Секрет счастья. Глава 8.

[Hita-san]

Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san(_Рика_ на Фикбуке)
Бета: Poly-no-danna
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

Глава не отредактирована! Я, наконец-то, вернулась и даю честное слово, что допишу фанфик, сколько бы времени и сил у меня на него не ушло!

____________________________________________________________________________________
- Братик, ну, как так можно относиться к собственным детям, а? – Мисаки, заново раскладывая вещи с Такахиро, жаловался тому на свою «нелёгкую» жизнь вместе с писателем, на что Такахаши старший, выслушивая всё это, только посмеивался. – Как будто только я их делал!

Шатен, одной рукой поглаживая уже очень большой живот, брал из рук брата аккуратно сложенные вещи будущих деток. Такахиро же не смог удержать очередной смешок, выслушивая ворчание своего младшего брата, который был похож на растрёпанного хомячка.

- По мне, так это всё очевидно, Мисаки, – решил внести и свою лепту в их диалог(который больше походил на монолог, а точнее – на негодования Мисаки) старший брат, попутно передавая миниатюрные пинетки и вспоминая про собственного растущего сына, - Это же Усаги, радуйся, что он вообще хоть что-то делает.

И это была чиста правда, которую Мисаки в последнее время всё чаще вспоминал. Усаги никогда не любил детей, да и вряд ли полюбит, но то, что он относился к своим будущим малышам с явным пониманием, как нечто обязательное, было достойно похвалы. С какой стороны не посмотри – а писатель всё же изменился, и лично для Такахаши младшего это было реальным подарком откуда-то свыше.

- Ну, если честно… - неуверенно начал шатен, немного смущаясь своих недавних слов о том, что новеллист ему мало в чём помогает, - если сравнить прошлого Усаги и нынешнего, то, в каком-то понимании, это небо и земля. – И тут же поспешил пояснить, - Он стал внимательнее, хотя этого мне и раньше вполне хватало. Не так давно я заметил, что он стал относиться к малышам серьёзнее, а не как к «чему-то тому, что у тебя в животе». Он их даже по именам называл, представляешь?

Слушая рассказ о случае, когда Усаги впервые обратился к атакующим изнутри Мисаки деткам по имени, Такахаши старший всё сильнее удивлялся заметным переменам в его лучшем друге, который, казалось, навсегда должен был остаться человеком, не терпящим хотя бы одно упоминание о детях.

Вдумываясь в слова младшего брата, он, будто бы очнувшись, прервал его увлечённый рассказ, и задал интересующий его вопрос, который хотел спросить ещё с самого начала, но всё время кто-то или что-то отвлекало его:

- Мисаки, а как детей-то назвать решили?

Шатен, тут же спохватившись, что забыл рассказать своему старшему брату о придуманных именах для детей, смешно ойкнул, прижимая обе руки к щекам, из-за чего стал слишком сильно напоминать их собственную мать во время беременности.

- Братик, как же я мог забыть об этом! Бли-ин, это всё из-за волнения перед родами! – мальчик устало закрыл глаза, поставив руки в боки, и вздохнув, будто собираясь превозмогать все людские препятствия на земле, продолжил, нежно улыбаясь, - Хидеаки и Рури. Усаги-сан придумал, представляешь?

- Я просил его придумать какие-нибудь значащие имена, особенные. У нас же особый случай, правда? – обращался шатен уже к своему животику, нежно улыбаясь, чем заставил Такахиро ещё больше убедиться в схожести его младшего брата и их покойной матери.

Старший брат помнил, как сильно их мама хотела этого ребёнка. Правда, если быть до конца честным, она всегда мечтала о девочке, особенно тогда, когда у неё уже рос один непослушный мальчуган, настоящая сорвиголова. Такахиро всегда был активным ребёнком, был безумно рад тому, что скоро он будет не одинок, ведь у большинства его друзей были братья и сёстры, а у него – нет.

Он помнил, с какой завистью смотрел на своего друга из начальной школы, Сенджу, смешного пухленького мальчика, который был очень похож на плюшевого медведя из Великой Коллекции Акихико, когда за ним заходил старший брат, и они – Такахиро, его друг и старший брат друга – шли домой, болтая о том, о сём, веселясь от всей души.

В такие минуты Такахаши чувствовал, будто бы и у него есть старший брат, но время было его врагом – оно было слишком коротко, и счастливые прогулки от школы до дома заканчивались слишком быстро. И приходилось быть всего лишь наблюдателем идиллии родственников.

Он даже завидовал своей первой школьной подруге, которая была средней в своей семье – у неё была старшая сестра и младший брат. Наблюдая, как она ссорится со своей сестрой, после чего, оставаясь жутко недовольной, ругается на неё с поразительным красноречием, Такахиро представлял на её месте себя и понимал, что даже так он был бы счастлив полностью.

И, о, чудо! Мама забеременела, а счастливый Такахиро даже и не догадывался поначалу, что младший братик или сестрёнка - это не только исполнение всех его желаний на тот момент, но и большая, невероятно огромная ответственность. Тогда, ослеплённый счастьем, он даже не представлял, что окажется первым, после родителей, кто станет для него всем – кровом, поддержкой, опорой – всем, кем он захочет.

Но даже так… Такахиро был счастлив, не считая того, что ему не хватало родителей. «Кому-то же надо быть взрослым» - тешил он себя мыслью, пока Мисаки рост, и наблюдая за развитием его младшего любимого брата, понимал, что этот груз, его ноша, которая заключалась в воспитании ребёнка, это то, что наполняло его жизнь и делало её значимой. Он понимал, что всё случается не просто так.

Поэтому, когда Такахиро узнал о связи Мисаки и Акихико, он был, мягко говоря, разочарован. Ни в младшем брате, ни в лучшем друге, - в себе, за то, что не смог, как ему казалось, вырастить полноценного человека.

«Это моя вина» - корил он себя несколькими днями позже, когда произошёл скандал.

«Я не смог дать ему семьи» - размышлял он, приходя в полное отчаянье и загоняя себя тем самым в глубокую депрессию.

Мысли, кто первый начал эти отношения, покинули его, оставили в покое, предоставляя место новым раздумьям, не менее приводящим его мысли в хаос, а устои, засевшие у него ещё в раннем девстве насеет семьи и правильности – безжалостно стирать.

Но благодаря нескольким личностям, которые помогли ему образумиться, помогли понять отношения дорогих ему людей и принять их, как нечто, что не обсуждается, что естественно. И он был безумно рад, что в его жизни есть такие люди. Люди – лучики света, которые озаряют его небосвод, которые указывают на правильное решение или дорогу, которые помогают разобраться в себе.

Он посмотрел на щебечущего Мисаки, который всё больше стал походить на их собственную мать, и в груди у Такахиро потеплело. Он улыбнулся, медленно растягивая губы в улыбке, и моргнул, стирая тем самым наваждение, ностальгию, и промелькнувшее в глазах счастливое прошлое.
«Мама, кажется, я смог вырастить хорошего человека» - счастливо подумал он, обращаясь к родной, чью нежность не забудет никогда.

«И я знаю, что из Мисаки выйдет самая лучшая «мама» для своих детей. Как ты».

Вопрос: Продолжать пытаться писать?

1. Да, иди работай, ленивая задница!		17	(94.44%)
2. Нет, всё слишком плохо, это уже не исправить.		1	(5.56%)
Всего:		18

@темы: Аниме, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

[Hita-san]

Когда настало время
ficbook.net/readfic/477879

Автор: Hita-san(_Рика_ ficbook.net/authors/_%D0%A0%D0%B8%D0%BA%D0%B0_)
Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Усаги и Мисаки уже 7 лет вместе. Неплохой срок для развития событий, неправда ли?

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения.

Примечания автора:
Впечатление от одной картинки.


Его поцелуи были нежными, но настойчивыми, он показывал мне с помощью них, чей я, объяснял это, как нерадивому ученику, которому каждый раз нужно повторять одно и то же, хотя я никогда не сомневался в этом.
Руки по-хозяйски блуждали по моему телу, подчиняя себе, утверждая, что обратной дороги уже не будет, что я всегда буду в его власти, пусть я и сам уже был готов попасть в плен его чувств, запутываясь в липких нитях настолько сильно, что с каждым мгновением становилось трудно дышать.
Его взгляд никогда не оставлял меня в покое, выражая букет разных чувств, меняющихся в зависимости от ситуаций, шокирующих своей глубиной, но никогда не пропадавших под слой безразличия. В этом весь мой Усаги-сан.
И в этот раз всё было настолько знакомо, однако казалось, что моё сердце, бьющееся в бешеном ритме, разобьётся на миллионы, или даже миллиарды осколков, стучась о барьер крепких костей – рёбер. Но Усаги-сан, нежно проведя языком по распухшей от долгих поцелуев нижней губе, отстранился, заглядывая в моё раскрасневшееся лицо, и улыбнулся краешком губ, продолжая лёгкие поглаживания моего бедра.
Я очень удивился этому жесту, ведь именно сегодня я не стал сопротивляться в силу своего смущения, а просто решил насладиться интимной обстановкой вечера вместе со своим любимым. К тому же, сегодня ровно семь лет, как мы вместе. Вернее, как мне указали на то, что мы, вообще-то, не простые сожители.
- Усаги-сан?.. – мой голос было еле слышно на фоне волшебной тишины, которая будто пропиталась нашими с писателем чувствами.
Я всё так же продолжал смотреть в его улыбающееся лицо, а он молчал, прекратив свои нежные поглаживания, и вовсе смотря не на меня, а заглядывая далеко отсюда.
- Я сделал что-то… - обычно в отношениях, особенно, когда касается темы открытости чувств, портил что-либо я, после чего смущение от происходящего не просто сводило меня с ума, а убивало, впитываясь в каждую клеточку моего тела и в каждую частичку моей души. Но в этот раз дело было вовсе не в этом, потому что Усаги-сан не дал мне договорить, узнавая привычную фразу, и отрицательно покачал головой, улыбаясь ещё теплее и, мне показалось, даже посмеиваясь.
- Тогда что? – неуверенно спросил я, пытаясь не думать о более ужасных причинах того, что мы ещё не продвинулись с мужчиной дальше привычных ласки и поцелуев, а сидели и смотрели друг на друга. Не захотелось же писателю полюбоваться мной – он любил заниматься этим, когда я сплю или моюсь в ванной. Или готовлю, или работаю. А особенно, когда ругаюсь – вот тогда Усаги этим и занимается, но никак не в тот момент, когда вот-вот должно уже всё случиться, причём сопровождаясь инициативой с обеих сторон.
Мужчина вздыхает, прикрывая свои глаза, и только теперь я понимаю, что он очень напряжён.
«Почему?» - сразу мелькает в моей голове. Ведь у нас всего лишь семилетняя годовщина, я еле-еле уговорил писателя отпраздновать дома, и вот, когда все побочные этапы пройдены, мы, наконец, готовы перейти к самому главному, но что-то идёт не так.
Усаги, видя, как напряглись черты моего лица, совсем не выдающие моего возраста, а всё так же напоминая обычного юношу, подростка, взял меня за руку и сжал её. Его руки оказались даже теплее, чем обычно бывало в такие прекрасные моменты, я на секунду отвлёкся на эти приятные ощущения, совершенно забывая о самом хозяине рук, но меня отвлёк голос Усаги.
- Мисаки, ты прекрасно знаешь, насколько я могу быть красноречивым, - начал мой любовник, наконец, обретя дар речи – того самого способа человеческого общения, без которого в нашей паре именно у меня были проблемы с пониманием.
Я только кивнул, бесспорно соглашаясь с писателем, а затем стал вслушиваться в его слова.
- Но факт, что этим самым могу смутить тебя, отнимает у меня всякую возможность передать истинное значение моих чувств и действительную значимость моего поступка, - его слова были пропитаны невероятной теплотой, трепетом, даже обожанием ко мне, поэтому я искренне удивился, хотя, честно, не особо понял значения сказанного Усаги, но продолжал внимательно слушать.
Дав осмыслить подобие вступления, мужчина продолжил:
- Я несколько месяцев готовился к этому моменту, планировал каждую минуту, даже заранее готовил речь, хотя обычно на это я обращал внимание в самую последнюю очередь, если вообще не придумывал всё с ходу. Я ждал тебя, ждал того времени, когда то, что я сделаю, не поставит тебя в столь неловкое положение, как если бы я это сделал два года назад. Я, наконец, дождался его, - голос Усаги дрогнул, а глаза потеплели, от чего у меня в прямом смысле слова перехватило дыхание.
- Уже и так сказано слишком много, но, позволь, добавлю ещё кое-что. Я люблю тебя так сильно, как не любил никого. Семь лет – это ещё не придел, Мисаки. Я хочу заверить тебя, что моего придела не существует, я хочу подарить тебе всего себя, без остатка, и, как бы это не ужасало, взять тебя также полностью, быть с тобой до самого конца. Пускай я спрашиваю это не в той обстановке, которой планировалось, но… - писатель замолчал, выдерживая паузу, а я только теперь заметил, что затаил дыхание от его речи. Я никогда не любил, что он много говорит, потому что не понимал, зачем использовать лишние слова, если можно обойтись всего несколькими. Наверное, это будет одна из тех его речей, которую я буду вспоминать все последующие годы, пока возраст не возьмёт своё. Но даже тогда я буду помнить главное, то, что он должен сказать сейчас, ведь я чувствую, что его дрожь непривычна и удивительна.
И только когда я выдохнул, он продолжил:
- Ты выйдешь за меня замуж?
Это было словно молния среди ясного неба. Мне показалось, что я оглох, потерял дар речи, потому что я мог только чувствовать его тёплую руку, сжимающую мою, и видеть его напряжённый взгляд, пронизывающий меня насквозь.
Я не стал переспрашивать – это было слишком особенное предложение, да и сил бы не хватило.
Я не стал прыгать от счастья, хотя, как Усаги и сказал, ещё два года назад стал бы кричать «извращенец» от дикого смущения.
Я не стал подавлять в себе то невероятное чувство полёта, которое закружило мою голову, не позволяя мне сделать лишнее движение.
Я почувствовал, как на моих глазах выступают слёзы, ещё пока невидимые, но я их чувствовал. Заглянув в лицо дорогого мне мужчины, я смог сказать только «да», пусть оно слишком просто смотрелось на фоне предложения.
Усаги ошарашено глядел на меня, широко распахнув свои глаза. В его взгляде читалось огромных размеров потрясение, что заставило меня немного переосмыслить всю ситуацию. Может, я неверно понял вопрос, и мой ответ выглядел крайне глупо?
- Что ты сказал? – быстро переспросил писатель, ещё сильнее сжимая мою руку, от чего мне захотелось выхватить её из захвата, - Мисаки, повтори, пожалуйста.
- Я сказал «да», - только и смог выдохнуть я, больше не в силах сдерживать свои слёзы от нахлынувших чувств к моему, теперь уже, жениху.
Видимо, только теперь, поняв мой ответ и увидев мои слёзы, он молниеносно прижал меня к себе, сжимая в крепких объятиях, а одной рукой поглаживая по голове.
Вместо тысячи слов, которые он мог сказать помимо тех, что уже произнёс, он скал мне только «я люблю тебя», впоследствии повторяя это много-много раз, успокаивая меня от нахлынувших эмоций.
И только когда смог утихомирить свои слёзы, почувствовал, не увидел, а именно почувствовал его улыбку. И понял, что наша с ним история ещё не закончилась, и, надеюсь, ещё долго будет длиться, пересекая года, превозмогая все трудности. Главное – теперь мы всегда будем вместе.
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/477879

@темы: Аниме, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Обращение к авторам...

[Baileys94]

Дорогие и многоуважаемые авторы!
Где все ваши творения?
Где продолжения? Где все вообще??
Я каждый день захожу сюда с надеждой, что хоть что-то новенькое увижу((
ПРОШУ ВАС! Не щабрасывайте ваши фанфики! Будет ну оооочень обидно

@темы: Аниме

---

Такахиро/Мисаки

[Hita-san]

Истинные намерения
ficbook.net/readfic/431352
Автор: Hita-san (_Рика_ ficbook.net/authors/_%D0%A0%D0%B8%D0%BA%D0%B0_)
Бета: Poly-no-danna
Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки, Такахиро/Мисаки.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Драма, PWP
Предупреждения: OOC, Изнасилование, Инцест
Размер: Драббл, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание: Акихико уехал на две недели. А Такахиро, влюблённый в своего брата, решил воспользоваться этим. Бессовестный.
Посвящение:Ох, да кому это можно посветить?
Публикация на других ресурсах: С моего "барского" разрешения.
Примечания автора: Я не знаю, правда, не знаю, под чем я была. Написано давно, задумывалось быть фанфиком, стало зарисовкой.

Молодой брюнет стоял у двери, ведущей в квартиру Великого и Божественного Усами Акихико, а, точнее, к его сожителю - Такахаши Мисаки - любимому младшему брату мужчины, потому что сам писатель отсутствовал уже вторую неделю из-за поездки заграницу для очень важной работы. После того, как он позвонил, открывается дверь, и его встречает пара удивлённых зелёных глаз.
- Братик? - шатен неуверенно пропускает как всегда весёлого и неунывающего Такахиро с двумя бутылками коньяка в руке и, закрыв дверь, следит за дальнейшими действиями своего брата. - Почему ты здесь? Разве ты не должен был сегодня пойти в зоопарк с Махиро?
Брюнет, отрицательно покачав головой, плюхнулся на диван, подзывая к себе шатена.
- Мы будем праздновать возвращение Усаги! - с этих слов и началось празднование, которое постепенно перешло в непонятную "пьянку".

Шатен, слегка пошатываясь, попробовал встать, но тут же плюхнулся обратно, при этом заливаясь хохотом, заваливаясь на диван в лежачее состояние и хлопая себя по коленке.
- Ох, братишка, - пытался Мисаки хоть что-то сказать так же развеселившемуся брату, который в это время, преодолевая хохот, пытался снять пиджак, - ну мы и напились!
Мышцы живота закаменели от долгого смеха, который всё никак не прекращался, и стали болеть, давая понять, что пора бы уже сменить тему и перестать смеяться, словно лошадь, которая увидела жирафа, считающего свои пятна.
Неожиданно парень почувствовал тёплую широкую ладонь на своей ноге, нежно поглаживающую её, и тогда, переставая смеяться, но всё также глупо улыбаясь, спросил:
- Братик? – скулы сводило от долгого напряжения мышц лица, однако на душе сейчас было легко-легко, словно с земли, где гниют люди, опороченные своей ненавистью, похотью и прочими грехами, его подняли на мягкое облако, дарящее непередаваемые ощущения комфорта и защищённости. Будто укутываясь одеялом, Мисаки проваливался сквозь это неземное чудо и оказался внутри него, словно в скорлупе, которая была тёплой, что вызывало приятные мурашки. Или… Это всё же была рука брата, так нежно гладившая его ногу.
- Мисаки… - хитрый взгляд из-под прикрытых ресниц мог бы немного насторожить шатена, но ему было слишком хорошо, чтобы обращать на это внимание. Да и какая вообще разница, что там замышляет его брат?
«Наверное, хочет как-нибудь разыграть!» - весело подумал мальчик, принимая сидячее положение и пытаясь не завалиться обратно. – Что?
Брюнет улыбнулся и по-семейному потрепал волосы на макушке Мисаки:
- Может, выпьем ещё немного?
Даже в нетрезвом состоянии шатен нашёл силы, чтобы удивиться.
- Ого, братик, ты сегодня какой-то странный! – язык заплетался, перед глазами всё кружилось, но парень, послушно вставая и подходя к кухонному столу, где стоял открытый коньяк и два стакана, решил, что такой старший брат ему по душе. – Круто! Всегда бы такой был! – на радостях шатен вовсе не услышал шуршание пакета, а затем шаги, приближающиеся к нему.
Уже, было, хотя повернуться, мальчик почувствовал сильный толчок в спину, из-за чего уронил стаканы на пол. Послышался громкий звон – стаканы всё-таки разбились. Он опёрся всем телом о твёрдую поверхность, при этом хорошо приложившись головой, от чего перед глазами всё поплыло.
Сразу же после падения Мисаки почувствовал, как заводят за спину его руки и связывают, по ощущениям, крепкой веревкой на прочный узел, который, шатен был в этом уверен на 100 процентов, разорвать практически невозможно. Невозможно для Такахаши-младшего, конечно.
- Братик? – испуганно обратился он к человеку за спиной, который, приподнимая шатена, прижал того к себе и, немного приспустив рукав от рубашки мальчика, больно укусил за плечо, после этого поцеловав красный след на коже. – Братик, что ты делаешь?
Такахиро, совершенно не слушая парня и не обращая внимания на его дрожь, нежно поцеловал место за ушком у основания шеи, при этом обжигая горячим дыханием, от чего у Мисаки ещё больше закружилась голова, а затем лизнул мочку уха, заставляя шатена покраснеть.
- Братик! – всё, наконец, прояснилось, алкоголь более-менее отпустил и позволил соображать. Что Такахиро собирается делать? Этот розыгрыш не для него, это вообще было не похоже на розыгрыш! – Прекрати! Развяжи меня!
Такахиро, всё так же игнорируя шатена, провёл руками по плоскому животу парня, слегка поглаживая, при этом нежно целуя шею, то практически не касаясь её губами, то выводя на ней различные узоры языком, заставляя младшего брата смущаться всё сильнее.
Брюнет с силой вдавил сопротивляющееся тело брата в себя, наконец, отрываясь от шеи, и начал шептать на ушко, руками добравшись до штанов Мисаки, чем заставил того прогнуться из-за нежелания чувствовать это:
- Прекрати, перестань… А с ним ты тоже так ведёшь себя?
На мгновение парень, неловко зажатый между брюнетом и столом, перестал сопротивляться. Такахиро знает о том, что он и его лучший друг - любовники! Как долго и почему он всё это время молчал - Мисаки интересовало в данный момент меньше всего, а вот, что брат делает – да, ему действительно очень хотелось узнать.
- Отпусти меня! – смутная догадка, в которой шатен был абсолютно уверен, не понравилась парню и узнавать на деле, что задумал его брат, он вовсе не хотел и не собирался. – Братик, отпусти! Что с тобой такое?!
Резко развернув к себе парня, Такахиро, сняв очки, серьёзно посмотрел на брата, при этом всё время сокращая между ними дистанцию.
- Мисаки, послушай… - мужчина провёл тыльной стороной ладони по щеке шатена, но тот только отвернул голову, морщась.
- Поверни голову, – приказным тоном сказал брюнет, следя за каждым движением связанного парня, но тот только отрицательно покачал головой и сильнее зажмурился, чем разозлил Такахиро, заставив его чуть ли не рычать от неподчинения. – Не заставляй меня применять меры, Мисаки!
- Нет! – только и смог выкрикнуть парень, после чего пальцы старшего с силой повернули голову Мисаки за подбородок к нему лицом, а затем, не раздумывая ни секунды, мужчина впился грубым поцелуем в губы брата.
От шока Мисаки широко распахнул глаза, всё ещё не веря в происходящее. Даже если действия брата заставляли задуматься о том, кем же Такахиро являлся на самом деле, поцелуй оборвал все сомнения, заставляя парня впадать в тихий ужас – как давно его брат имеет на шатена виды, если так можно, конечно, выразиться.
Ладони старшего не позволяли Мисаки разорвать поцелуй, от чего младший, недолго думая и желая, чтобы это как можно скорее прекратилось, со всей силы наступил на ногу брату, заставляя того моментально отстранится.
Больная пощёчина за совершённое деяние намекала юноше на то, что в этой ситуации ему лучше даже не начинать сопротивляться, потому что это будет моментально пресекаться. Щеку жгло – удар был действительно сильным.
- Только посмей вытворить ещё что-то подобное! – гневно прошипел брюнет, хватаясь за рубашку парня и тем самым притягивая того ближе к себе, из-за чего их лица практически соприкасались.
- Братик, опомнись! – Мисаки всё никак не желал мириться со своим положением, пытаясь достучаться до разума старшего. - Это же я – Мисаки! Твой младший брат!
Такахиро только презрительно хмыкнул, скривившись, и одной рукой опираясь о стол, а другой расстёгивая пуговицы на штанах парня, проникая под брюки.
- Мне это прекрасно известно, – холодно произнёс, скалясь и начиная поглаживать член Мисаки, от чего мальчик дёрнулся, но после неудачной попытки избавиться от руки, всем телом сжался, стараясь не обращать внимания на приятные ощущения, разливающиеся внизу живота и пронзающие его тело. - Не принимай меня за ненормального, Мисаки. В этом нет ничего такого. – Брюнет, не останавливая движения рукой, начал целовать ключицы и открытую часть груди.
- Н-но… У тебя же семья… - говорить становилось всё труднее, разум затуманивался приятными ощущениями, а возбуждение будто свернулось в тугое кольцо где-то внизу живота, шокируя самого хозяина тела. И даже мысль о том, что его ласкает собственный брат, не могла остановить естественную реакцию на такие прикосновения. – А-ах… - шатен запрокинул голову и подался бёдрами вперёд, проталкиваясь в кольцо из плотно сжатых пальцев, шумно выдыхая и переставая себя контролировать, где-то глубоко в душе злясь на себя и прося Акихико, человека, которого любит, поскорее вернуться и объяснить Такахиро, кому Мисаки принадлежит на самом деле. – Прекрати…
Брюнет с нескрываемым удовольствием посмотрел на младшего брата, восхищаясь его стонами и привлекательным телом, но, к сожалению, тот душой принадлежал вовсе не ему, а писателю, которого Такахиро так долго считал своим другом. Он каждый раз со злостью вспоминал тот момент, когда догадался об отношениях Усами и Мисаки.
«Как этот ужасный человек мог совратить моего мальчика?» - с горечью подумал он, однако не переставая двигать рукой, дразня шатена – то замедляя темп, то убыстряя.
- А тебя, похоже, это особо и не останавливает, да, Мисаки? – Брюнет медленно сходил с ума, смотря на появляющийся румянец на щеках парня, и, поцеловав того в последний раз в уголок губ, опустился перед ним на колени, убирая руку и расстёгивая ширинку до конца, после чего немного приспустил штаны.
Заворожено и с нескрываемым восхищением смотря на сочившийся от смазки член брата, Такахиро облизнул губы и, желая ещё немного поиграть с мальчиком, подул на головку, от чего по телу шатена прошлась дрожь, заставляя того восторженно охнуть и сжаться ещё больше, стараясь не расплакаться от чувства вины и наслаждения.
Наконец, проведя по контуру головки языком, мужчина, подняв глаза на Мисаки, взял её полностью в рот. Парень сдавленно пискнул, стараясь хоть немного скрыть бурную реакцию тела от ощущения приятной влажности и теплоты.
«Усаги-сан, пожалуйста, прости меня за это!» - мысленно обращался к писателю шатен, отказываясь от действий своего извращённого тела, и призывая себя к благоразумию, чтобы, наконец, вырваться из этого сладкого ужаса.
Такахиро же времени даром не терял. Начав двигать головой, старательно расслабляя глотку, чтобы как можно больше взять в рот член мальчика, он задал ритм, который, как тот отметил по реакции брата, нравился ему больше всего – сдавленные стоны неописуемого восторга и наслаждения были тому красноречивым подтверждением.
- Братик… – Шатен учащённо задышал, связанными за спиной руками упираясь о стол, при этом подаваясь бёдрами вперёд, но тут же смущаясь от своей самодеятельности.
– Я… Я сейчас… - О, Боже, мужчина сотню раз, занимаясь сексом с женой, представлял, как Мисаки стонет от наслаждения, выгибаясь навстречу сильным толчкам, и кончал, выкрикивая его имя, которое из уст парня звучало так сладко и так красиво, как не звучало больше ни у кого.
- А-ах!.. – шатен излился, резко запрокидывая голову назад и сильно жмуря глаза, чем подарил ещё один незабываемый вид с очень удачного ракурса своему брату.
Проглотив большую часть горькой, солоноватой жидкости, остальная часть которой каплями стекала по подбородку Такахиро, мужчина довольно, словно кот, улыбнулся, хищно сверкнув глазами и большим пальцем собирая то, что не успел проглотить, а затем слизал это.
- Мисаки, ты чудо… - удовлетворённо проговорил старший, видя, как сам шатен уже перешёл к самобичеванию из-за измены писателю.
«Опять он!» - рассерженно подумал мужчина, проклиная Акихико за то, что даже сейчас брюнет не мог в полную силу насладиться своим юным младшим братом.
Резко схватив Мисаки за плечо, и с раздражением разворачивая к себе спиной, чтобы затем подогнуть того в коленях, заставляя встать на четвереньки, но вместо рук опираться головой, брюнет стал расстегивать свои штаны, в которых уже давно было слишком тесно.
- Нет, не надо! – Испуганно вскрикнул мальчик, срываясь с места, но его грубо вернули в ту же позу, попутно начиная стягивать штаны с трусами до конца.
Отбросив ненужные вещи в сторону, Такахиро, даже не вслушиваясь в ярые и громкие протесты брата, провёл влажным от слюны пальцем между ягодиц, останавливаясь на тугом кольце ануса.
Медленно, старясь выдержать эту долгую подготовку к главному, о чём так давно мечтал, ещё с юношества, брюнет, влюбившись в своего маленького брата, он протолкнул палец вперёд, вызывая стон боли у шатена.
- Нет! Не хочу! – Мисаки дёрнулся вперёд, пытаясь высвободиться из цепких оков, которые удерживали его, но на его крик, как будто специально, мужчина добавил второй палец, растягивая узкий проход и пытаясь найти «заветное место», после которого младший перестал бы так резво сопротивляться.
- Угхм!.. – парень закусил губу, но тело выдало его, задрожав от наслаждения, когда брат, наконец, нашёл нужный угол, чтобы задевать простату. Добавляя третий палец, не меняя положение руки, Такахиро ускорил темп, а после, освобождая место, приставил свой член к входу и медленно начал проталкиваться.
- Нет! – в очередной раз попытался вырваться парень, чувствуя разрывающую его боль. С Акихико всё было не так, но даже если его брат всё делал правильно и умело, после того, как тот ввёл до основания вместо пальцев свой член, приятная до этого пытка стала больше напоминать изнасилование, чем, в принципе, и являлась.
– Больно, братик! – ещё раз попытался дозваться до мужчины сзади шатен, но его жалкие попытки были заглушены стоном самого Такахиро.
Медленно начиная двигаться, постоянно задевая нужную точку, брюнет вовсе не обращал внимания на слёзы парня, который, не смотря на вторичное возбуждение, больше не мог выдерживать напряжение от мысли, что он изменил писателю. Постепенно то наращивая темп, то сбавляя его, или выходя из податливого тела полностью, Такахиро начал рукой обхватил дерзко стоящий член парня, от чего тот хрипло простонал, щекой скользя по полу от сильных толчков.
Когда оба уже были на пределе, мужчина чуть приподнял бёдра мальчика, изменяя угол входа, а затем и вовсе посадил того на себя, помогая двигаться в такт брюнету.
- Братик… - сипло прошептал Мисаки, приподнимая голову и позволяя разглядеть выражение лица Такахиро. Чёлка прилипла ко лбу, немного падая на глаза, а одна из прядей велась к уголку рта, очерчивая скулу мальчика; красные от стыда и наслаждения щёки, бисеринки пота – каким прекрасным и совершенным в этот момент казался младший брат, от чего мужчина стал более грубо проталкиваться в парня, наблюдая за меняющимся выражением лица Мисаки.
- Братик, нет… Братик! – изливаясь, марая при этом живот, пол и немного попадая на штаны старшего, шатен обессилено подался вперёд, снова упираясь лицом в пол и терпя последние толчки Такахиро. Мужчина кончил практически следом за ним, прошло всего где-то около полминуты. Устало навалившись и прижавшись к прилипшей от пота рубашке к телу Мисаки, он блаженно улыбнулся, отдыхая.
Тело под ним не шевелилось, и только по чуть вздымающейся спине и по бешеному ритму сердца парня, которое Такахиро не мог не слышать, можно было догадаться, что человек жив.
Выходя из тесного прохода, мужчина присел рядом. На снисхождение младшего брата можно было даже и не надеяться, а поэтому все разговоры казались лишними. Встав на ноги, попутно натянув штаны и стерев с них пятна спермы висевшем на тумбочке рядом полотенцем, мужчина подошёл к парню, который всё так же лежал на полу. Сердце сжалось от боли, но как-то исправить ситуацию было уже невозможно, поэтому, наклонившись, Такахиро поцеловал Мисаки в макушку и ловко освободил от верёвки, сковывающей его руки. Взяв с дивана пиджак, брюнет прошёл к выходу, не находя уместным даже попрощаться.
После того, как послышался щелчок замка от закрывшейся двери, парень, не веря тому, что недавно произошло, закрыл глаза, плача ещё сильнее. И это перед самым приездом писателя! Шатен никогда не сможет простить себе такой оплошности, от чего на душе становилось тоскливо и противно.
Вымотавшись размышлением об измене окончательно, Мисаки, поджав ноги, моргнул последний раз, после чего провалился в мир Морфея, не удосужившись даже натянуть штаны.

Вопрос: Как думаете, стоит из этого делать полноценный фанфик?

1. Да		18	(75%)
2. Нет		6	(25%)
Всего:		24

@темы: Аниме, NC-17, инцест, изнасилование, Второй сезон, Первый сезон, Мисаки, Такахиро

---

"Прощай" - ключевая сцена Титаника в ЧР

[Hita-san]

Автор: Hita-san
Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки
Рейтинг: PG
Жанры: Слэш (яой), драмма
Предупреждения: OOC, AU, Смерть персонажа
Размер: драббл
Статус: закончен
Саммари:
когда-то давно, на фикбуке, я выставляла заявку "Титаник", где Усаги и
Мисаки были в роли Джека и Розы. Однако, никто её не захотел исполнять.
Поэтому я решила сама написать ключевую сцену. Я понимаю, что это очень непривычно и не в духе романтиков, но, вот. На ваш суд. Принимается
любая критика.
Голоса стихли. Тишина, парившая над просторами океана, укутывала меня, забираясь в самое сердце и сжимая его своей ледяной рукой смерти. Мне было страшно. Нет, не так: мне никогда не было так страшно, как сейчас.
Что теперь будет? Как потом будет? Как скоро всё будет?
Вопросы никак не хотели оставлять мои мысли.
Я слегка повернул голову влево, чтобы осмотреть плавающих трупов людей, которые замёрзли.
Хах. Мне повезло гораздо больше, чем всем этим беднягам, хотя я никогда не был так счастлив, как на Титанике. Жизнь будто бы кардинально поменялась, изменила ход своего направления; я всегда мечтал об этом моменте, когда, наконец, словно окрылённый, открою глаза, посмотрев на свет. Я родился, родился заново. А рождаются, как мне было известно, превозмогая боль.
Поэтому, когда наша участь уже была известно всем, я понял, что за своё счастье, которое жизнь подарила мне впервые, я поплачусь дорого. Я не хотел умирать, но понимал, что иного выхода нет, и не будет – я слишком задолжал своей судьбе за эти три прекрасных дня.
Я услышал какой-то непонятный звук. Ах, оказывается, это волосы замёрзли от холода и воды и прилипли к зеркалу или доске. К чему-то деревянному, только это мне было ясно.
Картина, открывшаяся моему взору, была устрашающая. Если бы смог закричать, обязательно сделал бы это, но это было слишком… слишком кошмарно. За что всё это этим людям? Неужели они все, абсолютно все, даже замёрзшая женщина с ребёнком на руках, оба они покрылись инеем, совершили настолько тяжкие грехи и преступления? Всё пространство в зоне моей видимости было усыпано тысячами людей, застывших в неестественных позах. Ещё не так давно они все шумели, молили о спасении, но спустя недолго время, замолчали.
После смерти родителей я любил тишину. Она казалась мне согревающей, безопасной; я любил прятаться в ней, и мне было всё равно, как это называется. Но эта тишина была невыносимой, мне так хотелось услышать хотя бы что-то, любой звук, шорох, шёпот. Но это было невозможно. Вернув голову в обратное положение, я даже не стал смотреть в другую сторону – я и так знал, что увижу там.
Уставившись ничего не выражающим взглядом в ночное небо, которое сливалось с океаном, став таким же чёрным и бездонным, правда, его украшало множество звёзд, я стал напевать незатейливую песню, которую однажды мне спел Усаги-сан. В груди больно потянуло – ох, я никогда не смогу забыть это волшебное время, проведённое с моим любимым. Мы навсегда останемся вместе, вот, только осталось ещё чуть-чуть подождать спасателей, и тогда уж точно…
Мои мысли о спасении прервал громкий крик одного из людей, которые обслуживали лайнер: они пытались найти выживших. Поняв, что вот он, наш шанс на совместное счастье, я, кое-как поворачиваясь своим замёрзшим телом, лёг на живот и ухватился за холодную руку своего счастья.
-Эй, Усаги-сан, спасатели! Я же говорил, что они прибудут за нами! – я хотел сказать эту фразу бодрым, воодушевляющим голосом, но вместо этого получилось лишь хриплое шипение. Ну и что, сейчас это не главное! Мой любимый писатель эротической литературы и художник не менее пристойных вещей почему-то не отвечал и никак не реагировал на мои действия, продолжая рукой держаться за нашу с ним опору, при этом не открывая глаза. Я попытался расшевелить мужчину ещё раз, но тот не подавал никаких признаков, что он со мной.
На моём лице отразились первые признаки паники, а мысли стали путаться с новой силой. Почему он не отвечает? Проклятый писака, больше никогда не буду позировать для него и быть его музой!
-Усаги-сан. Усаги-сан. Акихико! – я думал, назвав его по имени, он поймёт всю серьёзность ситуации и как пугает меня, но все мои попытки оказались тщетны – мужчина не обращал на меня ни малейшего внимания, продолжая молчать.
В следующее мгновение у меня затряслись руки, и я стал трясти его с большей силой, с большим рвением. У него не шёл пар изо рта!
-Акихико! Акихико, слышишь, Акихико! – я почувствовал, как по моей щеке скатилось что-то мокрое – но это было совсем не к месту, и я совершенно не чувствовал разницу в температуре своего тела и слёз, - Ты обещал мне! Ты обещал мне, что ты будешь всегда со мной, слышишь?! Ты обещал! Обещал!
Мой сиплый голос становился то громче, то, совсем ослабевая, превращался в шёпот. Нет, он не мог! Он не мог оставить меня, он клялся, что мы будем всегда вместе!
-Акихико… Акихико… - я совсем обессилил, припал головой к руке, за которую держалось бездыханное тело моего любимого. Голова кружилась, я чувствовал, что что-то судьба должна предпринять, мне не простят моё беззаконное светлое чувство. Но почему именно так? Зачем отнимать мой последний смысл жизни, мои последние чувства?
Я не мог смериться с его смертью, приравнивая это к собственной. Я знал, что не смогу выжить без него. Я и не собирался предпринимать попытки своего спасения – теперь это было бессмысленно.
Уже распрощавшись со всеми и продолжая лежать головой на руке мужчины, я вспомнил последние слова любимого. Нет, я не хочу исполнять их! Зачем мне спасаться, если возвращаться к жизни нет никакого смысла, ведь всё, что меня в ней ждёт – боль и разочарование.
«Ты умрёшь старым, в своей постели. У тебя будет много детей и внуков, понял? Это ещё не конец, Мисаки. Ты должен пообещать мне, что обязательно выживешь!»
Не хочу, не хочу, не буду! Я не смогу выполнить обещанное тебе, Усаги-сан. Я хочу к тебе, на небеса. Я уверен, что ты в раю – такие, как ты, умеющие любить и сострадать, никогда не попадут в ад. Я хочу к тебе, Акихико, я хочу быть с тобой, слышишь?
Спустя некоторое время я снова услышал крик человека в спасательной шлюпке. Моё тело пробрала мелкая дрожь, я не понимаю, почему так произошло, но мне стало страшно – я не хотел, чтобы нашей истории пришёл окончательный конец. Не сейчас. Никогда. Я дам продолжение нашей любви, я буду возрождать её, пусть здесь, на земле, один, но я знаю, что ты рядом со мной.
Ты не просишь, если я умру здесь и сейчас.
Я с большим трудом приподнял голову и посмотрел в твоё неживое, но такое родное лицо. Не сумев сдержать себя, я снова начал плакать, тихо, правда, изредка всхлипывая, и провёл рукой по холодной коже твоего лица. Я старался запомнить каждую чёрточку твоего образа, чтобы оно всегда являлось ко мне во снах, в моих видениях, где мы с тобой вместе, хотя прекрасно понимал, что, сколько бы лет не прошло, я никогда не смогу забыть тебя.
Трясущимися руками, я попытался отцепить руку мужчины от доски, нежно проведя по ней в последний раз.
-Я люблю тебя, Акихико. – Мой голос стал ещё ниже, чем был пару минут назад. Я смотрел, словно заворожённый, как тело моего любимого опускается в чёрную глубину океана, вслед за кораблём. Ты отправляешься туда, где мы нашли друг друга.
Поняв, что я могу упустить свой последний шанс, я с силой перекатился по доске с середины к краю и плюхнулся в воду. Будто сто иголок одновременно пронзило моё тело, делая боль нестерпимой, невозможной.
Но я сумел доплыть до человека, у которого был свисток. Я сумел, хватаясь за него и, дрожащими руками поднося ко рту этот самый свисток, привлечь внимание спасателей. Я сумел выжить, Акихико.
Я люблю тебя.

@темы: Аниме, Музыка, Акихико, Мисаки

---

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства 17

[bloody_mary-chan]

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства
Автор: bloody_mary
Бета: cherry-san

Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки и еще парочка своих

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
что делать если тебя бросили и предали? Все просто: научиться жить дальше. Так и жил мисаки после предательства Усаги-сана. Жил восемь лет.
А что делать, если человек, которого ты любишь научился жить без тебя? Все еще проще: заставить снова полюбить, даже если прошло восемь лет. Так и поступит наш великий и божественный =Р

Посвящение:
всем любителям чистых романтиков

Публикация на других ресурсах:
с разрешения
Глава 17: когда перестаешь жить мечтой...
Появившийся на пляже Крис меня сильно удивил. Хотя с чего бы, это же вполне нормально. Лето на дворе, в конце-то концов. Вот сам блондин будто знал, что здесь мы и встретимся. Стоило нам столкнуться, как он повел меня к волейбольной сетке, где я и познакомился с немного чудаковатой компанией. Всего их было шестеро. Четыре парня и две девушки соответственно.
- Ребята, на секунду! – отвлек блондин друзей от увлекательного спора. – Этот парень - Такахаши Мисаки, и сегодня он играет за мою команду! – вот так все и случилось. Не успел я и слова вставить, как меня осадили вопросами. Казалось, что эти люди знают обо мне больше, чем я сам. Я, конечно, помню о болтливости иностранца, но о плюшевой игрушке, подаренной мне братом на десятый день рождения, я явно не рассказывал. Странно все это. Этот парень собирал обо мне данные? Боже, становлюсь параноиком... А поток слов все не прекращался.
- Я польщен вашим вниманием, но… Может, сначала я узнаю, кто вы? – чудом ни разу не запнувшись, выговорил я. Тут же наступило молчание, а потом раздался не звонкий, но все же смех.
- Прости-прости, – улыбнулся один из парней, – мы просто так о тебе наслышаны, будто сами общаемся много лет. Кстати, я Микки, для друзей просто Мик! – пожал он мне руку. – Это Стэйси, Оливер, Химеко, Кайл и Кёя. Как видишь, японцы в нашей компании водятся!
- Очень приятно, – улыбнулся я чисто для протокола, кое-как запомнив, кто есть кто. Общаться с ними первое время было затруднительно, учитывая мое состояние. Настроение совсем не для новых знакомств. Так я думал. По крайней мере, пока они не затащили меня на поле. Сказать честно, играли мы ужасно. Но именно это сделало игру веселей. Неловкие падения, глупые ошибки в подачах, столкновения друг с другом и бессмысленная беготня по песку на удивление быстро захватили меня. Сейчас и здесь я думал только о… Я ни о чем не думал, просто отдавал все силы на эти глупости под палящим солнцем. Окончательно сбив дыхание, мы все же решили остановиться и сходить в кафе. Но пришли почему-то в бар, где переживания вернулись, и меня вновь захватила обида. Назойливые мысли просто не желали покидать мою голову, накрепко связав все мои мысли. Все звуки и шорохи не достигали моего слуха; я прикрыл глаза, откинувшись на стул.
- Мисаки, что будешь пить? – чуть обеспокоено глянул на меня Крис. Все-то он подмечает.
- Ой, я пас! – нервно провожу ладонью по волосам и, заметив вопрошающие взгляды, тяжело вздыхаю. – Простите, ребят, но мой организм слишком восприимчив к спиртному. Правда. – И быстро, дабы пресечь все протесты, объявляю:
- Сегодня был явно не лучший день в моей жизни, и я жутко хочу забыться в потоке алкоголя, но если я так поступлю, то работу закончу только к следующей весне. – Блондин тут же надулся, снова включая режим ребенка, а ребята рассмеялись. – Кстати, мне всегда было интересно… - вот честно, не пойму, с чего я решил начать разговор. – Крис, кем ты являешься? В смысле работаешь. – Мой работодатель поднял на меня немного удивленные глаза, затем, видимо, придя в себя, улыбнулся.
- Мой отец владеет одной фармацевтической компанией в Америке. Сейчас у него их целая сеть, и так же открыта куча больниц. Так уж вышло, что он решил разделить наследство между мной и моими братьями. Я, не задумываясь, решил взять на себя управление японским филиалом, вот и приехал на разведку. А что?
- Ничего, - признаюсь, я был удивлен. Не тем, что иностранец, ну, или его отец бизнесмен, это и так очевидно. Меня удивило то, как он был уверен в себе, говоря все это. Я многому научился за свою жизнь, но сейчас почувствовал, что не важно, что я не беден, могу содержать семью и еще куча таких вот нюансов. Они не важны. Я вряд ли смогу так твердо стоять на ногах. А ведь это именно то, к чему я стремлюсь…
- Все не так просто… - шепнул мне на ухо Мик, когда Крис отошел в уборную. – Вообще, Кристофер мечтал стать археологом. Очень серьезно этим занимался, но…
- Его заставил отец? – перебил я парня, подсознательно сравнивая эту ситуацию с той, что сложилась в семье Усами.
- Нет-нет, что ты, он бы так не поступил. Отец Криса хоть и бизнесмен, но не бессердечная скотина, как считают многие. Просто… не пойму, почему я тебе говорю об этом, – после этой фразы я напрягся. Явно ведь лезу не в свое дело, но боже, кажется, мне слишком любопытно. Сейчас я окунулся в атмосферу полной секретности и на мгновение прислушался к остальной компании, явно прибывавшей в своей собственной вселенной. Что ж, тем лучше. – В общем, не говори никому об этом, они не знают. – Я кивнул. – Так вот. Это было около четырех лет назад. У Криса было два лучших друга. Это я и еще один парень. Мы неразлучны с самого детства… были. Так вот, три года назад одному из нас, мне, если быть точнее, понадобилась пересадка. Ничего страшного, всего лишь почка, хотя… Тем, кто пожертвовал мне орган, был Дин, ну тот, второй. И все прошло отлично, так мы с Крисом думали, но…
- Что произошло? – дрожащим голосом поинтересовался я, словно ребенок, слушающий страшилки у костра.
- Врачебная ошибка, нет, препарат, что ему вкололи, был фальшивкой. Я не слишком разбирался, хотел просто сбежать от всего этого. Знаю только, что Дин погиб вскоре после операции. – Меня словно молния поразила. Неужели такое возможно? Раньше я и не задумывался о смерти, несмотря на гибель родителей…
- После этого, – продолжил парень, отдышавшись, - Крис поклялся сам стать отличным врачом. Он осознал, что пусть не всех, но, встав во главу компании, кого-то он сможет уберечь. Я, правда, не знаю, почему рассказал… Быть может, потому, что ты копия нашего Дина? – я хотел было переспросить, но Крис вернулся на свое законное место. Мик тут же подскочил и потащил компанию танцевать. А я… зазвонил телефон у Криса. Он вышел и позвал меня с собой. На другом конце был… Рюто? Стоп, как? На мой вопрошающий взгляд иностранец лишь улыбнулся. В итоге я договорился с Ичиномией о встрече и остался дышать свежим воздухом, ибо зал, наполненный людьми под завязку, казался мне слишком душным.
- Что-то случилось? – поинтересовался Кристофер, закуривая. Вот как. Он курит? Я хотел было сказать «нет», но вместо этого выдал:
- Я все знаю. Мик рассказал… - впервые я видел светлые глаза иностранца настолько задумчивыми и умиротворенными. Ребенком его точно уже не назвать. Хотя, он ведь старше меня.
- Вот как? - дым от сигареты раз за разом срывался с его губ, и с каждой затяжкой узоры становились все хаотичнее. – Это хорошо…
- Ты не против? – почему-то сейчас я не был удивлен. Да, все правильно, все так и должно быть.
- Нет. Знаешь, много времени прошло. Возможно, я бы рассердился чуть раньше, но только не сейчас. Раньше я винил во всем себя… Именно я уговорил Дина на донорство. Вначале планировалось, что пойду я, но отец отослал меня тогда в командировку. Что-то вроде практики, и у меня не было шанса отказаться. В то время я был простым парнем, жившим мечтами, но… Я не говорю, что это плохо. Просто я вдруг взглянул на мир по-другому. Сначала было тяжело, не спорю. Но со временем я привык, а сейчас так вообще ни о чем не жалею. К тому же, вышки у меня две, захочу - подамся в историки, – подмигнул он мне. Я улыбнулся.
- У тебя хорошо получилось бы. Значит, вторая - медицинская? Стоп, нет, это же очевидно. Крис, – я вздохнул, дабы успокоить разбушевавшиеся эмоции, - а каково это? Отказаться от мечты?
- Кому как, – пожал плечами блондин. – Меня это немного подкосило, но как видишь, все отлично.
- Это типа «что меня не сломает, то укрепит?» - усмехнулся я. Странно стоять вот так и говорить с Кристофером по душам. Сегодня он совершенно другой. Раздвоение личности? Ну и пусть, мне нравятся оба варианта.
- Что-то вроде того. Тут главное не сомневаться, знать, ради чего ты меняешь свою жизнь. Оправдывает ли цель средства, понимаешь, о чем я?
- Кажется, да, – отстраненно подумал я. Мечта, значит? Это слово в последние годы ассоциировалось у меня с Усаги. А ведь и правда. Этот писатель – мечта, причем из прошлого. Неужели ради этого наглого, не побоюсь этого слова, желания, я готов оставить семью? Тут же в сознании всплыли образы. Сначала наши с Акихико. Первые встречи, ссоры, любовь… Все. Опять. Но спустя мгновения эти отпечатки памяти словно выцвели. На их место пришла Хана. Рождение Саи, ее первые шажки, слова, милые улыбки. Первый поход в садик, ее побег… Какое же она у меня чудо. Через секунду вспыхнули и эти воспоминания, сменившись сегодняшней ссорой. Боже, что я творю? Как я мог? Сая, Хана. Мысли кружатся в хаотичном порядке. Ребенок… О господи, наш ребенок! Мой! О чем я, черт возьми, думал?! Кажется, разговор с Крисом поставил все на свои места. Жаль он не в курсе. Не знаю, сколько еще я пробыл в клубе, но отсутствие Рюто меня напрягло, и я решил удалиться к другу. Уже там я веселый, наконец, разобравшийся в себе, столкнулся с Усаги-саном. О-фи-геть.
- Прости… - прошептал он, секунду назад «схватив» воздух. Так, спокойно, Мисаки, не поддавайся… Ты знаешь, что нужно делать.
- Все в порядке, – выдыхаю я. Да, все отлично. Я не злюсь. Мне обидно, но это пройдет, а пока все же:
– Нам лучше просто забыть об этом. Забыть о том, что мы были друг у друга… Навсегда, – словно в замедленной съемки я наблюдал за тем, как темные омуты зрачков заполняют радужку, тут же сужаясь.
- Нет! – выкрикивает он, словно задыхаясь. – Ни за что! Мисаки, ты злишься, да? Это просто обида. Скоро все забудется. – Мужчина приближался, пошатываясь, словно накаченный наркотиками подросток. Это выглядело так жалко. Он не должен так выглядеть. Этот человек… Акихико, прекрати. Что ты делаешь? Зачем эти объятия? Перестань. Хватит.
- Да прекрати же! – выкрикиваю я, пытаясь побороть дрожь в грудной клетке и отталкивая «мечту». - Хватит, кого ты пытаешься обмануть? Просто отпусти меня! – больно. Что я делаю? Что я должен делать? Почему я вообще что-то должен? Голова кружится, и мысли смешиваются воедино, создавая нечто невозможное. Чувствую себя так, словно у меня началась лихорадка. Дыхание сперло, на теле выступили холодные капли пота, и одежда неудобно липла к спине, раздражая, избавляя меня от последнего желания соображать.
- Мисаки? Что с тобой? – снова этот хриплый, обеспокоенный голос. Не истеричный, уже хорошо. Чувствую, как его ледяная ладонь гладит мою щеку, и эта прохлада так невыносимо приятна, что хочется сойти с ума. Забыть обо всем и просто расслабится. Черт!
- Да уйди же ты! – снова отталкиваю от себя мужчину, тяжело дыша. Да что со мной такое? Где моя хваленая собранность, которой я обзавелся? Горько усмехаюсь, вспоминая Криса. Нужно успокоиться. Выровнять дыхание, разжать кулаки, выпрямиться, наконец. Да, вот так. Все хорошо. Самовнушение - вот чему я научился за эти годы. В конце концов, я уже не мальчишка, чтобы впадать в беспамятство по поводу и без, не так ли? Но Усаги… Его отчаяние сбивает меня. Неужели он не понимает, что так будет лучше? Кажется, я знаю, что делать.
- Я сказал, что не злюсь, но знаешь почему? – начал я, надевая ту самую маску безразличия, что Усами использовал когда-то на мне. И стоило лишь фиалковым глазам взглянуть на меня с интересом, я еще и улыбнулся. – Потому что все, что ты мне сегодня сказал – правда. Не перебивай! – быстро выкрикнул я, заметив, как губы писателя легко дрогнули. Если он скажет хоть слово, этот театр одного актера рухнет. – Узнав, что у тебя на меня «планы», я решил отыграться на тебе. Отомстить. Ты доволен? – последнюю фразу я прошептал, глядя Акихико прямо в глаза. Тот безвольно повалился на ближайшее кресло. И все, в голове пусто. Бездумно перевожу взгляд в другую часть комнаты, где на другом кресле замечаю отнюдь не мужскую часть гардероба. У Рюто появилась подружка? Не важно.
Немного придя в себя, я тут же рванул к выходу. Прохладный вечерний ветер холодил кожу, а по моему ничего не выражающему лицу текли хрустальные слезы, которые, впрочем, тут же высохли. Черт. Слишком много думаю. Надеюсь, я не сойду с ума через пару дней? Было бы забавно. О. Магазин. Купить что-нибудь Сае? Нет. Не стоит. - Подобные глупости лезли в голову до самого дома. Последней из них была: «прямо как у Ханы». И правда. То женское белье… Да ну, чепуха. Мне явно нужно лечиться от паранойи. Я улыбнулся. Пусть на душе скребут кошки, но стоит мне увидеть дочь и все пройдет. Разве не так?..

@темы: Аниме, Манга, фанфики, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства 14-16

[bloody_mary-chan]

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства
Автор: bloody_mary
Бета: cherry-san

Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки и еще парочка своих

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
что делать если тебя бросили и предали? Все просто: научиться жить дальше. Так и жил мисаки после предательства Усаги-сана. Жил восемь лет.
А что делать, если человек, которого ты любишь научился жить без тебя? Все еще проще: заставить снова полюбить, даже если прошло восемь лет. Так и поступит наш великий и божественный =Р

Посвящение:
всем любителям чистых романтиков

Публикация на других ресурсах:
с разрешения
Глава 14: появление старшего Усами. Предательство?
Полночь. Снова сижу в своей комнате, вновь обставленной игрушками, и размышляю о сегодняшнем. Неужели все? Это не сон? Мы можем быть вместе? Если честно, я до сих пор считаю, что это сон. После этих восьми лет существования я, наконец, вернул то, что помогает мне чувствовать жизнь. Ее вкус, краски и даже запах. Я действительно чувствую. И, погруженный в эту идиллию, заканчиваю вновь начатый роман обо мне и моем малыше. Небольшая новелла пишется сама, лишь мои пальцы перебирают нужные клавиши, и я чувствую себя пианистом. Интересно, это состояние люди называют поющей душой? Это чувство облегчения из-за того, что смог исправить ошибку прошлого? Главную ошибку. Я бы еще долго рассуждал о том, какой я счастливый, но настойчивый звонок в дверь заставил оторваться от этого увлекательного занятия. Нет, я пытался игнорировать наглого гостя, но этот звон слишком сильно действовал на нервы.
- Что ты здесь делаешь? – холодно поинтересовался я у пришельца, всем своим видом показывая, как я хочу, чтобы тот свалил.
- Родного отца на порог не пустишь? – наглая ухмылка на лице, и «папочка» ловко обходит преграду в виде меня. Тут же он падает на диван, ослабляя узел галстука.
- Еще раз для «особо одаренных»: зачем ты здесь? – говоря это, использую свою способность. Лицо, одновременно показывающее полное безразличие и крайнюю раздраженность. Как бы парадоксально это не звучало.
- Я что, не могу просто проведать сына? – и эта его «удивленно» приподнятая бровь.
- Смешно, – бросил я. – А на самом деле? – неужели этот человек не может без этих вступлений?
- Да так. Слышал, ты взялся за старое? – так он за этим? Почему я не удивлен? – Зачем тебе это, сын? – о, сын? Даже так?
- Мне кажется, ВАС, господин Усами, это не касается. Я уже большой мальчик или это не заметно?
- Эх… зачем тебе это, Акихико? Этот ребенок не может тебе ничего дать, – ох, этот тон заботливого отца у моего старика получается только на людях. Сейчас же он звучит до боли фальшиво.
- Тому, кого ты называешь ребенком, уже за двадцать пять, и он содержит себя сам, – попытался возразить я.
- Чем? – усмехнулся отец. – Этими картинками? Как думаешь, сколько он продержится на плаву? Этот мальчишка мечтатель! – на эту тираду я вздохнул.
- Ты говорил мне тоже самое, когда я захотел писать, – улыбнулся я. – Как видишь, живу я не на улице и могу позволить себе все, что моя душа пожелает.
- Ты - другое дело. Тебя можно назвать гением. Акихико, пойми уже, что он тебе не пара, или же… Говорю еще раз: в мире всякое случается, – в глазах старика заблестела победа, и я ухмыльнулся.
- Насколько я помню, отец Мидори до сих пор важный деловой партнер? Как думаешь, сколько потеряет твоя компания, если вы прекратите сотрудничество?
- Что ты хочешь сказать? – гость ощутимо напрягся. Прости, пап, но я тоже хорошо манипулирую людьми. Это, можно сказать, в нашей крови.
- Я вполне могу совершить чистосердечное признание. Если память мне не изменяет, то для него дочь – самое важное в мире, и ты попросил нас с Мидори сыграть давно любящую друг друга парочку. Как, думаешь, он отнесется к тому, что ты шантажировал его дочь, а я весь наш брак грезил о «мальчишке-предателе»?
- Ты не посмеешь! Мидори не согласится! – ох, ну надо же, он вышел из себя.
- Поверь, отец, свою жену, хоть и бывшую, я знаю лучше кого бы то ни было, и ее давно уже не волнует, узнает папочка о той «связи с недостойным» или нет, ведь Мидори научилась жить сама, – на этот раз победа на моей стороне, а отец лишь вздыхает.
- Не хотел я этого, – качает он головой, смотря на меня с долей жалости.
- О чем ты? – мой голос вновь становится ледяным. У этого старика еще есть тузы в рукаве?
- Твой малыш тебя обманывает, Акихико. Он хочет отомстить тебе за то, что случилось в прошлом, – проговорил отец, зло сверкнув взглядом. Он ничего поумнее не мог сказать?
- И ты вот сейчас думаешь, что я тебе поверил? – приподнял я бровь. Ухмылка снова легла на лицо.
- Нет, я знал, что ты скорее поверишь в существование фей и пасхальных кроликов, чем моим словам, поэтому принес это, – с этими словами отец что-то достал из кармана и кинул мне. Теперь на моих руках лежал шарик. Почти такой же, как у Мисаки, только алого цвета.
- Ну, и что это? – вертел я в руках «подарок».
- Просто сожми его, – приказал гость, – или боишься? – и я сжал. Потому что был уверен, что бы не придумал отец, это ничего не изменит…
***
- Ми-чан! – перед глазами встала гостиная в доме моего мальчика. Сам Мисаки с интересом читал какую-то книгу, иногда тяжело вздыхая, словно не мог сосредоточиться на сюжете, и тут к нему на шею прилетело «ЭТО». Рюто с веселым криком повис на Такахаши.
- Агх… идиот! – просипел шатен, отбрасывая книжку и стараясь скинуть с себя брюнета. – И, кстати, не называй меня Ми-чаном, – это было сказано спокойно, смиренным голосом. Словно для галочки, по привычке.
- Прости-прости, – примирительный жест, и Ичиномия падает на диван рядом. – Хана мне рассказала про Усами, это правда?
- Да, – бесцветно ответил Мисаки и тяжело вздохнул.
- Что собираешься делать? Простишь его? – поинтересовался друг.
- Простить? Ты, должно быть, шутишь? Я столько пережил, я умереть из-за него был готов! – прокричал Такахаши последнюю фразу и тяжело задышал. Истерика. – Я никогда, слышишь? Ни-ког-да не прощу этого ублюдка! – хрипел зеленоглазый парнишка, в котором я уже не мог разглядеть «своего» мальчика. Глаза его были полны гнева, презрения и страха, а каждая фраза пропитана ядом, отчего мои легкие будто сжались, не давая возможности вздохнуть, в горле застрял противный ком, а на глаза чуть не навернулись слезы. Ведение передо мной было моим ночным кошмаром.
- Тише-тише, – прошептал тем временем Рюто, поглаживая друга по голове. – Все будет в полном порядке. Ну же, спокойно. Хочешь, он будет страдать так же, как ты? – Ичиномия словно говорил с маленьким ребенком, пытаясь сделать так, чтобы он был счастлив. Но глаза Мисаки заинтересованно заблестели. – Он ведь объявился потому, что хочет вернуть тебя? – Такахаши утвердительно мотнул головой. – Тогда все просто. «Влюбись» в него. В смысле притворись, что чувства вернулись, а потом просто разбей их. Пусть нить надежды оборвется, и тогда все будет так, как этого хочешь ты. Ему будет больно, – на этом воспоминание закончилось, а я, не понимающий, что, черт возьми, это было, пустым взглядом уставился на отца. Тот молча забрал алый шарик и уже на выходе проговорил:
- Делай выводы.
Весь вечер я обдумывал увиденное и… не верил. Не верил так отчаянно, как только можно. Мозг просто отказывался принимать это. В итоге позвонил Мисаки я только на следующий день. Ответа не было, но я продолжал звонить. В конце концов, трубку подняли, но на другом конце был явно не мой малыш.
- Не звоните сюда больше, – прошептал женский голос. Нацуно.
- Мне нужен Мисаки! – зло ответил я, даже слушать ее не собираясь.
- Он больше не хочет с вами говорить. И видеть. И даже знать о вашем существовании! – голос собеседницы нервно дрожал, и в нем явно слышались нотки отвращения и призрения. Мне было плевать на ее слова, я был уверен, что все ложь, пока она не произнесла:
- Мой муж сказал что-то странное. «Усаги не стоит того, чтобы из-за него сволочью становился я. Эта шутка далеко зашла, я выхожу из игры». Это ведь о вас, не так ли? Я подслушала его разговор с Рюто и…. Дальше я не слушал. Трубка просто выпала из рук. Так этот разговор был? Отчаяние. Вот оно. Больно. Даже больнее, чем восемь лет назад. Это чувствовал Мисаки, когда я его предал? Хочется закурить и напиться. Нет, хочется исчезнуть, раствориться, рассыпаться на атомы. Что угодно, лишь бы это чувство исчезло. Пусто. Вокруг нет ничего. Работа? К черту! Еда? Для чего? Жизнь? Зачем? Любовь? Обман. Я действительно готов возненавидеть своего мальчика. И это пугает. Вмиг самое дорогое, что есть в жизни, становиться самым ненавистным. Эти два несовместимых чувства разрывают сердце изнутри, и я перестаю что-либо понимать. Что правильно, а что нет? Словно я в вакууме, отделен от внешнего мира. Такие эмоции переполняют меня, а потом раз, что-то щелкнуло. Хочу напиться и все. Больше нет ни одной мысли. Алкоголь нужен мне как воздух, а чувства… они угасают. Их нет, ни одного. А зачем? С ними я доведу себя до сумасшествия. Стать куклой ведь гораздо легче, разве нет? Почему люди вообще что-то чувствуют? О, звонок в дверь. Слышу его словно через вату и плетусь к звуку. Открываю ее, а передо мной пара ужасно зеленых глаз.
- Усаги, можно поговорить? - спрашивает Мисаки, и тут в его взгляде проскальзывает страх. – Что случилось?! – он пытается протянуть руку, а я… захлопываю дверь. Чувств нет… совсем. И так гораздо легче. Правда?..
Глава 15: Истерика
Домой после свидания я вернулся счастливым и решительным. Всю дорогу я продумывал мой разговор с женой. Я думал, что предугадал все возможные повороты, но…
- Надо поговорить! – заявили мы с Ханой в унисон после ужина. Через минуту спора мы решили, что первой начнет девушка. Она, в свою очередь, сидя на мягком диване, нервно теребила кончик своего сарафана.
- Знаешь, я не знаю, как ты отнесешься к этой новости, но… - глаза брюнетки заблестели, щеки раскраснелись, и вообще весь вид говорил о том, что она волнуется. В такие моменты моя жена очень напоминает маленькую девочку, ждущую наказания за очередную шалость от родителей. Даже сейчас эта картина умиляет меня до скрипа в душе, и я улыбаюсь. Тело двигается само, благодаря чему я встаю на одно колено у дивана и беру в руки женские ладошки, как бы говоря, что все хорошо. В этот момент голубые очи Ханы наполнились странной решимостью, и она на одном дыхании вымолвила: - Я беременна! – вот и все. В этот момент что-то в груди ухнуло, отказываясь в это верить. В тоже время меня заполняла радость, стоило подумать о еще одном маленьком чуде. Моем. Наверное, поэтому мой голос дрожал от волнения.
- Как давно? – интересуюсь я, глядя прямо в глаза будущей матери.
- Уже больше месяца, – улыбнулась собеседница. Вот как. Конечно же, это было до того, как появился Усаги… - Знаешь, я сама в шоке, – заявила мне жена. – Меня, конечно, подташнивало, но не так давно состояние начало ухудшаться, и я пошла в больницу. Там мне и сказали про беременность. А ухудшения эти из-за стресса… - спокойно закончила она. Стресс. А ведь верно, ей нельзя волноваться. В противном случае с ребенком может случиться все, что угодно. Боже, почему сейчас? Не важно, что я решил, как я могу оставить ее сейчас? Нужно хотя бы дождаться родов и только потом… А что потом? Как она одна будет следить за ним? Нет, Мисаки, слишком много думаешь. Да. Нужно поговорить с Усаги, объяснить ситуацию, подождать, пока ребенок не родится, а там уж посмотрим. Как говорится, проблемы нужно решать по мере их поступления, верно? Так и сделаем. – О чем ты хотел поговорить? – задает она свой вопрос.
- Ни о чем, – на автомате отвечаю я. - И вообще, какие разговоры? А ну марш отдыхать! – скомандовал я наигранно-грозным тоном и, подняв жену на руки, отнес ее в комнату. Брюнетка довольно смеялась, из-за чего Сая выглянула из комнаты. Я ей улыбнулся, обещая поговорить с дочерью завтра. На том и порешили. В комнате я просто дождался, когда жена уснет, и ушел на диван. После сегодняшнего не смогу спать с ней в одной постели. Сразу начинаю чувствовать себя скотиной. Ладно, завтра на работу, а потом к Усаги, поговорить.
Утро следующего дня было солнечным, но прохладным. Такую погоду летом и называют идеальной. Встал я сегодня бодрым, поэтому, быстро умывшись и одевшись, с удовольствием запрыгнул в свою машину. Уже на повороте к особняку до меня дошло, что телефон-то я оставил дома. А так хотелось предупредить Акихико о разговоре. Ладно, поеду так. Сделаю сюрприз, ага. Сакуру я закончу не сегодня, так завтра, что не могло не радовать. Не меня одного, кстати. Крис встретил меня радостной улыбкой, сказав при этом, что выгляжу я куда лучше. А я и не спорю. Я все для себя решил. И плевать, что уход из семьи придется отложить. Да и новость о ребенке меня окрылила. Ну, люблю я детей. К тому же не родившееся дите ни в чем не виновато. Блин, скачу от темы к теме. Ладно, нужно успокоиться. У Криса, кстати, новое увлечение – катаны. Говорит, что хочет научиться владению мечом и быть самураем двадцать первого века. Забавный он. С какого-то перепугу отправил меня домой раньше времени. Ну, это было мне на руку, я тут же рванул к Усаги. Вот тут-то и начались проблемы. Открывший дверь мужчина смотрел на меня с пустотой во взгляде. На мгновение в нем промелькнуло отвращение. Лицо у писателя было идеальным. Почти. Вот только бледность не соответствовала понятию «аристократическая». Скорее «мертвая». А потом входная дверь захлопнулась. Я еще долго барабанил по данному предмету мебели, но ни какой реакции это не вызвало. И в квартире было пугающе тихо. Благо через полчаса такого времяпрепровождения я вспомнил про еще одного носителя ключа данной святыни. Ну, хоть номер Айкавы у меня есть. Эта женщина до последнего отказывалась понимать, что тут происходит, и только когда я пригрозил, что если она не явится, новых глав от писателя не дождешься, редактор мигом прилетела сюда. Воистину, эта женщина не изменилась, чего не скажешь о квартире. Впрочем, это не важно. Полуживой и каким-то образом уже в стельку пьяный Усаги обнаружился на диване. Тут же на мужчину налетела гостья, вошедшая сразу за мной. Пока она тормошила своего подопечного, я в небольшом, но все же шоке, наблюдал за этим. Я и раньше видел этого человека в плохом настроении с бутылкой виски в руках, но чтобы настолько… Это уже не был тот человек, которого я знал. Глубоко вздохнув и отогнав от себя ненужные мысли, я уговорил Айкаву подождать в другой комнате. Сам подсел к мужчине. Тот меня демонстративно игнорировал. Я, конечно, вижу, что ему плохо, но такое отношение очень меня задело. И, как следствие, я снова повел себя по-дурацки.
- Ну, и что это значит? – зло посмотрел я на него. – Какого черта, Усаги? – никакой реакции. Ну, нет! - Да что с тобой?! Как я могу что-то понять, если ты молчишь, идиот? – в ответ на это мужчина перевел на меня безразличный взгляд и горько усмехнулся.
- Ты любишь меня? – разрезал тишину его хриплый голос. А я, глядя на него, растерялся. Ну и как мне реагировать? Прождав минуту, Акихико взял со стола какую-то бутылку явно алкогольного содержания и залпом выпил около половины. Я не знаю точно, что произошло, но я словно подорвался, и бутылка покатилась по полу. Усами снова перевел на меня выжидающий взгляд, на что я сначала ответил тем же, затем приложил свои ладони к его щекам и, глядя прямо в глаза, заявил:
- Ты дорог мне… очень, – даже эти слова дались мне не легко. Нет, не из-за смущения. Просто состояние мужчины выбивала почву из-под ног. Ну не должен он быть таким!
- Тогда уйди от них, – прошептал Усаги. – Оставь всех и иди ко мне. Докажи, что это правда, – с этими словами он сжал меня в объятьях. Этот жест, настолько отчаянный, словно выполненный из последних сил не то, чтобы удивил меня, но… Он сжал меня так крепко, что стало тяжело дышать, а когда отпустил, снова начал меня упрашивать. – Если ты говоришь, что я дорог, то будь со мной и оставь их всех. – Слушая эти речи, почти мольбу, я готов был согласиться на все, но…
- Прости, это не возможно… - ох, будь она проклята, моя правильность! Ну почему я не могу забыть обо всем и просто поцеловать эти сухие, но такие притягательные губы? Пока я об этом думал, Акихико резко оттолкнул меня.
- Уходи, – сухо, приказным тоном заявил он.
- Усаги, послушай меня! Это ненадолго, я…
- Уходи! – наверное, это впервые, когда он кричит на меня, и это больно, неприятно, обидно да как угодно! Пусть он прекратит! Эта была моя последняя мысль перед тем, как вжаться в него, обнимая так же крепко, как и он меня пару минут назад. Я буквально висел на нем, пока мужчина пытался скинуть меня, а потом… Потом он засмеялся. Таким смехом, который выказывает всю степень сумасшествия этого человека.
- Весело, да? – начал говорить Акихико в перерывах между смехом. – Вот так играть с моими чувствами, – продолжал он, пока я отказывался понимать, о чем этот мужчина говорит. – А я думал, ты решил прекратить этот фарс. Что, хотел добить меня? Чтобы я страдал так же, как ты? А, может, хуже? – и в этот момент что-то во мне сломалось. Меня трясло. Было обидно. Обидно настолько, что можно возненавидеть.
- Да что ты знаешь?! – крикнул я, падая на пол. Отпустить его шею было не удачной идеей, но мыслей уже не осталось, была только злость и противный ком в горле, который отказывался исчезать. – Что ты понимаешь о боли?! О том, что я пережил, когда ты бросил меня! Бросил как ненужную куклу, сломанную игрушку! – странно, но меня не перебивали, а истерика продолжала нарастать. – Да как ты смеешь обвинять меня в чем-то?! – я говорил и говорил, даже не понимая о чем. – Ты! Именно ты говорил, что любишь! Но нет! Это не любовь! Когда человек любит, он доверяет любимому, а ты! А ты… Да ты ревнуешь меня ко всему, что ко мне приближается, словно я шлюшка какая-то! Из-за тебя… - дыхания в легких не хватало, а голос начал срываться, но я продолжал. – Из-за тебя у меня и друзей-то нормальных не было! Ты отпугивал всех, помнишь? А я терпел. Да, я только и делал, что терпел. А все почему, как ты думаешь? Да потому, что люблю тебя! – за всей этой тирадой я и не заметил своего гневного признания, только сквозь пелену гнева смог разглядеть неподдельный шок на лице писателя. – И после всего этого ты еще смеешь обвинять меня в предательстве?! – выкрикнул я. А затем замолчал. Вот, оказывается, что переполняло меня все эти годы… Еще минуту я спокойно смотрел на Усаги, все еще смирно стоящего напротив меня. Затем я просто развернулся и ушел. Самое обидное это то, что я ведь, правда, люблю его, а он… И, главное, ведь я даже повода не давал. Если так сильно меня любит, то мог хотя бы выслушать, разве нет? Где-то у входа меня попыталась остановить Айкава, но я ее даже не слышал. Мне было плохо. Нужен Рюто. Опять. Наверное, я ему уже надоел. Снова запрыгнув в свою машину, я отправился в поездку по городу. К другу я отправлюсь чуть позже, а пока надо развеется. В таком настроении я и убить кого-нибудь могу, так что лучше не рисковать. Открыв окно, я просто разъезжал по окраине Токио. Там, где о пробках можно даже не мечтать. Проездив так минут десять, я увидел море. С обочины оно действительно выглядит прекрасно. Блестит на солнце так, словно это не вода, а куча драгоценностей. А внизу, чуть поодаль, был пляж. Куча народу, палатки с едой и волейбольная площадка. Мои мысли словно проходили через вакуум, где-то далеко от меня. Нужно привести сюда своих девочек. Морской воздух хорошо влияет на людей и еще кучу разных глупых мыслей. Жутко захотелось плавать. И плевать, что плавок нет, зайду в одежде. Да. Знаете, у меня сейчас такое странное состояние, мне не хочется ничего и одновременно чего-то хочется до безобразия. Я бы и дальше брел в сторону моря, но чей-то вскрик «берегись!» остановил и что-то несильно, но ощутимо ударяет меня по голове, заставляя потерять равновесие.
- Извини! – подбегает ко мне владелец мяча. – Мисаки?
- Крис? – удивленно поднимаю взгляд на иностранца.
Глава 16: когда приходишь в себя...
Я стоял посреди квартиры не в силах даже пошевелиться. Было ощущение, словно время вокруг остановилось. Замерло все, кроме моих мыслей, которые в свою очередь переполняли все мое существо подобно рою муравьев. Они разрывали голову на части, заполняя ее сомнениями. Мисаки и раньше срывался. Кричал, иногда даже что-то ломал, но так, как сегодня… Его слова заставили меня вспомнить все до мелочей. Мальчик говорил, что терпел, страдал. Неужели я был таким тираном? И вообще, сегодня он обвинил меня почти во всех его несчастьях. Я даже пожалел, что засомневался в нем. Наверное, впервые почувствовал себя сволочью. По-настоящему. Но ненадолго. Ведь если он и правда меня любит, то почему не уйдет от жены? Будь я на его месте, бросил бы все, а он… так и хочет вырваться холодное «предатель», но я не позволяю. Сам не зная почему, сдерживаю свои мысли. Да что же это такое?! Так я и стоял, пока меня не отвлек голос Эри, пришедшей в комнату.
- А я все слышала, – горько выдохнула она. – Ты вообще в курсе, насколько ты двинулся? В чем конкретно ты обвиняешь Мисаки? – приподняла она бровь в вопросительном жесте.
- Он… - а что дальше? Что мне сказать? Про эту его игру? Да это же бред! Она мне не поверит, а я все равно расскажу.
- Ну точно чокнулся, – ударила себя по лбу Айкава, печально вздохнув. – Семью-то разрушать не стыдно? Спешу напомнить, что Хана – моя подруга. – Да знаю я. Как будто от этого легче. Наверняка начнет читать мне лекции. – А вообще, как был идиотом, так и остался. Ты хоть понимаешь, кого и в чем ты обвиняешь? Мисаки бы так не поступил. Не потому, что он такой добренький. Просто он выше этого. Сыграть с тобой такую шутку, с головой окунуться в прошлое, а мальчик-то не железный. Он скорее предпочел бы просто вычеркнуть тебя из своей жизни. Но он этого не сделал. Не наталкивает на размышления?
- Ты так говоришь, словно… Но если это так, то почему?! – возразил я.
- Почему он еще с семьей? – усмехнулась женщина. – Может, потому, что мальчишка не ты? Разве не по этой простой причине ты его любишь? В нем нет фальши. Только чрезмерная стеснительность, мешающая быть до конца откровенным. А еще огромнейшее чувство ответственности. Ну как, скажи мне на милость, он бросит беременную жену с пятилетнем ребенком?
- Беременную? – опешил я, на что лицо Эри приобрело выражение человека, готового биться головой об стены.
- Ты даже выслушать его не удосужился?! – теперь мой редактор больше походила на демона прямиком из преисподней. – Да ты! Ты!.. Вот как тебя обозвать?!
- И все же, меня бы это не остановило! – попытался оправдаться я. Напрасно.
- Ты хоть слушал мою проникновенную речь?! – взвыла женщина. – До чего же ты невозможен. Вернись в реальность!
- Почему? – сменил я тему. – Я понимаю, Мидори, но ты? Нацуно ведь твоя подруга.
- Во-первых, ты тоже не последний для меня человек. Во-вторых, не для тебя стараюсь. Я даже не представляю, какого было Мисаки, если уж он выплюнул все наружу. А представляешь, что будет с Ханой, когда он явится в таком состоянии домой? И вообще, на кой ты показался там? Жили они себе тихо-мирно-счастливо, и вот он, явился! Влюбленное чучело!
- Я и сам не понимаю, зачем. Все эти годы я думал, что смирился, что по-другому никак. Просто когда я подумал, что снова его увижу… Крышу сорвало. Я уже не думал. Было плевать на отца. Да что там отец, даже начнись землетрясение, я бы все равно не сидел на месте, понимаешь?– казалось, что с потоком слов исчезает и обида. Остается только совесть, которая любит спать, но в самый острый момент она обязательно даст о себе знать, чтобы добить. Я мог думать о чем угодно, и вполне имел право возмущаться поведением Мисаки и его семьи, но это одно! Я же взял и слепо поверил отцу! Неужели старческий маразм и меня настиг? Почему-то это предположение заставило меня улыбнуться. Наверное, потому что будь это правдой, я бы смог снять с себя груз ответственности, свалившейся на плечи каменной скалой. Что может быть проще? Это была болезнь. Кажется, я сказал это вслух, потому что Эри зло прищурилась и заметила недовольным голоском:
- Ага, опухоль мозга, что же еще! – затем женщина тяжело вздохнула и, прошептав «поговори ты с ним нормально», скрылась в прихожей. Перед тем, как хлопнула дверь, по нервам проехался ее злобный крик о том, что она не позволит задерживать главу, даже если я буду умирать на обочине дороги. Ну, у кого что болит. Завидую я ей. А мне-то что делать? Все, что мог, я уже натворил. Как мне заставить его слушать меня? Прижать его к стене уже не выйдет, ведь он научился вырываться, и я почему-то абсолютно уверен, что в этом виноват Ичиномия. Стоп. Ичиномия? Как же я раньше не подумал. Кто сможет мне помочь? Разумеется, никто, кроме лучшего друга Мисаки. Как только эта мысль мимоходом прошлась по мозгам, я тут же схватил пиджак и ключи, выскочив из квартиры так, что напугал кого-то из соседей, по чистой случайности забредших на этаж в этот момент. Меня совершенно не волновало, как я уговорю Рюто. Я просто знал, что так надо, и все. Я уже говорил, что добиваюсь всего, чего хочу. Где я буду искать этого гаденыша также подумать не удосужился, просто вспомнил о квартире, которую видел еще в воспоминаниях моего мальчика. Улица, видневшаяся тогда сквозь запотевшие стекла окон, казалась мне смутно знакомой. Однажды я уже приезжал туда забрать Мисаки. Это было еще в те далекие времена его университетской жизни. Машину я вел в спешке, сбивая поток чужих автомобилей с толку. Приехав на место, я не застал этого парня, зато нашел того, кто знает, где он. Оказалось, Рюто переехал в двухэтажный домик недалеко отсюда. И вновь я помчался прямиком к цели. Дом у парня был что надо, в светлых тонах. Стоило мне позвонить в дверь, как та почти сразу отварилась, открывая вид на чуть удивленное лицо. Ичиномия, не проронив ни слова, отошел от порога, пропуская меня. Внутри дом был просторным, но не из-за пространства, а из-за пустоты. Мебели и украшений почти не было, что создавало острый контраст с моей квартирой, вновь захламлённой всем, чем только можно. Сразу бросалось в глаза то, что парень живет один, при этом ведя довольно ветреный образ жизни. Об этом мне поведала женская пижамка на мягком кресле в гостиной. Будь обладательница этой вещи его девушкой, в комнате была бы хоть одна ее фотография. Да, фотографии, вот уж чего в комнате в избытке. Но на них встречался лишь он и семейство Такахаши. Кстати, то фото, где он держит за ручку малышку Саю, весьма удачно. Боже, о чем я думаю? Усевшись на диван, судорожно соображаю с чего начать, но собеседник лишает меня такой возможности.
- И что же вы натворили, Усами-сан? – поинтересовался Ичиномия, иронично улыбаясь. В серебристых глазах светилось злорадство. Это вывело меня из себя, и я просто все ему рассказал, не стараясь подобрать более мягкие, оправдывающие меня слова. Лицо его вмиг переменилось застывшей маской безразличия, и я вдруг отчетливо осознал, что чем-то мы похожи. Он в бешенстве, и холодные пустые глаза лучшее тому подтверждение.
- Вы идиот. – Проговорил парень, не отводя от меня внимательного взгляда. – Я бы с большим удовольствием вам врезал, но оставлю это удовольствие Мисаки, а для этого вам надо увидится. Я договорюсь с ним о встрече, на которую пойдете вы. Ему об этом знать не обязательно, – каждую фразу Ичиномия проговаривал отрывисто, словно робот.
- Спасибо, – неожиданно севшим голосом проговорил я, на что мой собеседник тяжело вздохнул.
- Не ради вас стараюсь. – Боже, эта фраза меня преследует? Интересно так получается: никому до меня дела нет, а все помогают. Через десять минут Рюто загадочно улыбнулся и сообщил, что встретится с Мисаки нужно через час на пляже «Zushi». В каком-то баре. Так же парнишка предупредил, что мой мальчик не один. С кем он может быть, я не думал, просто знал, что это может помешать. Хотя о чем я, мне нет до этого никакого дела, нужно просто все обсудить. Я уже собирался выехать, но Ичиномия меня остановил.
- Если вы встретитесь в людном месте, Ми-чан может сбежать… Сегодня с ним встречусь я, а завтра… Завтра мой дом в вашем распоряжении. – Не спорю, так было надежней. Хотя бы потому, что я мог прижать мальчишку в угол, или даже заблокировать дверь. А что, неплохо. Но я не мог ждать, не хотел. В итоге на пляж он не поехал, пытаясь меня облагоразумить. Пока мы жарко спорили, о течении времени никто не вспоминал, и даже звонок в дверь был только раздражающим фактором. Никто из нас и не думал, что это может быть обиженный на друга Мисаки.
- Я ждал тебя больше часа, – эхом раздалось по помещению сразу же после щелчка дверного замка. – Ты никогда не опаздывал на наши встречи! – голос моего мальчика был немного обиженным, но почему-то веселым. Я помню эту интонацию. Она была у него, когда родился сынишка Такахиро, когда Мисаки говорил об Идзюне и… сейчас. Да что с ним такое? Разве он не должен быть расстроен? Черт, почему меня это раздражает? И эти мысли… С кем он был на пляже? Кто виновник хорошего настроения? Ревность снова ледяным потоком проскользила по нервам, обжигая сознание своим дыханием. Но долго думать об этом я не мог. Резко Рюто показался из-за угла, подмигнул мне и умчался вверх по лестнице.
- Эй! – вопросительным тоном прокричал Миаки, появляясь за порогом гостиной. – Вот же блин, этот парень неисправим, – вздохнул мальчишка, почесывая затылок и подходя ко мне с опущенной головой. В следующую секунду его зеленые глаза уже растерянно глядят в мою сторону. – Усаги-сан?.. – Полушёпот. Настолько тихий, что даже в такой идеальной тишине его почти невозможно различить. Но я слишком хорошо его знаю. Я изучил каждый миллиметр его прекрасного лица и не важно, сколько пройдет времени, свое имя на его губах я не перепутаю ни с чем. И плевать, что это лишь прозвище, придуманное… Ничего уже не важно. Я просто подрываюсь с дивана, на котором сидел, протягивая к нему руки, но ловлю лишь пустоту. Что, впрочем, неудивительно, учитывая, что мальчишка в паре метров от меня.
- Прости… - шепчу я так же тихо. А Мисаки закрывает глаза и качает головой, вызывая во мне почти животный страх.
- Все в порядке, – выдыхает парнишка, и эта фраза словно сняла давно надетый на мою шею ошейник. Увы, лишь для того, чтобы затянуть его потуже. – Нам лучше просто забыть об этом. Забыть о том, что мы были друг у друга… навсегда.

@темы: Аниме, фанфики, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Название: "Секрет счастья"-глава шестая.

[Hita-san]

Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san
Бета: очень, ну, просто очень нужна!
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

От автора: Простите меня, пожалуйста, за хандру, которая всё ещё немного длится! Но ваши отзывы помогли мне написать главу, хотя она вышла меньше, чем обычно, и не такой, как я хотела, что сильно огорчает. Это что-то вроде главы перед долгим отсутствием. Следующая уже точно выйдет до 10 октября, но не по моей воле это будет длится так долго. Очень надеюсь, что не разочаровала Вас. Ну, хотя бы не сильно. Приятного чтения, ребята! И, да, в этой главе, как я считаю, слишком много ООСа, но я обязательно исправлюсь!

Глава 6.
С недавних пор напряжённая тишина, которая прокрадывалась в подсознание парня, заставляя того приходить в растерянное состояние от обилия мыслей, стала привычной. Испытываемые при этом ощущения можно было отдалённо сравнить с нервозным состоянием при сдаче зачёта в университете, но оно во много раз превышало чувства настоящего момента.
«О, Господи!» - проносилось в спутанных мыслях парня, но он, несмотря на желание как можно быстрее закончить встречу, остался сидеть рядом с мужчиной, которого, казалось, эта ситуация вообще не задевает никоим образом.
«Помоги!»
- Значит… - брюнет, сидевший напротив своего младшего брата и своего лучшего друга, скрестил пальцы в замок и с видимым недовольством размышлял о чём-то, стараясь обдумать всё как можно тщательней, дабы не наделать ещё больше ошибок, как в прошлый раз. – Всё началось с того момента, как Мисаки переехал к тебе жить. – Выражение лица было крайне огорчённым, и даже если он смог за неделю более-менее привыкнуть к мысли, что его брат – гей и ждёт ребёнка от его лучшего дуга, который старше Мисаки на 10 лет, то факт, что они скрывали это так долго, заставлял его чувствовать себя каким-то непонимающим ничего чудовищем. Хотя, если бы не его добрая жена, которая, как оказалось, уже давно обо всём догадалась, Такахиро ещё около месяца не знал бы, как воспринимать ориентацию шатена.
Ещё больше его занимал живот младшего брата, который тот, при любом приближении старшего, начинал прикрывать руками, сам того не замечая, но брюнет понимал, что отчасти сам виноват в столь настороженном поведении. Но всё-таки это было немного обидно. Детям он бы точно не сделал ничего плохого, пусть они и будут рождены… таким вот образом.
С явно выраженным недовольством посмотрев на людей, которые сидели напротив него, Такахиро, желая поскорее разобраться со всей это историей, спросил:
- Неужели нельзя было рассказать до того, как произошло вот это? – он махнул рукой, указывая на живот Мисаки, а затем откинулся на диван, дожидаясь вразумительного ответа. Конечно, после его первой реакции вполне можно было бы представить последующую, но если бы они сделали это раньше, когда его брат не был бы обременён вынашиванием ребёнка, что в голове брюнета всё ещё никак не укладывалось, последствия не были бы таким. По крайней мере, для Такахиро.
- Мы собирались тебе рассказать. Но на день позже, – писатель, всё никак не желая отучаться от привычки курить, потянулся к пачке, но остановился, вспомнив, что для Мисаки и для их будущих «чад» это вредно, – ты немного не вовремя.
Такахаши-старший лишь только хмыкнул, зло посмотрев на предположительного зачинщика всего этого безобразия и бесспорно виновника, после чего, скрестив руки на груди, сквозь зубы проговорил:
- Акихико, ты похож на взрослого и разумного человека, – брюнет никак не мог понять, почему всё сложилось именно так, как так получилось, что его брат и лучший друг встречаются, и что скоро в их семье будет пополнение. - Чем ты думал, когда пытался скрыть всё это от меня? Или, может, вы и вовсе собирались скрывать свои отношения и их последствия, не знаю, в другую страну переехали бы.
Такахиро, продолжая брюзжать, словно мирясь с чем-то, что было противно его мировоззрению, не переставал испепелять взглядом Усами, который, понимая, что другу нужно выговориться, – повод действительно важный – внимательно слушал и про себя соглашался с Такахаши, что всё нужно было рассказать как можно раньше.
Мисаки поначалу тихо и смирно сидел возле мужчины, который чуть ли не десять раз на дню обещал, что «всё будет хорошо», а перед самой встречей пытался строить из себя психолога и настроить шатена на нужный лад, после чего, естественно, получил пару раз газетой по голове. Но его терпение подошло к концу, да и волнение перед братом поутихло – не похоже, что тот был так сильно против их «неправильных» отношений, ему, скорее всего, было обидно, что младший брат не рассказал об этом, как обо всех своих прошлых секретах. Поэтому Мисаки, собрав всю свою волю в кулак, постарался выглядеть как можно более равнодушным:
- Братик, ну, не перегибай палку. - Он заметил, что двое мужчин, явно удивившись, один из которых сразу же замолчал, обратили на него внимание, вслушиваясь в его слова. - Почему ты так уверен, что виноват Усаги-сан, а? – шатен посмотрел в глаза брату, который даже немного растерялся от такого вопроса, хотя явно не переставал себе твердить, что Усами – тот, кто виноват в этом.
- Ну… - он неуверенно перевёл взгляд с Мисаки на Акихико и увидел скрытую заинтересованность в глазах последнего, хотя понимал, что сам пепельноволосый мужчина был полностью согласен с тем, что это в большинстве своём его вина. – Во-первых, он старше, а значит – разумней.
Оправдание звучало как-то неуверенно, и Такахиро задумался сильнее, после чего резко вскинул руки и раздражённо произнёс – ситуация действовала на всех так, что каждый, чувствуя какое-то напряжение, становился непохожим на себя:
- Мисаки, сам подумай, как я должен ещё реагировать на такие новости?! – он умоляюще посмотрел на шатена, немного ссутулив плечи, будто бы на него навалилась невидимая гора. Гора проблем. – Думаешь, я каждый день узнаю, что мой брат встречается с моим другом, так ещё и ребёнка от него ждёт?
От такого напора Мисаки попытался вжаться в спинку дивана, но Усами, понимая, что друг хоть и ничего не сделает его мальчику, всё же насиловать нервы беременного не стоит, решил сам разобраться во всём. Хотя то, что шатен заступился за него и сказал своё слово - несказанно обрадовало.
- Такахиро, послушай, - мужчина начал говорить, беря за руку своего любовника, который за какое-то мгновение потерял всё свое обладание и который пытается вырваться из «захвата». – В том, что у Мисаки будет ребёнок, несомненно, виноват я. – При этих словах он усмехнулся, не представляя ситуацию, в которой это было бы не так. – Я с уверенностью могу сказать, что наши чувства взаимны, поэтому тебе не стоит так накручивать себя.
Писатель попытался улыбнуться в знак перемирия, но на брюнета это особо не подействовало, поэтому он, цокнув языком, обратился к младшему брату.
- Это правда?
Мисаки напрягся. Признаваться в безграничной любви на веки к Акихико его никто, конечно, не заставлял, но и просто признаться, что любит этого несносного человека с отвратительным характером его тоже смущало.
Глупо заулыбавшись и начиная хихикать, как в те ситуации, когда шатен начинал нервничать, он посмотрел на своего брата, стараясь говорить как можно убедительней.
- Ну, меня уж точно никто не принуждает, правда, Усаги-сан?
Оба мужчины молчали, продолжая слушать мальчика, и тот понял, что просто так ему это с рук не сойдёт, и, чтобы в дальнейшем не было различных недомолвок и непонятных ситуаций, нужно было всего лишь перебороть себя.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, при этом сильно покраснев, смущаясь фразы, которую должен произнести, Мисаки уже было попытался потянуть время, сказав что-либо ещё, но раздался звонок, который прервал его.
- Я открою. – Писатель пресёк попытку подняться пузатому мальчику, которому с каждым днём давалось это всё сложнее и сложнее, и быстро направился к двери, а после, узнав, кто по ту сторону домофона, вышел за дверь, оставляя двух братьев наедине.
- Я заварю чай, ладно?
Наливая чай, шатен надеялся, что его брат так или иначе забудет о своём вопросе, но, оказывается, не всё в этой жизни так, как тебе хочется. А особенно в такие моменты, когда от тебя требуется полная собранность и честный ответ.
- Ты любишь Усаги?
Вопрос прозвучал неожиданно, из-за чего зеленоглазый парень чуть было не пролил горячий напиток на стол, при этом всё же немного обжег пальцы, сразу же прикладывая их к мочке уха.
- Ч-что? – лицо покраснело, шатен ясно и чётко слышал своё бешено колотящееся сердце, ладони вспотели, а голова слегка закружилась, наверное, от нехватки кислорода. Он неуверенно посмотрел на брата, не понимая, послышалось это ему или нет, но тот лишь сидел, развернувшись вполоборота, и невозмутимо смотрел на Мисаки.
- Ты понял меня.
Уже снова начав отнекиваться, что он ничего не помнит, да и вообще не при чём тут, шатен остановился.
«Так дело не пойдёт», - Такахаши-младший растерянно посмотрел на брюнета, который хотел знать, что же на самом деле творится в их отношениях, а затем устало опустил руки.
Говорить надо было в любом случае, ведь нечестно было давать слово одному лишь писателю. Мисаки и сам должен был сказать брату, что хочет продолжать свои отношения с Усаги, и что его семья — Акихико и пока что не родившиеся дети — для него действительно дороги, и из-за отношения общества к сексуальным меньшинствам он не собирался от неё отказываться. Ведь даже если Такахиро и заменил ему маму с папой, когда те погибли в автомобильной катастрофе, это не было полноценной семьёй, а шатен всегда мечтал иметь её. Но после встречи с писателем это казалось несбыточным желанием, которое, даже если и можно исполнить, то вряд ли пришлось бы по вкусу его любимому человеку.
Посмотрев в глаза своему брату, Мисаки чуть приоткрыл рот, чтобы попытаться сказать хоть что-то. В голове было, почему-то, пусто, из-за чего все объяснения и доводы, которые шатен хотел высказать брату, чтобы тот смог лучше понять ситуацию, вылетели из головы.
Но чувство, не дававшее ему покоя, взяли верх над страхом.
- Да, я люблю Усаги-сана.
Как было сложно решиться сказать эту простую фразу, всего несколько слов, но он и не представлял, насколько ему станет легко после признания. С плеч будто бы упал тяжёлый камень, что всё это время давил на него с начала их отношений с писателем; но теперь, когда завеса тайны была приоткрыта и больше ничего не нужно скрывать, Мисаки будто даже вздохнул свободнее.
Отвлекаясь на свои новые ощущения, Мисаки и вовсе позабыл о брате. Всполошившись, он перевёл взгляд с точки на стене на брата и удивился, из-за чего зелёные глаза мальчика увеличились, а в них так явно читалось непонимание.
Такахиро, ранее выказывающий своё недовольство по поводу сложившейся ситуации, слабо улыбался, с какой-то нежностью и заботой смотря на выпуклый живот младшего брата. Слабо, но счастливо и по-настоящему.
- Любишь, да? – тихо проговорил он будто бы самому себе и жестом подозвал к себе Мисаки. Тот, вовсе не сопротивляясь, подошёл, убирая защиту в виде рук, тем самым открывая себя для мужчины. Брюнет, чуть наклонив голову влево, медленно подвёл руку к заметно округлившейся части тела и трепетно и аккуратно, при этом немного выждав какое-то время, дотронулся до неё. А затем более уверенно погладил, улыбаясь всё сильнее и сильнее.
-Представляешь, в страшном сне бы не приснилось, что такое может произойти с тобой. – Усмехнулся Такахиро, улыбаясь своей открытой улыбкой. Пусть ему и придётся ещё какое-то время переосмысливать для себя заповеди об отношениях людей, но одно он знает точно – он уже любит своего племянника или племянницу, пусть и рождён этот ребёнок будет от любви двух мужчин.
- Да, ты представляешь, я тоже, – иронично, при этом обречённо вздыхая, поддержал Мисаки. – Сестрёнку тоже всё время пинали?
Брюнет только рассмеялся от мученического тона своего младшего брата. Последний раз погладив поверхность живот через футболку, которая от немалого натяжения ужа растянулась, ободрил шатен, что не он первый, не он последний, кто проходит через это.
- Заносите сюда. – Послышался голос писателя, который куда-то не так давно исчез. И уже обращаясь к двум людям, один из которых сидел на диване, а другой стоял около него, сказал, проводя рукой по слегка растрёпанным волосам, тем самым приглаживая их. – Привезли кроватку, сейчас занесут.
До тех пор, пока Такахаши старший не увидел предмет детской мебели, который двое наёмных рабочих заносили сообща, всё было хорошо: они плавно переключились на разговор об кроватки их сына, а дальше разговор постепенно перешёл на более семейно-дружескую тему, из-за чего писатель был вынужден удалиться. Не мог он нормально даже слушать истории о чужих малышах, и оба мужчины это прекрасно знали, поэтому им только оставалось сдерживать смешки в сторону Акихико. Но тут взгляд брюнета упал на ширину кроватки, от чего тот слегка поморщившись, спокойно спросил, понимая, что не все секреты младшего брата ему известны.
- Мисаки… - он многозначительно помолчал, неотрывно глядя на кровать, как он точно определил, дорогую, в бежевых тонах, с рисунком вроде мишек – маленьких Сузуки-санов, и с балдахином. - У вас, что, будет два ребёнка?
Шатен только вздохнул, слегка отодвигаясь в сторону писателя, старательно делающему вид, что тут-то он точно не причём, и слегка замялся.
- Братик, понимаешь... - он не знал, как лучше сказать это, хотя и не видел в двух детях ничего плохого. - Да, у нас будет два ребёнка.
- Мисаки! - брюнет зарычал, не представляя, что же ещё может скрывать его друг и брат, которые были любовниками. - Аргх! Так, ладно! Всё! Я был очень рад с тобой повидаться, но мне пора! - он быстро обнял немного растерянного шатена, и так же быстро отстранился от него, идя к Акихико для прощального рукопожатия. - Я приеду навестить вас через месяц, а пока что подумайте, что мне ещё не известно. Вы случайно в браке не состоите?
Усаги и Мисаки переглянулись, не понимая, что же произошло, а затем, отрицательно покачали головой, наблюдая за тем, как Такахиро облегчённо вздохнул, приложив руку к сердцу.
-Хоть что-то осталось неизменным.

Попрощавшись с Такахаши старшим, Мисаки снова озадаченно посмотрел на писателя, а затем спросил:
- И с чего он решил, что мы обручились?
На что получил лишь жест, в виде приподнятых плеч и краткое «не знаю». Уже, было, собравшись идти мыть кружки из-под остывшего чая, к которому так и не притронулись, шатен остановился, не понимая, к чему клонит писатель своим «а это идея».
- О, Великий, и что же это может значить?
Акихико, довольно прищурившись, посмотрел в глаза своего любимого, после чего, быстро поцеловав того в щёчку, мечтательно улыбнулся.
- Я про идею с браком.
- А! - до Такахаши дошло не сразу, но когда озарение всё же осенило его, было уже поздно — новеллист поднялся к себе в комнату доделывать работу или думать, где обустраивать комнату для детей.
- Дурак Усаги-сан! Не в этой жизни!
Радуясь, что всё пришло в норму, хотя немного опасаясь нездоровой идеи замужества с этим грошовым «порно-писателем», которую, как это было ни странно, подбросил его старший брат, Мисаки отправился готовить, попутно ругая своего сожителя.
Определённо, сегодня в их жизни что-то стало немного лучше.

@темы: Аниме, AMV, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Обращение.

[Hita-san]

Простите, пожалуйста, я занимаю здесь много места, но...
Ужас! Ужас, ужас, ужас!
Я знаю, о чём мне надо писать, но я не знаю
как это лучше сделать, а поэтому... скорее всего мне придётся заморозить
фанфик до октября(просто ненавижу, когда так делают><).
Надеюсь,
что когда я вернусь с отпуска, в моём блокнотике будет написано не
меньше трёх глав, желательно, чтобы это был конец. Если вообще буду
дописывать...
Это просто отвратительно, когда у тебя что-то не получается.
Я надеюсь, Вы меня простите за то, что я, возможно, даже нет, скорее всего, заморожу фанфик "Секрет счастья".
Очень сильно надеюсь, что вы все - те, кому он нравится - простите меня. Я постараюсь дописать его как можно скорее.
Но ничего не обещаю. Думаю, лучше вообще всем про него забыть, пока я не объявлюсь><

До новых встреч, уважаемые читатели!

@темы: Аниме, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Арты к фанфику

[bloody_mary-chan]

Дело в том, что одна из фанаток моего творчества, а именно моя дорогая читательница Бог Эрос закидала меня подарками, и нарисовала три прекрасных арта к моему фику "Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства". Их-то я и решила выложить здесь:

-Мисаки

+2 с детьми

-Сая

-Мэйко

@темы: Аниме, Арт, Второй сезон, Первый сезон, Мисаки, к фанфику

---

Волею случая

[Hita-san]

Автор: Hita-san, ( А так же на фик буке_Рика_ (ficbook.net/authors/_%D0%A0%D0%B8%D0%BA%D0%B0_)
Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор
Предупреждения: OOC, ОМП
Размер: Мини, 17 страниц
Кол-во частей: 3
Статус: закончен
Описание:Как же быть, если нежданно - негаданно тебе подбрасывают ребёнка? Естественно, нужно попытаться найти его родителей и вернуть им их чадо, пока те не "смылись" окончательно. Но что, если постепенно начинаешь привязываться к подкидышу? И как вообще быть в такой ситуации?
Посвящение: Конечно, автору заявки и всем тем, кто бы хотел её прочитать. В общем - всем.
Публикация на других ресурсах:Только с разрешения.
Примечания автора:
Оставляйте, пожалуйста, критику. Много критики.Большое спасибо за поддержку моему бро. Ты классный^^vk.com/id152801971
Глава первая. "Подарок"
Как часто им выдавалось посидеть вдвоём, перед телевизором, смотря какой-нибудь интересный фильм, или просто посидеть вместе, разговаривая о том, о сём, планируя свои действия на ближайшее будущее? Не часто – это уж точно. Вот и сейчас, когда, наконец, выдался свободный вечер, они решили провести его не за работой.
-Усаги-сан… - Мисаки окликнул хозяина квартиры, который, потакая своим желаниям подражать простым людям, смотрел какое-то очередное шоу с розыгрышами и от чего-то хмурил брови, сводя их «домиком».
Мужчина не ответил, только резко поднял указательный палец, призывая подождать шатена ещё чуть-чуть и не нарушать его внимания.
Такахаши закатил глаза, не понимая, что такого важного может быть в каком-то дурацком телешоу, но промолчал, понимая, что лучше Акихико не сердить. Всё-таки один из свободных вечеров у обоих, можно и побаловаться телевизионными передачами, которые, конечно, не все, но по большей части, отупляют мозг человека, делая его ленивым и неспособным ни к чему другому существом.
-Держи. – Мисаки присел рядом с мужчиной и протянул ему горячий чай, от которого исходил приятный аромат различных цитрусовых фруктов. Однако взять стакан Усаги соизволил только тогда, когда телешоу сменила реклама, после которой вскоре должны были быть вечерние новости.
-Спасибо. – Поблагодарил Усаги мальчика, тепло улыбнувшись ему и не задумываясь, отпил содержимое большими глотками, после чего резко отодвинул от себя кружку, немного пролив на штаны и морщась.
-Ну, осторожно, Усаги-сан! Чай же горячий! – парень резво засуетился, ладошкой обмахивая пятна от чая, что бы немного остудить температуру и притупить боль, и мысленно радовался, что это были не дорогие брюки, какие обычно можно было увидеть на писателе, а простые домашние штаны, которые тот в кой-то веки решил надеть, изменяя своим привычкам.
Всё так же морщась и ставя стакан на стол, стоящий рядом, Усами сквозь зубы процедил, всё ещё ощущая неприятное жжение языка и губ:
-Горячо… - пытаясь хоть как-то избежать неприятных ощущений, он даже не замечал, как шатен усердно вытирает полотенцем его штаны, что-то недовольно бубня себе под нос.
-Усаги-сан… - робко обратился студент к писателю, после чего тот, всё так же стараясь приглушить боль, посмотрел сверху вниз на мальчика. Щечки раскраснелись то ли от старания после вытирания пятен с вещи, то ли от чувства вины, из-за того, что не предупредил, что напиток горячий; взгляд выражал крайнюю степень сожаления из-за случившегося. – Больно?
Такую боль писатель мог бы с лёгкостью потерпеть; за то время, что он жил один, и не такое происходило в его повседневной жизни, когда дело касалось её бытовой стороны. Но поняв, что Мисаки не устроил бы такой ответ, а в качестве извинения он может сделать многое, решил сказать правду:
-Больно. – Сказал, как отрезал, и стал ждать дальнейших действий. Студент начал часто извиняться, краснея ещё больше, тем самым забавляя новеллиста. Ну, как он не мог понять, что это всего лишь недоразумение самого новеллиста, и вины парня в этом нет.
-Прости меня, Усаги-сан, пожалуйста… - простонал мальчик, снова начиная вытирать пятна полотенцем, не понимая, что боль уже давно прошла. – Хочешь, на завтрак я приготовлю что-нибудь без перца? – воодушевлённо предложил он, надеясь, что хоть как-то сможет загладить свою вину.
Писатель хитро улыбнулся, но лишь покачал головой. Хотя...
- Предложение, конечно, заманчивое, но нет. – Опираясь головой об руку, ставя локоть на ручку дивана, он пожал плечами, мол, не судьба. – Однако… Я знаю иной способ извинения. – Мужчина хитро прищурил глаза, ухмыляясь ещё коварней, на что провинившемуся парню оставалось лишь гадать об очередной извращённой идеи Усаги.
-И?.. – Мисаки ждал своего приговора, на который, как оказалось, подписал себе сам.
«Ну, вот, опять…» - обречённо подумал он, смотря на писателя, который буквально светился из нутрии, понимая, что шатен всё же выполнит просьбу.
-Поцелуй меня. – Ухмылка стала ещё шире, хотя до этого казалось, что это просто невозможно. Писатель с удовольствием наблюдал за эмоциями на лице парня, которые сменяли друг друга одна за другой, поражая своей быстротой и выразительностью.
-Что?! Это же невозможно! – Мальчик отпрыгнул от мужчины, руками хватаясь за голову, не веря, что ему придётся это сделать. – Давай лучше перец не буду класть, а, Усаги-сан?
Акихико лишь скрестил руки на груди, и, сделав обиженное выражение лица, на которое только способен, проговорил:
-Болит.
Мисаки побледнел, не желая верить в происходящее. «Невозможно!» - думал он, часто качая головой, показывая своё несогласие с предложением.
Писатель, не меняясь в лице, повторил:
-Болит.
Такахаши сдавленно простанал, выражая то, что эта, как ему казалось, безвыходная ситуация, его вовсе не устраивает.
-Усаги-сан… Ну, пожалуйста… - слёзно умолял мальчик, прося о снисхождении. Это было слишком для него, для парня, который только-только научился более-менее без стеснения признавать, что он любит этого несносного мужчину.
Усаги притворно вздохнул, опуская голову, и что-то бубня себе под нос, вроде «Мисаки меня не любит», медленно погружался в напущенную ауру отчаянья и депрессии, чем подбивал шатена на решительные действия.
Видя, что вот так это дело оставлять нельзя, Мисаки, собрав всю волю в кулак и про себя попросив у всех прощение, моля об отпущение грехов, чтобы попасть в рай, быстро, на какую скорость только был способен, коснулся губами лба Акихико.
-А?.. – Вырвалось у мужчины, у которого от удивления даже расширились глаза. – Я вообще-то ртом чай пью…
-А-а! – не желая слушать возражения недовольного «заказчика», парень заткнул уши руками, и отрицательно мотал головой из стороны в сторону. – Заткнись! Не говори ничего! Я сделал то, что ты просил, понял, извращенец?!
Усами, наконец, довольно улыбнувшись, начал ерошить волосы на голове парня.
-Ты такой милый, Мисаки… - После чего, приблизившись, легко поцеловал шатена в губы, от чего тот снова попытался отодвинуться от писателя.
-Не говори этого! – Он обиженно засопел, а после, отвлекаясь из-за звука, доносящегося из включённого телевизора, воскликнул, - Уже новости, давай смотреть.

-На данный момент, следователи ищут улики, свидетельствующие о присутствии наркоторговцев в… - женской голос сообщал последние новости дня, которые, по всеобщему оцениванию, были главными.
-Вот никак не понимаю, зачем им это нужно?! – Негодовал Мисаки, резво жестикулируя и обращаясь то к Усаги, сидящему рядом и посмеивающемуся над поведением шатена, то к ведущей, пытаясь достучаться до неё, что эти новости были главнее предыдущих. – Зачем им всем нужны эти наркотики, скажи, Усаги-сан?
Мужчина медленно перевёл взгляд с телевизора на парня и, в очередной раз, умиляясь своему чуду, пожал плечами, чем подогрел гнев парня ещё больше, который, как ему сейчас казалось, должен был вступить в партию «Благое Дело». Как он с таким отношению к курению, алкоголю и наркотикам не заставил писателя бросить «дымить»?
-Думаю… - наконец, Акихико заговорил, из-за чего парень переключил внимание с экрана на него, - … люди просто не знают куда себя деть. Они теряют свои жизненные ценности, увядая в посредственности и серости. – Он немного задумался, смотря на недоумевающие глаза любимого. – Ну… Маленьким детям ещё не понять. – Новеллист довольно посмотрел на реакцию от его слов. Такахаши, как и всегда, начал возмущаться, крича что-то невразумительное, от чего на сердце у писателя потеплело.

- А после он попал в меня мелом! Представляешь? – Мисаки увлечённо рассказывал о своих учебных днях Усаги, тот же, с нескрываемым удовольствием злорадствовал над горе - студентом, мол, университет – не место для разговоров на отвлечённые темы.
Дело близилось к ночи, и писатель начал очередные «приставания» по отношению к парню, от чего тот, млея и краснея, пытался вырваться, но делал это слишком неубедительно, показывая, что на самом деле вовсе не против. Но для приличия всё же стоило.
Неожиданно для всех, когда шатен уже отвечал на страстные поцелуи Акихико, а сам новеллист неспешно раздевал парня, нежно поглаживая его тело, раздался звонок, из-за которого все действия на секунду прекратились. Усами, недолго думая, возобновил прелюдию, но мальчик, который зациклился на дверном звонке в такое позднее время, начал всячески вырываться.
-Усаги-сан, подожди… - попытался «достучаться» до Усаги шатен, ладошками упираясь в грудь и отталкивая мужчину. – Да подожди ты!
-Не хочу. – Ну, конечно, разве его это может остановить? Уже снова вовлекаясь в поток нежных ласк писателя, их прервал громкий и назойливый стук в дверь, который ясно давал понять – нежданные гости не уйдут, пока им не откроют хозяева, и не узнают, чем обязаны. А после, выслушав причину столь позднего визита, один из них, а точнее владелец квартиры, «вежливо» попросят их удалиться.
Стук не прекращался, и шатен недовольно застонал – почему именно сейчас? Всё было просто отлично, день начинался как никогда замечательно; солнце грело – но не жарило, особой работы не было, а после всего этого каждый из них мог насладиться обществом друг друга. Но нет, кто-то должен был придти именно в стадию завершения их дня, чтобы пустить всё хорошее, что случилось до этого, коту под хвост.
-Иду, уже иду! – раздражённо крикнул людям за дверью Мисаки, нехотя вставая с дивана и раздражённо топая. Ну и что, что громко? Настроение только что испортили, а соседи снизу куда-то уехали, так что можно и дать волю эмоциям.
-Погоди, я с тобой. – Отозвался писатель, идя по направлению к шатену с вселенским раздражением на лице. Ох, не стоило им отрывать их от столь приятного занятия.
- Ты только сильно не груби им… Не унижай их достоинство, хорошо? – Мисаки вежливо просил писателя об этой услуге, потому что знал, что ждёт людей, осмелившихся прервать Великого и Божественного. Особенно, если это касалось совместного дела с шатеном.
-Кто там? – спросил Такахаши через дверь, не спеша открывать, но никто ему не отвечал. Тогда, посмотрев в глазок и убедившись, что никого нет, он всё же открыл дверь и увидел непонятный свёрток из старых, кое-где даже виднелись дырки, одеял, а сверху лежала записка.
- Что там? – поинтересовался мужчина стоящий рядом. Посмотрев через плечо в низ, он осторожно пододвинул шатена немного в сторону и взял записку, после чего, изучив конверт, вскрыл её.
Меж тем, сам Мисаки аккуратно взял не очень тяжёлый свёрток и попытался раскрыть его.
Откинув уголок верхнего одеяльца, парень ужаснулся. На его руках лежал ребёнок, который, немного покраснев от жары и духоты, тяжело дышал, лежа с закрытыми глазами. Но как только малыш почувствовал свежий и прохладный воздух, начал дёргаться и вырываться, после чего, открыв глаза, заревел в голос.
Шатен, недолго думая, буквально залетел в квартиру с ношей на руках и подбежал к рассерженному Усами, который, видимо, по записке обо всём уже знал.
Увидев, что парень занёс ребёнка с собой, он помрачнел больше обычного, и тоном, не терпящим возражения, буквально приказал:
-Верни его на место!
Мисаки, не веря своим ушам и пытаясь хоть немного успокоить плачущего малыша, смотрел на мужчина глазами, полными непонимания. Он был прекрасно осведомлён о неприязни писателя к детям, так же он хорошо знал, что тот мог так же «вежливо» обойтись и со взрослым, но сейчас была другая ситуация.
-Усаги-сан, это же ребёнок! – парень попытался это сказать как можно спокойнее, но мысль о том, что маленькое, ни в чём не повинное существо, которое случайным образом оказалось под их дверью, будет умирать всё там же, а шатен должен в это время спокойно спать? Ну, уж нет! Он никогда не сможет простить ни себя, ни новеллиста в смерти ребёнка, поэтому собрался «бороться» с неприязнью хозяина квартиры до конца.
Усами лишь поморщился при упоминании того, что это существо, лежащее на руках любимого – ребёнок. Причём плачущий и непонятно чей ребёнок, который свалился им как снег на голову.
-Ну, и что? Может, теперь всех бездомных детей подберём? – Кончено, стоило бы прислушаться к словам мальчика и оставить хотя бы на ночь этого орущего «монстра», но так просто с этим писатель мириться не хотел. – Просто верни его на место, и всё. Мы ничем ему не обязаны.
Окончательно разозлившись, Мисаки начал спорить с Усаги, прося того хотя бы на ночь оставить малыша.
-Ну, почему? Чем он так провинился перед тобой, чтобы ты не дал ему приют над головой хотя бы на одну ночь? Места, вроде, достаточно, тебя он не трогает. – Шатен перевёл дыхание, и понимая, что такими темпами ничего не добьётся, перешёл к «тяжёлой артиллерии». - Ну, пожалуйста, Усаги-сан… - ему даже не пришлось притворяться, на глаза и так выступили слёзы от непонятной обиды на писателя. – Хотя бы на ночь, честно, а потом я тебе даже помогу найти его родителей! – он подходил к Акихико всё ближе, но тот лишь отворачивался от него, не понимая, зачем его мальчику никому не нужные проблемы. – Прошу…
Взглянув в зелёные глаза, писатель, горько вздохнув и немного подумав, строго сказал:
-Только на одну ночь!

Слава Богу, Такахаши знал, как обращаться с детьми, и уложить подкидыша было не сложно, однако тот, чувствуя, что это не его «мама» с «папой», долго сопротивлялся.
-Усаги-сан, что там написано? – неуверенно поинтересовался Мисаки, следя за тем, как писатель нервно выкуривает оставшиеся сигареты. Одну за другой. А это значило, что дела обстоят действительно хуже некуда. Хотя, что может быть хуже того, что им в преддверие ночи подкинули, наверное, полугодовалого ребёнка?
-Нас просят «последить» за этим. – Он нервно указал на маленькое тельце, надёжно укутанное в нормальные одеяла шатеном. – Завтра же я разыщу его родителей. Они нам ещё и «книжку матери» или «журнал матери», не помню, как точно называется, подкинули. – Мужчина устало потёр переносицу, выражая крайнюю усталость.
Такахаши всегда искренне надеялся, что подкидывание детей – это просто одна из историй для книг жанра «детектив», например. Или идея для какого-нибудь сериала. Он и представить себе не мог, что с ним могло такое произойти.
Совершенно вымотанный и расстроенный, потому что ожидал не совсем такое продолжение вечера, шатен сладко зевнул, при этом потягиваясь. Глаза слипались, былая напряжённость спала, даже несмотря на то, что в их доме спал чужой и брошенный ребёнок.
-Пойдём спать, Усаги-сан? – подходя к писателю, спросил мальчик.
Новеллист, смотря на сонные глаза любимого и притянув к себе, поцеловал в макушку, от чего тот начал вырываться, но намного тише обычного.
-Пойдём, Мисаки. Завтра со всем разберёмся.
Беря с собой малыша и стараясь не разбудить его, они отправились наверх, в спальню писателя, чтобы, наконец, лечь спать, и это ужасное продолжение дня закончилось бы. Вот так влипли.

Глава вторая."Знакомство"
Усаги ещё никогда не ценил тишину настолько сильно, как в это утро. Ребёнок, которого они подобрали вчера вечером, оказался даже шумнее Мисаки, что было, как раз, одним из списка самого страшного. Раньше, когда его будили криками о том, что он «извращенец» и «грошивый писака», было намного тише, чем сейчас.
Ребёнок проснулся тогда, когда, как подумал шатен, исходя из своего опыта, захотел есть.
Такахаши моментально поднял малыша с кровати и, закутав в тёплое одеяльце, как можно тише, чтобы не злить писателя ещё больше, на цыпочках, выбежал в коридор, пытаясь хоть немного успокоить вырывающуюся ношу.
Быстро пройдя на кухню, шатен, кое-как успокоив малыша, стал быстро вспоминать, чем же накормить маленького. После всех размышлений, Мисаки, наконец, додумался взять книжку о ребёнке и узнать про него хоть что-то, попутно доставая из холодильника молоко и наливая в кастрюлю воду.
-Так-так… - вслух проговорил он, заинтересовывая мальчика, сидящего на диване и сладко зевая, при этом широко открыв рот и показав три молочных зуба. – Как тебя зовут-то хоть, малыш? – Мисаки, сначала в целом пролистывая тонкую книжку, а за тем открывая первую страницу, наконец, отыскал нужное имя. – Значит… Сакаи Кента. – Он посмотрел на малыша, который разглядывал узор на маленьком одеяле, в которое был завёрнут, и к горлу подкатил ком. Ну как, скажите, можно было оставить на произвол жестокой судьбы за дверью это милое создание, которое на фоне квартиры Усаги смотрелся таким маленьким и одиноким? Нет, Мисаки ни за что не оставит этого мальчика, пока тот не найдёт своих родителей или приемлемую семью.
Он решил обратиться к ребёнку, позвав того по имени, будто пробуя на вкус, вслушиваясь в звучание и смотря на реакцию самого малыша.
-Кента… - Немного удивляясь мгновенной реакции мальчика, Такахаши решил рассмотреть его получше, ведь из-за вчерашней суматохи парень, кроме того, что на его руках лежит ребёнок, ничего не понимал.
Чёрные, словно смоль, волосы, были немного спутаны на макушке, а там, где, как шатен понял, была чёлка, можно было заметить, что они немного волнистые. Зелёные глаза, намного светлее, чем у самого Мисаки, смотрели на него с явным пониманием и осмыслением, что Такахаши задумался, правда ли этому ребёнку ещё нет и года? Он слышал, что некоторые малыши были развиты не по годам, что часто и выражалось в сосредоточенном взгляде, но особо никогда не задумывался, каково это – смотреть на ребёнка и думать, что мысленно общаешься с вполне смышленым человеком. Светлая кожа ярко контрастировала с цветом волос; пухлые щёчки в силу своих лет дополняли милый образ, а поджатые губы выдавали озадаченность маленького мальчика.
Мисаки неуверенно протянул в его сторону руку, но Кента никак на это не отреагировал, продолжая немного хмурить брови и всё также смотреть на парня, мысленно решавшего что-то для себя. Медленно, будто бы боясь спугнуть, шатен коснулся до нежной кожи правой щеки, а затем, проведя пальцем по круговому движению, неуверенно погладил по волосам, от чего ребёнок, которому, видимо, понравилось ласковое обращения к своей персоне, улыбнулся, при этом смешно жмуря глаза.
Малыш будто бы светился изнутри; после того, как Мисаки продолжил свои действия, но более уверенно, мальчик, не выдержав, начал забавно хихикать, а после и вовсе заливисто рассмеялся, вызывая счастливую улыбку парня, наблюдавшим за всем этим.
Закончилось всё тем, что шатен, взяв малыша в руки, стал щекотать его, наслаждаясь мгновением счастья этого чуда, свалившегося им так неожиданно.
Как жаль, что они не смогут его оставить себе, Кента был и правда интересным малым.
-Ой-ёй, молоко убежало! – Мисаки так заигрался со своим новым маленьким приятелем, заботы о котором легли на его плечи, что совсем забыл о том, что поставил кипятиться молоко, чтобы накормить мальчика. – Фух, не испортил… - облегченно вздохнул шатен, стирая со лба невидимую каплю пота, а затем, снова обращаясь к зеленоглазому брюнету, поставил руки в боки, словно «заботливая мамочка», загадочно улыбнувшись.
-Кушать, кушать, кушать! – весело, чуть ли не распевая, объявил парень, пару раз хлопнув в ладоши и беря на руки мальчика.

-Ложечку за маму… - Шатен всё-таки нашёл что-то более-менее подходящее для кормления ребёнка в квартире писателя, кроме молока, и теперь всеми силами старался попасть ложкой каши в рот малыша, при этом, не замарав ею всё остальное, что, конечно, не получалось. Мальчик, сидящий на коленях у Такахаши, поначалу съев три ложки с большим аппетитом, далее всячески изворачивался, выражая нежелание есть эту жидкую массу, которая, как казалось самому Мисаки, была очень даже неплохой на вкус. Но всё-таки ребёнка нужно было как-то накормить, и шатен, поставив перед собой цель - сделать это любой ценой, перешёл на первую стадию – уговоры. – Ну, Кента… Давай, скажи «А»… - широко раскрывая рот, чтобы наглядно показать, что нужно сделать, и протягивая гласную, он, наконец, смог добиться от малыша хоть какой-то реакцией, при которой он не отворачивался и не поджимал плотно губы. Кента послушно выполнил просьбу, глядя на парня, кормившего его, и, подражая последнему, так же протянул гласную.
-Вот и умница! – похвалил Мисаки ребёнка, видя, как тот, морщась, всё же проглатывает кашу, а после этого начинает недовольно кричать на «своём языке». – А теперь ещё и ложечку за папу! – воодушевлённо продолжил шатен, поднося очередную порцию ко рту мальчика, но тот, видимо, был с ним не согласен и не хотел продолжать трапезу, а поэтому, резко махнув рукой, снёс со стола тарелку, стоящую рядом, да так, что всё оказалось на футболке бедного кормильца.
-Кента! – Такахаши рассерженно простонал, морщась от чувства, что что-то липкое и скользкое сползает по его недавно выстиранной футболке, от чего та намокла и прилипла к телу. – Прекрати так вести себя, посмотри, что ты сделал? – шатен указал на грязное пятно на одежде. – Сам весь перемазался в каше, как поросёнок, так ещё и меня испачкал! В кого ты такой?
После этого вопроса Мисаки замер. Он… что? «Я рассуждаю как какая-то мамаша, недовольная поведением сына» - мысли не обрадовали парня. Тот, взглянув на мальчика, весело играющего с кашей на футболке, решил, что есть они больше не будут, а затем, уже было начав вставать, замер, почувствовав, как в штанах становиться тепло и сыро.
Сам Кента при этом выглядел так, будто ничего не случилось. Ничего не понимающие светло-зелёные глаза встретились с рассерженными тёмно-зелёными, от чего малыш немного поник, боязливо вжав голову в плечи и жмурясь. Шатен недовольно цокнул, подхватывая мальчика на руки и идя в ванную, приговаривал:
-Неужели тебя не научили даже проситься? – он внимательно посмотрел на зеленоглазого малыша, которые, видимо, чувствуя какую-то вину, молча сидел на руках, прижимаясь щекой к плечу Такахаши. – Или это из-за того, что ты в новой обстановке? – уже более снисходительно добавил парень.
Зайдя в ванную, он поставил мальчика на пол и, сначала стянув с себя грязные вещи, оставаясь в одних трусах, включил воду, регулируя её на приемлемую температуру.
-Как бы там ни было, нужно научить тебя проситься, правда, ведь? – Шатен уже по доброму, как и обычно, улыбнулся ребёнку, который, стоя под душем, всячески цеплялся за руку Такахаши, но всё также молчал. Кента со страхом в глазах взглянул на Мисаки, и тот, заканчивая процедуру, не удержался и обнял ребёнка, прижимая всем телом к себе и целуя в висок, к которому немного прилипли волосы.
-Маленький, пойми, если Усаги-сан заметит что-то подобного рода у себя на диване, никто не останется не затронутым. Он просто съест нас обоих заживо. – Шатен закатил глаза, представляя то, как Акихико рвёт и мечет, обнаружив непонятное пятно на одном из предметов мебели. – Он сам как ребёнок, представляешь? Мне иногда даже бывает страшно. – Мисаки как-то странно усмехнулся, из-за чего ребёнок начал улыбаться, пытаясь повторить выражение лица шатена.

-Значит, скоро тебе 10 месяцев… - задумчиво протянул Такахаши, сидя на корточках перед диваном и одной рукой держа перед собой журнал, рассматривая его, а другой вытирая малыша, пытающегося укусить своего временного опекуна. – Какой-то ты для этого возраста маленький, да и зубов маловат… А! – шатен вскрикнул, вырывая палец изо рта Кенты, а тот, получив достойную и нужную реакцию на свои действия, улыбнулся, странно посмотрев на парня.
- Кента, нельзя кусаться! - Мисаки потирал место, в которое его укусили, и недовольно засопел, но после, немного подумав, спросил, вовсе не ожидая ответа. – Может, у тебя десна чешутся?
Такахаши тут же полез в нужный журнал, узнавая, во сколько должен вылезти четвертый зуб.
-Открой ротик, пожалуйста. – Начал уговаривать он малыша, который наперекор всему сильнее поджал губы, догадываясь, что от него хотят. – Ну, пожалуйста, давай… - Мисаки пальцем, предусмотрительно вымытым до этого, пытался пробраться в рот Кента, что у него, кстати, получалось неплохо, но самого мальчика это вовсе не радовало.
Кое-как всё таки открыв рот малыша, который как только не сопротивлялся, крича и извиваясь, пытаясь убрать руку шатена, Такахаши осмотрел зубы.
-О, уже лезет четвёртый, теперь понятно, почему ты кусаешься. – Быстро убрав руку от рассерженного мальчика, боясь, что её снова укусят, он, завернув того в полотенце, подкинул в воздухе, а потом, прижав к себе, закружился по комнате, весело смеясь с самим ребёнком.


Кое-как встав с постели после пробуждения, писатель сразу же сел за ноутбук, размышляя о записке, оставленной им вместе с ребёнком под дверью.
Раздражение новеллиста выходило за границы разумного – что он только не перепробовал, чтобы узнать из оставленного послания хоть что-то о халатных родителях маленького и орущего «монстра», как назвал его про себя сам Усами.
«Ни одной зацепки» - устало подумал он, головой ложась на руки и решая, что же сделать дальше. И как он только умудрился пойти на поводу у любимого, поддаваясь его слёзным просьбам, и оставить мальчика в доме?
«Ещё и спали втроём» - безрадостно продолжал размышлять Акихико, вспоминая практически бессонную ночь с чужим инородным телом на кровати, по другую сторону от которого мирно спал шатен, так и маня к себе, чтобы его обняли.
«А если этот монстр заразный?» - мысли становились всё пессимистичней, от чего настроение отнюдь не улучшалось, а падало ниже привычной отметки с утра. Потерев заспанные глаза, он вспомнил, что было бы неплохо пойти умыться, а так же проверить состояние Мисаки, попутно вспоминая все свои связи, с помощью которых он мог бы отыскать нерадивых опекунов свалившегося им на голову «счастья».
Подходя к лестнице, он заметил, как это наглое маленькое существо прижималось к обнажённой груди его Мисаки, от чего на душе стало ещё паршивей. Ревновать к ребёнку было действительно глупой затеей – писатель хорошо осознавал это, но то, что Мисаки так счастливо улыбался, обнимая кого-то другого, пусть это было существо на вид младше года, да ещё и стоя в одних трусах, вызывало в душе неприятные чувства.
Акихико не привык отказывать себе в чём-либо, именно поэтому, бесшумно спустившись с лестницы и подойдя к ничего не подозревающим людям, он со спины прижал к себе тело своего мальчика, гневно смотря на ношу в руках шатена.
-Он мой. – Не скрывая злобы в голосе и смотря в светло-зелёные глаза ребёнка, прошипел Усаги, вжимая в себя тело Мисаки ещё сильнее.
Кента, как казалось по опыту из их совместной жизни, когда к ним наведывался брат с семьёй, должен был испугаться – именно так обычно и поступал его племянник, когда писатель включал режим «ненавистник детей, да и вообще всего, что движется» на полную мощность. Однако мальчик не то, чтобы даже не испугался, он с ответным вызовом посмотрел на новеллиста, удивляя обоих мужчин, и, обняв шатена пухлыми ручками ещё сильней, громко выкрикнул:
-Моё!
Этой перепалки Мисаки не забудет никогда. С двух сторон к нему прижимались тела, причём одно громко и не переставая кричало «Моё!», а другое шипело, пытаясь отнять шатена от второго, но терпение кончилось, и Такахаши, чуть было не зарычав, вырвался из цепких рук писателя, сдерживаясь, чтобы не начать бранить того при ребёнке.
-Усаги-сан, прекрати! Та ведешь себя хуже Кенты! – шатен даже покраснел от злости, всё так же прижимая к себе мальчика, а тот, довольствуясь тем, что это именно он остался с Мисаки, незаметно для Такахаши показал язык писателю, от чего тот, удивляясь неслыханной наглости чужого объекта, ворвавшегося в его владения, разгневался ещё больше.
-Только я могу обнимать тебя, а тем более, когда ты голый! – обиженно проговорил мужчина, неотрывно смотря на монстра в руках его любимого. – А вдруг он заразный? Давай лучше выкинем его.
-Усаги-сан! – шатен больше не выдержал поведение мужчины, поставив ребёнка рядом с собой – тот уже умел ходить, правда, сносно, видимо начал не так давно. – Это же живой человек, как тебе вообще такое в голову приходит? – он схватился обеими руками за голову, жестом выражая отношение к этой нелепой ситуации.
– Пока мы не найдём ему нормальную семью, он будет жить с нами. – Серьёзно, глядя в глаза Усаги, проговорил шатен.
Акихико примерно этого и ожидал от своего доброго Мисаки, который всегда старался угодить всем, и только писателю мог показать свои истинные чувства, что последнего несказанно радовало.
-Нет. – Твёрдо отказал мужчина, строго смотря на взбунтовавшегося студента. Слава Богу, у них есть день, чтобы разобраться во всей этой несуразице – сегодня было воскресение, и Мисаки не должен был идти ни в университет, ни на работу.
Шатен даже немного опешил от ответа мужчины. Конечно, он понимал, что Усаги никогда не сможет принять Кенту к себе домой, даже на временное проживание, но попытаться стоило.
-Почему? – Такахаши понадеялся, что причины отказа можно было бы легко исправить, и тогда Акихико сжалился над ним и ребёнком.
-Потому.
Как шатен мог забыть про фирменный ответ своего взрослого любовника, который вёл себя хуже десятимесячного ребёнка? Наверное, это всё нервы. Но оставить всё так, как сейчас, Мисаки не мог.
-Усаги-сан… - начал Такахаши, пытаясь чётко сформулировать свои мысли, - Пожалуйста, подожди, пока родители Кенты не найдутся. – Он сделал умоляющее лицо, как и в первый раз, когда уговаривал оставить малыша хотя бы на одну ночь, но это не сработало. – Чёрт, Усаги-сан! Представь, что меня бы однажды так подкинули в детстве, а приютить не захотели, и сейчас я бы не стоял перед тобой! – шатен прекрасно знал, что так говорить нельзя, задевая небезразличные человеку темы, но другого выхода, кроме как привести действующий пример, он не знал.
Новеллист замер на мгновение, обдумывая услышанное, и не понимал, почему этот мелкий, который почему-то встал перед Мисаки, будто бы защищая его от писателя, был так важен его мальчику. Взвесив все за и против, размышляя об разных исходах, завершающих их спор, он решил сдаться, не веря, что говорит об этом:
-Только чтобы я его не видел… -мужчина махнул рукой, устало закрывая глаза, а затем, уже обращаясь к малышу, со всей злостью, на какую только способен, специально нагнувшись и приблизить своё лицо к его, произнёс, - А ты, засранец, сильно не радуйся. – И подойдя к Мисаки, поцеловав того в щёку, при этом получив дозу ругательств, многозначительно улыбнулся. – Он всё равно только мой.
Может быть, этот спор писатель проиграл, позволяя ребёнку оставаться до тех пор, пока ему не найдут родителей. Но он постарается как можно быстрее убрать это чудовище из их с Мисаки жизни. Злорадствуя своим мыслям, Акихико пошёл дописывать главу, в то время как шатен, продолжая завлекать мальчика, пошёл готовить, чтобы поесть взрослым.
Всё только начинается.

Глава третья. "Осознание"
Дни превращались в недели, а те, как это было не грустно осознавать, плавно перетекали в месяцы, заставляя время бежать, не останавливаясь. С того момента, как Мисаки уговорил писателя оставить малыша, к которому по непонятным на то причинам, чувствовал странную привязанность, вроде желания опекать, прошло ни много, ни мало – 9 месяцев, тогда, когда Кенте исполнялось полтора года.
Такахаши уже и забыл, что Акихико всё это время искал пропавших родителей мальчика, радуясь, что ребёнок живёт рядом с ними, хорошо развивается и растёт. Ему нравилось то, что их жизненный круг с мужчиной расширился, впуская ещё одного человека, делая их настоящей семьёй, хотя так считал только он, что сильно огорчало.
Шатен, радуясь жизни и не понимая, что делает это слишком громко, пел в душе, и хорошо, что выходило неплохо, а то эту его привычку пресекли бы ещё полмесяца назад. Тщательно вытираясь мягким полотенцем и думая, чем бы накормить Акихико и малыша, он старался не вспоминать о сегодняшнем зачёте по литературе, к которому был практически не готов.
«Опять придётся пересдавать» - уныло подумал тот, прекрасно понимая, что отчасти сам в этом виноват.
Выходя из ванны, шатен увидел писателя, стоящего у стены и, как оказалось, дожидающегося его. Лицо было не таким мрачным, как обычно бывает после продолжительной работы, которая, как казалась самому Мисаки, была новеллисту практически не под силу, но он всегда доказывал обратное.
-У меня есть новости… - Мужчина закурил, не обращая внимания на возражения парня о том, что когда в доме дети, нужно курить хотя бы на балконе.
-Усаги-сан! – шатен прокашлялся, пытаясь развеять сигаретный дым, и снова попытался дозваться до разума Усами, - Я же просил тебя, чтобы ты курил на балконе! Неужели это так сложно сделать?
Писатель, пропустив выученную наизусть просьбу, всё так же, не меняя положения, скептически посмотрел на парня.
-А я просил тебя не петь эту песню. – Он притворно вздохнул, сделав вид мученика, и продолжил. – Но ты меня ведь не слушаешь…
Мисаки, вытирая волосы полотенцем, закатил глаза, и с нескрываемым раздражением спросил:
-Ну, что за новости?
Затянувшись очередной раз, Усаги, немного прикрыв глаза, осторожно начал:
-Я нашёл информацию о родителях Кенты. – Посмотрев на шатена, и оценив его реакцию, выражающую полную сосредоточенность, писатель продолжил. – Не так давно, когда они совершали выезд из города, их подстрелили, а машина, потеряв управление, разбилась.
Мисаки молчал, прокручивая в голове слова, только что сказанные писателем.
«Значит… Кента теперь сирота?» - в груди защемило от осознания этого, ведь Такахаши и сам прекрасно знал, как это – лишиться родителей. Но одно дело потерять семью в сознательном возрасте, другое – в раннем детстве.
Искренне сочувствуя мальчику, переживая потерю близких ему людей, при этом, вовсе не учитывая того, что эти самые «мама» и «папа» подкинули своё чадо непонятно кому, бросая на произвол судьбы, Мисаки размышлял о дальнейшей участи Кенты.
И вдруг его осенило! Спеша поделиться своими размышлениями с писателем, при этом стараясь не выглядеть безумно счастливым из-за мыслей, что его предложение могут принять, он, во все глаза смотря на спокойного мужчину, начал говорить:
-Усаги-сан, если я неправ, то поправь меня, пожалуйста… - сглотнув, парень неуверенно переступил с ноги на ногу, - Ты сказал, что родители Кенты погибли, так? – получив утвердительный кивок, вместо словесного ответа, юноша продолжил, но более уверенно.
-Значит, что его некому возвращать, так? – писатель недоумевающее посмотрел на шатена, пытаясь понять, чего он хочет добиться.
-Зачем ты мне это пересказываешь, Мисаки?
Такахаши, смутившись и прикрыв полотенцем глаза, только отрицательно покачал головой, страшась своего предположения.
-Нет-нет, Усаги-сан, ты не понял… - он снова посмотрел на Усами, который, как показалось студенту, терял терпение, дожидаясь вразумительного ответа. - Я имею в виду, что теперь он будет жить с нами, так?
Глаза писателя расширились от удивления, хотя он в глубине своей души понимал, что парень привязался к мальчишке и сможет додуматься до такой абсурдной идеи. Но в этой ситуации только Усаги мог дать окончательный ответ, потому что речь уже шла не о простом проживании до поры, до времени, а об усыновлении ребёнка, а это значит позволить и так пошатанному привычному уставу «делить жизнь только с Мисаки» придти в полный хаос и беспорядок.
Неопределённо вздохнув, он с долей сожаления посмотрел на любимого, понимая, что не сможет не расстроить Мисаки своим ответом. Мужчина мог бы сделать для Такахаши многое, действительно многое, но не это. Он просто не представлял себе, как будет делить шатена с этим маленьким, но до невозможности надоедливым мальчиком, который занимал чуть ли не всё свободное время парня, от чего тот, как казалось самому писателю, очень мало уделял время мужчине.
Прекрасно представляя реакцию Такахаши, писатель, смотря в зелёные глаза, полные надежд, которые, к сожалению, не оправдаются, ответил:
-Нет.
Как бы ни хотел Акихико избежать отражающееся на лице разочарование, увидеть это ему всё равно пришлось. Мальчик, смотря уже вовсе не на мужчину, а куда-то сквозь него, дрожащим голосом спросил, не представляя, что теперь делать.
-А где тогда…?
-В приюте.
Вышло слишком резко, слишком неожиданно и слишком неприятно, даже для самого писателя. Всё было слишком.
Зелёные глаза будто остекленели, тем самым немного пугая Акихико. Но он прекрасно знал, как его мальчик привязался к этому отпрыску людей, чья совесть была не чиста перед законом. Каждый раз, видя, как Мисаки прижимает Кенту к себе, целует перед сном, при этом смотря на него с такой нежностью, словно это он его отец, Усаги испытывал невероятную ревность, захватывающую его с ног до головы, от чего тот часто показывал себя не в лучшем свете перед любимым, соревнуясь с ребёнком за внимание юноши.
Словно окаменевший, шатен стоял, опустив голову, при этом даже не теребя полотенце, от чего стало сразу ясно, что парень что-то серьёзно обдумывает.
-Накорми Кенту вчерашней кашей, пожалуйста… - бесцветным голосом произнёс парень, обходя писателя и направляясь к своей спальне – пошёл собираться в университет, решив, что пока не может спокойно находиться в компании двух дорогих ему людей, с одним из которых ему скоро придётся попрощаться.
Поспешно одевшись и взяв сумку, Мисаки, не изменяя своей привычке, ласково посмотрев на мальчика, поцеловал в лоб и, помахав тому на прощание, при этом крикнув Усаги, что он уходит, убежал на учёбу.
Каждый раз, наблюдая эту сцену, писатель недовольно морщился, не понимая, почему этому монстру шатен так охотно дарит поцелуй на прощание, пусть и в лоб, а его, Усами, даже обнять не решается.
–Радуйся, пока время есть. – Со злостью в голосе, Акихико обратился к Кенте, подходя к нему и приседая на корточки, заглядывая последнему в глаза.
-Вот объясни мне, почему ты можешь прижиматься к нему без диких криках о помощи, а я нет? – он серьёзно смотрел на мальчика, который, видимо, чувствуя своё завидное положение, ухмылялся, при этом писатель удивлялся, откуда он этому научился.
Недовольно покачав головой, новеллист, вставая с корточек и направляясь к холодильнику, где, как он предполагал, и находилась еда для мальчугана, окликнул брюнета:
-Иди сюда, Кента.
Осматривая содержимое тарелки, изредка обращая внимание на выражение лица ребёнка, который, как и Акихико, считал, что эта каша – полная дрянь, и плевать им было на то, что «она очень полезная и содержит в себе много питательных веществ, стимулирующих здоровый рост и помогающих в развитие малышей», мужчина пообещал себе узнать, из чего это состоит. Черпнув ложкой серую разжиженную массу, при этом и писатель, и мальчик наблюдали за этим с каменными лицами, Усаги поднёс столовый прибор к плотно сжатым губам, тыкая в них.
-Ешь. – Властным тоном сказал он брюнету, но тот, отвернувшись, только сморщился.
-Ешь. – Всё так же проговорил писатель, снова пытаясь просунуть ложку в рот мальчика. Кента же, отпихнув от себя прибор, резво замотал головой из стороны в сторону, при этом громко выкрикивая, что ему «невкусно».
Раздражённо положив ложку на стол, совершенно не волнуясь, что кашей измазал всю поверхность, Акихико, словно раздражённый отец, начал допытываться до мальчика:
-И почему это у меня каша невкусная, а у Мисаки всё за обе щёки съедаешь?
Ещё сильнее начиная брыкаться, показывая, что еда ему не нравится, ребёнок вынудил Усаги самому попробовать «питательную и полезную» пищу, показывая, что она вовсе не так плоха, как выглядит.
-Смотри, как надо. – И писатель, ничуть не замешкавшись, снова зачерпнул уже остывшую кашу, быстро проглатывая её.
«Что это такое?!» - скривившись от ужасного вкуса, Акихико, пытаясь совладать с собой и не пойти выплёвывать то, что так смело пытался съесть, проглотил еду, сразу же запивая водой, предназначавшейся для ребёнка.
Переведя дыхание, новеллист с ужасом в глазах посмотрел на брюнета, который жалостливо смотрел на тарелку, стоящую перед ним.
-Даже мне тебя жалко этим кормить, так что… - Усаги, уже вытаскивая из холодильника еду для себя, поставил её разогреваться в микроволновую печь. – Поедим то, что приготовили мне. – И под благодарный взгляд мальчика, который радостно захлопал в ладоши, поднёс теплое блюдо с курицей к Кенте.
Видимо, когда малыш наелся и напился, счастливо откинувшись в специально приобретенном для него детском стульчике, стоящая перед ним тарелка с кашей стала действовать ему на нервы, а посему, грязный и измазанный в непонятно чём, мальчуган решил избавиться от неё, легким движением руки скинув ту на пол. Тарелка приземлилось очень удачно, даже не разбилась, зато её содержимое непонятным пятном расплылось по полу, и мальчик, удостоверившись, что кормить этим его больше не будут, счастливо засмеялся.
Мужчина, внимательно следивший до этого момента за Кентой, мысленно поблагодарил брюнета за то, что ему самому не пришлось это делать, и если что, то у них есть весомая «отмазка» для шатена на вопрос «почему мальчик не ел кашу». Не с пола же им есть?
-Это, конечно, правильное решение, но чтобы прямо так… - Хотя Усаги был вполне доволен поведением мальчишки, от того, что тот не стеснялся выражать свои истинные чувства и намерения.
Только теперь заметив, что «маленький монстр» сидит очень грязный, Акихико понял, что им придётся переодеваться.
Вставая из-за стола и беря на руки брюнета, он недовольно скривился.
«Ещё и переодевать…» - желания делать это не было никакого, но Усаги, перебарывая себя это мыслью, что его любимый будет доволен таким подвигом писателя, реши всё-таки сделать это.
«Всё равно последний раз» - подумал он, поднимаясь по лестнице, но тут же остановился, посмотрев на мальчика, мирно сидящего у него на руках. Внимательно всматриваясь в черты лица ребёнка, он невольно сравнивал его с Мисаки, хотя они были совершенно не похожи. Ну, или не так уж и похожи. Но сходство, определённо было, от чего писатель представил, что это не Кента обхватил его шею маленькими ручками, чтобы не упасть с высоты, при этом больно ударившись о лестницу, а маленький Такахаши, которого новеллист своими же усилиями отправил в детский дом.
Смахнув наваждение, полностью окутавшее его, Акихико продолжил свой путь в комнату, где хранились вещи мальчугана, что-то ковыряющего у него на жилетке.
«Оторвёт – прибью» - с раздражением подумал он, кладя на широкую кровать, рядом с которой стоял шкаф с нужными ему вещами.
Открывая верхнюю полку, писатель улыбнулся, узнавая «руку» своего мальчика, который всегда так аккуратно складывает вещи, после чего их действительно приятно взять в руки. Наугад выбрав какие-то цветастые штаны, синие носки и оранжевую рубашку с изображением мишек, и думая, что маленьким всё равно, как они выглядят, он повернулся к катающемуся по кровати, на которой ещё недавно красиво застеленное одеяло превратилось в огромный ком, грозящийся свалиться на Кенту, мальчику.
-Иди сюда. – Писатель позвал брюнета к себе, при этом показывая выбранную одежду, но маленький монстр, показав язык, начал громко смеяться и прыгать по кровати, при этом сбивая одеяло, что привело Усаги в немой ужас.
Каждый раз всё строже зовя мальчика, писатель пытался поймать непоседливого ребёнка, который, ловко спрыгнув с кровати, начал бегать от него по комнате, но новеллисту повезло – в дверном проёме он всё же поймал малыша.
-Ах, ты, засранец мелкий! – Начал ругаться тот, беря на руки изворотливого брюнета и вспоминая, что в такие моменты делал Мисаки.
Поймав себя на мысли, что отшлёпать Кенту, при всей своей ненависти к детям, он не сможет, Акихико тяжело и шумно выдохнул, начиная переодевать притихшего мальчика, который, видимо, ждал подобной расправы, удивляясь, почему ничего не произошло.
-Будешь себя так вести – Мисаки узнает об этом подробно и во всех красках, понял?
Зеленоглазый малыш, удивлённо хлопая чёрными ресницами, вдруг счастливо улыбнулся, будто поняв, о чём мужчина ему сказал и, подтверждая сделку, нежно обнял ошарашенного писателя, сидевшего перед ним на корточках, крепко обвивая ручками шею Акихико, на столько, на сколько позволяла ему детская сила.
Не понимающий происходящего Усаги замер на мгновение, уже думая, как отпихнуть от себя этого назойливого подкидыша и объяснить тому, что так делать нельзя, но вместо этого только неуверенно обнял малыша в ответ, поглаживая того по волосам.
Наконец, отстранившись от писателя, мальчик счастливо закричал «играть», и неуклюже развернувшись, быстро выбежал из комнаты, оставляя Усами наедине со своими мыслями.
Акихико очнулся из своих рассуждений о странном поведении маленького монстра, который ещё никогда не был так близок к писателю, если это можно было назвать близостью, услышав протяжный плач, доносившийся откуда-то с первого этажа. Моментально встав на ноги и выбежав из комнаты, он увидел сидящего около лестницы мальчугана, стирающего подступающую кровь из коленки. Поняв, что Кента навернулся с последних ступенек, из-за того, что радуясь наступившему времени для игр, слишком возбудился и не видел ничего у себя под ногами, писатель быстро стал спускаться к пострадавшему мальчику, совершенно не понимая, от чего сам так волнуется.
Стараясь успокоить малыша разными уговорами, обещаниями, писатель, совершенно растерявшись, смотрел, как крупные слезы стекают по миниатюрному лицу, делая его особенно схожим с лицом Мисаки, от чего в груди предательски защемило.
Совершенно не понимая порыва своей души, но подчиняясь ему, Акихико, нежно взяв мальчика и усадив к себе на колени, стал стирать мокрые солёные дорожки, оставшиеся после слёз, а затем, надеясь, что его усилия не пройдут даром, прижал голову ребёнка к своей груди, осторожно похлопывая того по спине. Постепенно Кента перестал реветь в голос, перейдя на всхлипы, но, погодя ещё немного, и они стихли. Ребёнок всё так же прижимался к широкой груди писателя, а равномерные похлопывания убаюкивали его, из-за чего становилось всё труднее открывать глаза.
Понимая, что маленький монстр может уснуть у него прямо на руках, что тот, собственно, и собирался сделать, ведь устроился малыш довольно удобно, Акихико сначала перестал равномерно похлопывать того по спине, удостоверившись, что тот теперь в полном порядке и опять готов сворачивать горы на своём пути, а затем и вовсе пересадил мальчика на диван. На удивлённый взгляд заплаканных глаз он лишь недовольно фыркнул и раздражённо произнёс:
-На руках моих ты точно спать не будешь.
Мальчик, поняв, что добиться от «злого и страшного» мужчины ничего не получится, всхлипнул, обиженно поджав губки и хлюпнув носом. На что мужчина только скривился. Понимая, что если сейчас ничего не сделает, дальше будет только хуже.
-Кента, зачем ты пустил в ход сопли, а? - достав платок из заднего кармана, который, наконец-таки, пригодился, Усаги, морщась, будто не за маленьким ребёнком ухаживает, а купается в горе мусора, помог высморкаться мальчику, после чего аккуратно свернул ткань и положил подальше от себя. Так, на всякий случай.
Смотря на то, как малыш ворочается, хотя глаза уже давно слипались, писатель снизошёл до мальчика, решив почитать ему какую-нибудь книгу.
«Наверное, всё из-за того, что он похож на Мисаки» - пытался убедить себя мужчина, не понимая своё переживание за этого «маленького засранца». Он не мог объяснить, куда делась прожигающая его изнутри ревность, когда он видел этого ребёнка, даже если тот был далеко от его любимого, так же он не мог объяснить непонятное желание проводить с ним дни чаще, чего, кстати, боялся больше всего.
«Не мог я привязаться к нему! Это же ребёнок!» - пытался договориться с собой писатель, понимая, что в данном случае убеждение самого себя не помогает, и, доставая свой BL роман – первое, что попалось тому под руку, ведь детских книг у него так и не нашлось, он подошёл к укутанному в теплое одеяло Кенте.
-Сказок нет, так что слушай и радуйся.
Когда малыш уже крепко спал, немного посапывая и смешно задрав ручку вверх, Усаги перестал читать, с ужасом смотря на мальчика. Он действительно привязался к подкидышу за 9 месяцев, но, так и не проведя с ним достаточно времени наедине, не понимал этого, постоянно ревнуя к своему мальчику.
«Возможно…» - начал было думать он, но его прервал звук открывающейся двери.
-Усаги-сан, я дома. – Шатен более бодро, чем с утра, обратился к писателю, что несказанно обрадовало последнего.
Удивлённый такому быстрому появлению Мисаки, новеллист поинтересовался, почему тот пришёл домой так рано.
-Последнюю пару отменили, а я решил не отвлекать тебя, так что… - Мысленно радуясь тому, что сорвалась именно литература, парень не сразу заметил ужасающую его картину. Весь стол был забрызган непонятно чем, и картину дополняла грязная посуда, так аккуратно забытая помыться; на полу возле стула лежала перевернутая тарелка в луже, как оказалось, каши, приготовленной для ребёнка. Распахнув глаза от ужаса, охватившего его, Мисаки застыл, окаменев, будто статуя, и Акихико видимо понял, в чём здесь дело. Подходя к любовнику, он на ходу пытался объяснить, в чём дело, но его прервал крик парня:
-Это что вообще такое?!
Скривившись от громкого голоса, а затем цыкнув на Мисаки, указав на спящего ребёнка, писатель снова начал рассказывать с того места, на котором остановился.
-Так, ладно, понял. – Рассерженно отчеканил парень, выхватывая книжку с непристойной обложкой и показывая её Усами. – А вот это что?
-Кента захотел спать, а сказок у меня не было.
Глаз шатена задёргался, выдавая его состояние, после чего он ужасающе зашипел на мужчину:
-Только не говори мне, что ты читал это извращение ребёнку?!
Мужчина, видя покрасневшее от злости лицо Мисаки, мысленно обрадовался, ведь его мальчик снова пришёл в норму после недавнего сообщения. И не желая таить что-либо от Такахаши, он, скрестив руки на груди, иронично произнёс, вспоминая, что наделал сегодня Кента.
-О, ты ещё не видел, что мы натворили в твоей комнате. – И чуть не рассмеялся, когда шатен, разозлившись, стиснул зубы, стараясь не закричать.
Наблюдать за реакцией парня было всегда интересным занятием для новеллиста, но сейчас нужно было пересилить себя и сказать нечто важное, что, скорее всего, обрадует студента.
-Я решил, - начал писатель, но уже более серьёзно, из-за чего и сам Мисаки прекратил яростно пыхтеть и придумывать способ убийства ответственного за Кенту на сегодня мужчины. – Этот маленький монстр… - слова путались, язык будто прилип к нёбу, а для Усаги это было чуть ли не в первой, но сказать всё-таки надо было. – Пусть живёт с нами.
Как громом поражённый, Такахаши стоял и, не веря, смотрел на писателя. Если он правильно понял, а он на это надеялся, то Акихико только что разрешил Кенте жить с ними.
-… правда? – неуверенно спросил мальчик, надеясь, что мужчина действительно не против. – Ты же ненавидишь детей!
Усами, видя, что шатен действительно не понимает, почему малышу можно остаться с нами, решил пойти другим путём.
-Ну, раз ты уже не хочешь…
-Хочу! – восторженно возразил Мисаки, смотря на новеллиста глазами, светящимися от счастья. – Усаги-сан, спасибо тебе! Ты только что избежал перца из блюд на две недели и кары из-за помойки, что вы устроили!
Радуясь поднявшемуся настроению студента, Усами только немного погодя понял, что во всём бардаке, который устроил подкидыш, обвиняют его, того, кто просто не успел всё это прибрать.
-Это тот маленький поганец всё сделал! – попытался он объяснить парню, но тот, строго покачав головой, заставил Акихико пожалеть о своём решении.
-Усаги-сан, как тебе не стыдно, это же ребёнок! – строго посмотрев на обиженного мужчину, он добавил, - Почему тогда со мной этого не произошло?
Прекрасно понимая, что теперь Такахаши будет свято верить в чистоту помыслов этого ребёнка, писатель стиснул зубы, а затем, крепко обняв шатена, будто для всех проговорил:
-Всё равно ты только мой, понял?
Как Мисаки ни старался вырваться из крепкого плена объятий новеллиста, получалось только тихо пыхтеть и колотить того руками по спине, но потом всё же сдался. Всё происходило как обычно. Хотя нет, именно сегодня в их совместной жизни произошли кардинальные изменения, когда Усаги всё же смог принять ребёнка, как неотъемлемую часть существования их маленькой семьи.
Пожалуй, это самый лучший день в жизни Мисаки, как он считал в тот момент, крепко прижимаясь к писателю и не вырываясь из родных объятий. Определённо, этот день стоит обвести красным маркером в календаре, хотя шатен никогда не сможет забыть великое снисхождение новеллиста, которое сделало его безмерно счастливым.
Улыбаясь предстоящей жизни, шатен вовсе не хотел думать о проблемах, что встретятся на их пути. Да и зачем омрачать такой момент? Только посильнее прижавшись к пепельноволосому мужчине, он понял, что рад тому, что он появился в их жизни. Но потом, открыв глаза, Такахаши увидел всё тот же грязный стол, не вымытую посуду и перевёрнутую тарелку с кашей. И всё понеслось своим чередом.

@темы: Аниме, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства 13

[bloody_mary-chan]

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства
Автор: bloody_mary
Бета: cherry-san

Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки и еще парочка своих

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
что делать если тебя бросили и предали? Все просто: научиться жить дальше. Так и жил мисаки после предательства Усаги-сана. Жил восемь лет.
А что делать, если человек, которого ты любишь научился жить без тебя? Все еще проще: заставить снова полюбить, даже если прошло восемь лет. Так и поступит наш великий и божественный =Р

Посвящение:
всем любителям чистых романтиков

Публикация на других ресурсах:
с разрешения
встреча и решение
Игривый солнечный луч возвестил о начале нового дня. Стоило мне разлепить глаза, как раздался звонок. Чертыхнувшись, я встал с постели, на мгновенье задержав грустный взгляд на Хане, которую успокаивал полночи. То, что она вчера вытворила, надолго засядет в моей голове. Звонок повторился, и я, сонный, лохматый и неумытый, направился к двери. Стоило мне предстать перед гостями, как веселый голос Мэйко разорвал тишину.
- Привет, Мисаки-нии! Мэйко пришла поиграть к Сае! – детская улыбка и блеск в глазах, что еще нужно для счастья?
- Здравствуйте, – улыбнулась мне зеленоглазая брюнетка. – Меня зовут Мидори. Я мама этой милой девочки, - просияла женщина. В груди что-то екнуло от мысли, что эта та самая женщина. Но это не было ревностью, злостью или завистью. Скорее, некое облегчение. К чему бы это?
- Очень рад знакомству, – вежливо улыбнулся я. – Такахаши Мисаки. Отец Саи, – и тут началось. Мидори-сан прикрыла глаза, затем, вздохнув, распахнула их и…
- Мисаки? Тот самый? Правда? - взгляд брюнетки странно поблескивал, в то время как сама женщина рассматривала меня со всех сторон.
- Мама, ну хватит! – непривычным мне тоном рявкнула Мэй-чан.
- Ой-ой, простите, – поклонилась она. – Мэй, иди, поиграй!
- Что?.. но… Но!.. – завелась девочка. Однако, посмотрев на серьезную мать, молча убежала наверх.
- Мисаки-сан, верно?
- Да, именно так, – вздохнул я. Вспомнил, она напоминает мне Айкаву, когда та пыталась заставить меня «вдохновить» Усаги. И почему именно это сравнение? – Простите, я только проснулся… Могу я вас попросить подождать в гостиной, пока я привожу себя в надлежащий вид? – изогнул я бровь.
- Зачем? Ты такой милашка! – что? Мне ведь послышалось? Глюк?
- Простите? – видать, у меня было то еще лицо, так как Мидори-сан быстро зажала рот ладошкой и извинилась, нервно хихикая. Посадив гостью на диван, я быстро выполнил утренние процедуры и вернулся к ней уже с подносом. Две чашки чая и сладости к нему. Конфеты женщина поедала с неприкрытым удовольствием, и это вызывало улыбку.
- Я слышала о вас от Акихико, – начала разговор брюнетка. – Он рассказал мне про девочек и о ваших отношениях, – просияла женщина. Тем временем я успел подавиться чаем и навернуться с дивана. М-да. – Ой, не смущайся ты так! Я совсем не против, даже за! Ты ведь просто чудо! Эти огромные глазки, волосы, как шерстя самой мягкой игрушки… Сто процентный УКЕ! – так, эта женщина явно мечтает довести меня до обморока. – Ох, прости… занесло, бывает.
- Мисаки? – на лестнице стояла Хана, уже умытая и одетая. – У нас гости?
- Да, это…
- Меня зовут Мидори! – перебила меня гостья, – просто Мидори! – мне кажется, или перед тем, как улыбнуться, она зло сверкнула глазами?
- Очень приятно, – моя жена немного растерялась.
- Она супруга Усаги-сана, – ободряюще улыбнулся я.
- Бывшая, прошу заметить, – вставила пять копеек Мидори… Затем все закрутилось. Каким-то образом эти две особы разговорились, и у меня появился шанс ускользнуть, когда девушки, пардон, женщины перемахнули на кухню. Выйдя во двор, я быстро набрал Рюто. Рассказав ему обо всем в кратком виде, услышал в ответ предложение встретиться. Согласился. Затем, недолго думая, позвонил Усаги. Зачем я это сделал? Понятия не имею. Честно. Ох, тон его голоса был… А это предложение самому выбрать смерть? Этот изврат только проснулся? К сожалению, это не смогло стать поводом для сбрасывания трубки, так что я ляпнул «спасибо», на ходу придумывая причину. В итоге назначалась еще одна встреча. Немного поиграв с девочками, я собрался и поехал прямиком к башне. С Рюто мы болтали не прекращая, прыгая с одной темы на другую, при этом возвращаясь к проблеме «моя жена и все, что с ней связано». Настроение поднялось, но стоило мне попрощаться с Ичиномией и повернуть голову, как сердце бухнуло вниз.
- Ты все слышал? – нервно хихикнул я. Вместо ответа писатель встал со своего места и, склонившись надо мной, поцеловал. Снова. Я… А что я? Я отвечал, даже не соображая, что творю.
- Здесь люди, идиот! – выпалил я, краснея как в старые доб…чертовы времена. – Не делай так в людных местах! – прошипел я, уже таща этого писаку за собой под пристальным взглядом свидетелей.
- Не похоже, что ты был против, – опять эта самодовольная усмешка. Бесит! Каким-то чудом я усадил его в машину. – Ты собрался бросить ее?
- Что? – я, конечно, подозревал, что он слышал, но…
- Ты любишь меня? – мы сидели в моей машине, на заднем сиденье, и мужчина снова склонился над моим лицом. – Скажи это, Мисаки... - интересно, как давно я не видел этих глаз? Глаз, в которых плещется желание, боль, надежда, любовь и еще множество подобных оттенков. – Я люблю тебя, Мисаки, а ты? – горячий шепот прямо в ухо и так хочется ответить. Сказать три заветных слова, но… Это так сложно. Даже радует. Ведь сорвись эти слова с моих губ так легко, это значило бы, что мои чувства угасли. Ведь для меня слова любви – это нечто важное. Сокровище. Люди могут легко произнести их, но настоящие признание всегда боль и сладость. Даже если человек уверен во взаимности. И я даже не представляю, что чувствует Усаги, произнося это так, что моя душа разрывается. И я отвечу. Только не сейчас, когда все так сложно. Когда между нами столько препятствий. Скажи я это сейчас, Акихико пойдет напролом, что может причинить боль Хане, а я этого не хочу. Поэтому вместо признания, я обхватываю его шею руками и целую. Сам. Тело горит от желания и смущения, но и ему боль я не причиню. В глубине души я знал, что так выйдет. Я не смогу сопротивляется этому. Даже не пытаюсь. Когда Усаги начал стягивать с меня кофту, я помог ему расстегнуть рубашку. Где-то на краю сознания я осознал, что белые вещи лучше на пол не кидать, и каким-то чудом забросил предмет гардероба на передние сиденья. Дальше я просто прильнул к нему, обнимая горячее тело, и даже просто соприкосновение с его кожей вызывало волну возбуждения. Что случилось дальше, я почти не помню. Слишком приятно, слишком страстно и обжигающе. Его губы, зацеловывающие каждый участок моего тела, его руки, нежно поглаживающие самые чувствительные зоны, и его язык, то проникающий в мой рот, то оставляющий мокрые дорожки на моем торсе. Все это словно во сне… Мы не дошли до конца.
Я был согласен на все, но Усаги покачал головой и, улыбнувшись, заявил, что получит свое, как только заберет меня у «этой мымры». Как же это на него похоже… Мы лежали на этом сиденье почти друг на друге, и его сильные руки прижимали меня к себе. Боже, что я творю? Быть таким счастливым… Это не преступление случайно?
- Эй, Усаги…
- Что такое, любовь моя? – от подобного обращения мое лицо снова вспыхнуло, но я продолжил.
- Пожалуйста, не иди напролом. Дай мне самому во всем разобраться... – выдохнул я.
- Уверен? - его голос немного хриплый и такой родной. А после поцелуй в макушку я просто млею, перед этим утвердительно кивнув. Уверен. Надоело жить для других. Хана отличная девушка и заслуживает того, чтобы ее любили. Я ей этого не дам. Что касается Саи... Этот ребенок взрослый не по годам. Я не буду скрывать это от нее. Если девочка останется с матерью, то буду навещать ее как можно чаще, захочет жить с нами, - заставлю Акихико впустить ее в дом и потренироваться в воздержании. Хана тоже сможет навещать ее при желании. Вот только… Красиво это все звучит, но больно будет им обеим, и этого я не изменю. Ну да ладно, оставить все как есть, значит лгать и ей, и себе, этого мне не нужно.
- Кстати, Мисаки, – вывел меня из раздумий писатель. – О чем вы говорили с Ичиномией? Что-то о том, что натворила твоя жена, – я вздрогнул. Черт, это плохо. Рассказывать или нет? Хотя… Я же не виноват ни в чем, чего это я ломаюсь?
- Мисаки? – голос собеседника приобрел угрожающие нотки.
- Она… - вздохнул я, – она… Пыталась меня соблазнить! – чуть ли не прокричал я, повернувшись к Усами лицом. Тот глядел на меня, ошарашено хлопая глазами. То еще зрелище, но сейчас не время развлекаться. – Понимаешь, такое дело. Я был уверен, что успокоил ее, а когда уложил в кровать, она уже спала, но через час…
- Через час? – требовательно поинтересовался Акихико.
- Да. Я сразу ушел в мастерскую, просидел, пялясь в окно, около часа, а потом зашла она. И ладно бы просто зашла… Она была полностью обнажённой. Я знал, в каком она состоянии, поэтому попытался уговорить ее поспать, но Хана вцепилась в мою футболку. Затем она начала вершатся мне на шею. Заявила, что сделает ради меня все, лишь бы я ее не бросал. Это напугало меня. Хана никогда еще не была такой… отчаянной? А потом оказалось, что она и правда спала. Лунатизм, представляешь? – я содрогнулся. Сейчас думая об этом, мне действительно страшно.
- Усаги, я боюсь. А вдруг она сойдет с ума? – кажется, я начал дрожать всем телом.
- Все будет хорошо, – пообещал Акихико. И я поверил. Снова и безоговорочно. – Но, знаешь, если вскоре ты не перейдешь в мое личное пользование, то с ума сойду я, – и снова эта лукавая улыбка.
- Идиот! - вспыхнул я, но поудобнее устроился на плече любимого.

@темы: Аниме, Фанфики, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Название: "Секрет счастья"-глава пятая.

[Hita-san]

Название: "Секрет счастья"-глава пятая.
Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san
Бета: очень, ну, просто очень нужна!
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

В комнате царила гнетущая атмосфера - тишина, давящая на сознание, но слегка разбавленная равномерным тиканьем часов, стрелки которых не желали останавливаться ни на секунду, давая хоть мгновение на передышку, чтобы обдумать свои дальнейшие действия.
Мисаки стоял, опустив голову, и боялся посмотреть в глаза старшему брату, который, если так можно выразиться, застал его врасплох. Нет, они с Усами как раз пригласили Такахиро для того, чтобы, наконец, рассказать о своих отношениях, а так же упомянуть тот факт, что скоро брюнет станет дядей.
Но, если бы здесь был Усаги, шатен не стоял перед братом белый, словно мертвец, и не пытался быстро-быстро сообразить какую-нибудь более приемлемую отговорку.
-Братик… - попытался начать он, сильнее сжимаясь всем телом, и стараясь мысленно призвать Акихико на помощь, но всё было тщетно. Уже решившись поднять глаза на Такахиро, заканчивая созерцание пола, его оборвал резкий холодный тон, который впредь до этого ему приходилось слышать очень редко, только тогда, когда Мисаки действительно сильно провинился.
-Объяснись!- зеленоглазый шатен слишком хорошо чувствовал эмоции, переполнявшие его брата, которые отнюдь не были вызваны радостью или другими положительными чувствами, наподобие этой.
Уже было начав оправдываться, часто моргая от того, что глаза стали влажными от непонятной обиды, Мисаки остановился, лишь набрав побольше воздуха в лёгкие. Он понял, что ситуация была слишком серьёзной для того, чтобы он оставил её разрешение на одного только Усами, а так же, что говорить придётся именно сейчас, именно ему, и только правду.
Широко распахнув глаза и подняв голову, он посмотрел на брюнета, на чьём лице читалось явное замешательство в столь щекотливой ситуации.
Долго решаясь, с чего лучше начать, он мысленно обращался к Усаги, спрашивая у него совета, но понял только одно – его тайну он не выдаст и не расскажет, это точно.
Не так давно он задумался, каково будет Акихико, когда, скорее всего, его друг и бывшая десятилетняя любовь, к которой он всё же смог подавить чувства, откажется от него, если узнает, что писатель – гей? Потерять действительно важного человека для Усами было бы очень тяжело. И даже, несмотря на то, что Мисаки, похоже, навсегда потеряет доверие, да и вообще любые другие взаимоотношения с братом, он был готов пожертвовать этим ради его будущей семьи.
Такахаши долго думал об этом: если случится такая ситуация, кого же он выберет? Он не хотел делить своего брата и своего любимого, но, видя реакцию первого, это всё же придётся сделать.
Глубоко вздохнув, Мисаки, будто затравленный зверь - добыча, которая понимает, что спасение уже не придёт, буквально выдохнул слова, но Такахиро хватило и этого, чтобы услышать.
-Братик, я беременный. – Слова эхом отдавались в голове старшего, новость была действительно неприятной и сильно шокировала, даже, несмотря на то, что увидев живот, его посещала эта догадка, однако он всячески отвергал её, считая, что его Мисаки не может сделать вещь такого рода, ведь он был «правильным» мальчиком. Вернее, так он считал.
Прикрыв глаза руками, брюнет стал быстро размышлять, пытаясь хоть немного разобраться в этой ситуации.
Первое, что приходило в его голову, так это мысль, что его младший брат – гей. Ведь иначе забеременеть он бы не смог. И это, судя по всему, расстраивало мужчину больше всего прочего. После этой догадки на душе стало ужасно пусто и одиноко. Как могло произойти то, чего мужчина старался всячески избегать? Как Мисаки мог даже допускать мысли об отношениях с мужчиной? Где старший брат мог допустить ошибку при воспитании ребёнка, из-за которой шатен стал… таким?
«Почему он не может быть нормальным?» - рассуждал Такахиро, уже разглядывая младшего брата, который не знал, что ему теперь делать и как себя вести. Шатен стоял, боясь даже шелохнуться, и теребил край футболки, который уже был в ужасно мятом состоянии, смотря на брата широко распахнутыми глазами и закусив губу. Было видно, как его тело пробирала мелкая дрожь, а глаза то становились отчужденными, будто неживыми, то загорались какой-то идей, но тут же быстро потухали.
«Почему он скрывал это от меня? Как долго?!» - снова обратился к сознанию мужчина, чувствуя, как воздух в комнате становится всё более разряжённым, скрестив руки на груди. Конечно, сейчас он не мог вспомнить один из тихих летних вечеров, когда, не понимая, что говорит, начал рассказывать брату младшему об однополых отношениях и о том, как он не понимает людей, состоящих в них. Если быть точным, то его, как и большую часть населения, отвращала эта мысль.
«Почему Акихико мне ничего не рассказал!?» - мысль ошеломила, от чего брюнет даже замер, пытаясь найти объяснение всему происходящему.
Он понимал, что его брат и мужчина сильно сблизились за время проживания и стали друзьями, но это не повод скрывать такую новость от него, Такахиро, единственного родственника Мисаки!
Если вспомнить прошлые года, когда брюнет уже состоял в дружеских отношениях с писателем, то можно было бы с уверенностью сказать, что Усаги никогда бы не стал скрывать настолько важную новость.
«Наверное, Мисаки попросил его» - ох, сколько же неудобств из-за его младшего брата у Усами.
Уже решив, что нужно сказать что-либо, чтобы разобраться в этой ситуации, Такахиро начал говорить, пытаясь спокойно достучаться до младшего брата, что всё это – ужасная затея, но не смог сдержать нахлынувшие на него эмоции.
-Мисаки, ты понимаешь, что ты наделал?! – брюнет не смог сдержать крика, от чего шатен попятился назад, опуская голову и пытаясь хоть как-то скрыть покрасневшие глаза и кончик носа, инстинктивно прикрывая живот руками, будто бы его брат покушался на детей, существовавших внутри него.- Как? Как тебе пришло в такое голову, объясни мне?!- Такахаши старший резко жестикулировал, выдавая свою нервозность и пугая этим парня, от чего тот постоянно вздрагивал, тем не менее, покорно всё выслушивая и стараясь сдержаться, чтобы не начать отвечать и не выдать секрет его писателя.- Тебе самому-то не стыдно?!- Он схватился за голову, представляя все последствия того, что его брат ждёт ребёнка,- Как ты теперь знакомым людям в глаза будешь смотреть, скажи мне, пожалуйста?! А что мне теперь говорить?! Ты вообще понимаешь, сколько проблем создал этим,- он резко указал на живот, чем напугал парня, который ошеломлёнными глазами смотрел на него, - нашей семье?!- Такахиро затих, переводя дыхание, а Мисаки, немного покачиваясь из стороны в сторону, всё больше походил на человека, которому только что вынесли приговор. Он не раз представлял реакцию своего брата на новости об его ориентации и, с недавнего времени, положение, которая была даже похуже этой, но от чего же было так обидно и невыносимо тоскливо? Душу будто бы сжимали невидимые тиски; он пытался вырваться из них, стараясь хотя бы немного ослабить, но все усилия были тщетны.
-Зачем ты уговорил Акихико врать мне на счёт тебя? – тихим и серьёзным тоном проговорил мужчина, смотря на брата с каким-то отчуждением, будто это вовсе не родной человек, а какой-то нашкодивший соседский парень, который должен получить по заслугам.
Услышав вопрос, Мисаки с недоумением посмотрел на брата, не понимая, как тот не мог понять причину их лжи. Хриплым от долгого молчания голосом он неуверенно произнёс:
-А как мы могли тебе рассказать?
Вероятно, Такахиро не понравился ответ, точнее вопрос на вопрос, из-за чего он с новой силой стал давить на брата.
-Что? Как могли рассказать? – он быстро сокращал дистанцию между ними, угрозой нависая над парнем, который медленно пятился назад, но после чего упёрся в препятствие, вроде дивана и застыл. – Ты мой младший брат! Мы договорились, что Усаги будет следить за тобой, а в результате оказывается, что ты ждёшь ребёнка от какого-то мужика, а я об этом ничего не знаю! – он с силой сжал плечи парня, который после каждого слова терялся всё больше и больше, от бессилия опуская голову и стыдно отводя глаза. – Так почему, Мисаки?! Неужели и для него эта новость была приемлемой? – Брюнет разжал хватку и с сожалением посмотрел на живот шатена, не желая верить в происходящее.
Тихо, будто говоря последние предсмертные слова, он спросил:
-Какой месяц? – голос не выражал абсолютно ничего, будто все краски в мире померкли. От него веяло холодом и отчуждённостью, от чего Мисаки подумал, что больше никогда не сможет нормально разговаривать с братом, а как бы хотелось ещё раз его обнять, ведь они так давно не виделись.
От мысли, что их нерушимая кровная связь с братом будет разрушена, на глаза наворачивались слёзы. Из всех сил стараясь сдержаться, чтобы не выдать свои слабости, он уже было хотел рассказать причину, почему Усаги пошёл на поводу у мальчика, как, предательски всхлипнув, дал ответ на вопрос, решив, что лучше им обоим не портить отношения с Такахиро.
-Пятый. – Тихо, словно провинившийся ребёнок, ответил шатен.
Послышались мягкие шаги, удалявшиеся от парня по направлению к двери, а за тем скрип двери, после чего, немного замявшись и не сказав ни слова, брюнет вышел из квартиры.
Мыслей не было, только та же самая гнетущая пустота, разбавленная тиканьем часов, стрелки которых не желали останавливаться. На ватных ногах, медленно, хватаясь за живот, будто бы угроза детям всё ещё существовала, парень прошёл на кухню, доставая продукты из холодильника.
Из подобия дрёмы его вывел очередной толчок, из-за которого шатен, наконец, понял, что сейчас произошло. Нежно поглаживая округлившийся живот, он с трепетом, будто так и должно быть, обещал своим будущим детям, что никогда не откажется от них.


Выходя из издательства и раздражаясь, что всё затянулось на слишком долгое время, Усами заметил человека, который стоял у входа и нервно топал ногой, отчеканивая равномерный ритм. Удивляясь, что привело его сюда, он, не задерживаясь, двинулся ему навстречу, после чего мужчина заметил его.
-Здравствуй, Такахиро. – с Улыбкой на лице приветствовал Усаги своего друга, - Не ожидал тебя увидеть здесь.
После чего брюнет раздражённо, с непониманием и недоверием взглянул на писателя.
-Почему ты не сказал мне, что Мисаки на пятом месяце беременности? – решил перейти сразу к делу мужчина, не приветствуя в ответ, даже ради приличия. – Почему ты вообще мне не сказал, что он ждёт ребёнка?
На лице мужчины отразился непередаваемый ужас. Зрачки сузились от страха за своего мальчика, ведь исходя из «приветствия» Такахиро, он отнюдь не разделил положение его любимого, после чего писатель понял, что следовало поторопиться домой. Но сначала…
-Ты заходил к нам? – если подумать, вопрос глупый, но осторожно узнать чуть больше о настроение друга и положении текущих дел всё же стоило.
-Да. – Мужчина вздохнул, снимая очки и потирая переносицу, после чего серьёзно посмотрел на Усаги. – Я понимаю, что за время проживания вы привязались друг к другу и, возможно, стали хорошими друзьями. Но, Усаги, - он сделал умоляющее выражение лица, - почему ты мне не сказал, что мой младший брат ждёт ребёнка от неизвестно кого?!- по мере нарастания тона мужчины, удивление писателя росло всё больше и больше.
«В смысле, непонятно от кого?» - негодовал новеллист, - «То, что он знает все мои отрицательные качества, ещё ничего не значит!» - гневно подумал он, после чего его буквально осенило, и мужчина прервал тираду своего друга.
-Такахиро… - он немного помедлил, услышав, что брюнет замолчал, - Мисаки тебе не сказал, от кого ждёт ребёнка?
Такахаши только фыркнул, брезгливо поморщившись, после чего устало произнёс:
-Даже знать не хочу, с кем он там встречается… - он отмахнулся от писателя, после чего хотел продолжить что-то ещё, но Усаги, твёрдо, отчеканивая все слова, словно разъясняя, сказал то, что повергло старшего брата его любимого мальчика в состояние шока:
-Мисаки ждёт ребёнка от меня. – Сказав фразу, светловолосый мужчина не сразу понял, что только что разрушил всю их «конспирацию», ведь они хотели донести новость до Такахиро более мягко, подготавливая, а когда попался бы хороший момент, сказали. Но вместе, а не по отдельности.
Брюнет стоял, не веря своим ушам.
-Чт… Что?! - «Усами… что?» - в голове не укладывалось столь неожиданное открытие.
До этого момента, мужчине казалось, что хуже новостей, чем ориентация брата и его незавидное положение, не будет, но после этой…
Такахиро тяжело дышал, хватая воздух ртом и смотря во все глаза на бесстрастное выражение лица своего друга.
-Я отец будущих детей.- Спокойно повторил писатель, стараясь не растерять своё хладнокровие и рассудительность в данной ситуации.
Видеть настолько рассерженного Такахаши старшего было Усами в первой. Он не мог не представить, как проходила встреча двух братьев, и что после этого испытывал Мисаки, из-за чего в животе от непонятного страха будто сжалась пружина, заставляя мужчину всем телом напрячься.
«Появляться в издательстве было плохой идеей» - размышлял светловолосый мужчина, стараясь сдержать себя, чтобы не закончить встречу раньше времени и не сорваться домой, где, скорее всего, между любовниками состоится серьёзный разговор.
Меж тем, его собеседник, наконец, начал говорить:
-Усаги, прекрати! Ты не должен так безрассудно оправдывать его поступок, беря вину и на себя! – Он злобно посмотрел на мужчину, который под напущенным спокойствием стоял, словно не в своей тарелке – нервы были натянуты словно струны, до предела, и если провести по ним – бац! – можно заработать глубокий порез на коже, по которому прошлась затронутая нить. Ещё никогда Акихико не было так неуютно с Такахиро. – Ты же взрослый и разумный человек, должен понимать, что это ужасно и отвратительно! – брюнет перевёл дыхание, качая головой и выражая своё сожаление. Вероятно, из-за того, что не сумел вовремя вмешаться во всё это. – Да и без особых на то причин… - он хотел было сказать ещё что-то, но его перебили.
-Такахиро… - новеллист глубоко вздохнул, мысленно надеясь на то, что брюнет когда-нибудь сможет принять их отношения, даже если придётся «наступить на горло» своим принципам, пересмотрев свои взгляды на отношения людей, потому что Усами не собирался отказываться от Мисаки. Никогда. – Я люблю Мисаки.
Сначала брюнету это показалось абсурдным, потому что он никак не мог представить, как умный человек, устроенный в жизни и, живя только по своим принципам, мог полюбить его брата, который ещё толком не остепенился в жизни. И даже если познал настоящее горе, потеряв родителей в детстве, сполна прочувствовать структуру, на которой держится общество, не успел. В голове не укладывались мысли о том, как это могло произойти и насколько давно.
Но после он вспомнил некоторые из моментов прошлых лет, когда шатен уже жил у писателя.
Однажды, когда Мисаки приехал к ним, в Осаку, погостить на неделю, Такахиро прямым текстом указал на недостатки Усами, из-за чего парень впервые повысил голос и рассердился на брата. В то время он не предал этому никакого значения, ведь Мисаки был и остаётся добрым человеком, который не любит, когда начинают плохо говорить о человеке, хотя выходка навела на размышления, что младший брат сильно привязался к своему сожителю.
Так же Такахиро не предал значение тому, что сам Усаги уговорил Такахаши старшего оставить у себя мальчика, приводя разные доводы в пользу их совместного проживания. Даже если брюнет знал, что новеллист не переносит чужого вторжения на свою территорию, являясь довольно-таки сносным хозяином.
Но теперь, когда мужчина услышал фразу, которая могла бы объяснить поведение двух близких ему людей, всё прояснилось и встало на свои места.
Самым неприятном, как теперь оказалось, было не то, что его младший брат и друг были любовниками, и, похоже, это происходило без принуждения одной из сторон, а то, что они всё скрывали от Такахиро, который не представляет жизни без своего младшего брата и по-настоящему ценит своего друга.
Хотя брюнет был против такого союза, и стоило бы устроить «прочищение мозгов» на тему отношений младшему брату, мужчина почувствовал себя опустошённым и раздавленным, из-за чего ничего не ответив, развернулся и быстро поспешил уйти, оставляя Усами позади себя, который, немного поразмыслив, зашагал к своей машине.

-Мисаки, я дома. – Поприветствовал мальчика писатель, закрывая дверь и, уже разувшись, прошёл в квартиру.
Шатен стоял у окна, держав в руках книгу, при этом пальцем зажав нужную страницу, опирался ею о подоконник. Казалось, он был спокоен и безмятежен, размышляя о чём-то своём и смотря на движущиеся машины сквозь стекло, люди в которых торопились каждый по своим делам. Но Усами слишком хорошо знал своего мальчика, который нервно поглаживал живот, да и был осведомлён обстоятельствами ситуации. Мальчик был чем-то сильно озадачен, но глаза, Усами даже специально убедился ещё раз, были сухими и не красными.
-Мисаки… - снова обратился писатель к шатену, от чего тот вздрогнул, услышав голос у самого уха – Акихико успел бесшумно подойти к нему.
Тот, не оборачиваясь, стоял, немного опустив голову, но после, быстро сообразив, развернулся.
-Привет, Усаги-сан. – Мальчик попытался улыбнуться, но сделать это было довольно трудно, из-за чего новеллист мысленно приготовился к тяжёлому для них обоих разговору. – Ты поздно вернулся.
-Да… - начал мужчина, следя за движениями шатена, - тот направлялся на кухню, наверное, пошёл разогревать еду. – В издательстве нас задержали, но вырваться никак не получалось. – Он немного помолчал, смотря на то, как микроволновая печь подогревает его порцию.
-Мисаки, а ты уже поел? – опомнился Усаги, - Почему ты не садишься вместе со мной?
Шатен, немного потерев шею, начал неуверенно отвечать.
-Э… Нет, знаешь… - Зелёные глаза уставились в пол, не желая смотреть на Акихико; парень явно чувствовал себя неловко, боясь о чём-то заговорить.
-Что-то случилось?
Вопрос застал мальчика врасплох; рука, до этого водившая по животу остановилась, а глаза удивлённо уставились на писателя.
Отрицательно покачав головой, Такахаши отвернулся, начиная нарезать хлеб, чтобы мужчина, наконец, поел.
В который раз вздохнув, мужчина подошёл к парню, чтобы, всё-таки, начать разговор, потому что сделать это нужно было обязательно, но Усами заметил, как вздрогнули плечи его любовника.
На секунду замерев, он тут же притянул шатена к себе и крепко прижал, успокаивающе поглаживая по голове. Комната наполнилась отрывистыми всхлипами, после чего парень заревел в голос, уткнувшись лицом в шею писателя и давая волю нахлынувшим на него эмоциям.
Сегодняшний день будет длиться слишком долго.


-Мисаки… - писатель прищурил глаза, смотря на шатена, уплетающего за обе щёки куриную ножку. Теперь его нездоровый аппетит был ясен обоим. – Звонил Такахиро, сказал, что через неделю заедет, чтобы выслушать всю историю целиком… - он улыбнулся, глядя в смешливые глаза мальчика. Вчера они, наконец, поговорили обо всём, что их волновало, тем самым полностью открывшись друг другу. – Сильно извинялся перед тобой, за такую бурную реакцию… Может, всё-таки расскажешь, что он тебе сказал?
Мисаки, немного пожевав ещё, задумался, чем вызвал очередную улыбку писателя, после чего снова принялся есть.
-Он не одобрит. – Проигнорировав вопрос, пробубнил мальчик, запивая чаем еду и принимаясь за следующую часть курицы; на этот раз попалось крылышко, от чего шатен поморщился – ножки он любил больше.
-Не одобрит. – Серьёзным тоном, но всё так же добро, подтвердил Усаги.
-Что это ты с самого утра такой счастливый? – Конечно, писатель искренне радовался хорошему настроению его любимого, но предвкушал, что после вчерашнего мальчик будет смущён их недавним откровением и расстроен обстоятельствами.
Парень только хитро улыбнулся, но честно признался, пожав плечами, что не знает, почему именно. На что Акихико лишь изящно изогнул бровь, не понимая перепады настроения шатена, однако решил, что в данный момент его всё устраивает, а посему в это дело лезть не стоит.
Неожиданно парень замер, приложив чистую руку к животу. Мужчина мгновенно среагировал, быстро подскочив со своего обеденного места, и подбежал к шатену.
-Что такое? Что-то болит? - он озадаченно смотрел на серьёзное лицо своего возлюбленного, но тот продолжал молчать, будто прислушиваясь к чему-то. – Мисаки!
Тот лишь неуверенно взял руку светловолосого мужчины и прижал к левому боку своего живота.
Сначала ничего не происходило, и Усаги лишь так же озадаченно смотрел на парня, но потом чётко ощутил толчок, именно в то место, куда парень приложил руку мужчины. Затем, немного погодя, писатель почувствовал толчок сильнее, после чего посмотрел на улыбающееся лицо любимого.
-Я и раньше чувствовал, но это было в те моменты, когда я не мог обратить на это особое внимание. – Парень усмехнулся. – Именно так братик и застал меня врасплох.
Писатель лишь покачал головой, проходя обратно на своё место. Ну, надо же! Он тут за него переживает, волнуется, а это всего лишь ещё одно проявление будущих детей.
И хотя Усаги выказывал своё недовольство по этому поводу в ответ на улыбающееся лицо мальчика, в нутрии стало тепло; он всё ещё ощущал, как маленькая ножка или ручка упирается в стенки живота его любимого, делая округлившуюся часть тела немного бугристой. Но это шло в разрез с его характером.
Но теперь Акихико твёрдо для себя решил, что сделает всё, что в его силах, но защитит его маленькое счастье, которое он смог, наконец, лишь получить с Мисаки, простым парнем, неудачно зашедшим в его комнату.

@темы: Аниме, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Название: "Секрет счастья"-глава четвёртая.

[Hita-san]

Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san
Бета: очень, ну, просто очень нужна!
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

-Надеюсь, скоро увидимся, Такахиро.- Как только Усаги услышал короткие гудки, он, положив трубку, тяжело вздохнул. Скоро, очень скоро им придётся серьёзно поговорить с его лучшим другом, в которого он был безответно влюблён на протяжении десяти лет, а так же по совместительству со старшим братом его молодого любовника.
Посмотрев на шатена, который вот уже минут пятнадцать как приготовил еду и хотел было садится кушать, но их отвлёк телефонный звонок, разглядывает свой малозаметный животик, Акихико улыбнулся.
«Он сам как ребёнок» - подумал мужчина, приближаясь к Мисаки, который от чего-то недовольно хмурил брови.
-Мисаки,- обратился к мальчику мужчина, от чего тот, не меняя выражения лица, оторвал взгляд от своего отражения и посмотрел на писателя, спрашивая, что ему нужно,- что случилось?
Такахаши медленно вздёрнул бровь, не догадываясь, что могло случиться, но, вероятно, поняв, с каким видом рассматривал себя мгновение назад, сказал:
-Тебе не кажется, что живот для четвёртого месяца довольно большой?- он снова повернул голову к зеркалу, и принялся разглядывать свой немного округлившийся живот, то приподнимая футболку, то приспуская её – сравнивал.
Мужчина усмехнулся, явно делая для себя кое-какие выводы, на что юноша обычно что-либо возражал, краснея до неузнаваемости, из-за чего температура поднималась и разница была довольно ощутима.
-Боишься растолстеть, Мисаки?- ехидно проговорил в самое ушко парня писатель, подойдя к нему со спины и положив руки на теперь более очерченную талию. «Комплексует» - самодовольно подумал мужчина, отмечая про себя, что его догадка была верна, потому что у бедного парня даже уши окрасились в ярко бордовый цвет, - «Ох, неужели боится, что будет выглядеть непривлекательно?».
-Дурак Усаги-сан!- возмутился, правда, немного запоздало, шатен, опять сдвинув брови «домиком» и поджимая губы.- Я же читал в книге, каких размеров обычно должен быть живот на четвёртом месяце!- Он поспешно отодвинулся от мужчины, разгибая футболку, которая всё-таки не могла скрыть его округлённый живот, и возвращая её в прежнее положение, от чего та от таких манипуляции стала немного мятая.
Мужчина поднял глаза вверх и приложил правую руку к щеке, а затем притворно произнёс:
- Неужели!- воскликнул он, а за тем посмотрел на парня, который всем своим видом выражал крайнее удивление и непонимание.- Мисаки прочитал книгу!
Раздражённо запустив в мужчину уменьшенную копию Сузуки-сана, дополнявшую его любимую плюшевую коллекции, который оказался рядом как нельзя кстати, Мисаки раздражённо закричал, и злой, специально громко топая, пошёл садиться за стол.
-Мисаки,- уже серьёзным голосом начал Акихико, подходя к столу и неся с собой мишку, который был так безжалостно в него кинут,- не забывай, что у тебя будет два ребёнка.
-У нас.- Поправил его бывший студент университета М, а затем, притворно надувшись, вспомнил, как пошёл на УЗИ в три месяца и там его обрадовали это «замечательной новостью:
«-Как так?- воскликнул парень, даже немного приподнявшись с кресла, на котором сидел, но жестом врача был усажен обратно.
-Такахаши-кун,- флегматично начала женщина, убирая нужные предметы обратно – она уже провела требующийся осмотр и больше в них не нуждалась,- я понимаю, что беременному парню тяжело представить, как он сможет выносить двойню.- Она сделала небольшую паузу, рассматривая записанные результаты в карточке,- Особенно из-за того, что его тело, по сути, вообще не подходит для деторождения.- Врач поправила чёлку и «спрятала» выбившуюся прядь волос за ухо.
-В этом нет ничего страшного,- она попыталась изобразить улыбку, но на её измученном лице это не выглядело симпатично,- просто нужно будет к более серьёзному сроку чаще приходить на обследование.- Она вновь принялась писать на бумажке, пытаясь что-то втолковать шатену, который, казалась, её вовсе не слушал.
«Двойня»- парень не понимал, как сможет справиться сразу с тремя детьми: только что родившимися и Усаги.
Да, ему после того, как он отказался от аборта, начали сниться сны с детьми, которые участвовали в разных жизненных эпизодах, после которых Мисаки с нежностью смотрел на свой немного заметный живот. Однако, после того как он узнал, что у них будет два ребёнка, картинка из нежной, милой и сладкой, в которой царила идиллия и умиротворённость, превращалась в ту, где гневный Такахаши младший бегает за двумя сорванцами, которые творят невообразимое и оставляют после себя впечатляющий след. А Акихико, будто его это вовсе не касается, продолжает заниматься своими делами, постоянно твердя, что он не любит детей, просто на дух не переносит, а поэтому ему лучше держаться от них подальше.
Зеленоглазый шатен пару раз моргнул, чтобы выбросить этот хаос из головы, и попытался мысленно взять себя в руки, думая, что, возможно, ему повезёт, и отец его детей снизойдёт до мелкой помощи «маме».
-Простите,- неуверенно начал Мисаки, стараясь как можно чётче сформулировать свои мысли,- а должно происходить всё то же самое, как и при беременности одним ребёнком? В смысле: прибавление в весе, симптомы…
-Ах, вот вы о чём.- Наконец, женщина поняла, о чём ей хотел сказать пациент, и, отложив от себя ручку, начала.- Да, в целом всё будет точно так же, но в весе вы будете прибавлять чуть больше, чем при одном ребёнке, а живот будет заметен раньше.- Она пожала плечами, скрестив руки у себя на груди,- В целом, всё будет точно так же.
-Ох… ясно.- Шатен немного потёр шею, выражая некую неловкость, после чего начал задавать ещё вопросы, волнующие его ещё с прошлого приёма.»
-Усаги-сан, а ты мне будешь помогать?- чуть склонив голову влево, Мисаки начал рассматривать мужчину, сидящего напротив него и с энтузиазмом «уплетавшего за обе щёки» пищу.
-О чём ты?- немного рассерженно ответил вопросом на вопрос писатель, даже приостановив свою трапезу, и внимательно посмотрел на своего мальчика.- Конечно, буду. – А потом, немного поморщившись, спросил,- Ты уже представил, как все заботы лягут на тебя?
Заметив еле заметный кивок, стыд и смущение в глазах парня, Усаги нарочно громко тяжело вздохнул, при этом цокнув языком и снова взяв палочки в руки, сказал:
-Я, конечно, по домашним делам особо полезен не буду,- и, проигнорировав взгляд зелёных глаз, которые так и сверлили в нём дыры и говорили «здесь ты будешь абсолютно бесполезен», - но завлекать этих маленьких… - поймав укоризненный кивок шатена, немного прокашлялся и продолжил,-… детей я, думаю, смогу.
Мисаки счастливо посмотрел на Усами-младшего, после чего, улыбнувшись, поблагодарил:
-Спасибо, Усаги-сан.
На что мужчина лишь продолжил трапезу, хотя на губах растянулась улыбка, которую было трудно скрыть и не заметить.

-Кстати, а разве ты тоже не был шокирован этой новостью?- спросил Мисаки уже вечером, готовясь к завтрашнему дню на работе. Мужчина, не прерываясь от печатания новой главы его BL романа, лишь поджал губы, а после чего, чуть помедлив, сказал:
-Это было не очень приятной новостью,- шатен кожей чувствовал горькую усмешку. Усаги так же, как и он был полностью обескуражен этой новостью, но назад уже дороги нет.- Но, не думаю, что это будет уж такой большой проблемой.- И теперь, уже развернувшись, посмотрел в глаза мальчику, который сидел на кровати в обнимку с Сузуки-саном и внимательно следил за писателем.- Не волнуйся, Мисаки.
-Усаги-сан, я не б этом!- затараторил мальчик, хмуря брови в своей излюбленной манере,- В смысле странно, что я вообще беременный, так у меня ещё и двойня… - Начал делиться своими мыслями Такахаши,- Что это вообще за таблетки такие?
Шатен резко перевёл взгляд с лапы медведя наверх – он почувствовал рядом с собой какое-то движение. Лицо пепельноволосого мужчины находилось очень близко к его лицу; губы были растянуты в полуулыбке - он явно что-то замышлял.
-Ч-что?..- промямлил парень, мгновенно покраснев от их близости и, отведя глаза и немного повернув голову, почувствовал, как ухмылка на лице писателя становится ещё шире и коварнее, а руки уже нежно взяли за подбородок, но это не мешало с силой притянуть шатена к себе.
Поцелуй был мягким и нежным, просто соприкосновение губ, но он содержал в себе все эмоции, передающиеся от одного к другому. Мисаки почувствовал, как спокойствие Усами-младшего передаётся ему, плечи расслабленно опустились, а сам шатен, чуть приоткрыв губы, блаженно вздохнул.
Отпрянув от уст парня, пепельноволосый мужчина мягко улыбнулся и посмотрел на своего любимого. Зрачки были чуть расширены, а сами глаза приоткрыты; на щеках виднелся еле заметный румянец, что всегда вызывало тёплый прилив чувств у Акихико.
Больше не мешкая, он поцеловал Такахаши снова, но более настойчиво, постепенно проникая в его рот языком, немного посасывая нижнюю губу и с удовольствием отмечая, что его мальчик отвечает, хоть робко и не смело, но это только пока.
Прижимать к себе тело любимого, вдыхать его запах, целовать губы, шею, ключицы, немного покусывать мочку уха, чтобы плавно перейти к более настойчивым действиям.
Усами не представлял свою жизнь без Мисаки, без заботы, которую тот ежедневно проявляет к его персоне, без своего присутствия, скрашивая одиночество мужчины, которое с недавних пор стало столь неуютное.
И то, что для их существования вместе, как единого целого, понадобится родить ребёнка, или даже, как оказалось, двух, - не беда.
Главное, что они есть друг у друга, готовые всегда оказать помощь и поддержку, так нужную в их незавидном положении.
А все испытания, что придётся им пройти, лишь укрепят их прочный союз.


-Усаги-сан… - неуверенно начал Мисаки, намыливая тарелку и рассеянно глядя куда-то поверх неё. – С тобой всё будет хорошо?
-Ты про что? – оторвался от чтения какого-то нужного для новой работы материала мужчина. Внимательно посмотрев на парня, который последние дни ходил как в воду опущенный, а делиться своими переживаниями всё никак не хотел, Акихико оставалось лишь догадываться о причине настроения любимого.
Вот и сейчас Такахаши не решился разъяснить свой вопрос, хотя за последнюю неделю он не решался даже озвучивать его.
-А… Нет, ничего. – Натянуто улыбнувшись, парень помрачнел ещё больше и отвёл глаза в сторону.
«Даже в глаза старается не смотреть» - удручённо подумал мужчина.
Вспоминая, что могло произойти за последний месяц, Акихико, сам не замечая, начал рассматривать уже хорошо видный живот парня.
«Пятый месяц, как-никак»- улыбнулся мужчина, но тут же одёрнул себя. Всё чаще его стали посещать мысли, что он даже не против того, что у них с Мисаки появятся дети, из-за чего их отношения больше нельзя будет скрывать. Что несказанно радовало писателя, так как некоторые надоедливые люди, наконец, отстанут от их жизни с зеленоглазым шатеном.
«Нужно с ним поговорить» - мужчина уже настроился на то, что надо узнать, что же так гложет его мальчика, что тот даже в глаза посмотреть Акихико боится, однако его отвлёк звонок.
Мисаки, не смотря на своё положение, двигался пока ещё шустро и даже довольно ловко, так что успел подойти к телефону.
Быстро закончив беседу, он обратился к Усаги, который смотрел на пачку сигарет, гипнотизирую ту взглядом, и стараясь отучатся от привычки курить возле парня.
-Усаги-сан,- начал Такахаши более бодро, чем обычно,- тебя вызывают в издательство. Айкава-сан сказала, что это срочно и по твоей нынешней книге. – Тут же его взгляд начал выражать крайнюю степень ярости, что намного больше напоминала прежнего Мисаки, и задал свой обычный вопрос. – Ты опять пропустил свои сроки?!
Писатель лишь мягко улыбнулся, подойдя к парню и начав ерошить его волосы, от чего тот немного смутился, стараясь увильнуть от этого привычного жеста аккуратней, не так, как всегда.
-Мисаки, - начал Акихико, обуваясь в прихожей и забирая плащ из рук любимого, - всё-таки в издательство съездить стоит, эта книга была действительно важной, конечно, по словам его бешеного редактора, да и Мисаки переживать не стоит.- Когда я вернусь, нам нужно будет кое-что обсудить, - он по-доброму улыбнулся, нежно смотря в заинтересованные глаза Такахаши, и продолжил,- а пока отдохни.
«Нужно узнать, что же его так гложет»- думал мужчина, садясь в свою красную машину и трогаясь с места, совсем не замечая другой, которая подъехала на место рядом, и из которой вышел знакомый человек. Человек, который, видимо, решил сделать им сюрприз своим визитом или же просто приехал раньше назначенного времени.
В любом случае, Акихико в этот раз стоило не изменять своей привычке и проигнорировать наставления своего редактора.

Присев на диван, зеленоглазый шатен, включил телевизор, начав лениво и без особого интереса переключать каналы, не останавливаясь ни на каком из них дольше минуты.
В последнее время его не покидало смутное чувство тревоги, которое обращалось к его, если так можно выразиться, семье.
И даже сны, бывшие до недавнего времени живыми, красочными и наполненными, превратились в пустые, тёмные и одинокие, где нет ни Акихико, ни детей.
Понимая, что он сам накручивает себя, причём явно зря, Мисаки уже собрался прочитать книгу, которую недавно нашёл в кабинете Усами, но его отвлёк дверной звонок, а затем, не дожидаясь ответа, неожиданный гость вошёл.
-Братик!
Мисаки растерянно смотрел на своего улыбающегося брата, который стремительно подходил к нему, и, судя по жесту, намеревался обнять его.
«Живот!»- ужаснулся парень, понимая, что сейчас свершаются все его недавнишние страхи.
Хоть его брат и не был ярым противником однополой любви, однако и принимать он её не желал. Точнее он никогда не понимал, как может случиться такой расклад.
А то, что его Мисаки, который поклялся больше никогда не доставлять проблем своему старшему брату, гей – точно бы не обрадовало его.
-Господи, Мисаки, как я давно не видел тебя!- Для Такахаши младшего это был действительно напряжённый момент; размыкая руки для ответного объятия, он пожалел, что именно сегодня его любимый писатель решил соблюсти правила и появится в издательстве, а не остаться дома с шатеном.

Сначала Такахиро даже не обратил внимание на довольно выпирающий живот, но потом, всё так же не отстраняясь, заметил немалую выпуклость и слегка насмешливо спросил:
-Ты что, потолстел, Мисаки?
Нервно смеясь вместе со своим братом, который только что придумал такое ужасное оправдание, выдумав себе всё сам, Такахаши младший, расслабившись, уже хотел разжать объятия, как вдруг он отчётливо почувствовал довольно сильный пинок.
Затаив дыхание, Мисаки принялся ждать реакции брата и просил всех и всё о том, чтобы он этого не заметил. Шатен слышал быстрый стук собственного сердца, который, казалось, был настолько громким и отчётливым, что его мог услышать каждый на расстоянии нескольких метров от него.
Уже расслабив хватку руками, Такахиро хотел отодвинуться, но тут почувствовался ещё один толчок, по ощущениям явно напоминавший то время, когда его жена была беременна.
Не веря своей догадке, хотя Такахаши старший слышал о том, что нынешняя медицина вышла на новый уровень, позволяя мужчинам рожать, брюнет медленно отодвинулся от своего младшего брата. В глазах последнего явно читался страх, а руки инстинктивно прикрыли живот, защищая своих будущих детей.
Только сейчас, внимательно посмотрев на выпуклость, которую не могла скрыть даже просторная футболка, мужчина, не веря, посмотрел на Мисаки, после чего резко отдёрнул руки брата от живота и задрал футболку.
В глазах застыл ужас и что-то похожее на отвращение и разочарование. Отойдя от шатена на пару шагов, он гневно сжал ладони в кулаки, и, старясь не сорваться, и задал вопрос, из-за которого зеленоглазый шатен только и посмотрел на Такахиро глазами, полными слёз, и обессилено старался понять, как лучше всего рассказать всё брату, что стоит говорить, а что нет?
-Мисаки.… Почему?

@темы: Аниме, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Название: "Секрет счастья"-глава третья.

[Hita-san]

Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)

Автор: Hita-san
Бета: очень, ну, просто очень нужна!
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения



Усаги стоял около стены, опираясь на неё, будто бы та устала, собираясь падать, и курил. С минуты на минуту должен был явиться его отец, которому Акихико позвонил на днях и любезно, стараясь не особо дерзить, что, конечно, не получалось, назначил встречу.
«Ещё минута»- раздражённо думал мужчина, то и дело посматривая на часы. В другой бы раз он ушёл, не раздумывая, да ещё с каким удовольствием, но сейчас было одно мешающее обстоятельство.
Не понимая, как такое могло произойти, отвергая любую возможность этого, уже записав Мисаки на приём, который прямо сейчас и проходил, от чего мужчина начинал волноваться ещё больше, Усами хмурился всё сильнее и сильнее.
«Других вариантов нет»- думал Акихико, выбрасывая сигарету в стоящее рядом мусорное ведро.- «Вот только…»- мужчина увидел подъезжающую к ним машину, из которой впоследствии водитель открыл дверь человеку, кто был, пепельноволосый мужчина не сомневался, его отцом.-«…зачем ему это?»
Смутные сомнения закрались в его умную, умудрённую опытом, голову. Усами младший был не уверен ни в чём, кроме одного – всё это было дело рук его надоедливого отца, который, как всегда улыбаясь, в неизменном чёрном костюме, уже подходил к своему сыну.
-Здравствуй, Акихико,- вежливо поздоровался мужчина, сохраняя дружелюбные нотки в голосе, однако Усаги его чувств не разделил. С дикой злостью во взгляде, в который мужчина вложил всю душу, он уставился на отца, который, немного посмеиваясь, что разозлило Усами-младшего ещё больше, решил продолжить.
-Мне кажется, я знаю причину нашей с тобой встречи,- и, немного помолчав, продолжил, мечтательно улыбнувшись,- я даже уверен в своей правоте.- Меланхолично посмотрев на сына, который, теперь уже точно, никогда не пойдёт на примирение с отцом, даже мысли не допустит, Усами Фуюхико, тяжело вздохнув, спросил:
-И что?- его взгляд говорил многое, а особенно то, что Акихико был на сто процентов прав, сразу же подумав, что виноват во всём его отец. Не зря же он «просто так» наведывался к ним домой, пока тот отсутствовал.
С неподдельным раздражением, на которое он вообще только мог, писатель «вежливо» поинтересовался:
-Что тебе нужно?
Мужчина, устало вздохнув, потёр переносицу, после чего серьёзно посмотрел на своего младшего сына, напряжённо размышляя о чём-то:
-Акихико,- Усами-младший поморщился, когда его собеседник обратился к нему по имени, он даже не старался хоть немного скрыть это,- мы оба взрослые люди…- Фуюхико помедлил, отвлекаясь и смотря на фонарный столб, стоящий недалеко, что-то соображая,- Семейному бизнесу нужны наследники.
«Ну, наконец-то»- подумал Усаги. Теперь он ясно видел цели отца и уже примерно мог представить, что он так просто не сдастся.
-А Харухико тебе на что?- гневно прикрикнул светловолосый мужчина, уже отойдя от стены и ближе подходя к Фуюхико, который до этого выдерживал приличную дистанцию.
Он уже было хотел продолжить, как его резко прервали:
-Прекрати!- разгневался Усами-старший, выражая своим взглядом неприязнь к холодным отношениям своих сыновей. На лице отражалось негодование человека, который не понимал, почему все его усилия проходят даром, и как так получилось, что его сыновья предпочитают не вспоминать друг о друге.- Ты можешь хоть раз взять на себя ответственность за что-то?
-А тебе не кажется, что ты переходишь все границы дозволенного поведения? Прекрати вмешиваться в мою жизнь!- разговор принимал довольно опасные обороты. Усаги просто пришёл на встречу, чтобы убедиться в своей правоте и сказать, что его план не удался.
На лице мужчины, стоящего в чёрном костюме, отразилось надменное выражение, которое должно было много чего объяснить, однако занавес ещё не приоткрылся, и Акихико приходилось лишь догадываться, почему отец сделал именно так.
Выдержав недолгую паузу, будто бы давая мыслям собеседника придти в нормальное состояние, позволяя ясно мыслить и целесообразно рассуждать, Фуюхико тихим и вкрадчивым голосом начал говорить:
-А я тебе давал выбор,- начал он, зло сверкнув глазами, что ничего хорошего не обещало,- но ты, решив, что лучше быть с любимым, чем выбрать себе невестку по вкусу и жить нормальной жизнь, отказался, причём ясно дав понять, что предложения подобного рода - бесполезны и бессмысленны.
Мужчина лениво посмотрел на облака, застилавшие солнце, что давало возможность хоть немного расслабиться в тени. Вдохнув полной грудью, Усами-старший подумал-«Какое расточительство… Один из сыновей сам придумал себе любовь, от чего не желает жениться, хотя раньше никогда не возникал против моих указаний, другой же… Другой имеет всё то, что только хотел, никогда не слушая меня, однако отказывается от предложения, ради которого я пошёл на жертвы и довольно большие, позволяя ему оставаться при своём мнении». Он всю жизнь сравнивал своих сыновей, которых любил одинаково сильно, но что-то пошло не так, и ни с одним из них не получилось построить нормальные отношения.
-Ты не имел права так поступать.- начал говорить Акихико, сообразив, что к чему,- Прямо сейчас Мисаки находится в больнице и узнаёт о своём положении. Он сделает аборт.- И, уже достав мобильный телефон, чтобы набрать любимого и поинтересоваться, всё ли у него в порядке, а то с самого утра ходит весь на нервах, добавил,- На что ты вообще рассчитывал?
-А я знаю, что он в больнице,- повторяя жест светловолосого мужчины, доставая сотовый телефон, с усмешкой произнёс Усами-старший.- Если он сделает аборт,- лениво начал он, что-то щёлкая на аппарате,- то можешь вообще на него больше не рассчитывать.
Поняв, о чём говорит его отец, Усаги, прейдя в бешенство от мысли, что Фуюхико может навредить его мальчику, и именно в тот момент, когда его, Усами, не было с ним рядом, попытался успокоиться и не переступить черту закона, не сделав с мужчиной, что стоял рядом, ничего противозаконного.
-Ты думаешь, только у тебя есть связи?- скептически начал он, прищурив глаза и серьёзно посмотрев на собеседника, который так же оторвался от своего телефона и обратил внимание на сына,- У меня хоть и нет бизнеса, однако полезных связей предостаточно, чтобы прекратить весь этот хаос.
Очередной раз устало вздохнув, прикрыв глаза, мужчина в чёрном костюме задал вопрос:
-Выбирай,- резко начал он, немного озадачив Акихико, что же он на этот раз предложит, хотя на лице светловолосого мужчины это никак не отразилось,- либо ты женишься и заводишь детей в нормальной семье, порвав все связи с Такахаши, либо остаёшься с Мисаки, но с одним условием.- Тщательно проговаривая каждое слово, вероятно, чтобы лучше донести смысл, проговорил мужчина.
-А что, если оба варианта не устраивают?- надменно произнёс Усаги и, закуривая и смяв опустевшую пачку из-под сигарет, выбрасывает её в мусорное ведро, стоящее недалеко от них.
-Что, тебе и вправду неважна жизнь своего, якобы, любимого?- улыбаясь, угрожающе сказал Фуюхико, поправляя причёску.
-Что ты сказал?- не поверил услышанному Усаги. Нет, смысл он прекрасно понял, как и то, что его отец шутить не умеет, но воспринимать это не хотелось. «Что ещё задумал этот страшный человек?!»- подумал он, сжимая телефон от злости, от чего тот немного затрещал, показывая своему хозяину, что если он не хочет приобретать новый аппарат, то лучше ослабить хватку.
Молча поднеся сотовый к уху и дождавшись, хотя ждать особо не пришлось, пока возьмут трубку, начал:
-Ребята…,- проговорив это, он выжидающе посмотрел на сына, после чего продолжил,- как там наш объект?
Лицо пепельноволосого мужчины отобразило дикую ярость, которая бы могла напугать любого, руки еле заметно тряслись, выражая нервы человека.
«И как этот мужчина может что-то говорить о доверии и взаимопонимании в семье, когда орудует такими методами?»- подумал Усаги, но тут же из своих мыслей его вывел приглушённый голос отца, который, ладонью прикрыв микрофон, чтобы его не было слышно, проговорил:
-Уже тебя ждёт, стоит возле дороги,- а затем из трубки послышался вопрос, поле которого Усами-младший окончательно пришёл в себя, не веря в весь этот ужас - «Усами-сан, нам можно действовать?» - на что мужчина тихо, слышно только для одного человека, рассмеялся:
-Ты, конечно, и имеешь полезные связи, не спорю,- начал он, сделав лицо серьёзным,- но сейчас тебе ничто не поможет.- И, снова прикладывая телефон к уху, начал:
-Фуджоши,…
-Стой!- его прервал моментальный крик Акихико, который, наконец, будто очнулся от сна.
«Плевать, потом обязательно что-нибудь придумаем, главное, чтобы Мисаки не…»-билась в голове лишь одна мысли, заставляя человека говорить, не веря, что он соглашается на это.
-… Будет тебе ребёнок.- обречённо проговорил Усами-младший. Это было так не свойственно ему, но сейчас, в данный момент, когда от этого зависела жизнь его любимого мальчика, который ничем не заслужил такого обращения к себе, он готов был сделать всё, а детали, да и всё остальное, подождут. Ну, будет у них ребёнок, не смертельно. Самое главное- Мисаки.
Мужчина довольно улыбнулся, показывая своё одобрения в решении, а затем проговорил в трубку:
-Отменяйте.- Убрав телефон, он, посмотрев на своего сына, сказал снисходительным и добрым голосом, будто бы не он пару минут назад одним словом мог убить смысл жизни Акихико, ради которого он согласился на то, с чем пришлось бы мириться, позабыв о спокойной, если её так можно назвать, жизни на двоих людей.- До встречи.
Ещё раз снисходительно улыбнувшись, мужчина быстро развернулся и начал удаляться по направлению к своей машине.
«Вот и поговорили»- звенело в голове светловолосого мужчины, который, не шевелясь, стоял и смотрел в одну точку на асфальте, где только что стоял его отец.
Вздохнув, Усами-младший сильнее сжал телефон и быстро зашагал к машине, желая как можно скорее оказаться рядом со своим мальчиком.

-Такахаши-кун, вы правы,- сообщил врач- мужчина лет тридцати, который водил специальным прибором по пока что плоскому животу шатена, а затем, указывая на экран, показал маленькую точку, которая, как оказалось, была его будущим возможным ребёнком, но это невозможно.- вы беременны, и срок составляет около двух месяцев.- Мужчина счастливо улыбнулся, что заставило парня, сидевшего в кресле рядом с ним и дрожавшего от напряжения, расслабится.
Быть может, часть общества относится к гомосексуалистам лояльно или равнодушно, не высказывая своё мнение по этому поводу, однако это часть мала и не несёт ответственного слова. Обычно это люди, в чьих семьях есть человек с нетрадиционной ориентацией, либо люди, которые не принимают такие моральные устои, защищая меньшинства тем, что ничего плохого они не делают и всячески помогают.
Однако прейдя в больницу, в которой должен был пройти осмотр, Мисаки убедился, что часть этих добрых людей, которые считают, что личная жизнь человека только его, и он может делать с ней всё, что только душе захочется, крайне мала. Взгляды женщин, когда он проходил с направлением в гинекологический кабинет, выражали крайнюю степень ярости и отвращения, хотя по началу, думая, что он пришёл за своей женой, они ему мило улыбались, воркуя между собой о чём-то своём и посматривая на него.
Слышать их шёпот, от которого будто всё тело пронзали маленькие иголочки, ранящие до мозга костей, было не просто неприятно - шатен желал провалиться на месте. Мельком взглянув на беременных дам, которым даже возражать не стоило, хотя он сам в таком положении, Мисаки отметил, как их лица, выглядевшие до этого мило и приветливо, светившиеся от счастья и удовольствия, превратились в угрюмые, озлобленные и не очень симпатичные.
«Развелись тут, педарасты хреновы»- послышался один из шёпотков, который исходил из уст на вид самой молодой и миниатюрной будущей мамы, от чего Такахаши передёрнуло.
Теперь-то Усаги казался ему более-менее приличным человеком, который хоть и творит везде и всюду всё, что взбредёт в его гениальную голову, но до такого не опускается, даже не смотря на то, что говорит всегда напрямую.
И только сейчас, поняв, что доктор, даже если и испытывает отвращение к беременному парню, что казалось невообразимым, смотря на его искреннее выражение лица, не скажет ничего в его сторону, что могло бы смутить его ещё больше – профессиональная этика, шатен успокоился.
-Плод соответствует параметрам нормы, так что волноваться не о чём. - И тут же, посмотрев на парня, который неотрывно глядел на точку на экране, что-то отчаянно соображая, спросил,- Или всё-таки вас что-то беспокоит?
Мисаки даже сейчас с трудом верил, что всё это взаправду случилось с ним. Размышляя о том, что нужно будет записаться на аборт, пока ещё можно избавиться от ребёнка без повреждений для тела «матери» - шатен вычитал это на какой-то рекламной бумажке, лежащей на журнальном столике возле кабинета - он понял, что вовсе не хочет избавляться от маленького человечка, которого, если можно так выразится, вынашивал под сердцем.
И дело было не только в том, что избавиться от ребёнка, который ещё даже не родился, он считал преступлением на подобие убить уже живого человека, а в том, что малыш бы родился от мужчины, который единственный смог стать для него важнее собственного брата, хотя любовь к ним сравнивать нельзя, она в корни отличалась.
Перед глазами Мисаки тут же всплыла картина, где он укачивает малыша на руках, пытаясь убаюкать, и что-то тихо напевая. Парень понимал, что было бы естественнее думать, что это усыновлённый ребёнок, или вовсе не их, но осознание твердило, что это совсем не так.
На мгновение шатен представил, как бы он играл с уже подросшим малышом, всячески развлекая его; он представил, как тот делает первые неуверенные шаги, пошатываясь, направляясь к нему, к Мисаки, а затем, пройдя немножко, что для первого раза было настоящим продвижением, плюхается на попу и пытается встать снова.
А уже гораздо позже, когда ребёнок бы подрос до школьного возраста, он будет с большим энтузиазмом помогать собираться ему, всячески подбадривая, чтобы дальнейшая пора учёбы не казалась такой сложной. И тогда, пройдя тернистый путь, который изрядно потрепал нервы и родителям и их чаду, они бы с гордостью, всей семьёй, отметили его окончание старшей школы, и подготавливали бы его к ещё больше сложной ступени жизни, что так же является и интересней – к университету.
Однако всему тому, что пронеслось перед глазами шатена, случиться было не суждено. Усаги никогда не позволит завести маленького карапуза, который будет бегать, всё ломать, кусаться, виснуть на «маме», рвать, плакать, кричать и всё тому подобное.
От созерцания выдуманных эпизодов жизни, которые, Мисаки сам не понимал, почему, грели душу, его вывел настороженный взгляд карих глаз доктора, который, хмурясь, пытался дозваться до Такахаши.
-Что, простите?- спросил Мисаки, мысленно ругая себя за то, что дал повод волноваться врачу,- Извините, я задумался.- Начал оправдываться он, ссутулившись от стыда за свою рассеянность, но, видя, как врач снисходительно улыбнулся, будто понимая все тревоги, перестал, при этом выпрямив спину.
-Вас что-то беспокоит?- повторил он спокойным голосом, от чего Мисаки с уверенностью мог сказать, что доктор не зря выбрал эту профессию. Поражаясь его терпеливости и толерантности, Такахаши, немного подумав, начал перечислять:
-Ну…- немного потянул время он,- я стал очень ленив, у меня поменялись предпочтения в еде, а ещё я стал слишком много кушать. – закончил он, посмотрев на врача,- Или это не то?
Улыбнувшись, доктор, пытаясь придать лицу серьёзный вид, поднёс кулак ко рту и прокашлялся в него, после чего сказал:
-Такахаши-кун, это вполне обычные симптомы,- а затем, добро посмотрев на шатена, будто бы на младшего брата, проговорил,- Я имел в виду, что… - он замолчал, думая, как бы деликатнее спросить,- мне кажется, или Вы собираетесь прервать беременность?
Бывают люди с разными супер способностями, которые удивляют всех и вся, заставляя содрогаться кого-то от ужаса, кого-то от восторга. А бывают вот такие люди, как этот врач, которые особым ничем не выделялись, а тут…
Вопрос, прозвучавший так неожиданно, поверг Мисаки в ужас.
«Наверное, я просто отвратительный человек»- поникшими глазами, смотря на руки врача, подумал шатен. Выражение его лица не выражало ничего, кроме отвращения к самому себе.
«Если бы я был женщиной, никогда бы на такое не согласился ни при каких обстоятельствах»- подумал Такахаши, поникшее опустив голову.
-Я так понимаю, в этом-то и проблема?- начал говорить доктор, догадавшись по реакции парня о его ответе. - Это, конечно, не моё дело, но разве разумно тратить деньги на такие дорогостоящие таблетки, чтобы забеременеть, а после сделать аборт?
Парень лишь виновато посмотрел и извинился. Только вот за что он извинялся и перед кем – так и не понял.
Выйдя из кабинета, он, пытаясь незамеченным пройти мимо толпы женщин, что-то бурно обсуждавших, которые, кажется, не торопились заходить на приём. Увидев, что Мисаки идёт к ним, они затихли, то переглядываясь между собой, то кидая грозные взгляды полные ненависти и отвращения.
«Ужасно…»- подумал шатен, и как можно скорее постарался проскользнуть мимо них, проклиная на свете всё, что испортило сегодняшний прекрасный день, когда с самого утра у него было прекрасное настроение, от которого он чуть ли не станцевал с веником, когда прибирался, но вошедший вовремя Усаги помешал этому.
Подойдя к регистратуре, он с ужасом понял, что после того, как миновал разъярённых женщин, перешёл на медленный шаг, идя практически на автомате, стараясь как можно больше растянуть время.
Сделав очень глубокий вдох, он медленно выдохнул, закрывая глаза и успокаиваясь, и как только взял себя в руки, произнёс:
-Я бы хотел записаться на…-голос дрогнул, он и не думал, что ещё пару дней назад, отрицая своё положение, захочет иметь ребёнка.- Аборт.

Выйдя на улицу, он медленно побрёл до места, где они договорились встретиться с Усаги. Мисаки, проходя сквозь деревья парка, медленно задевал их руками, то проводя всей ладошкой, останавливаясь, то касаясь едва ощутимо, пытаясь убежать от них как можно быстрее.
Шатен не понимал, почему ему так не хочется идти на этот шаг, ведь заводить ребёнка после встречи с Акихико в его планах не было, однако мысли об этом не давали покоя.
Одна из них пыталась достучаться до Мисаки, обращая внимание на то, что жизнь после назначенной процедуры измениться, и далеко не в лучшую сторону.
Другие же говорили кто про что, но смысл был один и тот же – избавиться от ребёнка.

«Задерживается»- обеспокоенно подумал мальчик, присаживаясь на лавочку возле остановки и стараясь хоть немного расслабиться, позволяя себе немного забыться в звуках, окружающих его, что хоть немного отдаляли его от реальности, позволяя просто не о чём не думать.
Через минут двадцать к остановке подъехала красная спортивная машина, которая привлекала к себе слишком много внимания, абсолютно подходя её владельцу. А, впрочем, как всегда. Однако на этот раз Мисаки даже не поморщился, не то, что бы вообще заговорить о том, что это всё чересчур вычурно, и люди могут подумать что-то не то.
Молча сев в машину, и пристегнув ремень безопасности, он не сразу сообразил, что нужно хотя бы поздороваться.
-А, Усаги-сан, привет.- Опомнился шатен, от чего мысли, навалившиеся на него со всей силой, будто испарились, от чего становилось немного легче. Но только немного.
-Мисаки, что-то случилось?- заботливо поинтересовался мужчина,- Ты сегодня опять бледный.- а после, вспомнив, зачем они вообще сюда приезжали, спросил,- Как всё прошло?
Стараясь не смотреть в глаза писателя, от чего тот заподозрил что-то неладное, шатен буркнул «нормально», а затем, натягивая воротник кофты чуть ли не до глаз, чего Акихико никогда не понимал, сказал:
-Я записался.
Усаги молчал, обдумывая, как сказать Мисаки, что пока что им нельзя делать аборт, иначе это может закончиться намного хуже, чем рождением ребёнка, для Акихико, конечно же.
-Мисаки…- начал писатель, удивляясь, почему пропали все нужные слова, что, учитывая его профессию, обычно случаться не должно,- отмени приём.
-Что?- удивлению парня не было предела. Усами Акихико, человек, который в прямом смысле ненавидит детей и всё, что с ними связано, просит его отменить процедуру.
-Сложились некоторые обстоятельства,- начал Усами- старший,- и из-за них, вероятнее всего, тебе придётся родить этого…- писатель немного поморщился, он никогда в жизни не задумывался о детях, а о том, чтобы завести себе наследника и речи быть не могло.
-Какие?- не дождавшись окончания фразы, выпалил шатен. Глаза парня будто бы заискрились и заблестели, а сам он оживился и стал прежним Мисаки. Мисаки, который был не обязан идти на такой опасный для него шаг.
-Мисаки…- Устало выдохнул пепельноволосый мужчина, осторожно взяв его за руку, большим пальцем проводя по тыльной стороне ладони, немного поглаживая её,- Обещаю, я всё расскажу, но только дома.
Отстегнув ремень и намереваясь выйти из машины, зеленоглазый шатен замер как истукан, вспомнив ещё одно обстоятельство, которое не давало ему покоя.
-Усаги-сан, а как мы это братику расскажем?- Глядя во все глаза на писателя, Мисаки пытался найти в них хоть какой-то ответ. Но мужчина, лишь вздохнув и улыбнувшись, сказал:
-Давно пора.
Слов больше не требовалось, и Мисаки чувствовал это. Он выбежал из машины и как можно быстрее, пытаясь не сталкиваться с прохожими, бежал к больнице. Сердце стучало в груди, отдаваясь глухим звуком в голове, на лице парня красовалась довольная улыбка, хотя откуда взялся такой прилив счастья парень так и не понял. И даже тот факт, что Такахиро, скорее всего, первое время не сможет нормально общаться со своим лучшим другом и младшим братом и будет стараться избегать их, не омрачал его поднявшееся до невообразимых высот настроение.
Уже подбегая к больнице, парень от радости даже подпрыгнул, считая, что всё это разыгравшиеся гормоны из-за беременности, от чего на душе стало так невообразимо тепло и хорошо. Вот бы так всегда радоваться жизни.
«Всё будет хорошо»- буквально вбегая в холл больницы и сразу же направляясь к регистратуре, возле которой стоял тот самый врач, подумал Мисаки, предвкушая какое-то чудо.- «Но не всё сразу»- добавил он, тем не менее оставаясь на прежнем уровне настроения, из-за которого он выглядел так, будто мечта всей его жизни наконец-то сбылась.
-Извините,- начал шатен с энтузиазмом, который не скрылся от наблюдателей,- я бы хотел отменить свою запись на аборт и записаться на приём к врачу.
Доктор, стоявший рядом, счастливо улыбнулся. Это были действительно редкие случаи, когда будущие «мамы» отказывались от своей поспешной затеи. Мысленно пожелав удачи уже удаляющемуся парню по направлению к выходу, он, развернувшись, пошёл обратно в свой кабинет, при этом напевая какую-то незатейливую мелодию.
Определённо, всё будет хорошо.

@темы: Аниме, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Название: "Секрет счастья"-глава вторая.

[Hita-san]

Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san
Бета: очень, ну, просто очень нужна!
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый
дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика:
приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая
работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы
исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

2 глава.

После принятия нужного препарата,всё было как в тумане. Мисаки, из проведённого остатка дня на кухонной тумбе,около неё и в разных позах помнил только скрипы, стоны и слова любовника, заставляющие его краснеть до кончиков волос, сердце учащённо стучаться, а без того спутанные мысли и вовсе приходить в безумный хаотичный порядок. Выгибаясь навстречу сильным толчкам, жадно целуя мужчину, которого любит, но признаться, как ни странно, в этом именно ему очень сложно, но можно, Мисаки, чуть ли не плача от удовольствия, свалившееся на него откуда-то с небес, не мог поверить, что всё это: сильные плечи, служащие для него опорой, нежный взгляд голубых с фиолетовым оттенком глаз, настоящая счастливая улыбка, руки, которые были тёплыми только для него, и, самое главное, это великое чувство-любовь, что была отдана только ему- обычному парню, который только недавно стал совершеннолетним, который мог только бережно хранить все признания, робко про себя давая ответные- принадлежало только ему.И каждый раз, шепча его имя низким с хрипотцой голосом, который тоже принадлежал лишь одному ему, Усами убеждал его в этом, за что тот был безумно благодарен ему.

Иногда, Мисаки, конечно, никогда не признается Акихико в этом, он осознаёт, что рад, что Усами так и не признался в своих чувствах брату, иначе этого могло никогда и не быть.

Но, волей случая или, же это судьба, они вместе, и Такахаши благодарил всё на свете за это чудо. Но признаться - не признается. «Слишком эгоистично»- всегда считал шатен.

И сейчас, засыпая в таких родных объятиях в комнате писателя, Мисаки, удостоверившись, что мужчина спит, обнял его в ответ, всем телом прижимаясь к нему.
Положив голову тому на грудь,слушая ровный ритм сердца и спокойное дыхание, он, вдыхая родной и любимый запах, почувствовал, как его окутывает лёгкая дрёма, и, решив ей не

сопротивляться - а зачем?- провалился в сон в светлых тонах, где Усаги любит перец и сдаёт вовремя рукопись, его семья больше не ведёт за ними охоту -ничего того, что мешало бы их маленькому счастью, разделённому на двоих.

-Зачем?- короткий бессвязный вопрос, даже, скорее, просто слово, но Мисаки понял его смысл, и почему Усаги задал его.
-Затем.- попытался съязвить Такахаши, видя недовольную гримасу своего собеседника, которая выражало всё,что он думает об этом ребячестве.
-Так, зачем же?- снова переспросил Акихико, на этот раз он убрал из рук газету, что давало понять, что ему и вправду интересно.
-Для профилактики.- буркнул Мисаки, становясь недовольным тем, что «ничего-то Усаги-сан не понимает». Запив таблетку, шатен заглянул в баночку,- «Пусто»- подумал парень и закрыл крышкой лёгкую, от того, что в ней ничего не лежит, баночку.
Писатель изящно изогнул бровь,подперев голову рукой, и положив ногу на ногу, всё ещё дожидаясь аргументированного ответа, но, видя, что Такахаши решил обделить его своим вниманием, опять задал вопрос:
-Ты пьёшь это уже месяц, хотя давно перестал болеть.- Пересказал события Усами,- То есть, употребление таблеток «просто так»- это, по-твоему, профилактика?- скептически посмотрев на то, как парень выбрасывает белую баночку, обклеенную этикеткой, на которой

крупными оранжевыми иероглифами было написано название, а на обратной стороне способ применения, Акихико, достав сигарету, быстро поднёс её к губам и,зажигая её, затянулся.

-Дурак Усаги-сан! Ну тут чёрным по белому написано, что нужно делать! Ты хочешь, чтобы я опять простудился?-негодовал шатен, искренне не понимая, отчего писатель так не доверяет нынешней медицине.
-Я не хочу, чтобы ты снова заболел, Мисаки,- туша сигарету и кладя окурок в пепельницу-панду, встал Усаги и медленно начал приближаться к разгневанному парню, у которого так мило на щеках выступил румянец, из-за злости, конечно.- Но пить это целый месяц три раза в день? Тебе самому-то не противно?- подойдя к мальчику и заглядывая в большие зелёные глаза, переспросил Акихико, на что Мисаки только заворожено смотрел.

Воспользовавшись заминкой парня, он быстро «чмокнул» того в губы и, смотря, как его лицо заливается краской, обнял– не страстно и распущено, а ласково, нежно, выражая всю свою духовную привязанность к этому мальчишке.

Мисаки не ожидал именно этого, он думал, что всё будет в обычном порядке: поцелуй - дорога до постели - секс. Но вместо этого получил нежные объятия, дарующие ему полную уверенность в… да, во всём. С Усаги-саном он мог согласиться, не сразу, конечно, но на многое, и не видел ничего в этом странного, хотя иногда его предложения раздражили или,

особенно часто, удивляли, показывая безграничную фантазию писателя, недаром он им и является.

Брюнет уже было хотел обнять в ответ Усаги, который непонятно от чего проявил нежную романтику к его персоне,как вдруг:
-Мисаки, - начал мужчина, что заставило парня остановиться практически в миллиметре от его спины, чудом не задевая того руками,- ты такой милый…- и, не дожидаясь запоздалой реакций, спросил, вовсе не требуя ответа,- пойдём в спальню?
Разозлившись не на шутку от такой хитрой уловки, Такахаши Мисаки, начиная по своему обычаю долбить довольного писателя руками по спине, вырывался, крича:

-Ах, ты, подлый писака! Опять ты за своё!- не унимался мальчик, а сам мужчина, в чью сторону были адресованы ругательства, улыбаясь, смотрел на раздражённого парня, но уже не обнимал его.- Прекрати лезть ко мне без веского на то повода!

-А повод был,- промурлыкал Акихико, нежно улыбнулся, смотря на своё немного растрёпанное чудо.
-Ну, и какой же?- Скептически скрестив руки на груди, спросил Такахаши. Почему-то он знал, что повод Усаги найдёт всегда, и неважно, каким он именно будет: многообещающая фраза «мне нужна подзарядка», либо просто отмазка, особо не блещущая свое гениальностью, но сверкнувшая своей неповторимостью и изобретательностью, вроде «меня достал

наш сосед». Хотя на последнее Мисаки и не мог понять, причём же тут он, но отвертеться от наглого писателя BL романов он не мог.

-Я тебя люблю,- проговорил мужчина, будто говорит очевидную истину, которую сам Бог велел знать,- разве это не повод?- спросил он в своей излюбленной манере.

И вправду, смотреть на то, как одна за другой эмоции сменяются на лице любимого- великое удовольствие. Шатен ловил воздух ртом, словно рыба, пытаясь найти нужные слова, которые, как всегда, именно в самый неподходящий момент куда-то исчезли, просто испарились, оставляя вместо себя давящую пустоту.

-Да, ты.… Да, я…- пытался что-то донести до Усами Мисаки, но ничего более ясного выговорить не получалось, но, наконец, он нашёл в себе силы выплеснуть свою злость,- Ты лезешь ко мне постоянно, даже в людных местах умудряешься, хотя я протестую! Почему ты всё это делаешь, а?! – негодовал Такахаши, на чьи слова пепельноволосый мужчина никак не реагировал, стоя со скучающим видом, который так и выражал вопрос «зачем тратить время попусту, всё равно всё заканчивается одинаково».
-Мисаки, послушай,- Усаги прервал гневную тираду мальчика, который тут же замолк, немного настороженно отойдя на шаг от писателя,- неужели не понимаешь, что чем больше ты сопротивляешься, тем больше я буду делать это,- мужчина улыбнулся, видя, как глаза парня медленно расширяются в осознании чего-то.
-А!- гневно воскликнул шатен, на лице которого было написано раздражение,- И что,- вновь затараторил мальчик, резво жестикулируя, чем показывал свою эмоциональность,- ты предлагаешь мне теперь только и делать, что просить тебя лезть ко мне? Ты только тогда отстанешь?
Акихико рассмеялся, показывая красивые ровные зубы - вот так довод! У его любимого действительно хорошее воображение, за которым писателю никогда не угнаться. Он, быть может, и читает парня, словно раскрытую книгу, в которой большими буквами написано всё, о чём тот думает, но бывают моменты, когда действия Такахаши сражают наповал своей неожиданностью, будто в книге есть тайник, неприметный и маленький, но хранилось в нём действительно что-то особенное. «Мал золотник, да дорог»- кажется, это так называется. Но обманывать тайные надежды парня он не собирался, а поэтому честно ответил, заглянув тому в глаза, всё также улыбаясь:
-Нет, Мисаки,- начал тот, смотря, как Такахаши отошёл ещё на один шаг от него,- ты же понимаешь, что я в любом случае буду это делать.- Сказал, как отрезал.
Повергнутый в ужас, парень побледнел от такого заявления,- «И так всю жизнь»- пронеслось у него в голове. Шатен так сильно ушёл в сои мысли и раздумья, что с головой захлестнули его, утягивая в водоворот представлений, что же ему ещё придётся терпеть, как неожиданный поцелуй в губы отвлёк его, настоятельно рекомендуя вернуться.
Меж тем, писатель притянул Мисаки к себе, сомкнув руки на пояснице парня, перекрывая любые ходы для отступления, отчего Такахаши упёрся руками в грудь мужчине, пытаясь хоть немного увеличить расстояние между ними.
-Мисаки,- начал шептать на ухо своего юного любовника писатель, не веря, что парень настолько смутился, что даже уши покраснели,- пойдём наверх.- Он уже начал покрывать легкими поцелуями шею мальчика, но тот с силой оттолкнул его, часто дыша, и, указывая пальцем на удивлённого мужчину, громко сказал:
-Сначала кто-то должен доделать свою работу! – серьёзно посмотрев на Акихико, Мисаки вздохнул, и устало ссутулил плечи - он почувствовал себя усталым и вымотанным, но у него ещё были дела. Вроде незаметно и искусно нарезать перец и дать съесть его Усаги, да и вообще приготовить обед.
Посмотрев на мужчину, он не сразу понял, от чего тот стоит и довольно улыбается, лукаво гладя на шатена и скрестив руки на груди.
- Ловлю на слове, Мисаки.- И, развернувшись, пошёл к лестнице, направляясь, вероятней всего, в свой кабинет, чтобы приступить к работе. Не сразу поняв, что значили его слова, Такахаши осенило. Он вспомнил - «Сначала…»- что обещало, что после плодотворной работы, шатен добровольно отдастся в «загребущие» руки писателя, от чего и без того большие глаза мальчика расширились до неузнаваемости.
-Аргх!- разозлился парень. Он уже было хотел вставить объясняющую фразу, что ничего он так просто не получит, но Усаги и след простыл.
Насупившись, Мисаки обиженно подумал «пойду готовить» и медленно зашагал к холодильнику, словно приговорённый заложник к виселице, так уж не хотелось ничего делать.
«Так-так, прогоним лень!»- похлопав себя по щекам, от чего те немного покраснели, подумал парень, немного приходя в норму.

Готовя сёмгу, зеленоглазый шатен вдыхал пряный аромат рыбы, чувствуя, что он довольно проголодался. «Как быстро»- удивился он, вспоминая, что ели они не так уж и давно. Когда готовка подходила уже к концу, и оставалось только накрыть на стол и дождаться писателя, Мисаки осенило:
-Хочу мяса,- проговорил он вслух. Смотря на рыбу, которая искушала попробовать её за всё время готовки, манила своим чудным запахом, показывая, что она полностью готова, тем, что от неё практически незаметно исходил пар, извивающийся, плавно перетекающий из одного положения в другое, парень понял, что потерял интерес к приготовленной еде и хочет другой, а именно.… Желудок заурчал, когда шатен представил большое блюдо с мясом, которое было хорошо прожарено, и можно даже без гарнира. Главное- мясо.
Немного поколебавшись, шатен подошёл к холодильнику и, взявшись за ручку, остановился, вспоминая, есть ли у них вообще мясо. «Блин… Не помню»- подумал Мисаки, уже заглядывая в холодильник и зорким взглядом осматривая все полки. Заметно расстроившись, сам удивляясь этому, Такахаши пошёл накрывать на стол- до выхода Усаги-сана оставалось каких-то пять минут, а сделать хотелось всё красиво и аккуратно.
«А что, если…»- промелькнула мысль в голове зеленоглазого парня, но он тут же издал лёгкий смешок, считая, что это просто не возможно.- «Я не успею за пять минут сбегать за мясом в магазин, приготовить его и съесть!»- поражался вспышкам глупости и наивности шатен.- «И, вообще… Я же рыбу всегда больше любил!»- снова посмотрев на блюда, что стояли на столе, дожидаясь своих хозяев, чтобы те их попробовали, Мисаки не смог подавить в себе мысль, что мясо он всё равно хочет больше, как бы аппетитно рыба ни смотрелась, приправленная соусом и украшенная зеленью.

За всеми мыслями, что кружили в голове у Такахаши, словно рой разозлённых пчёл, он и не заметил, как писатель, уже спустившись, зовёт его по имени.
-Мисаки!- наконец, докричался мужчина до парня, который стоял и гипнотизировал глазами сёмгу, стоящую на столе,- Ты в порядке?- волнуясь, спросил Акихико, дотронувшись до плеча

мальчика, на что тот только рассеянно покачал головой, а в следующую секунду уже бодро и с улыбкой на лице, сказал:

-Давай садиться за стол, а то я жутко проголодался!

Трапеза проходила удачно, Усаги действительно практически не чувствовал вкуса перца, но Мисаки, который сказал, что он «жутко голодный», даже не удосужился притронуться к еде, ковыряясь в ней палочкой, лишь изредка попивая чай, что вызвало у писателя удивления, ведь он знал, как его юный любовник любил рыбу. Строя догадку за догадкой, он, искренне не понимая, что с ним могло произойти, ведь еда была действительно вкусная, всё же решил поинтересоваться, что же случилось с парнем. Ведь он не только не ел, но и как-то рассеяно и невнятно отвечал на вопросы мужчины, хотя обычно у них за столом происходил довольно оживлённый диалог:

-Мисаки,- писатель любил обращаться к шатену по имени, потому что считал его действительно красивым, что, в принципе, оно и означало. «Расцвет красоты»- чем больше Акихико узнавал своего любимого, тем больше понимал, что имя действительно отражало своего хозяина. Всё это заключалось в моментах их повседневной жизни, на которые другие, но не Усами, не обращали внимания. Он любил за ним даже просто наблюдать, радуясь своему счастью, которое никому и никогда не сможет отдать, а если покушение и случались, что, кстати, и происходило, невероятно нервируя мужчину, то тот сразу же пресекал все их пути до юноши, который так наивно ничего не понимал,- почему ты не ешь?
Парень впервые поднял глаза на Усаги, и удивлённо на него посмотрел:
-Я же чай пью,- проговорил он слегка осипшим голосом, от того, что довольно долгое время молчал,- да, и… Я не голоден, Усаги-сан.- парень пожал плечами, чем вызвал настороженность у Усами. Немного погодя, когда мальчик положил палочки и взял в руки кружку с ароматным чаем, который, видимо, только для исполнения примера чуть-чуть отхлебнул, светловолосый мужчина продолжил.
-Ты говорил, что хочешь кушать, - начал писатель, заметив, что лицо любимого бледнее, чем обычно,- у тебя даже в животе урчало, когда ты сел,- Акихико говорил это так, словно мудрец объясняет дураку самую простую истину,- да, я слышал.- Утвердительно качнув головой, сказал мужчина, разглядывая выступивший румянец на коже юноши, что сейчас был виднее, чем обычно.
Разминая круговыми движениями плечи, Мисаки взглянул в свою тарелку, еда в которой остыла и была даже не тёплой, что её ещё можно было бы съесть, а холодной, чего Такахаши не любил. Взглянув на Усаги, который пристально следил за каждым движениям парня, шатен, ещё раз отхлебнув чай и чувствуя, как тот пропадает где-то в области пустого желудка, немного согревая его изнутри, сказал:
-Правда, Усаги-сан, я не голоден,- и, будто специально на зло мальчику, который уже было хотел встать из-за стола, послышалась громкое урчание, который твердил обратное.
-Сядь, Мисаки.- тоном, не терпящим возражения, начал Акихико, быстро разубедившись в том, что парень не голоден,- И пока ты не съешь хоть немного, из за стола не выйдешь.- И на возмущённый взгляд парня, который, всё же, послушно сел на своё место и взял палочки, пояснил,- Только не хватало, чтобы у тебя сил ни на что не хватило.- Притворно усмехнувшись, мужчина, по правде волнуясь за своего мальчика, стал наблюдать, как Мисаки подносит кусочек пищи ко рту, а за тем аккуратно кладёт на язык, после чего, долго пережёвывая, глотает.
-Ну, вот, видишь,- довольно улыбнулся писатель, что означало ещё одну победу,- продолжай в том же духе… - И, замерев, продолжил, смотря, как лицо зеленоглазого шатена меняет свой цвет с бледноватого на более зелёный и, даже показалось, немного с синевой цвета.- Мисаки?..

 

Парень, тщательно пережевав кусочек рыбы, а за тем проглотив его, начал прислушиваться к своим ощущениям. «Рыба как рыба»- подумал он. Уже было хотя начать есть, навёрстывая упущенное время, его отвлекло какое-то смутное ощущение, которое не предвещало ничего хорошего. Сосредоточившись на нём, юноша с ужасам отметил, что ощущение всё сильнее и сильнее, а к горлу уже подступает кусочек рыбы с, вероятно, прошлой едой.

Резко вскочив на ноги, от чего мужчина, сидящий напротив, от неожиданности слегка вздрогнул, что было ему не свойственно, Мисаки быстро, как только мог, побежал в туалет, стараясь как можно дольше продержаться, чтобы не его не «вывернуло» прямо здесь. Добежав до комнаты и толкнув дверь за собой, что та с силой захлопнулась, он подбежал к унитазу и нагнулся над ним, содрогаясь всем телом.

Когда желудок, измучено выдавая последнюю каплю того, что в нём находилось, судорожно сжался, намекая на то, что сегодня с него хватит, да и ничего в нём не осталось, уставший парень, лбом прижимаясь к краю седушки, даровал себе аплодисменты за то, что всё-таки его приучили прибираться, и прислоняться к унитазу было не страшно.
«Как хорошо…»- подумал шатен, чувствуя, как лёгкость наполняет его тело, прекращая выматывать. А так же было хорошо то, что металлокерамика охлаждала горячий лоб Такахаши, от чего тот, потеряв всякие силы, чтобы хотя бы подняться, так и сидел на полу, отдыхая.
-Мисаки…- дверь приоткрылась, и из-за неё выглянул сильно обеспокоенный Акихико, который в следующее мгновение подбежал к парню, чьё лицо было даже бледнее, чем раньше.- Мисаки, ты в порядке?- мужчина присел рядом с мальчиком, и попытался растормошить того за плечо; на красивом лице были написаны самые разные эмоции, выражающие переживание и страх за его любимого, который ещё с утра был в полном порядке, а теперь…
-Да, да…- начал парень, отчего-то немного стыдясь произошедшего и одной рукой быстро закрывая крышку туалета, чтобы писатель ничего не увидел,- всё хорошо, Усаги-сан.
Писатель внимательно всмотрелся в лицо парня, замечая прозрачные капельки пота, и губами, чтобы лучше почувствовать, коснулся лба Мисаки. Однозначно, это был жар.
-Давай, я помогу тебе добраться до постели,- с заботой в голосе проговорил Акихико, помогая встать парню, после чего тот сразу нажал на кнопку слива, и, не держась на ногах, немного

налетел на мужчину, но тот крепко держал его в своих руках, не давая упасть.

-Усаги-сан,- уже более уверенным голосом начал шатен, с лица которого бледность начала понемногу спадать,- там кран нужно закрыть.

После этого Мисаки, только касаясь подушки, моментально уснул. А ведь всю дорогу кричал о том, что с ним всё в порядке и ему нужно убрать посуду со стола, да и вообще ещё куча дел, которые были обязательными.

Усаги, не понимая, чем Мисаки мог отравиться, ведь это было похоже именно на отравление, пытался более-менее аккуратно поставить посуду в раковину, не разбив её, а нетронутую еду убирал в холодильник. Решив, что на сегодняшний день работы с него хватит, писатель, быстро возвращаясь в комнату, где спал его мальчик, приходя в нормальное состояние, залез под одеяло и прижался к тёплому телу его любимого, ещё раз пожелав ему приятных снов.

Засыпая, он подумал, что таким образом болеет Мисаки в первый раз, и понадеялся, что больше шатен так мучиться не будет.

Однако, за прошедшие полтора месяца после этого случая, случались и другие, и даже сейчас, когда Айкава - «бешеный» редактор, неимоверный фанат яоя, а так же источник разных сладостей, принесла Мисаки новые пирожные, с разными начинками внутри, посыпанные вкусными пряностями, парень, только вдохнув их запах, выронил коробку из рук, чудом не рассыпав, побежал в туалет, где все действия повторялись.

-Мисаки, давай вызовем врача.- Настойчиво начал говорить Усами, ободрительно гладя того по макушке, помогая немного прийти в себя,- это уже длиться долгое время!- немного повысил свой голос писатель, который никак не мог убедить любимого обследоваться.
«Ну, как он не понимает, что я за него волнуюсь?!» - гневно подумал про себя мужчина, стараясь всё же сдерживать себя в действиях.
Мисаки же был непреклонен: вызывать врача на дом он был категорически против, а идти в больницу и стоять в очередях ему было, честно говоря, лень. Он замечал в себе какие-либо странности, вроде того, что часто лениться, а так же изменения в предпочтениях еды. Теперь он практически всегда ел только мясо, неважно, с чем и в каком виде.
Маячившая от волнения Айкава подошла к любовникам и взволнованно спросила:
-Мисаки-кун,- начала она, поджимая губы от своей догадки - озвучивать её в присутствии Усами не хотелось,- как давно это у тебя?
Парень задумался, усердно вспоминая, нехотя ошибаться.
-Наверное…- начал он, посмотрев на Усаги, который сидел рядом и хмурился, как ребёнок, которого не послушали и сделали всё наоборот,- где-то около полутора месяца.
Акихико утвердительно закивал, подтверждая расчёты парня,который уже вставал с пола и шёл к раковине, чтобы умыться и, наконец, избавиться от этого ужасного привкуса во рту.
-А, что, если…- начала редактор, почему-то осторожничая, чем привлекла внимание обоих. Но с открытием всех карт не спешила, ходя во круг, да около,- Мисаки-кун, ты полтора месяца назад или чуть больше не принимал никаких таблеток?- начала она, всё-таки решив начать. Робкая Айкава? Наверное, догадка и вправду устрашающая.
-Да, два с половиной месяца назад я начал пить таблетки от кашля и пропил их месяц.- Уверенно сказал он.
-А…- немного помедлила Айкава,- случайно не в этот же день, как закончился препарат, всё и началось?
-Да.- Двое мужчин смотрели на озадаченную женщину, что-то усердно раздумывающую, но боящуюся высказаться.
-Айкава, говори уже.- Не выдержал писатель, хмуро посмотрев на неё, и подойдя к Мисаки, проверил лоб.- «Ну, хоть жара нет».
-Дело в том, что у меня есть брат…- начала она издалека, вызывая непонятливые взгляды двух людей, стоящих рядом.- У него есть муж, он американец.- Посмотрев на двух мужчин, она увидела нетерпение и продолжила,- Так вот, они захотели детей, но, узнав про последнюю технологию, изобретённую в области медицины, решили не усыновлять, а рожать.- Замолчала она, не совсем понимая, что говорила довольно размыто.
-Причём здесь это?- Акихико уже был довольно зол, не понимая, как это связано с этой проблемой - «Женщины…»- подумал он, сдерживая себя, чтобы не закатить глаза.
-Сенсей,- взмахнула женщина руками, пытаясь добиться результата, чтобы её поняли,- Когда я сказала «рожать», это не в смысле найти суррогатную мать, чтобы та выносила детей, а в смысле, чтобы пассивный партнёр родил от активного!

-Что?- на неё уставились две пары глаз, не верящих тому, что она сказала.

-Это же невозможно,- залепетал Мисаки, вспоминая уроки биологии, на которых так сладко спал,- моё тело же непригодно для этого!
-Айкава, что ты несёшь?- Усаги понимал всю абсурдность этого высказывания, прокручивая варианты, что же такое могло случиться с его редактором, что та впала в такое состояние.
Устало вздохнув, женщина подошла к ним и постаралась сделать как можно более искренне соболезнующее лицо:
-Мисаки-кун,- начала она, глядя на него во все глаза,- у моего брата были точно такие же симптомы.- Покачав головой, сказала она, и тут же, обращаясь уже к обоим, сказала,- Создали таблетки, создающие в теле мужчины подобии матки,- принялась объяснять она, что-то пытаясь показать руками,- ну, или как-то так.- Неуверенно добавила она.
-Но, одно знаю точно, что это возможно, а таблетки очень дорогие.- Пожала плечами она, задумчиво вспоминая что-то, и добавила,- Если хотите, то можете получше узнать о них в интернете, там и баночка нарисована, в которых они выпускаются.
Повисло молчание. Усаги, пытаясь понять услышанное, вспомнил, как выглядела маленькая баночка, которую он увидел перед тем, как Мисаки выбросил её:
-Белая наклейка с оранжевыми буквами и мелко написанным способом применения?- поинтересовался Усаги, никак не понимая, как такое могло произойти, ведь ни он, ни Мисаки никогда особо не заговаривали о детях, а сделать такое без спроса писателя мальчик не мог.
-Да.- Вынесла приговор Айкава, вспоминая, точно ли так выглядела баночка с содержимым.
-Но…- начал было неуверенно Мисаки,- подождите!- Его тело пробивала мелкая дрожь от информации,- Как такое возможно?- И тут же обращаясь к рядом стоящему мужчине и цепляясь за рукав тщательно выглаженной рубашки, посмотрел на него полными слёз глазами, от чего у писателя немного потяжелело на груди. Слёзы Мисаки для него были ударом ниже пояса, правда, он не знал, почему.- Усаги-сан, это же не так, да?

Даже некоторые женщины боялись заводить ребёнка, и не все из-за того, что их как-то нужно было воспитывать, чтобы дать им нормальную жизнь и помочь им освоиться в жизни. Многие боялись этих самих девяти месяцев. А мужчина, узнав о своей никак не планированной беременности, и подавно бы задрожал от страха.

«Как?!»- билось в голове мысль у Мисаки. «Как таблетки от кашля могли быть таблетками для мужской беременности?!»

Его охватил животный страх, переполняющий всё его тело. Вот, именно сейчас не помешало бы свалиться в обморок, чтобы после, проспав довольно долгое время, проснуться, и понять, что ты стоишь во всё той же очереди, в больнице, случайно задремав, когда прислонился к стене.

Разум отторгал любые варианты того, как это могло случиться. И, даже если он и вправду беремен, он жалел. Не хотелось убивать ребёнка.

Мысль о том, что он может стать отцом и жить вместе с Акихико полноценной семьёй грела душу, но только на мгновение. Хоть Мисаки и был в шоке, он, может быть, и согласился бы на такое, но когда-нибудь. А вот Акихико – человек, который терпеть не может детей, просто на дух их не переносит, этого бы никогда не позволил. А жить ребёнку в семье с такой атмосферой Мисаки, вспоминая своё счастливое детство, никогда бы не позволил.

Было и ещё одно «но»- его брат. Даже если бы Усаги был бы не против того, чтобы иметь детей от Мисаки, в чём сам парень очень сильно сомневался, как бы они рассказали об этом его брату, который пока что не знает, что они не просто сожительствуют вместе, а ещё и спят, занимаются сексом и просто любят друг друга. Одним словом - «парочка».

Усами нежно прижал его к себе, прошептав лишь одно «Мисаки», чем пытался и успокоить парня, на которого свалилось такое не понятно за что.
-Это не я, правда…- послышалось откуда-то приглушённо, вероятно от того, что лицо было плотно прижато к груди писателя.
-Кажется,- начал писатель окаменевшим голосом, от которого исходила злоба, а зрачки сузились, выражая что-то ужасное,- я знаю, кто это.

Подняв глаза на Усаги, Мисаки удивлённо посмотрел на него снизу вверх, и даже Айкава, мирно стоящая в сторонке и наблюдавшая всю эту сцену, обратила внимание на человека, чьи рассказы она редактирует.

-Я тебе обязательно скажу,- начал писатель, приблизив своё лицо к лицу парня, от чего тот, даже в такой ситуации, начал слабо вырываться и, краснея, злясь,- но позже.- И, не удержавшись, поцеловал того легко, почти невесомо, еле касаясь губами.

Обстановку разрядили крики Айкавы, которая вошла в режим яойщицы, отчего Мисаки, собрав в себе силы, наконец вырвался.

-Я пошёл готовить!- Закричал тот на писателя, который нежно улыбался, смотря на своё чудо и уже подходя к дивану, чтобы, наконец, начать работать с Айкавой, мысленно уже приходя на встречу с одним человеком.
Недаром он заявился к ним не так давно и, что-то выпытав у Мисаки- Усаги тогда был в издательстве, а парень уже закончил работу,- ушёл.
«Это он»

@темы: Аниме, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Название: "Секрет счастья"- глава первая.

[Hita-san]

Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san
Бета: очень, ну, просто очень нужна!
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, причём крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

-Всё готово, Усами-сама,- проговорил человек больших габаритов в чёрном костюме,- здесь всё, что Вам нужно.- Указывая на предмет, который уже стоял на столе у его босса, сообщил человек.
-Вот и славно,- протянул Усами старший, сощурив из-за улыбки глаза, что те казались маленькими щёлочками, смешно смотревшимися на лице мужчины,- Я сообщу, когда можно будет приступать к выполнению операции.-
Услышав короткое «Так точно»и дождавшись, пока собеседник выйдет из кабинета, Усами Фуюхико тяжело откинулся в своём кресле, устало прикрыв глаза, и полной грудью вдохнул свежий прохладный воздух, в котором витали запахи свежей бумаги, канцелярских товаров и кофе. Он потёр переносицу, разглаживая морщины и размышляя о следующем этапе своего плана. Мужчина в дорогом деловом костюме, пользуясь возможностями своего офисного кресла, повернулся от стола к окну и напряжено стал просчитывать все мелочи его задумки. Сам того не замечая, он начал говорить в слух:
-Сегодня состоится приём, в котором ему должны выдать препарат; с врачом договор успешно прошёл, значит, осталось только доставить нужный предмет…- Задумчиво разглядывая здание напротив, мужчина хитро улыбнулся и восторженно подумал,-«Раз его первое категорически не устраивает, значит, сделаем всё по второму плану! Хотя… это его тоже не устроит, всё же меньшее из всех зол, что он может выбрать.»- Рассмеявшись своим мыслям, бизнесмен, не желая больше медлить, резко развернулся к столу и нажал кнопку, откуда послышался мелодичный женский голос его секретарши:
-Слушаю Вас, Усами-сама.- пропела девушка, ожидая распоряжение своего начальника.
-Передай, пожалуйста, ребятам, чтобы немедленно преступали к выполнению операции! -уже было собравшись «уйти» со связи, он поспешно добавил, -Ах, да, скажи им, чтобы по окончанию связались со мной.- Только тогда, когда послышалось короткое «Будет сделано», Фуюхико, довольный собой, победоносно похлопал в ладоши и, радуясь, будто маленький ребёнок, рассмеялся во весь голос.


Мисаки изнывал от жары, томясь в очереди больницы; стараясь незаметно подойти поближе к входу в кабинет врача, он недовольно хмурил брови. Увидел бы его кто из знакомых, не признал бы: вечно вежливый в любой ситуации Мисаки, который старался никогда не перечить никому из старших, а особенно женщинам, стоял, состроив угрюмое выражение лица и прислонившись к стене одной рукой, был злой, как чёрт. Угораздило же его заболеть летом, в июне, но и это было ещё только половина всей беды. Добивала ещё и аномальная жара, охватившая всю Японию, из-за которой так хотелось сидеть где-нибудь в море, плавая и плескаясь, или уехать на дачу, есть арбуз и ходить в одних лишь трусах, одним словом - отдыхать. Но вместо этого ему приходиться стоять и дожидаться своего назначенного времени, которое, вообще-то, уже давно прошло, а некие наглые личности, которым «только за справкой», вовсе этого не понимали, сразу же закатывая скандалы, если им напомнить об этом.
Чуть ударившись головой о стену, Такахаши вспоминал Усаги-сана, который, волнуясь за состояние своего любимого, вообще не хотел его из дома выпускать, настаивая на том, чтобы вызвать врача к ним в квартиру. Но парня это вовсе не устраивало, он еле-еле заставил выпустить его из четырёх стен, так надоевших ему за эти пару дней, приводя разные доводы, вроде «дай хоть подышать свежим воздухом», на что получал язвительное «на балкон выйди». Кое-как уговорив разрешить ему сходить на приём мужчину, который только и твердил, что у него плохое предчувствие и что лучше бы он сидел дома, Мисаки радостно помчался к поликлинике, где ему всего лишь требовалось забрать нужные таблетки от кашля.
И вот, уже собираясь удариться головой о стену посильнее, он услышал, как открывается дверь и оттуда выходит мужчина с маской на лице, прикрывающей только рот и нос. Радостно сорвавшись со своего места, он чуть не сбил какую-то грузную женщину и, поспешно извиняясь, прошёл в кабинет.
Уже закрыв за собой дверь, он, вспомнив, что для начала должен был хотя бы постучаться, но выходить уже выглядело бы глупо, извинился за внезапное вторжение и назвал своё имя.
-А, Такахаши-кун, проходите, я сейчас достану нужные лекарства.- Врач добро улыбнулся и рукой указал на место, куда вошедший должен был присесть.
Мисаки, выполнив указания, стал терпеливо ждать. «Здесь есть кондиционер!» - ликовал он, стараясь хоть немного утихомирить свой пыл и привести себя в порядок.
Доктор, заглядывая в средний ящик своего стола, потянулся было к нужной пачке таблеток, но аккуратно сложенная пачка денег, лежащая так, что видеть её мог только человек, открывающий ящик, невольно напомнила ему о недавнем разговоре с мужчиной:
«-Я не беру взяток.- Строго произнёс человек, брезгливо посмотрев на брошенные ему деньги,- Заберите это обратно. Он непоколебимо стоял на своём, всё больше и больше раздражаясь напору своих посетителей.
-А ты подумай хорошо…,- видимо, терпение терять начал и мужчина, предлагавший такую ужасную сделку молодому врачу, что так яростно отстаивал своё мнение, что взятки - это то, что причислит тебя к виновникам, из-за которых и повелась коррупция во всём мире, ну, или просто был таким нравственным человеком. В любом случае, бизнесмен, сидящий напротив доктора, деловито закинув ногу на ногу, любой ценой должен был добиться желаемого результата.- Твоя мать больна раком, а твой отец-пенсионер, который уже ни на что негоден. У тебя есть младшие братья и сёстры, которые среднюю школу ещё не успели закончить, а ведь в будущем им всем понадобится деньги на обучение,- по мере того, что говорил мужчина, у молодого специалиста в ужасе и страхе вытягивалось лицо, он догадывался, куда клонит посетитель.- А зарплаты твоих родителей практически ни на что не хватает, вся семья держится на тебе. Подумай,- продолжил он, заглядывая в глаза молодого человека в белом халате, наполненные отчаяньем и звериным страхом за свою семью,- если ты откажешься от этих денег, то лишишься не только лёгкой подработки, оказывая мне эту маленькую услугу,- мужчина блеснул своими глазами,- но и основной работы. Я скажу тебе даже больше,- посетитель скрестил руки замком у себя перед носом, поставив локти на стол,- я позабочусь о том, чтобы твоя семья исчезла с этого света, мучаясь от потери одного за другим членов семьи. Не успев похоронить одного, умирает второй. И не лёгкой смертью, нет - он откинулся на стул, недобро улыбнувшись,- растерзанные тела, ужасающие картины,- ты их даже по зубам определить не сможешь.- Привстав со своего места, мужчина средних лет приблизил своё лицо, недобро сощурив глаза, к окаменевшему от ужаса лицу человека, которому, дабы избежать всего этого ужаса, который, он не сомневался, придёт в исполнение, сидевшему напротив.- Так каков твой ответ, сенсей?- Зло ухмыльнувшись, проговорил посетитель.
-Я…-в горле пересохло, тело била мелкая дрожь, на лбу выступили маленькие капельки пота. Слова вертелись на языке, так и нехотя дойти до человека, но нужно было постараться. Посмотрев в бесстрастные и холодные глаза мужчины, доктор выдавил через силу последнее слово,-…согласен.- и от омерзения к самому себе, поникшее опустил голову, прикрыв глаза руками.
-Вот и славно,- произнёс мужчина, улыбнувшись и кидая уже забранные деньги на стол, что те со свистом подлетели к противоположному краю и упали на колени, прикрытые белым больничным халатом. И уже у выхода посетитель обронил,- Не бойся, если выполнишь мою просьбу, а я проверю, так это или нет,- сделал он акцент на уточнение,- то ничего этого не произойдёт. Гарантирую.- И дверь захлопнулась.
Доктор медленно отодвигал ладони от своих глаз, которые немного покраснели и затекли, от того, что на них довольно долго опирались, и посмотрел на предмет, лежащий на его коленях. Пачка купюр, так аккуратно сложенная, прожигала места, которых касалась. Было больно и неприятно от осознания своей слабости в том плане, на который
Указал человек. Да, они были бедны, да, их семья в любой момент могла начать голодать и скитаться, но он не мог оставить своих двух братьев и маленькую сестрёнку.
С силой сжав зубы и попытавшись сдавить стон, молодой врач, возлагающий большие надежды в области медицины, яростно стукнул кулаками по столу. Сдерживаться было не зачем, в больнице никого не было, кроме охранника, который сидел на первом этаже, тупо уставившись в телевизор и хрустя чипсами, и самого него. Он отчаянно, с криком, вырвавшимся из груди, взял пачку денег и с ненавистью кинул их в дверь, представляя уходящую спину человека.
-Да почему всё оборачивается против моей семьи?! Что мы вам сделали?!- парень не смог сдержать порыв души, которой требовался отдых. Он дико устал отвечать за всех, он хотел обычной нормальной жизни человека, который в его возрасте должен отвечать максимум за два рта, а не за целую семью. Медленно подойдя к пачке денег, он, с силой вцепившись обеими руками за волосы, опустился на колени, срываясь от молчаливых всхлипов.
Быть может, мужчины не должны плакать, потому что им нельзя показывать свои слабости. Да, возможно, так всё и есть. Но когда на душе уже долгое время не было спокойно, когда простые успокоительные больше не помогают, намекая на то, что либо ты пристрастился к ним, либо препараты нужны сильнее, а сил не хватает не на что, то можно и поплакать. Нет, даже не так. Можно, наконец, дать волю чувствам и эмоциям и зареветь, как в детстве, не боясь, что кто-либо скажет об этом и не чувствуя стыда, как за какое-либо преступление, вроде… взяточничества.
Человек, чьё тело содрогалось в конвульсиях, а по щекам текли, не переставая, слёзы, горькие, соленные, затекая в уголок рта и давая распробовать их на вкус, припал головой к полу кабинета, который был отведён ему для общих осмотров.
В тот день он первый раз напился, не оставляя от этой встречи ничего, кроме пухлой пачки денег.»
Отогнав от себя столь печальные воспоминания, рука врача изменила траекторию, по которой должна была двигаться до нужного флакона с таблетками. Вместо этого она легко и ловко взяла точно такую же баночку, но с другими. Вычислить, что это было то, что он должен был доставить пациенту, было легко: предусмотрительный парень черкнул на ней карандашом плюсик, а сейчас, пока брал её, незаметно его стёр.
-Вот то, что вам нужно, Такахаши-кун. Отдыхайте неделю, и, пожалуйста, помимо этого каждый день заваривайте себе чай с мёдом перед сном, старайтесь хорошо высыпаться, да и вообще, не обращайте внимание на жару - одевайтесь теплее.
Внимательно слушая наставления доктора, Мисаки немного удивился, с каких это пор в профессиональной медицине приветствуются народные метода. Но, даже если против всего, что перечислял человек в белом халате, шатен не имел ничего против, то на последнем наставлении скривился до неузнаваемости, на что врач рассмеялся:
-Ну, что же сразу так, Такахаши-кун?- и добавил, передавая нужную баночку с совсем иным содержимым, горько смотря на то, как ничего неподозревающий парень доверчиво берёт её у него,- нужно - значит нужно! Выздоравливайте!
Поклонившись и попрощавшись, Мисаки вышел из кабинета, на ходу читая способ применения таблеток и представляя выражение лица Усаги, когда тот убедится, что он был прав, и уж теперь-то точно его любовник не выйдет из дома в ближайшую неделю.
А меж тем врач горько смотрел на обманутого им человека, так доверчиво принявшего таблетки, и молился, тихо молился о прощении у Всевышнего, за то, что даже зная, что случится с ним из-за этого препарата, всё равно дал ему его.
Выходя из своей красной дорогой машины, Акихико думал о недавних словах отца, в которых явно был подвох, и не простой. «Даже если он и смирился с существованием Мисаки, как неотъемлемой частью моей жизни, что-то он не договорил…- думал тот, ключом открывая дверь и морщась от назойливого звука, издаваемым домофоном, прошёл внутрь подъезда,- Что бы он там не наговорил, стоит остерегаться этого старика, его идеи всегда были, мягко говоря, абсурдными.»
Заходя в лифт и нажимая на нужную кнопку, обозначающую последний этаж, мужчина мягко прислонился к стенке, прикрывая глаза и горько улыбаясь, сожалея о том, что родственников не выбирают. «Неважно, какой ценой, я не позволю отнять им у меня Мисаки!- гневно подумал тот, уже направляясь к двери, ведущей в его квартиру - шикарный двухэтажный пентхаус, с практичным, удобным и, хоть это не имело значения для хозяина жилья, дорогим ремонтом.- Если он попытается ему навредить,- при этих словах он стиснул зубы, вспоминая, что влияние его отца воистину обширно,- я сделаю всё, что в моих силах, даже если нам придётся сбежать в какую-нибудь глушь, поселиться отшельниками и рассчитывать только на свои силы!»
Заходя в коридор, Усами с удивлением отметил, что встречает его непривычная с не очень давних пор тишина.
-Мисаки, я дома.- сказал чуть громче положенного мужчина, понимая, что его любимый ещё не вернулся. «Так и знал, что нужно было вызывать врача на дом»- подумал Акихико, устало садясь на диван, и, прикрыв глаза, ослабил узел галстука.
«Нужно позвонить ему»- промелькнуло в голове мужчины и, ловким движением руки взяв сотовый телефон и набрав нужный номер, стал вслушиваться в размеренные длинные гудки. Так и не дождавшись ответа, номер сбросился, показывая то, что ждёт Усаги уже довольно долго. Раздражённо цокнув языком, он уже хотел набрать ещё раз, но услышал щёлчок замка, и в следующий момент, повернув голову, увидел объект своих недавних раздумий. Да в каком виде: в обеих руках он держал большие пакеты, которые были наполнены разными продуктами, что было хорошо видно сквозь просвечивающую «стенку»; руки в местах соприкосновения с пакетом покраснели.
Недовольно встав с дивана и подойдя к юноше, чьи руки были заняты тяжёлой ношей, он недовольно процедил:
-Так сложно было попросить меня съездить с тобой в магазин?- спросил мужчина, принимая действительно тяжёлые пакеты из рук парня, на что Мисаки, покраснев, сделал недовольно-виновато­е лицо, и сказал:
-Не хотел отрывать тебя от работы. У тебя, между прочим, сроки горят.- И уже проходя к раковине на кухне, чтобы помыть руки, гневно прокричал,- Айкава-сан меня по этому поводу всё время достаёт, почему ты не можешь просто заканчивать вовремя?- намыливая руки рассердился парень, в то время как Усаги стоял, скрестив руки на груди, и делал вид, будто его это совсем не касается.
Пробубнив что-то ещё, Мисаки взял стакан, наполнил его на половину водой и, собираясь запить жёлтую таблетку, почувствовал, как руки писателя обвились вокруг его талии, заключая его в прочный круг, и прижал его к себе, не давая вырваться:
-А я говорил, чтобы мы вызвали врача на дом,- прошептал мужчина в самое ухо шатена, отчего тот покраснел, так и не сумев привыкнуть к действиям своего сожителя.- Я соскучился по Мисаки…- сказал мужчина и, начиная играть с мочкой уха Такахаши, который издавал неуверенные звуки сопротивления, пытаясь вырваться из ловкого капкана, крепко обвивающего его, одной рукой поглаживал его кожу под футболкой, намереваясь спуститься ниже.
Опираясь руками о края раковины, Мисаки, краснея всё с каждой секундой и не понимая, почему его тело всегда идёт против его воли и принципов, помогая писателю, раскаляясь от любого его прикосновения, и жаждая их всё больше и больше, дрожал от удовольствия и попытался более внятно выразиться:
-Заткнись, ты… Извращенец…- Он судорожно сглотнул, сильнее жмурясь, и, закусив губу, попытался возразить,- Руки.. Убери свои руки из.. Ох,- всё тело била мелкая дрожь, перед глазами плясали разноцветные неправильной формы круги и овалы, становясь то меньше, то больше - Усаги опять вытворял с его телом что-то невообразимое, причём всего лишь одной рукой! Чуть наклонившись ближе к раковине, Мисаки попытался достучаться до своего обаятельного «насильника», который, кроме как писать, ничего больше не умел. Ну, если быть честным, то не только в этом, но в этом он никогда и никому не признается, даже под страхом смерти, а особенно, в первую очередь – самому Усами.
-Перестань,- неуверенно начал он говорить дрожащим от возбуждения голосом,- Усаги… таблетки… Мне нужно.. Ха…- дыхание сбилось, на глаза выступили капельки слёз. Он с восторгом резко задрал голову к верху, макушкой упираясь в плечо Акихико, которое немного подрагивало от движений рук, и который, шатен был уверен, хитро улыбается, будто задумал что-то.
Вдруг движение прекратилось, а руки исчезли с тела Мисаки, оставляя его член и соски, которые до этого были подвержены упоительным мукам, в покое, от чего Такахаши разочарованно вздохнул. Разгорячённая плоть пульсировала, заставляя шатена обратиться к виновнику случившегося в просьбе за продолжением, совершенно наплевав на гордость и понятия приличия, но Мисаки так быстро сдаваться не желал. Ведь попросить Усами продолжить означало, что на этом он не остановится, а этого он сделать не мог. Хотя нет, мог, даже в любой другой ситуации мог, а в этой и подавно.
Понимая, что другого выхода нет, зеленоглазый шатен, покраснев пуще прежнего, тихо, спрятав глаза за прилипшей ко лбу чёлки, произнёс:
-Усаги-сан… - голос был немного хриплым и осипшим; Усами, хищно улыбнувшись, сделал вид, будто ничего не понимает, и спросил, пожирая глазами возбуждённого парня:
-Ты что-то хотел, Мисаки?- смотря прямо в глаза юноше, он уже обдумывал, где же лучше заняться сексом: на кухонной тумбочке, дойти до дивана или дотерпеть до кровати?
Шатен стиснул зубы, он понимал, к чему ведёт хозяин шикарной квартиры, и знал, что не сделать этого он не сможет. Закрыв глаза от смущения, затуманивающего весь разум возбуждения, он произнёс:
-Пожалуйста…
-Пожалуйста, что?- насмешливо уточнил Усаги, мысленно остановив свой выбор на кухонной тумбочке, и глазами уже давно вытворял самые непристойные вещи с Мисаки, которые только знал.
Всё тело прошиб холодный пот, шатен больше не мог терпеть этой пытки, он хотел как можно скорее получить такую желанную разрядку, что готов был согласиться на всё.
-Усами-сенсей – обратился к писателю Мисаки, прекрасно зная, что ему нравилось, когда он так уважительно обращался к нему,- пожалуйста…- его голос немного дрогнул, но он, хоть и неуверенно, продолжил, заливаясь краской от дикого смущения и обещая самому себе, что он это ещё припомнит- положит большущий кусок перца в еду,- помогите мне кончить- практически прошептал шатен.
-Ну,… -лениво протянул Акихико, победно ликуя быстрому поражению своего юного любовника, уже еле сдерживаясь и стараясь не обращать внимание на собственное сильное возбуждение,- раз уж ты так просишь… -он медленно подошёл к парню и, резко развернув его к себе, впился жарким поцелуем в его губы.
Вылизывая рот Мисаки, он языком провёл по нёбу и зубам парня, будто заново исследуя каждый раз. Вытворяя с языком парня невероятные вещи, он с удовольствием отметил, как тот сладко простонал, не разрывая поцелуя, прижавшись пахом к ноге Акихико.
Отстранившись, писатель властно заглянул в расширенные от возбуждения глаза своего любимого и, нежно проведя тыльной стороной ладони по скуле мальчика, будто очерчивая контур, опустился вниз, не разрывая зрительного контакта.
Нежно погладив твёрдый член Мсаки и, довольно отметив, что парень вот-вот кончит, он, пойдя против своих принципов дразнить любимого мальчика, сразу принял разгорячённую твёрдую плоть полностью в рот.
-Ах…- простонал Мисаки, с силой вцепившись одной рукой в волосы Усами, а другой опираясь о кухонную тумбу, что стояла позади него.
Усаги, усердно работая ртом, всё сильнее возбуждался от стонов Такахаши, чувствуя, как в штанах становится всё теснее. Облизав головку члена, он, чувствуя, что Мисаки вот-вот кончит, снова принял его плоть до основания, и, вслушиваясь, как его мальчик выкрикивает имя писателя, проглотил всю сперму.
Отдышавшись, Ткахаши недовольно посмотрел на писателя и произнёс:
-Ну, теперь-то мне можно запить таблетку?..

@темы: Аниме, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства 12

[bloody_mary-chan]

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства
Автор: bloody_mary
Бета: cherry-san

Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки и еще парочка своих

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
что делать если тебя бросили и предали? Все просто: научиться жить дальше. Так и жил мисаки после предательства Усаги-сана. Жил восемь лет.
А что делать, если человек, которого ты любишь научился жить без тебя? Все еще проще: заставить снова полюбить, даже если прошло восемь лет. Так и поступит наш великий и божественный =Р

Посвящение:
всем любителям чистых романтиков

Публикация на других ресурсах:
с разрешения
Взлеты и падения.
Самовольное появление Мисаки в этой квартире меня удивило, даже не так… шокировало! Да! Когда он с лету накинулся на меня, я не понимал, в чем же дело, но, кажется, догадывался, а теперь… уверен. Когда это зеленоглазое чудо ворвалось сюда, подобно вихрю, я испугался. Никогда не видел его таким, но стоило ему начать выговариваться, как стало легче. С каждым его словом тепло негой разливалось внутри. «Почему только ты видишь меня таким жалким?» - до сих пор звенит в ушах. Я счастлив. Мне больно. Эта сладкая пытка преследует с тех пор, как я впервые встретился взглядом с двумя чувственными изумрудами. Эта страсть распространялась во мне с упорством лесного пожара в жаркий летний день. Как раз в засуху, когда тушить уже было нечем и поздно. Конечно, за эти восемь лет я бы мог пустить встречное пламя, но оно было бы поглощено этим, неистовым и обжигающим. Но он сказал «жалким». Разве Мисаки может выглядеть так беспомощно? Да. Жалко? Нет. Сегодня перед собой я видел ангела. Того самого, что захватил мое сердце еще когда был школьником. Бусинки его слез были похожи на радужные камни – жемчуг. Хотелось сцеловывать их, но нет… нельзя. Спугну. К тому же жемчуг – символ одиночества, а мальчишка таким не станет. Я не позволю. Когда я притянул его к себе, то все в этом мире потеряло значение. Хотелось, чтобы он и дальше доверительно утыкался мне в плечо, а горячие слезы увлажняли мою рубашку. Но я отпустил его. Он оттолкнул. Значит, не судьба?
- Мы не должны… - повисает в комнате напряженный шепот. Бред. Но я соглашаюсь. Ему нужно время. Но не отступлюсь, и он это знает. Когда встал вопрос о моем пребывании в его доме, сомнения рассеялись. Эта девка что-то ему наболтала. Мне же лучше, ибо мальчишка поверил мне безоговорочно, а значит, сомневается в жене. Когда Мисаки велел больше не появляться в его обители, сердце ёкнуло, но стоило ему добавить «не при Хане», стало легче. Хоть Нацуно и постоянно дома, это дает шанс… и, кажется, я знаю, как выманить брюнетку из теплого гнездышка. После я уже ни о чем не думал, желая лишь задержать моего мальчика хоть на мгновенье. Подчиняясь уже неконтролируемому инстинкту, охватившему меня подобно огромной волне цунами, я просто поцеловал это чудо. Детским невинным поцелуем, который потом перерос в более страстный. До меня не сразу дошло, но… Боже! Он отвечал!Целовал так неистово, как никогда ранее! Если в прошлом его тело просто покорно принимало ласки, то сейчас мальчик принимал активное участие! Однако радоваться рано, семью он просто так не бросит. Наверное, понакручивает себя по этому поводу… Нет, если дело в Сае, то я согласен взять девочку на воспитание, учитывая ее внешнее сходство с отцом, но вот с этой брюнеткой дела обстояли хуже. Мисаки же почти святой! Для него слово «развод» означает предательство. Но и я не лыком шит. Именно поэтому на сегодня хватит. Будет плохо, если я сорвусь окончательно. Остается только поблагодарить мальчишку и выпроводить. Отлично! Теперь нужно позвонить Мидори, дабы открыть мне проход в дом Такахаши. Набрать нужный номер было нетрудно. Обсудить детали тем более. План был прост. Попросить бывшую жену войти в доверие Ханы и почаще выводить ее на совместные прогулки. Особенно шоппинг. Ох уж этот женский поход по магазинам! Ну, ничего, если все сработает, препятствие «не при Хане» исчезнет, не так ли? И наплевать, что хотел сказать этим Мисаки. За словами надо следить. Вздохнув, я отправился в комнату, отдаваться вдохновению. Будет не смешно, если во время завоевания сердца беззащитного ягненка генеративным зайцем этому самому зайцу позвонит рыжий редактор с криками о плохо выполненной работе и угрозой лишения мужского достоинства. Даже думать не хочу, честно. Роман, однако, печатался с легкой руки. Идеи так и бурлили в голове, вливаясь сквозь кончики пальцев на экран монитора. Айкава будет в восторге! Но ее, вероятно, удивит возвращение «Мисаки» на страницы моего романа, где он отсутствовал уже больше восьми лет. И это может быть проблематично, так как эта женщина – коллега Нацуно. Скорее всего, все поймет и потребует одуматься, подумать о Хане, Сае и даже самом Мисаки. В этом и сомневаться не приходится. Ладно, не буду себя загружать. Пойду-ка я спать.
Разбудил меня звонок мобильника. Опять. На часах было около семи минут третьего, но рвать и метать хотелось.
- Вам яду в чай или подушку в морду? – прорычал я, утыкаясь в предполагаемое орудие убийства под номером два, – выбирайте, я сегодня добрый.
- Только проснулся? – бодрый голос моего мальчика заметно улучшил настроение, но сонливости не убавил. Как говорится: «поднять – подняли, а разбудить забыли». – О, боже, раз ты в режиме «чудовище», то я перезвоню позже.
- Нет, стой! – как-то уж слишком резко выкрикнул я. – Ты что-то хотел?
- А? Да, точно. Поблагодарить, – голос говорившего был немного напряжен, но готов поспорить, мой ангел улыбается.
- За что? – кажется, я теряю нить разговора.
- За то, великий ты и божественный, что попросил свою жену приводить сюда Мэйко. Я уже и не знал, что говорить Сае, если из-за того происшествия девочка лишится подруги. Забавная она женщина. Назвала меня красавчиком, осмотрела со всех сторон, словно находку из древних руин… - его голос с напряженного превратился в немного боязливый, что ли?
- Ясно. – Вздохнул я, - значит, познакомились?
- Ага. Девочки наверху, играют в детской, а наши обсуждают что-то на кухне. Ума не приложу, куда себя деть, – «отлично» - отметил я про себя. Значит, уже болтают. Стоп.
- Ты разве не должен быть у того больного иностранца с манией на Японию? – процедил я. Не нравился он мне. Да о чем это я? Меня вообще бесит все окружение Мисаки, за исключением того пятилетнего чуда.
- Усаги! – тут же насупился мальчик, – не оскорбляй Кристофера лишь из личной неприязни! Да и вообще, что он тебе такого сделал? Хотя, не отвечай. Этот парень велел мне отдохнуть. Когда утром я заявил, что приеду, он наотрез отказался и заверил, что в дом меня не пустит, пока я действительно не наберусь сил, – должен признать, за это я блондину благодарен. Мисаки всегда был человеком, отдававшим работе все. И не важно, уборка это или картины. За это его так же начали ценить в издательстве. Долго меня тогда Исака подкалывал, мол, из-за моей холодности они упустили перспективного работника. Этот гад так заливисто смеялся над этим, в то время как я подумывал о том, когда лучше раскрошить начальнику череп и сколько у меня потенциальных свидетелей.
- Вот как? – мой голос звучал отстраненно. – Тогда, может, прогуляешься со мной?
- Я… - и молчание. Было похоже, что мальчик борется сам с собой. Хотя, почему же «было похоже»? Так оно и есть. Глупый, такой глупый парнишка, – я… прости… - поспорим, он опустил голову. Вот черт, сам загоняю его в тупик!
- Ничего, я понимаю. – Что? Это, между прочим, чистая правда. К тому же, Хана сама решила устроить нашу встречу, а значит рано или поздно это случится. – Я не настаиваю, просто подумал…
- Хорошо, – неожиданно твердо заявил собеседник.
- Прости, что?
- Я говорю, что согласен. Встречаемся у Токийской башни в пять. – Я даже не знаю, как передать мои чувства в этот момент. Удивление, радость и немного беспокойства. Снова чувствую себя влюбленным подростком. До встречи у меня два с половиной часа. Я уже хотел было заказать столик в ресторане, но передумал. План вечера мы обдумаем вместе с Мисаки, а насчет ужина… В ресторане для меня найдут столик в любом случае. Так что я начал подбирать одежду. Все в светлых тонах. Бежевые классические брюки и белая полупрозрачная рубашка. Элегантно, просто, красиво. Идеально!
Кончилось все тем, что на место встречи я подъехал к четырем. Я думал, что придется просидеть в машине еще час, но случайно заметил в толпе Мисаки. Голубые, обтягивающие фигуру джинсы и бежевая кофта с рукавами до локтей. Волосы распущены и находятся в творческом беспорядке, а на глазах солнечные очки. Мой мальчик явно привлекает внимание. На лицах многих прохожих даже проскальзывает восхищение. Боже, как же я жить-то буду? Раньше на него хоть толпа не скалилась, но теперь… Вздрагиваю, увидев, как на художника буквально запрыгивают со спины, обхватывая руками шею, а ногами торс. В пареньке, проделавшем все это, узнаю Рюто. Мисаки что-то зло шипит, а парень кланяется, складывая ладони в извиняющемся жесте. Оба смеются и идут прочь. Ну вот, а я думал мальчик тоже не усидел дома. Жаль. Ведомый любопытством, я последовал за парочкой. Они остановились в летнем кафе на свежем воздухе. Каким-то чудом мне удалось подсесть на соседний столик, оставаясь незамеченным.
- Да, Ми-чан… Про тебя хоть дораму снимай, – вздохнул Ичиномия, теребя в руках пластмассовую дощечку меню. – Судя потому, что ты наболтал мне по телефону, эта история переплюнет сюжетом Санта-Барбару.
- Да куда уж там, - улыбнулся шатен, – потянет на дешевый сериал, не больше. – Затем обреченный вздох, и аккуратные руки закапываются в шелковистых волосах.
- Но ты точно в этом уверен? – лицо Рюто стало куда серьезней. – Может, это был минутный порыв?
- Понятия не имею! Но… знаю, что Хана меня обманула. Такого никогда раньше не было! – Мисаки говорил раздраженно, но сдержанно.
- Да уж, я от нее тоже не ожидал. Устроить истерику, заявить, что твой бывший ей угрожал и качал права… Ты точно уверен, что это ложь?
- Уверен. Она сказала, что отправила Саю гулять, когда пришел Усаги, но дочь ответила, цитирую: «Не-а, мама отправила меня на улицу просто так. Я даже идти туда не хотела. Того красавчика там точно не было», - Мисаки вздохнул, а его собеседник легко рассмеялся.
- Ох уж эта девочка, я ее обожаю!
- Она тебя тоже, даже заявила, что женится на тебе. Бедный Хару, – и вот до моих ушей доносится двухголосый смех.
- Ладно, что ты намерен делать?
- Не знаю. Я запутался. Обман еще куда ни шло, я сам не лучше, раз уж ответил на тот поцелуй, но то, что она учудила ночью!.. Меня как будто решили сковать цепями, не спрашивая, хочу ли я этого. Хотя о чем это я, даже если бы появилось желание, я не могу…
- Можешь! И еще как! – неожиданно интонация Ичиномии стала обиженной. – Ты всю жизнь живешь для других, даже не пытаясь что-то сделать для себя. Знаешь, как это называется? Трусость. Ты просто боишься. Неприязни других, ответственности, всего! Сказать: «Так было нужно им» легче, чем объявить: «Я сделал это для себя», не так ли? – Мисаки закусил губу.
- Ты прав, мне страшно. Я боюсь. Это чувство внутри может поднять меня ввысь, но я уже усвоил, что падать слишком больно. А еще я боюсь, что если я поддамся своим желаниям, то Хане придется пережить тоже, что и мне тогда… - весь разговор я слушал затаив дыхание. И сейчас чувство вины поднялось с новой силой. Я виноват, признаю. Тогда я ведь мог что-нибудь сделать. Договорится с отцом, сбежать, в конце конов! Но нет. Я испугался. Так же, как Мисаки сейчас.
- Боже, Ми-чан! Хана – взрослый человек! К тому же от разводов еще никто не умирал. Твоя жена сильная. Она переживет. А ты… я ненавижу этого человека, заставившего тебя страдать. Но вынужден признать. Только будучи рядом с ним ты мог быть самим собой. Я не в счет, ведь лучшие друзья для то и нужны, но этот Усами тот, кто лечит твою душу одним лишь присутствием. Это та правда, которую знаю я! А если ты упадешь, то я поставлю тебя на ноги, договорились? – Рюто подмигнул, а Мисаки рассмеялся.
- Блин, и что я должен ответить? Я так и рисовать не смогу, разбираясь в себе.
- Ну, это не проблема. С твоей нынешней внешностью только в модели и идти. Ой, скоро пять, я пошел! – Рюто подскочил со своего места, а Мисаки, случайно повернув голову, шокировано уставился на меня.

@темы: Аниме, Фанфики, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства 11

[bloody_mary-chan]

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства
Автор: bloody_mary
Бета: cherry-san

Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки и еще парочка своих

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
что делать если тебя бросили и предали? Все просто: научиться жить дальше. Так и жил мисаки после предательства Усаги-сана. Жил восемь лет.
А что делать, если человек, которого ты любишь научился жить без тебя? Все еще проще: заставить снова полюбить, даже если прошло восемь лет. Так и поступит наш великий и божественный =Р

Посвящение:
всем любителям чистых романтиков

Публикация на других ресурсах:
с разрешения
под оболочкой...
После слов Исаки я еще полчаса сидел на диване в гостиной, пытаясь понять, что же мужчина имел в виду. Как это может быть? Усаги разбил мне сердце, растоптал веру ради меня самого? И где тут логика? Нет, я понимаю, в наших отношениях ее и не было никогда, но… и правда. Наша «любовь» была плодом желания эгоистичного ублюдка по имени Усами Акихико. Почему-то на губы легла горькая усмешка. Неужели он использовал меня в качестве оправдания? Да. Уж я-то знаю, мне от этого лучше тогда не стало… Остается один вопрос. Перед кем он оправдывался? Перед тем же Исакой? Айкавой-сан? А, может… перед самим собой? А-а-а! Думать об этом сейчас бесполезно, чтоб вас! Придурок Усаги! Заставляет меня беспокоиться о том, о чем я и знать-то не должен! Забыть, я ведь должен был все это забыть. Ничего из прошлого не имеет значения. Все кончено. Поздно что-то менять. Лучше поскорее придумать, как успокоить Хану. Она, бедняжка, до сих пор, наверное, дрожит. Всегда была чересчур впечатлительной. Кивнув самому себе, поднимаюсь на второй этаж и заглядываю в комнату. Там, на двуспальной кровати, свернувшись под одеялом, всхлипывает моя жена. Плачет? А я еще смею думать о своем бывшем. Никудышный из тебя семьянин, Мисаки, так и до измены недалеко. Тьфу ты! Придет же в голову такое… Тихо, медленными шагами подкрадываюсь к женщине и снимаю с плеч «укрытие». Из холодного цвета глаз текут слезы.
- Ну, ты чего, цветочек*? – нежная улыбка и объятья.
- Я думала, ты не вернешься, – всхлипнула она. – Я так испугалась. Впервые тебя не было дома всю ночь. Ты даже на мальчишниках не засиживался никогда…
- Боже, ну что за глупости? Ты как ребенок.
- Угу, избаловал меня. Слушай, Мисаки… - Хана, немного успокоившись, подняла глаза на меня. – Тебе на работу не пора?
- Черт возьми! – спохватываюсь и, быстро выкидывая вещи из шкафа, переодеваюсь. Затем иду в ванну, дабы привести себя в порядок. Снова захожу к жене и, легко поцеловав, собираюсь уходить, но…
- Мисаки… - останавливает меня у порога комнаты женский голос. – Знаешь, я тебя не отпущу…
- Прости, что?
- Я говорю, что для нас с Саей ты главное счастье, и я не намерена тебя с кем-то делить, – лицо Ханы в тот момент приобрёл оттенок… одержимости? Это было так не похоже на ту, радужную, чуть смущенную девушку, в которую я влюбился, что по спине пробежали мурашки, а внутри власть захватил некий страх. Однако, покачав головой, я сделал вывод, что сумасшедший. Настолько впал в воспоминания, что «собственник», бравший контроль над Усаги, теперь мне мерещится в жене. М-да, клиника…
- Так, во-первых, девочка моя, никто меня у вас не отнимет. Ты и Сая – самое важное, что есть у меня. Так что волноваться не стоит. Во-вторых, если ты не выспишься, то будешь похожа на морское чудовище и напугаешь дочь. Оно тебе надо?
- Дурак! – мягкая подушка чуть не зарядила меня по лицу. Хана вздохнула и с привычной мне улыбкой произнесла:
- Что-то ребенок наш заспался. Ладно, иди уже, кормилец несчастный… - шутливо надувшись, я быстро вышел из дома. Ехал в машине я, радуясь, что наваждение прошло… Но неприятный осадок после того взгляда остался, что заставляло задуматься. А наваждение ли?
Боже, мысли явно перестали меня слушаться! Я опаздывал уже на полчаса, придется извиняться перед Кристофером.
Как ни странно, работодатель лишних вопросов не задал. Хотя, почему же лишних? Но я ему благодарен. Тот же Дайске в случае моего опоздания жужжал бы над ухом весь день. Впрочем, болтливости иностранца никто не отменял. За час рисования я узнал о японской истории больше, чем на уроках в университете и школе вместе взятых…. Затем Кристофер обеспокоенно взглянул на меня.
- И все-таки что-то не так, – вздохнул он, – твои движения скованны, а мысли далеко за пределами особняка, причем далеко не радужные. Раньше такого не случалась. Твоя кисть буквально парила над «холстом», и создавалось впечатление, словно ты и твои картины не из мира сего. – На такое высказывание я вопросительно поднял бровь. Я действительно создаю такое впечатление?
– Что-то случилось? – ну вот, а я радовался отсутствию вопросов…
- Нет, ничего, – моя способность надевать маски, разработанная специально для Усаги-сана, сейчас улетела восвояси, так как глаза сами собой уходили от выпытывающего взгляда иностранца. Тот лишь вздохнул.
- Ты выглядишь утомленным. Хорошенько отдохни и возвращайся к работе завтра, – я не знал, огорчаться или радоваться такой перспективе и даже не обратил внимания на резкую смену интонации из игриво-детской в взволнованно-серьезную. Голос, раньше высказывающий уважение, сейчас говорит со мной как с ребенком. Давненько такого не было. После недолгих уговоров и вялого сопротивления, домой меня все же отправили. По дороге, в парке, я встретил Саю. Девочка весело играла, болтая с ребятами и неосознанно игнорируя ухаживания Хару. Паренька мне даже стало жаль. На мой вопрос, почему девочка вышла гулять одна, дочь ответила: «так велела мама». Я пожал плечами, решив, что раз Хана считает, что все нормально, то и я портить ребенку прогулку не буду. Просто заеду за ней вечером. Дом встретил меня полумраком и пустотой. Нет, жена была дома, о чем говорили ее туфли у порога, просто такой гробовой тишины в нашем гнездышке не было никогда. Подчиняясь шестому чувству, я пулей рванул в свою мастерскую. Там, пустыми глазами смотря в окно и подставляя лицо слабому дуновению ветра, сидела Хана. В груди защемило. Лицо ее было бледное, а губы дрожали, что заставило меня бесшумно подойти к ней со спины и, опустившись на колене, крепко обнять. Вопросы звучали горячим шепотом в нежное ушко. Она не плакала, но дрожь проходила по всему ее телу. На мое очередное «что случилось?» брюнетка, наконец, ответила:
- Это все он… - голос тихий, едва различимый даже в этой тишине, прерываемой лишь шелестом цветов персика.
- Что? Кто он? Здесь кто-то был?
- Да… Усами, твой бывший любовник, он… - голос все сильнее дрожит. Женщина вот-вот расплавиться, но меня вдруг перестает это волновать. Резко разворачиваю жену к себе лицом и едва сдерживаюсь, чтобы не затрясти.
- Что? О чем ты? Какой любовник?! Кто тебе сказал?! – кажется, у нас обоих вот-вот начнется истерика и то, что Саи нет дома – большая удача. Голубые глаза тем временем наполняются неким подобием страха, но я знаю, что это не он. Лишь пародия… но почему?
- Он сам, – всхлипывает она, – приходил и… я отправила Саю гулять, а он… - предложения получались бессвязными, а слова искаженными, но это был не страх. Что это? Отчаяние? – Он сказал, чтобы я оставила тебя, что ты принадлежишь ему и что… что ты никогда бы не смог полюбить кого-то другого, – вот тут-то во мне что-то щелкает. Я прижимаю Хану к себе и глажу по волосам, слушая истеричное рыдание.
Мое дыхание сбилось, а глаза помутнели. Как же я был зол! Неужели все это правда? Не хочу в это верить, но Хана просто не может лгать, верно? К тому же, вспоминая ночь, Усаги может наговорить и не такое. Нет, спокойно. Надо поговорить с ним. Но тело все равно трясет от злости. Уложив жену в постель, я вернул Саю домой и, пообедав, или скорее поужинав с ребенком, отправился к бывшему любовнику. И как я умудрился не разбиться, ехав на такой скорости? Впрочем, не важно. Надеясь, что писатель не успел переехать, проделываю до сих пор сохранившийся в памяти путь. Дверь открывает Акихико.
- Мисаки? – его голос дрожит. Что это, страх? Вина? Неверие? Черт!
- Что это значит? – яростно кидаю я вместо приветствия.
- Ты о чем? – на его лице искреннее недоумение, что только сильнее бесит меня. Зло вталкиваю его в квартиру, захлопывая за собой дверь.
- Хватит строить из себя невинность! Я, кажется, велел тебе не приближаться ни к моему дому, ни к моей семье! – я не знаю, что со мной. Я хотел разобраться, спокойно с ним поговорить, но… меня просто прорвало. Появилось ощущение, что во всех моих бедах виноват этот человек. Даже в том, что состояние моей жены меня перестало волновать… Я знаю, что это глупо, но так хочется сорваться на нем. Нет, хоть на ком-нибудь. А потом зарыдать, позорно отбросив гордость. Из-за недосыпа, ссоры и противоречий самому себе. Надоело. Надоело строить из себя человека, защищающего всех и вся. Достали все эти маски и даже эта вечная беспомощность Ханы.
- Надоело все это! – отчаянно бью кулаком по стене, – почему я вечно что-то кому-то должен?! Зачем ты появился? — мои зеленые глаза впились в фиалковые напротив. – Пока этого не случилось, я был всем доволен! Моя жизнь была сказкой, а сейчас… А сейчас меня бесит даже жена! Я знаю, что должен защищать ее, но… почему она никогда не думает о том, что и мне может быть плохо? Что я не железный? Стоило тебе появиться, как я понял, искренности не было. Так же, как и с братом, я пытался быть идеальным. Делал для нее все, забывая о себе. Я даже понимаю, что ты тут ни при чем, так почему? Почему только ты видишь меня таким жалким? – чувствую, как слезы текут из глаз, а Усаги проделывает со мной тоже самое, что и я с Ханой пару часов назад. А я и не сопротивляюсь. Нет никаких сил, да и желания тоже. А зачем? Разве плохо вот так уткнуться в широкое плечо, позволяя себе побыть слабым? Впервые за восемь лет. Я ведь заслужил это, правда?
- Я счастлив, – неожиданно заявляет мужчина. – Ты говоришь, что только я могу видеть настоящего тебя, поэтому… прости, я не должен такое говорить, но… - его слова теплом разливаются в душе, а руки стискивают меня все крепче. Я вырываюсь.
- Мы не должны… - я это понимаю, но почему-то эти слова кажутся абсурдом. Поэтому, говоря их, я старательно отвожу взгляд.
- Хорошо, – вздыхает Усами, – но я никогда не откажусь от тебя, – на лице мужчины расцветает грустная улыбка, вскоре такая же ложится и на мое лицо.
- Усаги-сан, скажи, – начинаю я, вспомнив о причине приезда, – ты был сегодня в моем доме?
- С тех пор, как уехал, - нет, – совершенно спокойный тон и подозрительный прищур, словно мужчина видит меня насквозь.
- Ясно, – спокойно произношу я. Почему-то сомнения в словах этого человека не возникает. Но тогда солгала Хана? Нет, не может быть. Нужно в этом разобраться. – Усаги, не приходи туда больше… - шепчу я. – Не при Хане. – И зачем было это добавлять? – Ну, я пойду? – только я отвернулся к двери, как мое запястье схватили. Развернув меня, Акихико легко коснулся моих губ. Воспользовавшись моей дезориентацией, мужчина провел языком по верхней губе, затем по нижней и, дождавшись, когда я их разомкну, проник мне в рот. Поцелуй получился страстным и мокрым. А еще до ужаса развратным. Я ответил на него. А долг перед женой? Только он и удержал меня от того, чтобы руками обвить шею писателя.
- Спасибо, – прошептал Усами прямо в опухшие губы, победно улыбаясь. – Удачно доехать до дома, – знаете, такое странное чувство, узнать, что все восемь лет я обманывал сам себя. Ну не могу я не любить этого дьявола. Наверное, именно поэтому в машину я сел без каких-либо сожалений и с глупой улыбкой на лице. Однако бросить семью я не могу, поэтому я и решил, что этот поцелуй ни что иное, как счастливое воспоминание. Прости, Усаги.
_________
*все помнят, что Хана - цветок?

@темы: Аниме, Фанфики, Манга, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства 10

[bloody_mary-chan]

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства
Автор: bloody_mary
Бета: cherry-san

Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки и еще парочка своих

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
что делать если тебя бросили и предали? Все просто: научиться жить дальше. Так и жил мисаки после предательства Усаги-сана. Жил восемь лет.
А что делать, если человек, которого ты любишь научился жить без тебя? Все еще проще: заставить снова полюбить, даже если прошло восемь лет. Так и поступит наш великий и божественный =Р

Посвящение:
всем любителям чистых романтиков

Публикация на других ресурсах:
с разрешения

Примечания автора:
ну вот не удержалась, и решила написать. Надеюсь читатели будут довольны...
З.Ы. Жду коментов, похвалы, а так же тапки, помидоры и прочую мишуру
И еще: возроста некоторых персонажей могкт не совподать с оригиналами
Мидори...
Вот и все. Сижу в полутемной комнате, опустив голову, и раздумываю над тем, какой же я идиот. Самый настоящий. Вот кто меня просил выговаривать эту чушь в лицо моего мальчика? Знал же, что его это расстроит. Ну, я надеялся увидеть то беспомощное выражение лица, что он показывал мне раньше, стоило только прижать худое тело к стенке. Я даже надеялся, что он мне поверит, начнет сомневаться в этой девчонке, но этого не произошло. Неужели он ей так доверяет? Черт! Сжимаю кончики волос так, чтобы было больно, и откидываюсь на спинку дивана. Он. Меня. Ударил. Не могу поверить. Когда его неуклюжее тельце стало таким сильным? Почему всего за восемь лет он так изменился, в то время как я не мог забыть о нем, даже создав семью и зарыв себя в работе? Его всю ночь не было… интересно, мальчик уже дома? Что это? Звонок в дверь? Кому приспичило?
- Здравствуй, Акихико, – в дверях стояла Мидори, нежно улыбаясь. – Я приехала забрать Мэйко, – ах, да, выходные уже прошли.
- Пойдем, она в своей комнате, спит.
- Что? Почему ты не разбудил ребенка? У нее режим нарушается… постой, Мэй-чан всегда просыпалась до полудня, с ней что-то случилось? Заболела?
- Все с нашей дочерью нормально, – вот всегда так. Когда дело касается чада, Мидори становиться такой надоедой, хотя обычно я думаю о ней, как об очень умной женщине.
- Ты… раздражительный? – как-то удивленно сверкнули зеленые глаза.
- И что же в этом такого?
- Да то, что с тех пор, как я тебя знаю, ты – ледяной человек. Не было абсолютно ничего, что тебя трогало, а сейчас из-за простой настырности… что произошло?
- Ничего, все как обычно, – вздохнул я. Неужели это правда?
- Врешь. Ладно, дадим ребенку поспать. А я пока сделаю чай, и мы спокойно поговорим, – подмигнула мне бывшая жена. – Или ты предпочитаешь что покрепче?
- Яду.
- Ха-ха, да все серьезней, чем я думала! Рас уж ты начал острить.
- Да, ты права, – надо же, я обрел способность улыбаться. Интересно, почему я не смог полюбить эту женщину? Уверен, испытай я к ней эти чувства, был бы счастлив и не мешал Мисаки. Наши пути бы просто разошлись… навсегда. Я вздрогнул. Эта мысль меня напугала. Нет, не хочу! Хочу страдать, плакать, но продолжать помнить то время. Хочу видеть его… хочу уметь чувствовать. Я хочу быть человеком…
- Акихико, в чем дело? Ты дрожишь, – опять этот обеспокоенный взгляд.
- Ничего. Мидори, мне нужно поговорить. С кем угодно…
- Ты нашел его, да? Того, «особенного»? – И снова, уже в который раз за время нашего знакомства мне хочется восхищаться этой проницательностью. Взгляд, направленный на женщину, полон удивления. Я бы даже сказал шока.
- Как ты умудряешься видеть людей насквозь?
- Ау, великий писатель, пусть и недолго, но я была твоей женой. Я просто обязана видеть такие вещи. К тому же, я была влюблена в тебя и успела изучить твои повадки.
- Ты была… что? – этот мир все страннее и страннее. Разве помолвка не идея родителей?
- Ну ты даешь, Усами. Как соблазнять, - так пожалуйста, а как самому увидеть очевидное, - так ни в какую? – засмеялась собеседница. – Но ты не волнуйся, это прошло. Все-таки ты – не мой тип.
- Да? И какой же тогда твой?
- Ну-у-у… Милый мужчина. Добрый, хозяйственный, внимательный… а что еще женщине для счастья нужно? А. И еще, чтобы мог прокормить меня и Мэйко… Шучу. Оторву крутого паренька из богатой семьи, чтобы влюбить его в себя и жить счастливо. А если у него будет брат гей, так это вообще рай! Ой, чай вскипел. Иди за стол, там договорим, – прервала речь женушка. Я ведь уже упоминал, что она яойщица? От этого столько проблем, честное слово. С другой стороны, она не мешала моей работе, что радовало.
- Ну вот, готово, – положив на стол вазу со сладким, женщина села напротив меня. Чашки с горячим напитком уже были возле нас. – Рассказывай, – я снова вздохнул. С чего начать-то?
- Внимание, дамы и господа, взволнованный Усами Акихико! Событие, происходящее раз в сотню лет!
- Мидори, ты можешь быть серьезнее?.. - эта женщина. Иногда она пугающе серьезна, а иногда выкидывает такие финты…
- Прости-прости, продолжай, – изумрудные глаза внимательно глянули на меня.
- В общем, я встретил своего мальчика и… все испортил, – почему эта фраза далась мне так сложно?
- Еще бы, упрямство в тебе было всегда, даже когда ты его не высказывал. Так что ты натворил?
- Я оскорбил ту девушку, ну, жену Мисаки. Сказал, что Сая не его дочь и все в таком духе. Зачем? Да потому что ревность управляет мной, когда дело касается этого мальчишки! Мной словно демон овладевает! Не отдам, потому что мой и ничей больше! – почти выкрикнув это, я вздохнул. Мидори же с истинным изумлением глядела на меня.
- Ну и ну, я стала о тебе другого мнение, Акихико. Ты у нас не просто не бесчувственный, ты влюблен до заскока! Кому расскажи – не поверят. Подожди, значит, у него есть семья?
- Да, у него своя жизнь, уже давно.
- Ясно. Усаги, значит ты гей? Я, конечно, догадывалась, но все же не ожидала, – улыбнулась леди.
- А раньше ты об этом не спросила, потому что не заметила словосочетания «мой мальчик»? Впрочем, ладно. Не то чтобы я гей, рождение Мэйко тому подтверждение, но так уж вышло, что любил я лишь мужчин. Моя первая влюбленность – Такахиро, а первая любовь – Мисаки, – после этого я рассказал ей всю историю. От нашей первой встречи до расставания. Когда я закончил, ладони Мидори были сжаты в кулак.
- Твой отец – сволочь! Поверить не могу! Постой, ты вознамерился вернуть Мисаки-чана, а твой отец? Уверен, что с его стороны больше проблем не будет?
- Не должно, – пожал я плечами. – Моя задача – удачный для семьи брак и хоть один наследник, в данном случае наследница. Больше я ему не нужен. Ну а если он попытается помешать… Просто считай, что я готов к этому.
- Что это? Звучит так, что нас с Мэй-чан ты использовал. Ну да ладно. Не могу я тебя ненавидеть. Знаешь, у него семья и все такое и меня это должно волновать, но мне совершенно плевать на это. Передо мной сейчас сидишь ты с опущенной головой и синяками под глазами. Оно мне надо, видеть мою бывшую любовь такой? Нет. Поэтому я помогу тебе! – снова поднимаю на нее удивленный взгляд.
- Как?
- Путь в дом тебе закрыт, но Мэй-чан в любом случае захочет увидеть Саю, так что в следующий раз пойду я. Разведаю обстановку, заодно и на Мисаки-чана гляну. Чудесное создание, наверное. Все-таки влюбить в себя самого «великого и божественного» дорогого стоит. Потом устрою вам встречу, а там уж ты не подкачай.
- Ладно, с этим согласен. Тебя правда не волнует его семья?
- Знаешь, люди эгоисты. Их интересуют лишь свои проблемы и даже проблемы близких трогают их крайне редко. Остальные либо лицемеры, либо редкие исключения. Так я думаю. Меня не волнует его семья, я их даже не знаю, так с чего это меня должно это заботить? – какая женщина! Аж мурашки по коже.
- А ты лицемерка или исключение? – приподнимаю я бровь. – Раз тебя волнуют мои проблемы.
- Я индивид. Одна на весь мир такая. А если серьезно, то я благодарна тебе, ведь Мэйко – мое чудо и как бы отчужденно ты себя не вел, только из-за своего отца она растет ни в чем не нуждаясь. Хотя я тоже не бедна.
- Мидори…
- А если честно, то это же так романтично! Запретная любовь! Ревность! А вы пришлете мне видео, ну, или хотя бы фото того самого? - покраснела моя бывшая, явно думая не о детском утреннике.
- Мидори… - прохрипел я. Не знаю почему, но я разозлился, – будь серьезней! Ты всего на пару лет младше меня, взрослый человек!
- Да ладно тебе! В общем, можешь рассчитывать на меня, - через полчаса представительницы прекрасного пола покинули мою обитель. Оказалось, Мэйко давно проснулась и тихо играла в комнате. Уже ближе к шести раздался еще один звонок. Кого там еще принесло? Когда я открыл дверь, на пороге стоял тот, увидеть кого я и не надеялся.
- Мисаки? – что за? Голос снова дрожит?
- Что это значит? – зло сверкнули зеленые глаза…

@темы: Аниме, Манга, фанфики, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки