[Victoria Liya]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Секрет счастья. Глава 8.

[Hita-san]

Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san(_Рика_ на Фикбуке)
Бета: Poly-no-danna
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

Глава не отредактирована! Я, наконец-то, вернулась и даю честное слово, что допишу фанфик, сколько бы времени и сил у меня на него не ушло!

____________________________________________________________________________________
- Братик, ну, как так можно относиться к собственным детям, а? – Мисаки, заново раскладывая вещи с Такахиро, жаловался тому на свою «нелёгкую» жизнь вместе с писателем, на что Такахаши старший, выслушивая всё это, только посмеивался. – Как будто только я их делал!

Шатен, одной рукой поглаживая уже очень большой живот, брал из рук брата аккуратно сложенные вещи будущих деток. Такахиро же не смог удержать очередной смешок, выслушивая ворчание своего младшего брата, который был похож на растрёпанного хомячка.

- По мне, так это всё очевидно, Мисаки, – решил внести и свою лепту в их диалог(который больше походил на монолог, а точнее – на негодования Мисаки) старший брат, попутно передавая миниатюрные пинетки и вспоминая про собственного растущего сына, - Это же Усаги, радуйся, что он вообще хоть что-то делает.

И это была чиста правда, которую Мисаки в последнее время всё чаще вспоминал. Усаги никогда не любил детей, да и вряд ли полюбит, но то, что он относился к своим будущим малышам с явным пониманием, как нечто обязательное, было достойно похвалы. С какой стороны не посмотри – а писатель всё же изменился, и лично для Такахаши младшего это было реальным подарком откуда-то свыше.

- Ну, если честно… - неуверенно начал шатен, немного смущаясь своих недавних слов о том, что новеллист ему мало в чём помогает, - если сравнить прошлого Усаги и нынешнего, то, в каком-то понимании, это небо и земля. – И тут же поспешил пояснить, - Он стал внимательнее, хотя этого мне и раньше вполне хватало. Не так давно я заметил, что он стал относиться к малышам серьёзнее, а не как к «чему-то тому, что у тебя в животе». Он их даже по именам называл, представляешь?

Слушая рассказ о случае, когда Усаги впервые обратился к атакующим изнутри Мисаки деткам по имени, Такахаши старший всё сильнее удивлялся заметным переменам в его лучшем друге, который, казалось, навсегда должен был остаться человеком, не терпящим хотя бы одно упоминание о детях.

Вдумываясь в слова младшего брата, он, будто бы очнувшись, прервал его увлечённый рассказ, и задал интересующий его вопрос, который хотел спросить ещё с самого начала, но всё время кто-то или что-то отвлекало его:

- Мисаки, а как детей-то назвать решили?

Шатен, тут же спохватившись, что забыл рассказать своему старшему брату о придуманных именах для детей, смешно ойкнул, прижимая обе руки к щекам, из-за чего стал слишком сильно напоминать их собственную мать во время беременности.

- Братик, как же я мог забыть об этом! Бли-ин, это всё из-за волнения перед родами! – мальчик устало закрыл глаза, поставив руки в боки, и вздохнув, будто собираясь превозмогать все людские препятствия на земле, продолжил, нежно улыбаясь, - Хидеаки и Рури. Усаги-сан придумал, представляешь?

- Я просил его придумать какие-нибудь значащие имена, особенные. У нас же особый случай, правда? – обращался шатен уже к своему животику, нежно улыбаясь, чем заставил Такахиро ещё больше убедиться в схожести его младшего брата и их покойной матери.

Старший брат помнил, как сильно их мама хотела этого ребёнка. Правда, если быть до конца честным, она всегда мечтала о девочке, особенно тогда, когда у неё уже рос один непослушный мальчуган, настоящая сорвиголова. Такахиро всегда был активным ребёнком, был безумно рад тому, что скоро он будет не одинок, ведь у большинства его друзей были братья и сёстры, а у него – нет.

Он помнил, с какой завистью смотрел на своего друга из начальной школы, Сенджу, смешного пухленького мальчика, который был очень похож на плюшевого медведя из Великой Коллекции Акихико, когда за ним заходил старший брат, и они – Такахиро, его друг и старший брат друга – шли домой, болтая о том, о сём, веселясь от всей души.

В такие минуты Такахаши чувствовал, будто бы и у него есть старший брат, но время было его врагом – оно было слишком коротко, и счастливые прогулки от школы до дома заканчивались слишком быстро. И приходилось быть всего лишь наблюдателем идиллии родственников.

Он даже завидовал своей первой школьной подруге, которая была средней в своей семье – у неё была старшая сестра и младший брат. Наблюдая, как она ссорится со своей сестрой, после чего, оставаясь жутко недовольной, ругается на неё с поразительным красноречием, Такахиро представлял на её месте себя и понимал, что даже так он был бы счастлив полностью.

И, о, чудо! Мама забеременела, а счастливый Такахиро даже и не догадывался поначалу, что младший братик или сестрёнка - это не только исполнение всех его желаний на тот момент, но и большая, невероятно огромная ответственность. Тогда, ослеплённый счастьем, он даже не представлял, что окажется первым, после родителей, кто станет для него всем – кровом, поддержкой, опорой – всем, кем он захочет.

Но даже так… Такахиро был счастлив, не считая того, что ему не хватало родителей. «Кому-то же надо быть взрослым» - тешил он себя мыслью, пока Мисаки рост, и наблюдая за развитием его младшего любимого брата, понимал, что этот груз, его ноша, которая заключалась в воспитании ребёнка, это то, что наполняло его жизнь и делало её значимой. Он понимал, что всё случается не просто так.

Поэтому, когда Такахиро узнал о связи Мисаки и Акихико, он был, мягко говоря, разочарован. Ни в младшем брате, ни в лучшем друге, - в себе, за то, что не смог, как ему казалось, вырастить полноценного человека.

«Это моя вина» - корил он себя несколькими днями позже, когда произошёл скандал.

«Я не смог дать ему семьи» - размышлял он, приходя в полное отчаянье и загоняя себя тем самым в глубокую депрессию.

Мысли, кто первый начал эти отношения, покинули его, оставили в покое, предоставляя место новым раздумьям, не менее приводящим его мысли в хаос, а устои, засевшие у него ещё в раннем девстве насеет семьи и правильности – безжалостно стирать.

Но благодаря нескольким личностям, которые помогли ему образумиться, помогли понять отношения дорогих ему людей и принять их, как нечто, что не обсуждается, что естественно. И он был безумно рад, что в его жизни есть такие люди. Люди – лучики света, которые озаряют его небосвод, которые указывают на правильное решение или дорогу, которые помогают разобраться в себе.

Он посмотрел на щебечущего Мисаки, который всё больше стал походить на их собственную мать, и в груди у Такахиро потеплело. Он улыбнулся, медленно растягивая губы в улыбке, и моргнул, стирая тем самым наваждение, ностальгию, и промелькнувшее в глазах счастливое прошлое.
«Мама, кажется, я смог вырастить хорошего человека» - счастливо подумал он, обращаясь к родной, чью нежность не забудет никогда.

«И я знаю, что из Мисаки выйдет самая лучшая «мама» для своих детей. Как ты».

Вопрос: Продолжать пытаться писать?

1. Да, иди работай, ленивая задница!		17	(94.44%)
2. Нет, всё слишком плохо, это уже не исправить.		1	(5.56%)
Всего:		18

@темы: Манга, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Фанфик "Деловая поездка".

[Луиза де Белль]

Фандом: Чистая романтика.
Название: Деловая поездка.
Автор: Диана Белл.
Пейринг: Асахина/Исака.
Форма: мини.
Категория: яой.
Рейтинг: R.
Жанр: романс.
Краткое содержание: директор и секретарь едут в командировку.
Предупреждение: возможны неточности в канонических деталях.
Примечание: героям по 30 лет.
Посвящение: для suhona.
Авторские права: не у меня; материальной прибыли не извлекаю.

- Господин Исака, вот отчёт из отдела продаж и рейтинги за последнюю неделю, - доложил Асахина, положив бумаги на стол начальства.
- Отлично, - Исака просмотрел принесённые документы. - О, в самом деле отлично! Даже отдел сёдзе-манги приносит прибыль.
- Да, в последнее время этот отдел работает всё лучше.
- Ну и замечательно, я рад, что не пришлось его закрывать. Лучшая стратегия - это расширять, а не сокращать производство.
- Вы правы, - кивнул Асахина.
- Да, славно, что всё в порядке, спокойно можно ехать, не беспокоясь о состоянии дел.
- Вы говорите о симпозиуме?
- Именно о нём! - Исака достал из ящика стола конверт и помахал им. - Вот, посмотри, я купил билеты и отель уже забронировал.
- Сами? - на обычно безупречно вежливом и спокойном лице Асахины отразилось удивление.
- Конечно! - надул губы Исака. - А ты что же, считаешь меня совершенно неприспособленным к жизни?
- Скорее, не задумывающимся о бытовых проблемах и не любящим брать на себя лишние заботы.
- Ну, не будем сейчас об этом! - махнул рукой Исака. - Лучше иди собирай вещи. Завтра в восемь утра мы должны быть на вокзале.
- Тогда я займусь сборами. А завтра заеду за вами в половине седьмого. Не забудьте завести будильник, чтобы не проспать.
- Наверняка забуду, - протянул Исака, лукаво блестя глазами. - И просплю, и мы опоздаем на поезд.
- Хорошо, я заеду за вами в шесть и разбужу.
- Каору, ты зануда! - заявил Исака, с досадой отшвыривая ручку. - Или тупица. Мог бы предложить остаться у меня на ночь.
- Я понял, что вы этого добиваетесь, - улыбнулся Асахина, поднимая ручку с пола.
- А если понял, то почему не воспользовался намёком? Тебе нравится меня изводить!
- Вовсе нет, - Асахина обошёл вокруг стола, склонился над креслом Исаки и зашептал ему на ухо: - Но если я останусь у вас на ночь, ты вы вообще не заснёте и не выспитесь...
Исака вздрогнул от чувственного шёпота и поднял голову, встречая горящий взгляд Асахины. Схватил за галстук и притянул его к себе. Когда между их губами оставалось несколько миллиметров, Асахина улыбнулся, легко чмокнул его в нос и отстранился.
- Эй! - возмутился совершенно неудовлетворённый Исака.
- Не на работе, - Асахина положил ручку на стол и отошёл. - Я отправляюсь собирать вещи. А вы не забудьте, что у вас сегодня ещё встреча с директором типографии.
- И кто из нас начальник, а? - вздохнул Исака.
Асахина улыбнулся своей чеширской улыбкой и вышел из кабинета, аккуратно затворив за собой дверь.
***
На следующее утро Исака метался по квартире, пытаясь одновременно умываться, одеваться, причёсываться, завтракать и говорить по телефону.
- Видел бы вас кто со стороны, - заметил Асахина. - Не поверил бы, что перед ним - серьёзный и успешный директор издательства.
- К счастью, никто, кроме тебя, меня таким не видит, - отмахнулся Исака. - Завяжи мне галстук!
Асахина вскинул брови: что и требовалось доказать, но подошёл к Исаке с выбранным галстуком и завязал его.
- Вы готовы.
- Тогда поехали!
***
Поначалу всё шло как обычно, и ничто не предвещало неожиданностей.
В поезде директор и его секретарь просматривали документы. На вокзале выпили по чашке чая и взяли такси до гостиницы.
А вот в гостинице Исака удивил своего секретаря.
- Асахина, я заполню документы. А ты возьми ключи и поднимайся в номер.
- Может быть, лучше я заполню...
- Ты обсуждаешь приказы начальства? - Исака вручил ему ключ и подтолкнул в сторону лестницы. - Давай-давай!
Пожав плечами, Асахина подчинился. Если директору в кои веки взбрело в голову проявить самостоятельность, так уж и быть.
Асахина легко нашёл нужную комнату, однако, открыв её, засомневался, туда ли он попал. Представший его взору роскошный номер-люкс никак не мог быть предназначен для секретаря. Скорее всего, Исака просто перепутал ключи. Хотя и тому столь большие апартаменты не были нужны. При всех своих недостатках, сибаритом и любителем излишней роскоши Исака не являлся.
Асахина собирался уже отправиться на проверку, но тут в номер вошёл сияющий Исака, а за ним портье занёс чемоданы. Чемоданы их обоих!
Исака поблагодарил портье, дал ему на чай и, закрыв за ним дверь, повернулся к Асахине.
- Ну как, нравится? - спросил он, улыбаясь.
Однако Асахина, прекрасно знавший своего начальника, друга и любовника, видел, что тот немного волнуется.
- Номер прекрасен, - спокойно ответил Асахина. - Но вот уместен ли, это другой вопрос.
- Конечно, уместен! Я специально заказал совместный номер. Мы слишком мало времени проводим вдвоём, я хочу сказать, наедине! У меня ты остаёшься очень редко, к себе не позволяешь приезжать, а в офисе всегда застёгнут на все пуговицы и думаешь только о работе...
- Здесь мы тоже по работе.
- Только первые два дня! - хитро заявил Исака.
- Что значит "первые два"? - удивился Асахина. - Симпозиум и длится всего два дня.
- А номер я снял на целую неделю! Здорово, да? Устроим себе дополнительный отпуск!
- Вот почему ты вдруг проявил такое рвение, - понял Асахина. - Сам купил билеты, забронировал гостиницу, да ещё и документы заполнил.
- Ну да. Я знал, что если расскажу тебе всё, то ты не согласишься. Поэтому сделал сюрприз. Тебе не нравится? Ты злишься? - поначалу воодушевлённый Исака теперь изрядно сник, не видя отклика любовника.
Асахина вздохнул. Он действительно не согласился бы на столь безрассудное предложение. Но сейчас, когда всё уже было сделано, Асахина вовсе не злился. Напротив, ему было очень приятно, что Исака всё это организовал ради того, чтобы они провели время вместе.
- Я не злюсь, - ответил он, подошёл к Исаке и потрепал его по волосам. - Пожалуй, я даже рад.
- Правда? - в глазах Исаки зажглась надежда.
- Правда, - улыбнулся Асахина, обнимая его.
- Каору! Не представляешь, как я счастлив! - засиял Исака. - О, мы с тобой отлично проведём время! Будем отдыхать, гулять, купаться в горячих источниках, объедаться креветками. И заниматься любовью на этой роскошной кровати...
- Не думаю, что это удачный план, - возразил Асахина. Проигнорировав удивлённый и возмущённый взгляд Исаки, он продолжил. - В нем нецелесообразно расставлены пункты. Я бы предложил занятия любовью переставить в начало расписания.
- Если это единственное замечание, - с облегчением вздохнул Исака. - Полагаю, я могу полностью довериться в вопросе расписания тебе, мой идеальный секретарь.
- Я не подведу вас, мой господин, - улыбнулся Асахина. И добавил серьёзным тоном. - Но всё это не раньше, чем через два дня. Сейчас нам необходимо заняться делами.
- И всё-таки, Каору, ты неисправимый зануда! - расхохотался Исака.
***
Комнату освещал лишь лунный свет, льющийся в окно сквозь не задёрнутые шторы.
Тишину нарушали прерывистые вздохи, страстные стоны и срывающиеся с губ имена.
На постели два обнажённых стройных тела переплелись в жарком объятии.
Асахина страстно целовал лежащего под ним Исаку и без устали двигался, входя в податливое тело. Исака горячо отвечал и подавался навстречу, обхватив любовника руками и ногами.
Пика наслаждения они достигли почти одновременно, так хорошо их тела подходили друг другу.
Едва переводя дыхание, Асахина упал на Исаку, придавив его к постели, двигаться совершенно не хотелось. Исака не протестовал, ласково поглаживая его спину и плечи.
- Согласись, Каору, я всё-таки здорово придумал с этой поездкой, правда?
- Да, Рюичиро, это была одна из лучших твоих идей. - И Асахина нежно поцеловал любовника в шею.

17. 12. 2012.

@темы: фанфик

---

Фанфик "Запасной вариант".

[Луиза де Белль]

Фандом: Чистая романтика.
Название: Запасной вариант.
Автор: Диана Белл.
Пейринг: Мияги/Шинобу.
Форма: мини.
Категория: яой.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: романс.
Краткое содержание: сколько могут длиться неравные отношения?
Предупреждение: возможны неточности в канонических деталях.
Примечание: Шинобу 19 лет, Мияги 36 лет.
Посвящение: для Чунхьян.
Авторские права: не у меня; материальной прибыли не извлекаю.

Йо Мияги проснулся от пронзительной трели будильника. Это было довольно странно, учитывая, что Мияги вчера его не заводил.
- Ну что такое? - проворчал он. - Единственный день, когда я могу поспать подольше!
- Ой, извини, Мияги! - виновато воскликнул завозившийся у него под боком Шинобу.
- Шинобу! Так это ты будильник поставил?
- Да. У меня сегодня важный семинар, я боялся опоздать. Извини меня, я не подумал, что тебе помешаю.
- Да ладно, ничего страшного, - ответил Мияги. Не ругаться же из-за такой мелочи. - Просто в пятницу у меня лекции только после обеда.
- Ох, точно! Извини! Я никак не привыкну к твоему новому расписанию! Но я всё запомню, не волнуйся. И в следующую пятницу, если мне понадобится завести будильник, буду спать в гостиной на диване.
- Не вздумай! - фыркнул Мияги. - Глупости какие. Ты должен спать в нашей постели, рядом со мной...
Мияги обнял Шинобу, проводя ладонями по гладкой коже, поцеловал и попытался опрокинуть на спину, но юноша вывернулся из его объятий и вскочил с кровати.
- Мияги, я в самом деле боюсь опоздать!
- Вот тебе и доброе утро, - вздохнул Мияги, провожая взглядом выходящего из спальни любовника. А потом вновь закутался в одеяло. Вполне можно поспать ещё пару-тройку часиков.
Но сон больше к нему не шёл. В отличие от всяких не очень приятных мыслей.
В этом году Шинобу Такацуки воплотил свою мечту и поступил в тот самый университет, в котором работал Мияги. Он был очень рад и горд собой. Мияги вполне понимал и отчасти разделял его чувства, тем более, он убедился, что выбор специальности Шинобу сделал осознанно. Так что он искренно поздравил юношу с поступлением и даже свозил его в качестве поощрения на горячие источники.
А потом у Шинобу началась студенческие будни. Мияги был весьма доволен тем, что юноша серьёзно относится к учёбе и вообще стал вести себя гораздо ответственнее. Шинобу довольно сильно изменился, словно в самом деле повзрослел.
Однако, чем больше проходило времени, тем меньше Мияги был уверен, что ему нравятся все перемены.
Студенческая жизнь захватила Шинобу. Он с головой погрузился не только в учёбу, но и в общественные дела. Его даже выбрали в студенческий совет. В школе Шинобу мало общался с одноклассниками, а в университете неожиданно сдружился с ребятами из группы, и Мияги был вынужден выслушивать рассказы о том, какие они интересные и замечательные. Да и самому Мияги на переменах или после занятий часто приходилось встречать Шинобу в компании однокурсников.
И Мияги видел, как хорошо Шинобу себя чувствует среди молодых людей, как ему легко и интересно общаться со сверстниками. После подобных наблюдений Мияги не мог не беспокоиться насчёт их с Шинобу отношений.
Именно теперь Мияги ощущал разницу в возрасте особенно сильно. Может ли он, доживающий четвёртый десяток лет, разочарованный, чудаковатый профессор, дать оптимистичному, весёлому, только вступающему в жизнь юноше то, в чём тот нуждается?
Шинобу всегда твердил, что любит его. И сейчас Мияги, как никогда раньше, хотелось в это верить.
Но он не был романтиком и не увлекался сказками о всепобеждающей силе любви. Если их с Шинобу не будет связывать ничего, кроме чувств, то надолго ли этих пресловутых чувств хватит?
Вот сегодня Шинобу так спешил в университет, что даже не дал себя как следует приласкать. А ведь раньше сам постоянно ластился и добивался близости.
А что, если однажды Шинобу посмотрит на своего любовника и увидит не недосягаемого желанного мужчину, каким он являлся для него раньше, а стареющего брюзгу со скверным характером? Что, если Шинобу увлечётся кем-то из ровесников, с которым у него, конечно, будет гораздо больше общего?
Мияги старался гнать от себя подобные мысли, но они не спрашивали его разрешения и появлялись вновь.
Уснуть Мияги так и не удалось. Поэтому он поднялся с кровати, принял душ, без особого аппетита позавтракал. Потом немного послонялся по квартире, но не хотелось ничего делать, даже читать. Тогда Мияги собрался и поехал в университет, надеясь, что на рабочем месте он взбодрится и сделает что-нибудь полезное. Хотя бы эссе второкурсников проверит.
Эссе в действительно немного отвлекли его от хандры. Но через пару часов они закончились, а до лекций ещё оставалось время.
Мияги решил пойти перекусить. Шинобу часто заскакивал к нему в кабинет и приносил бенто, но сегодня он думал, что Мияги останется до обеда дома, так что точно сюда не зайдёт.
Мияги отправился в кафетерий. Он взял суп мисо, жареного угря, салат и чай и, поставив всё на поднос, отправился выискивать свободный стол. И едва не уронил всю свою ношу, увидев за столиком у окна Шинобу с другим студентом. Юноши о чём-то оживлённо беседовали, не замечая ничего вокруг.
У Мияги больно кольнуло в груди что-то, очень похожее на ревность.
Он намеренно прошёл мимо этого стола и поздоровался с молодыми людьми.
При виде Мияги Шинобу засиял улыбкой и вскочил. Правда, на шею ему Шинобу не бросился, но Мияги явно видел, что любовник рад его видеть.
- Здравствуйте, профессор Мияги, - поздоровался второй студент. - Прошу прощения, у меня лекция по философии. Ты идёшь, Шинобу?
- Нет, у меня сейчас окно, - ответил Шинобу.
Парень ушёл.
А Шинобу улыбнулся и безукоризненно вежливо предложил:
- Профессор Мияги, не желаете ли присесть за мой стол? Боюсь, других свободных мест сейчас нет.
- Желаю, - ответил Мияги, водружая на стол поднос. - У тебя действительно окно?
- Конечно, - кивнул Шинобу. - Жаль, что у Ренджи нет.
- Неужели? - желчно спросил Мияги. Это уже было наглостью - так сокрушаться об уходе другого парня перед его носом!
- Да. Мы обсуждали программу фестиваля, который пройдёт в следующем месяце.
- Обсуждали программу? Постой! Это был Хибари Ренджи, заместитель председателя студенческого совета?
- Да, он. Представляешь, он хочет устроить конкурс самодеятельного вокала. Только потому, что сам сочинил песню в честь любимой девушки.
- Так вот о чём вы говорили! - Мияги вздохнул и расслабился, у него явно отлегло от сердца.
Это заметил даже Шинобу.
- Ну да, именно об этом. А ты что подумал? - лукаво спросил он.
- Да мало ли, может, у вас было свидание! - нарочито легкомысленно произнёс Мияги, надеясь перевести всё в шутливый тон. - Вдруг тебе наскучил дряхлый вредный любовник, и ты ищешь запасной вариант?
- Да я уже давно нашёл запасной вариант! - заявил Шинобу.
- Что?! - Мияги даже поперхнулся от неожиданности.
- Я собирался прожить с тобой всю жизнь. А мой запасной план - провести вместе с тобой вечность!
Услышав это, Мияги был счастлив настолько, что не удержался и сжал руку юного любовника в своей.
Глядя в сияющие надеждой и любовью глаза Шинобу, Мияги подумал, что, может быть, сказки о вечной всепобеждающей любви хотя бы иногда всё-таки сбываются.

18. 12. 2012.

@темы: фанфик, Мияги, Шинобу

---

[Hita-san]

Когда настало время
ficbook.net/readfic/477879

Автор: Hita-san(_Рика_ ficbook.net/authors/_%D0%A0%D0%B8%D0%BA%D0%B0_)
Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Усаги и Мисаки уже 7 лет вместе. Неплохой срок для развития событий, неправда ли?

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения.

Примечания автора:
Впечатление от одной картинки.


Его поцелуи были нежными, но настойчивыми, он показывал мне с помощью них, чей я, объяснял это, как нерадивому ученику, которому каждый раз нужно повторять одно и то же, хотя я никогда не сомневался в этом.
Руки по-хозяйски блуждали по моему телу, подчиняя себе, утверждая, что обратной дороги уже не будет, что я всегда буду в его власти, пусть я и сам уже был готов попасть в плен его чувств, запутываясь в липких нитях настолько сильно, что с каждым мгновением становилось трудно дышать.
Его взгляд никогда не оставлял меня в покое, выражая букет разных чувств, меняющихся в зависимости от ситуаций, шокирующих своей глубиной, но никогда не пропадавших под слой безразличия. В этом весь мой Усаги-сан.
И в этот раз всё было настолько знакомо, однако казалось, что моё сердце, бьющееся в бешеном ритме, разобьётся на миллионы, или даже миллиарды осколков, стучась о барьер крепких костей – рёбер. Но Усаги-сан, нежно проведя языком по распухшей от долгих поцелуев нижней губе, отстранился, заглядывая в моё раскрасневшееся лицо, и улыбнулся краешком губ, продолжая лёгкие поглаживания моего бедра.
Я очень удивился этому жесту, ведь именно сегодня я не стал сопротивляться в силу своего смущения, а просто решил насладиться интимной обстановкой вечера вместе со своим любимым. К тому же, сегодня ровно семь лет, как мы вместе. Вернее, как мне указали на то, что мы, вообще-то, не простые сожители.
- Усаги-сан?.. – мой голос было еле слышно на фоне волшебной тишины, которая будто пропиталась нашими с писателем чувствами.
Я всё так же продолжал смотреть в его улыбающееся лицо, а он молчал, прекратив свои нежные поглаживания, и вовсе смотря не на меня, а заглядывая далеко отсюда.
- Я сделал что-то… - обычно в отношениях, особенно, когда касается темы открытости чувств, портил что-либо я, после чего смущение от происходящего не просто сводило меня с ума, а убивало, впитываясь в каждую клеточку моего тела и в каждую частичку моей души. Но в этот раз дело было вовсе не в этом, потому что Усаги-сан не дал мне договорить, узнавая привычную фразу, и отрицательно покачал головой, улыбаясь ещё теплее и, мне показалось, даже посмеиваясь.
- Тогда что? – неуверенно спросил я, пытаясь не думать о более ужасных причинах того, что мы ещё не продвинулись с мужчиной дальше привычных ласки и поцелуев, а сидели и смотрели друг на друга. Не захотелось же писателю полюбоваться мной – он любил заниматься этим, когда я сплю или моюсь в ванной. Или готовлю, или работаю. А особенно, когда ругаюсь – вот тогда Усаги этим и занимается, но никак не в тот момент, когда вот-вот должно уже всё случиться, причём сопровождаясь инициативой с обеих сторон.
Мужчина вздыхает, прикрывая свои глаза, и только теперь я понимаю, что он очень напряжён.
«Почему?» - сразу мелькает в моей голове. Ведь у нас всего лишь семилетняя годовщина, я еле-еле уговорил писателя отпраздновать дома, и вот, когда все побочные этапы пройдены, мы, наконец, готовы перейти к самому главному, но что-то идёт не так.
Усаги, видя, как напряглись черты моего лица, совсем не выдающие моего возраста, а всё так же напоминая обычного юношу, подростка, взял меня за руку и сжал её. Его руки оказались даже теплее, чем обычно бывало в такие прекрасные моменты, я на секунду отвлёкся на эти приятные ощущения, совершенно забывая о самом хозяине рук, но меня отвлёк голос Усаги.
- Мисаки, ты прекрасно знаешь, насколько я могу быть красноречивым, - начал мой любовник, наконец, обретя дар речи – того самого способа человеческого общения, без которого в нашей паре именно у меня были проблемы с пониманием.
Я только кивнул, бесспорно соглашаясь с писателем, а затем стал вслушиваться в его слова.
- Но факт, что этим самым могу смутить тебя, отнимает у меня всякую возможность передать истинное значение моих чувств и действительную значимость моего поступка, - его слова были пропитаны невероятной теплотой, трепетом, даже обожанием ко мне, поэтому я искренне удивился, хотя, честно, не особо понял значения сказанного Усаги, но продолжал внимательно слушать.
Дав осмыслить подобие вступления, мужчина продолжил:
- Я несколько месяцев готовился к этому моменту, планировал каждую минуту, даже заранее готовил речь, хотя обычно на это я обращал внимание в самую последнюю очередь, если вообще не придумывал всё с ходу. Я ждал тебя, ждал того времени, когда то, что я сделаю, не поставит тебя в столь неловкое положение, как если бы я это сделал два года назад. Я, наконец, дождался его, - голос Усаги дрогнул, а глаза потеплели, от чего у меня в прямом смысле слова перехватило дыхание.
- Уже и так сказано слишком много, но, позволь, добавлю ещё кое-что. Я люблю тебя так сильно, как не любил никого. Семь лет – это ещё не придел, Мисаки. Я хочу заверить тебя, что моего придела не существует, я хочу подарить тебе всего себя, без остатка, и, как бы это не ужасало, взять тебя также полностью, быть с тобой до самого конца. Пускай я спрашиваю это не в той обстановке, которой планировалось, но… - писатель замолчал, выдерживая паузу, а я только теперь заметил, что затаил дыхание от его речи. Я никогда не любил, что он много говорит, потому что не понимал, зачем использовать лишние слова, если можно обойтись всего несколькими. Наверное, это будет одна из тех его речей, которую я буду вспоминать все последующие годы, пока возраст не возьмёт своё. Но даже тогда я буду помнить главное, то, что он должен сказать сейчас, ведь я чувствую, что его дрожь непривычна и удивительна.
И только когда я выдохнул, он продолжил:
- Ты выйдешь за меня замуж?
Это было словно молния среди ясного неба. Мне показалось, что я оглох, потерял дар речи, потому что я мог только чувствовать его тёплую руку, сжимающую мою, и видеть его напряжённый взгляд, пронизывающий меня насквозь.
Я не стал переспрашивать – это было слишком особенное предложение, да и сил бы не хватило.
Я не стал прыгать от счастья, хотя, как Усаги и сказал, ещё два года назад стал бы кричать «извращенец» от дикого смущения.
Я не стал подавлять в себе то невероятное чувство полёта, которое закружило мою голову, не позволяя мне сделать лишнее движение.
Я почувствовал, как на моих глазах выступают слёзы, ещё пока невидимые, но я их чувствовал. Заглянув в лицо дорогого мне мужчины, я смог сказать только «да», пусть оно слишком просто смотрелось на фоне предложения.
Усаги ошарашено глядел на меня, широко распахнув свои глаза. В его взгляде читалось огромных размеров потрясение, что заставило меня немного переосмыслить всю ситуацию. Может, я неверно понял вопрос, и мой ответ выглядел крайне глупо?
- Что ты сказал? – быстро переспросил писатель, ещё сильнее сжимая мою руку, от чего мне захотелось выхватить её из захвата, - Мисаки, повтори, пожалуйста.
- Я сказал «да», - только и смог выдохнуть я, больше не в силах сдерживать свои слёзы от нахлынувших чувств к моему, теперь уже, жениху.
Видимо, только теперь, поняв мой ответ и увидев мои слёзы, он молниеносно прижал меня к себе, сжимая в крепких объятиях, а одной рукой поглаживая по голове.
Вместо тысячи слов, которые он мог сказать помимо тех, что уже произнёс, он скал мне только «я люблю тебя», впоследствии повторяя это много-много раз, успокаивая меня от нахлынувших эмоций.
И только когда смог утихомирить свои слёзы, почувствовал, не увидел, а именно почувствовал его улыбку. И понял, что наша с ним история ещё не закончилась, и, надеюсь, ещё долго будет длиться, пересекая года, превозмогая все трудности. Главное – теперь мы всегда будем вместе.
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/477879

@темы: Манга, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Обращение к авторам...

[Baileys94]

Дорогие и многоуважаемые авторы!
Где все ваши творения?
Где продолжения? Где все вообще??
Я каждый день захожу сюда с надеждой, что хоть что-то новенькое увижу((
ПРОШУ ВАС! Не щабрасывайте ваши фанфики! Будет ну оооочень обидно

@темы: Аниме

---

Такахиро/Мисаки

[Hita-san]

Истинные намерения
ficbook.net/readfic/431352
Автор: Hita-san (_Рика_ ficbook.net/authors/_%D0%A0%D0%B8%D0%BA%D0%B0_)
Бета: Poly-no-danna
Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки, Такахиро/Мисаки.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Драма, PWP
Предупреждения: OOC, Изнасилование, Инцест
Размер: Драббл, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание: Акихико уехал на две недели. А Такахиро, влюблённый в своего брата, решил воспользоваться этим. Бессовестный.
Посвящение:Ох, да кому это можно посветить?
Публикация на других ресурсах: С моего "барского" разрешения.
Примечания автора: Я не знаю, правда, не знаю, под чем я была. Написано давно, задумывалось быть фанфиком, стало зарисовкой.

Молодой брюнет стоял у двери, ведущей в квартиру Великого и Божественного Усами Акихико, а, точнее, к его сожителю - Такахаши Мисаки - любимому младшему брату мужчины, потому что сам писатель отсутствовал уже вторую неделю из-за поездки заграницу для очень важной работы. После того, как он позвонил, открывается дверь, и его встречает пара удивлённых зелёных глаз.
- Братик? - шатен неуверенно пропускает как всегда весёлого и неунывающего Такахиро с двумя бутылками коньяка в руке и, закрыв дверь, следит за дальнейшими действиями своего брата. - Почему ты здесь? Разве ты не должен был сегодня пойти в зоопарк с Махиро?
Брюнет, отрицательно покачав головой, плюхнулся на диван, подзывая к себе шатена.
- Мы будем праздновать возвращение Усаги! - с этих слов и началось празднование, которое постепенно перешло в непонятную "пьянку".

Шатен, слегка пошатываясь, попробовал встать, но тут же плюхнулся обратно, при этом заливаясь хохотом, заваливаясь на диван в лежачее состояние и хлопая себя по коленке.
- Ох, братишка, - пытался Мисаки хоть что-то сказать так же развеселившемуся брату, который в это время, преодолевая хохот, пытался снять пиджак, - ну мы и напились!
Мышцы живота закаменели от долгого смеха, который всё никак не прекращался, и стали болеть, давая понять, что пора бы уже сменить тему и перестать смеяться, словно лошадь, которая увидела жирафа, считающего свои пятна.
Неожиданно парень почувствовал тёплую широкую ладонь на своей ноге, нежно поглаживающую её, и тогда, переставая смеяться, но всё также глупо улыбаясь, спросил:
- Братик? – скулы сводило от долгого напряжения мышц лица, однако на душе сейчас было легко-легко, словно с земли, где гниют люди, опороченные своей ненавистью, похотью и прочими грехами, его подняли на мягкое облако, дарящее непередаваемые ощущения комфорта и защищённости. Будто укутываясь одеялом, Мисаки проваливался сквозь это неземное чудо и оказался внутри него, словно в скорлупе, которая была тёплой, что вызывало приятные мурашки. Или… Это всё же была рука брата, так нежно гладившая его ногу.
- Мисаки… - хитрый взгляд из-под прикрытых ресниц мог бы немного насторожить шатена, но ему было слишком хорошо, чтобы обращать на это внимание. Да и какая вообще разница, что там замышляет его брат?
«Наверное, хочет как-нибудь разыграть!» - весело подумал мальчик, принимая сидячее положение и пытаясь не завалиться обратно. – Что?
Брюнет улыбнулся и по-семейному потрепал волосы на макушке Мисаки:
- Может, выпьем ещё немного?
Даже в нетрезвом состоянии шатен нашёл силы, чтобы удивиться.
- Ого, братик, ты сегодня какой-то странный! – язык заплетался, перед глазами всё кружилось, но парень, послушно вставая и подходя к кухонному столу, где стоял открытый коньяк и два стакана, решил, что такой старший брат ему по душе. – Круто! Всегда бы такой был! – на радостях шатен вовсе не услышал шуршание пакета, а затем шаги, приближающиеся к нему.
Уже, было, хотя повернуться, мальчик почувствовал сильный толчок в спину, из-за чего уронил стаканы на пол. Послышался громкий звон – стаканы всё-таки разбились. Он опёрся всем телом о твёрдую поверхность, при этом хорошо приложившись головой, от чего перед глазами всё поплыло.
Сразу же после падения Мисаки почувствовал, как заводят за спину его руки и связывают, по ощущениям, крепкой веревкой на прочный узел, который, шатен был в этом уверен на 100 процентов, разорвать практически невозможно. Невозможно для Такахаши-младшего, конечно.
- Братик? – испуганно обратился он к человеку за спиной, который, приподнимая шатена, прижал того к себе и, немного приспустив рукав от рубашки мальчика, больно укусил за плечо, после этого поцеловав красный след на коже. – Братик, что ты делаешь?
Такахиро, совершенно не слушая парня и не обращая внимания на его дрожь, нежно поцеловал место за ушком у основания шеи, при этом обжигая горячим дыханием, от чего у Мисаки ещё больше закружилась голова, а затем лизнул мочку уха, заставляя шатена покраснеть.
- Братик! – всё, наконец, прояснилось, алкоголь более-менее отпустил и позволил соображать. Что Такахиро собирается делать? Этот розыгрыш не для него, это вообще было не похоже на розыгрыш! – Прекрати! Развяжи меня!
Такахиро, всё так же игнорируя шатена, провёл руками по плоскому животу парня, слегка поглаживая, при этом нежно целуя шею, то практически не касаясь её губами, то выводя на ней различные узоры языком, заставляя младшего брата смущаться всё сильнее.
Брюнет с силой вдавил сопротивляющееся тело брата в себя, наконец, отрываясь от шеи, и начал шептать на ушко, руками добравшись до штанов Мисаки, чем заставил того прогнуться из-за нежелания чувствовать это:
- Прекрати, перестань… А с ним ты тоже так ведёшь себя?
На мгновение парень, неловко зажатый между брюнетом и столом, перестал сопротивляться. Такахиро знает о том, что он и его лучший друг - любовники! Как долго и почему он всё это время молчал - Мисаки интересовало в данный момент меньше всего, а вот, что брат делает – да, ему действительно очень хотелось узнать.
- Отпусти меня! – смутная догадка, в которой шатен был абсолютно уверен, не понравилась парню и узнавать на деле, что задумал его брат, он вовсе не хотел и не собирался. – Братик, отпусти! Что с тобой такое?!
Резко развернув к себе парня, Такахиро, сняв очки, серьёзно посмотрел на брата, при этом всё время сокращая между ними дистанцию.
- Мисаки, послушай… - мужчина провёл тыльной стороной ладони по щеке шатена, но тот только отвернул голову, морщась.
- Поверни голову, – приказным тоном сказал брюнет, следя за каждым движением связанного парня, но тот только отрицательно покачал головой и сильнее зажмурился, чем разозлил Такахиро, заставив его чуть ли не рычать от неподчинения. – Не заставляй меня применять меры, Мисаки!
- Нет! – только и смог выкрикнуть парень, после чего пальцы старшего с силой повернули голову Мисаки за подбородок к нему лицом, а затем, не раздумывая ни секунды, мужчина впился грубым поцелуем в губы брата.
От шока Мисаки широко распахнул глаза, всё ещё не веря в происходящее. Даже если действия брата заставляли задуматься о том, кем же Такахиро являлся на самом деле, поцелуй оборвал все сомнения, заставляя парня впадать в тихий ужас – как давно его брат имеет на шатена виды, если так можно, конечно, выразиться.
Ладони старшего не позволяли Мисаки разорвать поцелуй, от чего младший, недолго думая и желая, чтобы это как можно скорее прекратилось, со всей силы наступил на ногу брату, заставляя того моментально отстранится.
Больная пощёчина за совершённое деяние намекала юноше на то, что в этой ситуации ему лучше даже не начинать сопротивляться, потому что это будет моментально пресекаться. Щеку жгло – удар был действительно сильным.
- Только посмей вытворить ещё что-то подобное! – гневно прошипел брюнет, хватаясь за рубашку парня и тем самым притягивая того ближе к себе, из-за чего их лица практически соприкасались.
- Братик, опомнись! – Мисаки всё никак не желал мириться со своим положением, пытаясь достучаться до разума старшего. - Это же я – Мисаки! Твой младший брат!
Такахиро только презрительно хмыкнул, скривившись, и одной рукой опираясь о стол, а другой расстёгивая пуговицы на штанах парня, проникая под брюки.
- Мне это прекрасно известно, – холодно произнёс, скалясь и начиная поглаживать член Мисаки, от чего мальчик дёрнулся, но после неудачной попытки избавиться от руки, всем телом сжался, стараясь не обращать внимания на приятные ощущения, разливающиеся внизу живота и пронзающие его тело. - Не принимай меня за ненормального, Мисаки. В этом нет ничего такого. – Брюнет, не останавливая движения рукой, начал целовать ключицы и открытую часть груди.
- Н-но… У тебя же семья… - говорить становилось всё труднее, разум затуманивался приятными ощущениями, а возбуждение будто свернулось в тугое кольцо где-то внизу живота, шокируя самого хозяина тела. И даже мысль о том, что его ласкает собственный брат, не могла остановить естественную реакцию на такие прикосновения. – А-ах… - шатен запрокинул голову и подался бёдрами вперёд, проталкиваясь в кольцо из плотно сжатых пальцев, шумно выдыхая и переставая себя контролировать, где-то глубоко в душе злясь на себя и прося Акихико, человека, которого любит, поскорее вернуться и объяснить Такахиро, кому Мисаки принадлежит на самом деле. – Прекрати…
Брюнет с нескрываемым удовольствием посмотрел на младшего брата, восхищаясь его стонами и привлекательным телом, но, к сожалению, тот душой принадлежал вовсе не ему, а писателю, которого Такахиро так долго считал своим другом. Он каждый раз со злостью вспоминал тот момент, когда догадался об отношениях Усами и Мисаки.
«Как этот ужасный человек мог совратить моего мальчика?» - с горечью подумал он, однако не переставая двигать рукой, дразня шатена – то замедляя темп, то убыстряя.
- А тебя, похоже, это особо и не останавливает, да, Мисаки? – Брюнет медленно сходил с ума, смотря на появляющийся румянец на щеках парня, и, поцеловав того в последний раз в уголок губ, опустился перед ним на колени, убирая руку и расстёгивая ширинку до конца, после чего немного приспустил штаны.
Заворожено и с нескрываемым восхищением смотря на сочившийся от смазки член брата, Такахиро облизнул губы и, желая ещё немного поиграть с мальчиком, подул на головку, от чего по телу шатена прошлась дрожь, заставляя того восторженно охнуть и сжаться ещё больше, стараясь не расплакаться от чувства вины и наслаждения.
Наконец, проведя по контуру головки языком, мужчина, подняв глаза на Мисаки, взял её полностью в рот. Парень сдавленно пискнул, стараясь хоть немного скрыть бурную реакцию тела от ощущения приятной влажности и теплоты.
«Усаги-сан, пожалуйста, прости меня за это!» - мысленно обращался к писателю шатен, отказываясь от действий своего извращённого тела, и призывая себя к благоразумию, чтобы, наконец, вырваться из этого сладкого ужаса.
Такахиро же времени даром не терял. Начав двигать головой, старательно расслабляя глотку, чтобы как можно больше взять в рот член мальчика, он задал ритм, который, как тот отметил по реакции брата, нравился ему больше всего – сдавленные стоны неописуемого восторга и наслаждения были тому красноречивым подтверждением.
- Братик… – Шатен учащённо задышал, связанными за спиной руками упираясь о стол, при этом подаваясь бёдрами вперёд, но тут же смущаясь от своей самодеятельности.
– Я… Я сейчас… - О, Боже, мужчина сотню раз, занимаясь сексом с женой, представлял, как Мисаки стонет от наслаждения, выгибаясь навстречу сильным толчкам, и кончал, выкрикивая его имя, которое из уст парня звучало так сладко и так красиво, как не звучало больше ни у кого.
- А-ах!.. – шатен излился, резко запрокидывая голову назад и сильно жмуря глаза, чем подарил ещё один незабываемый вид с очень удачного ракурса своему брату.
Проглотив большую часть горькой, солоноватой жидкости, остальная часть которой каплями стекала по подбородку Такахиро, мужчина довольно, словно кот, улыбнулся, хищно сверкнув глазами и большим пальцем собирая то, что не успел проглотить, а затем слизал это.
- Мисаки, ты чудо… - удовлетворённо проговорил старший, видя, как сам шатен уже перешёл к самобичеванию из-за измены писателю.
«Опять он!» - рассерженно подумал мужчина, проклиная Акихико за то, что даже сейчас брюнет не мог в полную силу насладиться своим юным младшим братом.
Резко схватив Мисаки за плечо, и с раздражением разворачивая к себе спиной, чтобы затем подогнуть того в коленях, заставляя встать на четвереньки, но вместо рук опираться головой, брюнет стал расстегивать свои штаны, в которых уже давно было слишком тесно.
- Нет, не надо! – Испуганно вскрикнул мальчик, срываясь с места, но его грубо вернули в ту же позу, попутно начиная стягивать штаны с трусами до конца.
Отбросив ненужные вещи в сторону, Такахиро, даже не вслушиваясь в ярые и громкие протесты брата, провёл влажным от слюны пальцем между ягодиц, останавливаясь на тугом кольце ануса.
Медленно, старясь выдержать эту долгую подготовку к главному, о чём так давно мечтал, ещё с юношества, брюнет, влюбившись в своего маленького брата, он протолкнул палец вперёд, вызывая стон боли у шатена.
- Нет! Не хочу! – Мисаки дёрнулся вперёд, пытаясь высвободиться из цепких оков, которые удерживали его, но на его крик, как будто специально, мужчина добавил второй палец, растягивая узкий проход и пытаясь найти «заветное место», после которого младший перестал бы так резво сопротивляться.
- Угхм!.. – парень закусил губу, но тело выдало его, задрожав от наслаждения, когда брат, наконец, нашёл нужный угол, чтобы задевать простату. Добавляя третий палец, не меняя положение руки, Такахиро ускорил темп, а после, освобождая место, приставил свой член к входу и медленно начал проталкиваться.
- Нет! – в очередной раз попытался вырваться парень, чувствуя разрывающую его боль. С Акихико всё было не так, но даже если его брат всё делал правильно и умело, после того, как тот ввёл до основания вместо пальцев свой член, приятная до этого пытка стала больше напоминать изнасилование, чем, в принципе, и являлась.
– Больно, братик! – ещё раз попытался дозваться до мужчины сзади шатен, но его жалкие попытки были заглушены стоном самого Такахиро.
Медленно начиная двигаться, постоянно задевая нужную точку, брюнет вовсе не обращал внимания на слёзы парня, который, не смотря на вторичное возбуждение, больше не мог выдерживать напряжение от мысли, что он изменил писателю. Постепенно то наращивая темп, то сбавляя его, или выходя из податливого тела полностью, Такахиро начал рукой обхватил дерзко стоящий член парня, от чего тот хрипло простонал, щекой скользя по полу от сильных толчков.
Когда оба уже были на пределе, мужчина чуть приподнял бёдра мальчика, изменяя угол входа, а затем и вовсе посадил того на себя, помогая двигаться в такт брюнету.
- Братик… - сипло прошептал Мисаки, приподнимая голову и позволяя разглядеть выражение лица Такахиро. Чёлка прилипла ко лбу, немного падая на глаза, а одна из прядей велась к уголку рта, очерчивая скулу мальчика; красные от стыда и наслаждения щёки, бисеринки пота – каким прекрасным и совершенным в этот момент казался младший брат, от чего мужчина стал более грубо проталкиваться в парня, наблюдая за меняющимся выражением лица Мисаки.
- Братик, нет… Братик! – изливаясь, марая при этом живот, пол и немного попадая на штаны старшего, шатен обессилено подался вперёд, снова упираясь лицом в пол и терпя последние толчки Такахиро. Мужчина кончил практически следом за ним, прошло всего где-то около полминуты. Устало навалившись и прижавшись к прилипшей от пота рубашке к телу Мисаки, он блаженно улыбнулся, отдыхая.
Тело под ним не шевелилось, и только по чуть вздымающейся спине и по бешеному ритму сердца парня, которое Такахиро не мог не слышать, можно было догадаться, что человек жив.
Выходя из тесного прохода, мужчина присел рядом. На снисхождение младшего брата можно было даже и не надеяться, а поэтому все разговоры казались лишними. Встав на ноги, попутно натянув штаны и стерев с них пятна спермы висевшем на тумбочке рядом полотенцем, мужчина подошёл к парню, который всё так же лежал на полу. Сердце сжалось от боли, но как-то исправить ситуацию было уже невозможно, поэтому, наклонившись, Такахиро поцеловал Мисаки в макушку и ловко освободил от верёвки, сковывающей его руки. Взяв с дивана пиджак, брюнет прошёл к выходу, не находя уместным даже попрощаться.
После того, как послышался щелчок замка от закрывшейся двери, парень, не веря тому, что недавно произошло, закрыл глаза, плача ещё сильнее. И это перед самым приездом писателя! Шатен никогда не сможет простить себе такой оплошности, от чего на душе становилось тоскливо и противно.
Вымотавшись размышлением об измене окончательно, Мисаки, поджав ноги, моргнул последний раз, после чего провалился в мир Морфея, не удосужившись даже натянуть штаны.

Вопрос: Как думаете, стоит из этого делать полноценный фанфик?

1. Да		18	(75%)
2. Нет		6	(25%)
Всего:		24

@темы: изнасилование, инцест, Такахиро, NC-17, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Мисаки

---

"Прощай" - ключевая сцена Титаника в ЧР

[Hita-san]

Автор: Hita-san
Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки
Рейтинг: PG
Жанры: Слэш (яой), драмма
Предупреждения: OOC, AU, Смерть персонажа
Размер: драббл
Статус: закончен
Саммари:
когда-то давно, на фикбуке, я выставляла заявку "Титаник", где Усаги и
Мисаки были в роли Джека и Розы. Однако, никто её не захотел исполнять.
Поэтому я решила сама написать ключевую сцену. Я понимаю, что это очень непривычно и не в духе романтиков, но, вот. На ваш суд. Принимается
любая критика.
Голоса стихли. Тишина, парившая над просторами океана, укутывала меня, забираясь в самое сердце и сжимая его своей ледяной рукой смерти. Мне было страшно. Нет, не так: мне никогда не было так страшно, как сейчас.
Что теперь будет? Как потом будет? Как скоро всё будет?
Вопросы никак не хотели оставлять мои мысли.
Я слегка повернул голову влево, чтобы осмотреть плавающих трупов людей, которые замёрзли.
Хах. Мне повезло гораздо больше, чем всем этим беднягам, хотя я никогда не был так счастлив, как на Титанике. Жизнь будто бы кардинально поменялась, изменила ход своего направления; я всегда мечтал об этом моменте, когда, наконец, словно окрылённый, открою глаза, посмотрев на свет. Я родился, родился заново. А рождаются, как мне было известно, превозмогая боль.
Поэтому, когда наша участь уже была известно всем, я понял, что за своё счастье, которое жизнь подарила мне впервые, я поплачусь дорого. Я не хотел умирать, но понимал, что иного выхода нет, и не будет – я слишком задолжал своей судьбе за эти три прекрасных дня.
Я услышал какой-то непонятный звук. Ах, оказывается, это волосы замёрзли от холода и воды и прилипли к зеркалу или доске. К чему-то деревянному, только это мне было ясно.
Картина, открывшаяся моему взору, была устрашающая. Если бы смог закричать, обязательно сделал бы это, но это было слишком… слишком кошмарно. За что всё это этим людям? Неужели они все, абсолютно все, даже замёрзшая женщина с ребёнком на руках, оба они покрылись инеем, совершили настолько тяжкие грехи и преступления? Всё пространство в зоне моей видимости было усыпано тысячами людей, застывших в неестественных позах. Ещё не так давно они все шумели, молили о спасении, но спустя недолго время, замолчали.
После смерти родителей я любил тишину. Она казалась мне согревающей, безопасной; я любил прятаться в ней, и мне было всё равно, как это называется. Но эта тишина была невыносимой, мне так хотелось услышать хотя бы что-то, любой звук, шорох, шёпот. Но это было невозможно. Вернув голову в обратное положение, я даже не стал смотреть в другую сторону – я и так знал, что увижу там.
Уставившись ничего не выражающим взглядом в ночное небо, которое сливалось с океаном, став таким же чёрным и бездонным, правда, его украшало множество звёзд, я стал напевать незатейливую песню, которую однажды мне спел Усаги-сан. В груди больно потянуло – ох, я никогда не смогу забыть это волшебное время, проведённое с моим любимым. Мы навсегда останемся вместе, вот, только осталось ещё чуть-чуть подождать спасателей, и тогда уж точно…
Мои мысли о спасении прервал громкий крик одного из людей, которые обслуживали лайнер: они пытались найти выживших. Поняв, что вот он, наш шанс на совместное счастье, я, кое-как поворачиваясь своим замёрзшим телом, лёг на живот и ухватился за холодную руку своего счастья.
-Эй, Усаги-сан, спасатели! Я же говорил, что они прибудут за нами! – я хотел сказать эту фразу бодрым, воодушевляющим голосом, но вместо этого получилось лишь хриплое шипение. Ну и что, сейчас это не главное! Мой любимый писатель эротической литературы и художник не менее пристойных вещей почему-то не отвечал и никак не реагировал на мои действия, продолжая рукой держаться за нашу с ним опору, при этом не открывая глаза. Я попытался расшевелить мужчину ещё раз, но тот не подавал никаких признаков, что он со мной.
На моём лице отразились первые признаки паники, а мысли стали путаться с новой силой. Почему он не отвечает? Проклятый писака, больше никогда не буду позировать для него и быть его музой!
-Усаги-сан. Усаги-сан. Акихико! – я думал, назвав его по имени, он поймёт всю серьёзность ситуации и как пугает меня, но все мои попытки оказались тщетны – мужчина не обращал на меня ни малейшего внимания, продолжая молчать.
В следующее мгновение у меня затряслись руки, и я стал трясти его с большей силой, с большим рвением. У него не шёл пар изо рта!
-Акихико! Акихико, слышишь, Акихико! – я почувствовал, как по моей щеке скатилось что-то мокрое – но это было совсем не к месту, и я совершенно не чувствовал разницу в температуре своего тела и слёз, - Ты обещал мне! Ты обещал мне, что ты будешь всегда со мной, слышишь?! Ты обещал! Обещал!
Мой сиплый голос становился то громче, то, совсем ослабевая, превращался в шёпот. Нет, он не мог! Он не мог оставить меня, он клялся, что мы будем всегда вместе!
-Акихико… Акихико… - я совсем обессилил, припал головой к руке, за которую держалось бездыханное тело моего любимого. Голова кружилась, я чувствовал, что что-то судьба должна предпринять, мне не простят моё беззаконное светлое чувство. Но почему именно так? Зачем отнимать мой последний смысл жизни, мои последние чувства?
Я не мог смериться с его смертью, приравнивая это к собственной. Я знал, что не смогу выжить без него. Я и не собирался предпринимать попытки своего спасения – теперь это было бессмысленно.
Уже распрощавшись со всеми и продолжая лежать головой на руке мужчины, я вспомнил последние слова любимого. Нет, я не хочу исполнять их! Зачем мне спасаться, если возвращаться к жизни нет никакого смысла, ведь всё, что меня в ней ждёт – боль и разочарование.
«Ты умрёшь старым, в своей постели. У тебя будет много детей и внуков, понял? Это ещё не конец, Мисаки. Ты должен пообещать мне, что обязательно выживешь!»
Не хочу, не хочу, не буду! Я не смогу выполнить обещанное тебе, Усаги-сан. Я хочу к тебе, на небеса. Я уверен, что ты в раю – такие, как ты, умеющие любить и сострадать, никогда не попадут в ад. Я хочу к тебе, Акихико, я хочу быть с тобой, слышишь?
Спустя некоторое время я снова услышал крик человека в спасательной шлюпке. Моё тело пробрала мелкая дрожь, я не понимаю, почему так произошло, но мне стало страшно – я не хотел, чтобы нашей истории пришёл окончательный конец. Не сейчас. Никогда. Я дам продолжение нашей любви, я буду возрождать её, пусть здесь, на земле, один, но я знаю, что ты рядом со мной.
Ты не просишь, если я умру здесь и сейчас.
Я с большим трудом приподнял голову и посмотрел в твоё неживое, но такое родное лицо. Не сумев сдержать себя, я снова начал плакать, тихо, правда, изредка всхлипывая, и провёл рукой по холодной коже твоего лица. Я старался запомнить каждую чёрточку твоего образа, чтобы оно всегда являлось ко мне во снах, в моих видениях, где мы с тобой вместе, хотя прекрасно понимал, что, сколько бы лет не прошло, я никогда не смогу забыть тебя.
Трясущимися руками, я попытался отцепить руку мужчины от доски, нежно проведя по ней в последний раз.
-Я люблю тебя, Акихико. – Мой голос стал ещё ниже, чем был пару минут назад. Я смотрел, словно заворожённый, как тело моего любимого опускается в чёрную глубину океана, вслед за кораблём. Ты отправляешься туда, где мы нашли друг друга.
Поняв, что я могу упустить свой последний шанс, я с силой перекатился по доске с середины к краю и плюхнулся в воду. Будто сто иголок одновременно пронзило моё тело, делая боль нестерпимой, невозможной.
Но я сумел доплыть до человека, у которого был свисток. Я сумел, хватаясь за него и, дрожащими руками поднося ко рту этот самый свисток, привлечь внимание спасателей. Я сумел выжить, Акихико.
Я люблю тебя.

@темы: Аниме, Музыка, Акихико, Мисаки

---

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства 17

[bloody_mary-chan]

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства
Автор: bloody_mary
Бета: cherry-san

Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки и еще парочка своих

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
что делать если тебя бросили и предали? Все просто: научиться жить дальше. Так и жил мисаки после предательства Усаги-сана. Жил восемь лет.
А что делать, если человек, которого ты любишь научился жить без тебя? Все еще проще: заставить снова полюбить, даже если прошло восемь лет. Так и поступит наш великий и божественный =Р

Посвящение:
всем любителям чистых романтиков

Публикация на других ресурсах:
с разрешения
Глава 17: когда перестаешь жить мечтой...
Появившийся на пляже Крис меня сильно удивил. Хотя с чего бы, это же вполне нормально. Лето на дворе, в конце-то концов. Вот сам блондин будто знал, что здесь мы и встретимся. Стоило нам столкнуться, как он повел меня к волейбольной сетке, где я и познакомился с немного чудаковатой компанией. Всего их было шестеро. Четыре парня и две девушки соответственно.
- Ребята, на секунду! – отвлек блондин друзей от увлекательного спора. – Этот парень - Такахаши Мисаки, и сегодня он играет за мою команду! – вот так все и случилось. Не успел я и слова вставить, как меня осадили вопросами. Казалось, что эти люди знают обо мне больше, чем я сам. Я, конечно, помню о болтливости иностранца, но о плюшевой игрушке, подаренной мне братом на десятый день рождения, я явно не рассказывал. Странно все это. Этот парень собирал обо мне данные? Боже, становлюсь параноиком... А поток слов все не прекращался.
- Я польщен вашим вниманием, но… Может, сначала я узнаю, кто вы? – чудом ни разу не запнувшись, выговорил я. Тут же наступило молчание, а потом раздался не звонкий, но все же смех.
- Прости-прости, – улыбнулся один из парней, – мы просто так о тебе наслышаны, будто сами общаемся много лет. Кстати, я Микки, для друзей просто Мик! – пожал он мне руку. – Это Стэйси, Оливер, Химеко, Кайл и Кёя. Как видишь, японцы в нашей компании водятся!
- Очень приятно, – улыбнулся я чисто для протокола, кое-как запомнив, кто есть кто. Общаться с ними первое время было затруднительно, учитывая мое состояние. Настроение совсем не для новых знакомств. Так я думал. По крайней мере, пока они не затащили меня на поле. Сказать честно, играли мы ужасно. Но именно это сделало игру веселей. Неловкие падения, глупые ошибки в подачах, столкновения друг с другом и бессмысленная беготня по песку на удивление быстро захватили меня. Сейчас и здесь я думал только о… Я ни о чем не думал, просто отдавал все силы на эти глупости под палящим солнцем. Окончательно сбив дыхание, мы все же решили остановиться и сходить в кафе. Но пришли почему-то в бар, где переживания вернулись, и меня вновь захватила обида. Назойливые мысли просто не желали покидать мою голову, накрепко связав все мои мысли. Все звуки и шорохи не достигали моего слуха; я прикрыл глаза, откинувшись на стул.
- Мисаки, что будешь пить? – чуть обеспокоено глянул на меня Крис. Все-то он подмечает.
- Ой, я пас! – нервно провожу ладонью по волосам и, заметив вопрошающие взгляды, тяжело вздыхаю. – Простите, ребят, но мой организм слишком восприимчив к спиртному. Правда. – И быстро, дабы пресечь все протесты, объявляю:
- Сегодня был явно не лучший день в моей жизни, и я жутко хочу забыться в потоке алкоголя, но если я так поступлю, то работу закончу только к следующей весне. – Блондин тут же надулся, снова включая режим ребенка, а ребята рассмеялись. – Кстати, мне всегда было интересно… - вот честно, не пойму, с чего я решил начать разговор. – Крис, кем ты являешься? В смысле работаешь. – Мой работодатель поднял на меня немного удивленные глаза, затем, видимо, придя в себя, улыбнулся.
- Мой отец владеет одной фармацевтической компанией в Америке. Сейчас у него их целая сеть, и так же открыта куча больниц. Так уж вышло, что он решил разделить наследство между мной и моими братьями. Я, не задумываясь, решил взять на себя управление японским филиалом, вот и приехал на разведку. А что?
- Ничего, - признаюсь, я был удивлен. Не тем, что иностранец, ну, или его отец бизнесмен, это и так очевидно. Меня удивило то, как он был уверен в себе, говоря все это. Я многому научился за свою жизнь, но сейчас почувствовал, что не важно, что я не беден, могу содержать семью и еще куча таких вот нюансов. Они не важны. Я вряд ли смогу так твердо стоять на ногах. А ведь это именно то, к чему я стремлюсь…
- Все не так просто… - шепнул мне на ухо Мик, когда Крис отошел в уборную. – Вообще, Кристофер мечтал стать археологом. Очень серьезно этим занимался, но…
- Его заставил отец? – перебил я парня, подсознательно сравнивая эту ситуацию с той, что сложилась в семье Усами.
- Нет-нет, что ты, он бы так не поступил. Отец Криса хоть и бизнесмен, но не бессердечная скотина, как считают многие. Просто… не пойму, почему я тебе говорю об этом, – после этой фразы я напрягся. Явно ведь лезу не в свое дело, но боже, кажется, мне слишком любопытно. Сейчас я окунулся в атмосферу полной секретности и на мгновение прислушался к остальной компании, явно прибывавшей в своей собственной вселенной. Что ж, тем лучше. – В общем, не говори никому об этом, они не знают. – Я кивнул. – Так вот. Это было около четырех лет назад. У Криса было два лучших друга. Это я и еще один парень. Мы неразлучны с самого детства… были. Так вот, три года назад одному из нас, мне, если быть точнее, понадобилась пересадка. Ничего страшного, всего лишь почка, хотя… Тем, кто пожертвовал мне орган, был Дин, ну тот, второй. И все прошло отлично, так мы с Крисом думали, но…
- Что произошло? – дрожащим голосом поинтересовался я, словно ребенок, слушающий страшилки у костра.
- Врачебная ошибка, нет, препарат, что ему вкололи, был фальшивкой. Я не слишком разбирался, хотел просто сбежать от всего этого. Знаю только, что Дин погиб вскоре после операции. – Меня словно молния поразила. Неужели такое возможно? Раньше я и не задумывался о смерти, несмотря на гибель родителей…
- После этого, – продолжил парень, отдышавшись, - Крис поклялся сам стать отличным врачом. Он осознал, что пусть не всех, но, встав во главу компании, кого-то он сможет уберечь. Я, правда, не знаю, почему рассказал… Быть может, потому, что ты копия нашего Дина? – я хотел было переспросить, но Крис вернулся на свое законное место. Мик тут же подскочил и потащил компанию танцевать. А я… зазвонил телефон у Криса. Он вышел и позвал меня с собой. На другом конце был… Рюто? Стоп, как? На мой вопрошающий взгляд иностранец лишь улыбнулся. В итоге я договорился с Ичиномией о встрече и остался дышать свежим воздухом, ибо зал, наполненный людьми под завязку, казался мне слишком душным.
- Что-то случилось? – поинтересовался Кристофер, закуривая. Вот как. Он курит? Я хотел было сказать «нет», но вместо этого выдал:
- Я все знаю. Мик рассказал… - впервые я видел светлые глаза иностранца настолько задумчивыми и умиротворенными. Ребенком его точно уже не назвать. Хотя, он ведь старше меня.
- Вот как? - дым от сигареты раз за разом срывался с его губ, и с каждой затяжкой узоры становились все хаотичнее. – Это хорошо…
- Ты не против? – почему-то сейчас я не был удивлен. Да, все правильно, все так и должно быть.
- Нет. Знаешь, много времени прошло. Возможно, я бы рассердился чуть раньше, но только не сейчас. Раньше я винил во всем себя… Именно я уговорил Дина на донорство. Вначале планировалось, что пойду я, но отец отослал меня тогда в командировку. Что-то вроде практики, и у меня не было шанса отказаться. В то время я был простым парнем, жившим мечтами, но… Я не говорю, что это плохо. Просто я вдруг взглянул на мир по-другому. Сначала было тяжело, не спорю. Но со временем я привык, а сейчас так вообще ни о чем не жалею. К тому же, вышки у меня две, захочу - подамся в историки, – подмигнул он мне. Я улыбнулся.
- У тебя хорошо получилось бы. Значит, вторая - медицинская? Стоп, нет, это же очевидно. Крис, – я вздохнул, дабы успокоить разбушевавшиеся эмоции, - а каково это? Отказаться от мечты?
- Кому как, – пожал плечами блондин. – Меня это немного подкосило, но как видишь, все отлично.
- Это типа «что меня не сломает, то укрепит?» - усмехнулся я. Странно стоять вот так и говорить с Кристофером по душам. Сегодня он совершенно другой. Раздвоение личности? Ну и пусть, мне нравятся оба варианта.
- Что-то вроде того. Тут главное не сомневаться, знать, ради чего ты меняешь свою жизнь. Оправдывает ли цель средства, понимаешь, о чем я?
- Кажется, да, – отстраненно подумал я. Мечта, значит? Это слово в последние годы ассоциировалось у меня с Усаги. А ведь и правда. Этот писатель – мечта, причем из прошлого. Неужели ради этого наглого, не побоюсь этого слова, желания, я готов оставить семью? Тут же в сознании всплыли образы. Сначала наши с Акихико. Первые встречи, ссоры, любовь… Все. Опять. Но спустя мгновения эти отпечатки памяти словно выцвели. На их место пришла Хана. Рождение Саи, ее первые шажки, слова, милые улыбки. Первый поход в садик, ее побег… Какое же она у меня чудо. Через секунду вспыхнули и эти воспоминания, сменившись сегодняшней ссорой. Боже, что я творю? Как я мог? Сая, Хана. Мысли кружатся в хаотичном порядке. Ребенок… О господи, наш ребенок! Мой! О чем я, черт возьми, думал?! Кажется, разговор с Крисом поставил все на свои места. Жаль он не в курсе. Не знаю, сколько еще я пробыл в клубе, но отсутствие Рюто меня напрягло, и я решил удалиться к другу. Уже там я веселый, наконец, разобравшийся в себе, столкнулся с Усаги-саном. О-фи-геть.
- Прости… - прошептал он, секунду назад «схватив» воздух. Так, спокойно, Мисаки, не поддавайся… Ты знаешь, что нужно делать.
- Все в порядке, – выдыхаю я. Да, все отлично. Я не злюсь. Мне обидно, но это пройдет, а пока все же:
– Нам лучше просто забыть об этом. Забыть о том, что мы были друг у друга… Навсегда, – словно в замедленной съемки я наблюдал за тем, как темные омуты зрачков заполняют радужку, тут же сужаясь.
- Нет! – выкрикивает он, словно задыхаясь. – Ни за что! Мисаки, ты злишься, да? Это просто обида. Скоро все забудется. – Мужчина приближался, пошатываясь, словно накаченный наркотиками подросток. Это выглядело так жалко. Он не должен так выглядеть. Этот человек… Акихико, прекрати. Что ты делаешь? Зачем эти объятия? Перестань. Хватит.
- Да прекрати же! – выкрикиваю я, пытаясь побороть дрожь в грудной клетке и отталкивая «мечту». - Хватит, кого ты пытаешься обмануть? Просто отпусти меня! – больно. Что я делаю? Что я должен делать? Почему я вообще что-то должен? Голова кружится, и мысли смешиваются воедино, создавая нечто невозможное. Чувствую себя так, словно у меня началась лихорадка. Дыхание сперло, на теле выступили холодные капли пота, и одежда неудобно липла к спине, раздражая, избавляя меня от последнего желания соображать.
- Мисаки? Что с тобой? – снова этот хриплый, обеспокоенный голос. Не истеричный, уже хорошо. Чувствую, как его ледяная ладонь гладит мою щеку, и эта прохлада так невыносимо приятна, что хочется сойти с ума. Забыть обо всем и просто расслабится. Черт!
- Да уйди же ты! – снова отталкиваю от себя мужчину, тяжело дыша. Да что со мной такое? Где моя хваленая собранность, которой я обзавелся? Горько усмехаюсь, вспоминая Криса. Нужно успокоиться. Выровнять дыхание, разжать кулаки, выпрямиться, наконец. Да, вот так. Все хорошо. Самовнушение - вот чему я научился за эти годы. В конце концов, я уже не мальчишка, чтобы впадать в беспамятство по поводу и без, не так ли? Но Усаги… Его отчаяние сбивает меня. Неужели он не понимает, что так будет лучше? Кажется, я знаю, что делать.
- Я сказал, что не злюсь, но знаешь почему? – начал я, надевая ту самую маску безразличия, что Усами использовал когда-то на мне. И стоило лишь фиалковым глазам взглянуть на меня с интересом, я еще и улыбнулся. – Потому что все, что ты мне сегодня сказал – правда. Не перебивай! – быстро выкрикнул я, заметив, как губы писателя легко дрогнули. Если он скажет хоть слово, этот театр одного актера рухнет. – Узнав, что у тебя на меня «планы», я решил отыграться на тебе. Отомстить. Ты доволен? – последнюю фразу я прошептал, глядя Акихико прямо в глаза. Тот безвольно повалился на ближайшее кресло. И все, в голове пусто. Бездумно перевожу взгляд в другую часть комнаты, где на другом кресле замечаю отнюдь не мужскую часть гардероба. У Рюто появилась подружка? Не важно.
Немного придя в себя, я тут же рванул к выходу. Прохладный вечерний ветер холодил кожу, а по моему ничего не выражающему лицу текли хрустальные слезы, которые, впрочем, тут же высохли. Черт. Слишком много думаю. Надеюсь, я не сойду с ума через пару дней? Было бы забавно. О. Магазин. Купить что-нибудь Сае? Нет. Не стоит. - Подобные глупости лезли в голову до самого дома. Последней из них была: «прямо как у Ханы». И правда. То женское белье… Да ну, чепуха. Мне явно нужно лечиться от паранойи. Я улыбнулся. Пусть на душе скребут кошки, но стоит мне увидеть дочь и все пройдет. Разве не так?..

@темы: Манга, фанфики, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Название: "Секрет счастья", Глава седьмая.

[Hita-san]

Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san(_Рика_ на Фикбуке)
Бета: Poly-no-danna
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

Глава 7.

Различные магазины, находящиеся в одном супермаркете, тесно друг к другу прижавшись, пестрящие различным видом товаров иногда повторяющейся продукции были заполнены до предела. Проходя сквозь толпу, при этом стараясь не выпустить из вида мелькающую макушку шатена, с которым они были соединены только руками, Усаги ошарашено глядел по сторонам. Перед этим он предусмотрительно набрал в лёгкие побольше воздуха – без этого ему бы точно через несколько таких минут понадобился бы врач.
Наконец, пройдя немалое количество мерцающих вывесок магазина, они остановились у одного, на котором был вывешен плакат с изображением смеющегося малыша. Вокруг него находились различные детские вещи: от ползунков, которые могли подойти всем, до вещей, различающих пол.
- О, Мисаки… - голосом умирающего лебедя протянул писатель, смотря на своего возлюбленного, который буквально светился изнутри, предвкушая будущие покупки. Раньше в этом плане он был не особо прихотлив, но беременность его изменила. Совсем чуть-чуть, но почему-то это выразилось именно в отношении к покупкам. Парень просто не мог дождаться даты, обведённой маркером на всех календарях, имеющихся у них дома, из-за чего сводил Акихико с ума, но ему это компенсировалось. Например, у шатена в последнее время было просто замечательное настроение, и он был немного доступнее на разного рода контакты с писателем, что не могло не радовать. Из-за чего Усами и терпел, при этом дожидаясь того дня, когда Мисаки превратится в обычного себя, хотя это будет немного грустно.
Но нежелание закупаться было вовсе не из-за того, что писателю было жалко денег – в этом плане понятие «мера» его душе было неизвестно, да и не задумывался он как-то об этом, ведь стабильный доход у него был, причём очень даже хороший( правда, по словам Мисаки, он был просто огромных размеров). Все эти магазины, переполненные людьми, ужасно раздражили такого человека, как Акихико, из-за чего настроение падало до отметки «ужасно», а нервы сдавали, и он начинал злиться. Но ради Мисаки, которому теперь действительно требовалась помощь – мальчик уже был на 7 месяце – ему приходилось терпеть.
- Усаги-сан, я видел вещи из этого магазина на том сайте в интернете! Они такие классные, и отзывы хорошие! Пойдём! - воодушевлённо протараторив, мальчик, опять крепко схватив писателя за руку, потянул светловолосого мужчину на себя, не оставляя тому выбора. Усаги только успел недовольно вздохнуть, при этом переведя дыхание. После чего писатель последовал за тянущим вглубь магазина детской одежды мальчиком, представляя, что ему сегодня придётся вытерпеть.

- А вот эта тебе как? - зеленоглазый шатен, показывая уже порядком уставшему мужчине очередной наряд для малыша или малышки (для писателя они были все на одного), излучал ауру нескрываемого счастья, чем ещё больше злил Акихико. Ну как он мог не устать, если уже около часа или полутора стоит у одного стеллажа с одеждой, перебирает её. Потом подходит к другому, снова перебирает, вспоминает об Усами, вовлекает его во всю эту нелепицу... А после морщится, и всё начинается заново. Умом не постижимо! Ладно хоть детскую мебель они уже купили, специально сделав на заказ, а то бы и за этим пришлось ходить. Нет, с этим писатель мириться не намеревался.
- Нормально.
Всего-навсего "нормально". Вроде бы обычный ответ, как думал сам мужчина, каждые пятнадцать минут косясь на выход из магазина. Но мечтать о побеге или отлучке на несколько минут, которые бы дали ему глотнуть свежего воздуха, Акихико не мог. И даже не из-за того, что его мальчику нужна была помощь, хотя это определённо играло свою роль. Только потому, что Мисаки всё время требовал внимания к своей персоне и вещам, которые он показывал Усами.
- Тебе не интересно, да? - после недолгого молчания тихим и вкрадчивым голосом спросил шатен.
Мужчина, мгновенно повернувшись, удивлённо посмотрел на Такахаши. Так, надо взять себя в руки, чтобы не расстраивать любимого.
Пытаясь как можно убедительнее соврать мальчику, что обычно ему удавалось проделывать с завидным успехом, писатель сказал, про себя отмечая, что на двери магазина ему больше не удастся посмотреть:
- Нет, интересно, - и тут же, указывая на какой-то нелепый жёлтый комбинезон, который Мисаки держал в руках, попытался улыбнуться. - Забавная вещь, не правда ли?
Шатен почему-то молчал, поджав губы. Обычно светло-зелёные глаза потемнели. Обиделся? Именно сейчас мужчина не мог определить настроение своего возлюбленного, хотя до этого читал его, словно раскрытую книгу.
Мальчик перенёс вес с одной ноги на другую, при этом слегка опустив голову.
- Усаги-сан, правда, если для тебя это трудно, то можешь идти. Я позвоню тебе, когда закончу, - шатен по-доброму улыбнулся, закрывая глаза. Может, для кого-либо эта улыбка, а точнее её жалкое подобие, и выглядела настоящей, но писатель знал, что задел мальчика. Не первый год живут вместе, так просто одурачить не получится.
Уже явно раскаиваясь, однако, не показывая вида, Акихико прикрыл глаза, недовольно посмотрев на Мисаки. Неужели Усами в его представлении безответственное, бездушное чудовище, которое не может снизойти до помощи своему любимому, находящемуся, к тому же, в положении! Причём на довольно серьёзном сроке! Ну да, возможно, мужчина не был долгожданным подарком, а наоборот, неким воплощением кошмара для непослушных детишек. Их пугают, что вот такой-то и такой-то злой Усаги, что ненавидит маленьких деток всеми фибрами своей чёрной души, придёт к ним, если они не будут слушаться, и съест. Не пережёвывая. Но всё равно на Мисаки и, так уж и быть, на их будущих потомков это не отражалось. Мужчина в душе самому себе уже признался в том, что не чувствует такой лютой ненависти к своим будущим детям, как к другим малышам. Хотя, если быть откровенными, его это немного пугало. Но он пытался думать, что это всего лишь исключение, по случаю их родства с Мисаки и, соответственно, с ним.
- Послушай, Мисаки, - начал говорить мужчина, с каждым разом всё чаще замечая детскую обиду в зелёных глазах, когда смотрел на своего мальчика. – Я никуда не уйду, всегда помогу тебе.
- Ты просто потеряешь время, всё равно же дверь разглядываешь! Иди лучше главу напиши, а я справлюсь. Честно! – Мисаки, будто ставя точку в их разговоре, отвернулся, продолжая рассматривать висящие вещи.
Нет, иногда этот мальчишка был просто невозможен в своём упорстве! Если Акихико сказал, что останется, значит, так и будет.
Но мужчина почувствовал где-то в глубине души укол совести. Он действительно, совершенно забыв о чувствах своего любимого, переключил всё внимание на свои желания и прихоти, хотя обычно всё было наоборот. Но раньше Мисаки эта забота была не столь важна - в то время он отвечал только за себя, - сейчас же она ему нужна прежде всего, пусть это бы и выражалось в ответственном подходе к выбору одежды для малышей.
- Мисаки, прости. Я… я действительно не замечал, как для тебя это важно. – Усами, слегка морщась, оглядел ещё неисследованную часть магазина, после чего снова посмотрел на мальчика, который неуверенно и смущённо глядел на мужчину. – Ну да, прости, мне это не интересно. И если быть честным, то эта вещь – он указал на комбинезон, который шатен всё ещё держал в своих руках, - полный кошмар, и я не хочу, чтобы мои дети носили это.
После этих слов пепельноволосый мужчина ожидал любой реакции, но никак не улыбку. Как можно было быть счастливым после того, как тебе сказали, что вещь, которая тебе понравилась – а ещё почему бы Мисаки показал её Акихико – ужас? Тем не менее, парень смущённо улыбался. А румянец, выступивший на нежной молочной коже, выдавал в себе того привычного счастливого мальчика, которого Усами так любил.
- Вообще-то, это мне тоже не нравится, – сказал шатен, и на удивлённый взгляд писателя, продолжил: - тебя проверял.
Такахаши рассмеялся, жмурясь и морща аккуратный носик, - выражение лица писателя, который негодовал от некой шалости парня, было бесценно. Как жаль, что этот момент было невозможно сфотографировать, чтобы после передавать, словно артефакт, из поколения в поколение. Но шатен навсегда его запомнит.
- Пойдём уже, нужно скорее выбрать вещи. Я не хочу торчать здесь целый день!
- Идём, идём.
Наверное, после этого писатель и будет осторожнее к делам, которые касаются его будущих детей и Мисаки. И, скорее всего, он поменяет отношение к происходящим переменам в их жизни. И всё же им предстоит ещё долгий путь, но они справятся. Ведь главное – они вместе, а об остальном можно не волноваться. Всё будет хорошо.

- Усаги-сан, давай помогу! - Мисаки, не желавший мириться с тем, что ему нельзя нести больше трёх маленьких и лёгких пакетов, пытался забрать один из них, находившихся в руках писателя.
Тот, гордо взирая на тщетные попытки своего любимого, ни в какую не соглашался.
- Ещё надорваться тебе не хватало, и так тяжело.
Поняв, что мужчина останется при своём мнении и не отдаст шатену ещё один лёгкий груз, парень отчаянно и тяжко вздохнул, немного покраснев от злости. Хорошо, что они всё же закончили выбирать одежду для будущих деток. Но то, что вещей оказалось так много... Надо было верить Такахиро, когда тот предупреждал насчёт этого.
За размышлением обо всех насущных проблемах, круживших в голове мальчика, Мисаки вспомнил свою недавнюю просьбу к писателю. Понятно, что тот особо не хотел её выполнять, но в этом Такахаши-младший сдаваться был не намерен.
- Усаги-сан, помнишь, о чём я тебя недавно просил?
Мужчина молчал, выражение его лица было слегка отстранённым и угрюмым. Покрепче сжав ручки пакетов, он начал говорить, понимая, что от этого разговора никуда нельзя деться.
- Ты хочешь поговорить об этом именно сейчас, Мисаки? - неоднозначно намекнул на не особо удобное время для разговора писатель. Но если быть честным, просто не горел особо сильным желанием исполнять просьбу шатена.
Сейчас ему нужны были силы на то, чтобы, когда они придут домой, распаковать все их покупки - их было действительно много. Хотя обычно этим занимался только Мисаки, потому что включал это в свою "арендную плату", да и просить помощи у Усаги в столь бытовом деле - только хуже себе делать. Но теперь мальчику была нужна помощь, и Усаги не мог оставить это так. Когда они придут домой, он будет, как бы этого не хотел, раскладывать все вещи. Причём аккуратно свёртывать под руководством сосредоточенного шатена, желавшего сделать всё чётко и по плану.
Шатен слегка покраснел от злости. Он верно истолковал интонацию риторического вопроса мужчины, но сдаваться просто так именно в этом деле был не намерен. Кто ещё лучше сможет решить этот вопрос, как не писатель? Тем более – отец будущих малышей?
- Да, я хочу поговорить об этом именно сейчас, - не унимался Мисаки, пытаясь перегнать быстро шагающего Акихико. Но хоть тот и был весь «завешен» пакетами с вещами, от чего его скорость заметно сокращалась, Мисаки удавалось это очень трудно, из-за чего парень немного запыхался.
- Ну, Усаги-сан, неужели это так трудно сделать? – взмолился Такахаши, останавливаясь на месте. Пепельноволосый мужчина, пройдя на пару шагов дальше, тоже остановился и обернулся, смотря на своего раскрасневшегося от негодования и, наверняка, от быстрой ходьбы любимого.
- Пожалуйста, ну чего тебе это стоит?
Усами молчал. Стоило это ему, если подумать, довольно многого: мальчик наверняка обидится, ведь для него этот вопрос был чуть ли не одним из главных в этой теме. А уж если Мисаки обидится – прощай порция вечерних нежностей и романтики. Ну, что ж, значит – придумываем.
- Акио, Арен, Хана, Хару, Кен, Киоко, Минору, Никки, Ринджи, Сая, Рейнтаро….
- Стоп, стоп, стоп! – размахивая руками, пытаясь этим жестом вывести Акихкио из подобия транса, из-за которого и случился весь этот словесный выговор, мальчик ужаснулся.
«Он опять понял всё превратно! Почему его всегда бросается из крайности в крайность?!» - негодовал шатен, понимая, что придётся-таки ему разъяснить всю серьёзность вопроса этому, как многим казалось, умному и серьёзному мужчине.
- Я не просил тебя перечислять все имена, Усаги-сан! Я просил тебя всего лишь выбрать пару имён для наших будущих детей. И как ты мог не справиться с этим за столько дней?
- Тогда будь добр, объясни: почему тебе не нравится хотя бы одно имя из тех, что я перечислил? Почему ты сам не можешь этого сделать?
Мисаки был в замешательстве. Как можно было не понимать, точнее, не хотеть понимать столь очевидную истину? Наверное, молодой писатель BL романов даже и не пытался подумать над этим.
- Объяснить, говоришь… - протянул Мисаки, придумывая доводы, из-за которых Акихико должен был понять – это вопрос чуть ли не жизни и смерти. По крайней мере, для Мисаки.
- Имена, которые ты предлагаешь...они, как бы тебе сказать, - парень неуверенно посмотрел на землю, подбирая правильное выражение, - они не совсем подходят. Согласись, что они обычные. А у нас ситуация вовсе не обычная. Просто хочу, чтобы всё было сложено и красиво, понимаешь? Пусть их имена отражают что-нибудь такое, - шатен запнулся на слове, разводя руками, и совсем не видя страдальческое выражение лица Акихико, - что-нибудь особенное. Что тебе нравится, например. Хочу, чтобы наши дети были особенными.
«Мрак. Ну и фантазии, - смотря на воркующего мальчика, который продолжал плыть по течению своих «материнских» мыслей, поникнув, думал писатель. - Это же надо было так объяснить».
Усаги, молча разворачиваясь, пошёл по направлению к их дому, полностью сосредоточенный на поставленной перед ним задаче, при этом лишь изредка поглядывая на мальчика, проверяя, не отстал ли он от него.
Когда терпение Мисаки иссякло, что, кстати, произошло очень быстро, он, снова пытаясь обогнать мужчину, стал интересоваться.
- Ну как?
Усмехаясь заинтересованности парня, Акихико подумал, что негоже Великому и Божественному оставаться в подобии проигрыша, поэтому решил поинтриговать парня и перенять ситуацию на себя.
- Варианты есть, - ответил он, отмечая, что зелёные глаза буквально загорелись, выражая темпераментность парня, - только вот… как думаешь, рассказать в роддоме или…
- Или! – не дослушивая, воскликнул шатен. Наконец-то, он дождался этого момента!
Мужчина коварно улыбнулся, понимая, что мальчик в порыве бурной радости может согласиться на всё.
«Какой хороший вечер меня ждёт» - чуть ли не пропел про себя мужчина, улыбаясь ещё шире, чем насторожил парня, уже усомнившегося в правильности своих действий.
- Тогда слушай условия: всю последующую неделю я делаю с тобой всё, что захочу, когда захочу, и где захочу. – Акихико победоносно посмотрел на побледневшего парня. – И это не как тогда с Сузуки-саном, понял, Мисаки?
Мальчик еле заметно кивнул, неуверенно сглотнув. Теперь было ясно, что лучше бы он подождал до самого рождения или, на крайний случай, выбрал бы сам имена. Пусть он и стал гораздо мягче и доступнее в последнее время, но это случалось ближе к вечеру, когда на парня накатывала волна непонятной нежности и трепета к их маленькой семье, но вот целую неделю… Ужас. Тихий ужас.
- Хидеаки и Рури.
«Хидеаки и Рури» - повторил про себя Мисаки, пытаясь представить эти имена и их детей. «Блистательный и Изумруд» - тут же подумал об их значении шатен. Почему-то именно при этих именах на душе становилось теплее. Наверное, это именно те имена.
Мисаки нежно улыбнулся, мечтательно смотря вниз, и пошёл дальше, прошептав имена. Писатель, удивившись ситуации, сначала смотрел на постепенно удаляющегося от него парня, а затем пошёл за ним, догоняя. Реакция шатена обрадовала Акихико. И он со светлой душой и с чувством выполненного долга пошёл домой, заботливо смотря на своего любимого мальчика, который, по всей видимости, тоже был безмерно счастлив.

---

Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства 14-16

[bloody_mary-chan]

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства
Автор: bloody_mary
Бета: cherry-san

Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки и еще парочка своих

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
что делать если тебя бросили и предали? Все просто: научиться жить дальше. Так и жил мисаки после предательства Усаги-сана. Жил восемь лет.
А что делать, если человек, которого ты любишь научился жить без тебя? Все еще проще: заставить снова полюбить, даже если прошло восемь лет. Так и поступит наш великий и божественный =Р

Посвящение:
всем любителям чистых романтиков

Публикация на других ресурсах:
с разрешения
Глава 14: появление старшего Усами. Предательство?
Полночь. Снова сижу в своей комнате, вновь обставленной игрушками, и размышляю о сегодняшнем. Неужели все? Это не сон? Мы можем быть вместе? Если честно, я до сих пор считаю, что это сон. После этих восьми лет существования я, наконец, вернул то, что помогает мне чувствовать жизнь. Ее вкус, краски и даже запах. Я действительно чувствую. И, погруженный в эту идиллию, заканчиваю вновь начатый роман обо мне и моем малыше. Небольшая новелла пишется сама, лишь мои пальцы перебирают нужные клавиши, и я чувствую себя пианистом. Интересно, это состояние люди называют поющей душой? Это чувство облегчения из-за того, что смог исправить ошибку прошлого? Главную ошибку. Я бы еще долго рассуждал о том, какой я счастливый, но настойчивый звонок в дверь заставил оторваться от этого увлекательного занятия. Нет, я пытался игнорировать наглого гостя, но этот звон слишком сильно действовал на нервы.
- Что ты здесь делаешь? – холодно поинтересовался я у пришельца, всем своим видом показывая, как я хочу, чтобы тот свалил.
- Родного отца на порог не пустишь? – наглая ухмылка на лице, и «папочка» ловко обходит преграду в виде меня. Тут же он падает на диван, ослабляя узел галстука.
- Еще раз для «особо одаренных»: зачем ты здесь? – говоря это, использую свою способность. Лицо, одновременно показывающее полное безразличие и крайнюю раздраженность. Как бы парадоксально это не звучало.
- Я что, не могу просто проведать сына? – и эта его «удивленно» приподнятая бровь.
- Смешно, – бросил я. – А на самом деле? – неужели этот человек не может без этих вступлений?
- Да так. Слышал, ты взялся за старое? – так он за этим? Почему я не удивлен? – Зачем тебе это, сын? – о, сын? Даже так?
- Мне кажется, ВАС, господин Усами, это не касается. Я уже большой мальчик или это не заметно?
- Эх… зачем тебе это, Акихико? Этот ребенок не может тебе ничего дать, – ох, этот тон заботливого отца у моего старика получается только на людях. Сейчас же он звучит до боли фальшиво.
- Тому, кого ты называешь ребенком, уже за двадцать пять, и он содержит себя сам, – попытался возразить я.
- Чем? – усмехнулся отец. – Этими картинками? Как думаешь, сколько он продержится на плаву? Этот мальчишка мечтатель! – на эту тираду я вздохнул.
- Ты говорил мне тоже самое, когда я захотел писать, – улыбнулся я. – Как видишь, живу я не на улице и могу позволить себе все, что моя душа пожелает.
- Ты - другое дело. Тебя можно назвать гением. Акихико, пойми уже, что он тебе не пара, или же… Говорю еще раз: в мире всякое случается, – в глазах старика заблестела победа, и я ухмыльнулся.
- Насколько я помню, отец Мидори до сих пор важный деловой партнер? Как думаешь, сколько потеряет твоя компания, если вы прекратите сотрудничество?
- Что ты хочешь сказать? – гость ощутимо напрягся. Прости, пап, но я тоже хорошо манипулирую людьми. Это, можно сказать, в нашей крови.
- Я вполне могу совершить чистосердечное признание. Если память мне не изменяет, то для него дочь – самое важное в мире, и ты попросил нас с Мидори сыграть давно любящую друг друга парочку. Как, думаешь, он отнесется к тому, что ты шантажировал его дочь, а я весь наш брак грезил о «мальчишке-предателе»?
- Ты не посмеешь! Мидори не согласится! – ох, ну надо же, он вышел из себя.
- Поверь, отец, свою жену, хоть и бывшую, я знаю лучше кого бы то ни было, и ее давно уже не волнует, узнает папочка о той «связи с недостойным» или нет, ведь Мидори научилась жить сама, – на этот раз победа на моей стороне, а отец лишь вздыхает.
- Не хотел я этого, – качает он головой, смотря на меня с долей жалости.
- О чем ты? – мой голос вновь становится ледяным. У этого старика еще есть тузы в рукаве?
- Твой малыш тебя обманывает, Акихико. Он хочет отомстить тебе за то, что случилось в прошлом, – проговорил отец, зло сверкнув взглядом. Он ничего поумнее не мог сказать?
- И ты вот сейчас думаешь, что я тебе поверил? – приподнял я бровь. Ухмылка снова легла на лицо.
- Нет, я знал, что ты скорее поверишь в существование фей и пасхальных кроликов, чем моим словам, поэтому принес это, – с этими словами отец что-то достал из кармана и кинул мне. Теперь на моих руках лежал шарик. Почти такой же, как у Мисаки, только алого цвета.
- Ну, и что это? – вертел я в руках «подарок».
- Просто сожми его, – приказал гость, – или боишься? – и я сжал. Потому что был уверен, что бы не придумал отец, это ничего не изменит…
***
- Ми-чан! – перед глазами встала гостиная в доме моего мальчика. Сам Мисаки с интересом читал какую-то книгу, иногда тяжело вздыхая, словно не мог сосредоточиться на сюжете, и тут к нему на шею прилетело «ЭТО». Рюто с веселым криком повис на Такахаши.
- Агх… идиот! – просипел шатен, отбрасывая книжку и стараясь скинуть с себя брюнета. – И, кстати, не называй меня Ми-чаном, – это было сказано спокойно, смиренным голосом. Словно для галочки, по привычке.
- Прости-прости, – примирительный жест, и Ичиномия падает на диван рядом. – Хана мне рассказала про Усами, это правда?
- Да, – бесцветно ответил Мисаки и тяжело вздохнул.
- Что собираешься делать? Простишь его? – поинтересовался друг.
- Простить? Ты, должно быть, шутишь? Я столько пережил, я умереть из-за него был готов! – прокричал Такахаши последнюю фразу и тяжело задышал. Истерика. – Я никогда, слышишь? Ни-ког-да не прощу этого ублюдка! – хрипел зеленоглазый парнишка, в котором я уже не мог разглядеть «своего» мальчика. Глаза его были полны гнева, презрения и страха, а каждая фраза пропитана ядом, отчего мои легкие будто сжались, не давая возможности вздохнуть, в горле застрял противный ком, а на глаза чуть не навернулись слезы. Ведение передо мной было моим ночным кошмаром.
- Тише-тише, – прошептал тем временем Рюто, поглаживая друга по голове. – Все будет в полном порядке. Ну же, спокойно. Хочешь, он будет страдать так же, как ты? – Ичиномия словно говорил с маленьким ребенком, пытаясь сделать так, чтобы он был счастлив. Но глаза Мисаки заинтересованно заблестели. – Он ведь объявился потому, что хочет вернуть тебя? – Такахаши утвердительно мотнул головой. – Тогда все просто. «Влюбись» в него. В смысле притворись, что чувства вернулись, а потом просто разбей их. Пусть нить надежды оборвется, и тогда все будет так, как этого хочешь ты. Ему будет больно, – на этом воспоминание закончилось, а я, не понимающий, что, черт возьми, это было, пустым взглядом уставился на отца. Тот молча забрал алый шарик и уже на выходе проговорил:
- Делай выводы.
Весь вечер я обдумывал увиденное и… не верил. Не верил так отчаянно, как только можно. Мозг просто отказывался принимать это. В итоге позвонил Мисаки я только на следующий день. Ответа не было, но я продолжал звонить. В конце концов, трубку подняли, но на другом конце был явно не мой малыш.
- Не звоните сюда больше, – прошептал женский голос. Нацуно.
- Мне нужен Мисаки! – зло ответил я, даже слушать ее не собираясь.
- Он больше не хочет с вами говорить. И видеть. И даже знать о вашем существовании! – голос собеседницы нервно дрожал, и в нем явно слышались нотки отвращения и призрения. Мне было плевать на ее слова, я был уверен, что все ложь, пока она не произнесла:
- Мой муж сказал что-то странное. «Усаги не стоит того, чтобы из-за него сволочью становился я. Эта шутка далеко зашла, я выхожу из игры». Это ведь о вас, не так ли? Я подслушала его разговор с Рюто и…. Дальше я не слушал. Трубка просто выпала из рук. Так этот разговор был? Отчаяние. Вот оно. Больно. Даже больнее, чем восемь лет назад. Это чувствовал Мисаки, когда я его предал? Хочется закурить и напиться. Нет, хочется исчезнуть, раствориться, рассыпаться на атомы. Что угодно, лишь бы это чувство исчезло. Пусто. Вокруг нет ничего. Работа? К черту! Еда? Для чего? Жизнь? Зачем? Любовь? Обман. Я действительно готов возненавидеть своего мальчика. И это пугает. Вмиг самое дорогое, что есть в жизни, становиться самым ненавистным. Эти два несовместимых чувства разрывают сердце изнутри, и я перестаю что-либо понимать. Что правильно, а что нет? Словно я в вакууме, отделен от внешнего мира. Такие эмоции переполняют меня, а потом раз, что-то щелкнуло. Хочу напиться и все. Больше нет ни одной мысли. Алкоголь нужен мне как воздух, а чувства… они угасают. Их нет, ни одного. А зачем? С ними я доведу себя до сумасшествия. Стать куклой ведь гораздо легче, разве нет? Почему люди вообще что-то чувствуют? О, звонок в дверь. Слышу его словно через вату и плетусь к звуку. Открываю ее, а передо мной пара ужасно зеленых глаз.
- Усаги, можно поговорить? - спрашивает Мисаки, и тут в его взгляде проскальзывает страх. – Что случилось?! – он пытается протянуть руку, а я… захлопываю дверь. Чувств нет… совсем. И так гораздо легче. Правда?..
Глава 15: Истерика
Домой после свидания я вернулся счастливым и решительным. Всю дорогу я продумывал мой разговор с женой. Я думал, что предугадал все возможные повороты, но…
- Надо поговорить! – заявили мы с Ханой в унисон после ужина. Через минуту спора мы решили, что первой начнет девушка. Она, в свою очередь, сидя на мягком диване, нервно теребила кончик своего сарафана.
- Знаешь, я не знаю, как ты отнесешься к этой новости, но… - глаза брюнетки заблестели, щеки раскраснелись, и вообще весь вид говорил о том, что она волнуется. В такие моменты моя жена очень напоминает маленькую девочку, ждущую наказания за очередную шалость от родителей. Даже сейчас эта картина умиляет меня до скрипа в душе, и я улыбаюсь. Тело двигается само, благодаря чему я встаю на одно колено у дивана и беру в руки женские ладошки, как бы говоря, что все хорошо. В этот момент голубые очи Ханы наполнились странной решимостью, и она на одном дыхании вымолвила: - Я беременна! – вот и все. В этот момент что-то в груди ухнуло, отказываясь в это верить. В тоже время меня заполняла радость, стоило подумать о еще одном маленьком чуде. Моем. Наверное, поэтому мой голос дрожал от волнения.
- Как давно? – интересуюсь я, глядя прямо в глаза будущей матери.
- Уже больше месяца, – улыбнулась собеседница. Вот как. Конечно же, это было до того, как появился Усаги… - Знаешь, я сама в шоке, – заявила мне жена. – Меня, конечно, подташнивало, но не так давно состояние начало ухудшаться, и я пошла в больницу. Там мне и сказали про беременность. А ухудшения эти из-за стресса… - спокойно закончила она. Стресс. А ведь верно, ей нельзя волноваться. В противном случае с ребенком может случиться все, что угодно. Боже, почему сейчас? Не важно, что я решил, как я могу оставить ее сейчас? Нужно хотя бы дождаться родов и только потом… А что потом? Как она одна будет следить за ним? Нет, Мисаки, слишком много думаешь. Да. Нужно поговорить с Усаги, объяснить ситуацию, подождать, пока ребенок не родится, а там уж посмотрим. Как говорится, проблемы нужно решать по мере их поступления, верно? Так и сделаем. – О чем ты хотел поговорить? – задает она свой вопрос.
- Ни о чем, – на автомате отвечаю я. - И вообще, какие разговоры? А ну марш отдыхать! – скомандовал я наигранно-грозным тоном и, подняв жену на руки, отнес ее в комнату. Брюнетка довольно смеялась, из-за чего Сая выглянула из комнаты. Я ей улыбнулся, обещая поговорить с дочерью завтра. На том и порешили. В комнате я просто дождался, когда жена уснет, и ушел на диван. После сегодняшнего не смогу спать с ней в одной постели. Сразу начинаю чувствовать себя скотиной. Ладно, завтра на работу, а потом к Усаги, поговорить.
Утро следующего дня было солнечным, но прохладным. Такую погоду летом и называют идеальной. Встал я сегодня бодрым, поэтому, быстро умывшись и одевшись, с удовольствием запрыгнул в свою машину. Уже на повороте к особняку до меня дошло, что телефон-то я оставил дома. А так хотелось предупредить Акихико о разговоре. Ладно, поеду так. Сделаю сюрприз, ага. Сакуру я закончу не сегодня, так завтра, что не могло не радовать. Не меня одного, кстати. Крис встретил меня радостной улыбкой, сказав при этом, что выгляжу я куда лучше. А я и не спорю. Я все для себя решил. И плевать, что уход из семьи придется отложить. Да и новость о ребенке меня окрылила. Ну, люблю я детей. К тому же не родившееся дите ни в чем не виновато. Блин, скачу от темы к теме. Ладно, нужно успокоиться. У Криса, кстати, новое увлечение – катаны. Говорит, что хочет научиться владению мечом и быть самураем двадцать первого века. Забавный он. С какого-то перепугу отправил меня домой раньше времени. Ну, это было мне на руку, я тут же рванул к Усаги. Вот тут-то и начались проблемы. Открывший дверь мужчина смотрел на меня с пустотой во взгляде. На мгновение в нем промелькнуло отвращение. Лицо у писателя было идеальным. Почти. Вот только бледность не соответствовала понятию «аристократическая». Скорее «мертвая». А потом входная дверь захлопнулась. Я еще долго барабанил по данному предмету мебели, но ни какой реакции это не вызвало. И в квартире было пугающе тихо. Благо через полчаса такого времяпрепровождения я вспомнил про еще одного носителя ключа данной святыни. Ну, хоть номер Айкавы у меня есть. Эта женщина до последнего отказывалась понимать, что тут происходит, и только когда я пригрозил, что если она не явится, новых глав от писателя не дождешься, редактор мигом прилетела сюда. Воистину, эта женщина не изменилась, чего не скажешь о квартире. Впрочем, это не важно. Полуживой и каким-то образом уже в стельку пьяный Усаги обнаружился на диване. Тут же на мужчину налетела гостья, вошедшая сразу за мной. Пока она тормошила своего подопечного, я в небольшом, но все же шоке, наблюдал за этим. Я и раньше видел этого человека в плохом настроении с бутылкой виски в руках, но чтобы настолько… Это уже не был тот человек, которого я знал. Глубоко вздохнув и отогнав от себя ненужные мысли, я уговорил Айкаву подождать в другой комнате. Сам подсел к мужчине. Тот меня демонстративно игнорировал. Я, конечно, вижу, что ему плохо, но такое отношение очень меня задело. И, как следствие, я снова повел себя по-дурацки.
- Ну, и что это значит? – зло посмотрел я на него. – Какого черта, Усаги? – никакой реакции. Ну, нет! - Да что с тобой?! Как я могу что-то понять, если ты молчишь, идиот? – в ответ на это мужчина перевел на меня безразличный взгляд и горько усмехнулся.
- Ты любишь меня? – разрезал тишину его хриплый голос. А я, глядя на него, растерялся. Ну и как мне реагировать? Прождав минуту, Акихико взял со стола какую-то бутылку явно алкогольного содержания и залпом выпил около половины. Я не знаю точно, что произошло, но я словно подорвался, и бутылка покатилась по полу. Усами снова перевел на меня выжидающий взгляд, на что я сначала ответил тем же, затем приложил свои ладони к его щекам и, глядя прямо в глаза, заявил:
- Ты дорог мне… очень, – даже эти слова дались мне не легко. Нет, не из-за смущения. Просто состояние мужчины выбивала почву из-под ног. Ну не должен он быть таким!
- Тогда уйди от них, – прошептал Усаги. – Оставь всех и иди ко мне. Докажи, что это правда, – с этими словами он сжал меня в объятьях. Этот жест, настолько отчаянный, словно выполненный из последних сил не то, чтобы удивил меня, но… Он сжал меня так крепко, что стало тяжело дышать, а когда отпустил, снова начал меня упрашивать. – Если ты говоришь, что я дорог, то будь со мной и оставь их всех. – Слушая эти речи, почти мольбу, я готов был согласиться на все, но…
- Прости, это не возможно… - ох, будь она проклята, моя правильность! Ну почему я не могу забыть обо всем и просто поцеловать эти сухие, но такие притягательные губы? Пока я об этом думал, Акихико резко оттолкнул меня.
- Уходи, – сухо, приказным тоном заявил он.
- Усаги, послушай меня! Это ненадолго, я…
- Уходи! – наверное, это впервые, когда он кричит на меня, и это больно, неприятно, обидно да как угодно! Пусть он прекратит! Эта была моя последняя мысль перед тем, как вжаться в него, обнимая так же крепко, как и он меня пару минут назад. Я буквально висел на нем, пока мужчина пытался скинуть меня, а потом… Потом он засмеялся. Таким смехом, который выказывает всю степень сумасшествия этого человека.
- Весело, да? – начал говорить Акихико в перерывах между смехом. – Вот так играть с моими чувствами, – продолжал он, пока я отказывался понимать, о чем этот мужчина говорит. – А я думал, ты решил прекратить этот фарс. Что, хотел добить меня? Чтобы я страдал так же, как ты? А, может, хуже? – и в этот момент что-то во мне сломалось. Меня трясло. Было обидно. Обидно настолько, что можно возненавидеть.
- Да что ты знаешь?! – крикнул я, падая на пол. Отпустить его шею было не удачной идеей, но мыслей уже не осталось, была только злость и противный ком в горле, который отказывался исчезать. – Что ты понимаешь о боли?! О том, что я пережил, когда ты бросил меня! Бросил как ненужную куклу, сломанную игрушку! – странно, но меня не перебивали, а истерика продолжала нарастать. – Да как ты смеешь обвинять меня в чем-то?! – я говорил и говорил, даже не понимая о чем. – Ты! Именно ты говорил, что любишь! Но нет! Это не любовь! Когда человек любит, он доверяет любимому, а ты! А ты… Да ты ревнуешь меня ко всему, что ко мне приближается, словно я шлюшка какая-то! Из-за тебя… - дыхания в легких не хватало, а голос начал срываться, но я продолжал. – Из-за тебя у меня и друзей-то нормальных не было! Ты отпугивал всех, помнишь? А я терпел. Да, я только и делал, что терпел. А все почему, как ты думаешь? Да потому, что люблю тебя! – за всей этой тирадой я и не заметил своего гневного признания, только сквозь пелену гнева смог разглядеть неподдельный шок на лице писателя. – И после всего этого ты еще смеешь обвинять меня в предательстве?! – выкрикнул я. А затем замолчал. Вот, оказывается, что переполняло меня все эти годы… Еще минуту я спокойно смотрел на Усаги, все еще смирно стоящего напротив меня. Затем я просто развернулся и ушел. Самое обидное это то, что я ведь, правда, люблю его, а он… И, главное, ведь я даже повода не давал. Если так сильно меня любит, то мог хотя бы выслушать, разве нет? Где-то у входа меня попыталась остановить Айкава, но я ее даже не слышал. Мне было плохо. Нужен Рюто. Опять. Наверное, я ему уже надоел. Снова запрыгнув в свою машину, я отправился в поездку по городу. К другу я отправлюсь чуть позже, а пока надо развеется. В таком настроении я и убить кого-нибудь могу, так что лучше не рисковать. Открыв окно, я просто разъезжал по окраине Токио. Там, где о пробках можно даже не мечтать. Проездив так минут десять, я увидел море. С обочины оно действительно выглядит прекрасно. Блестит на солнце так, словно это не вода, а куча драгоценностей. А внизу, чуть поодаль, был пляж. Куча народу, палатки с едой и волейбольная площадка. Мои мысли словно проходили через вакуум, где-то далеко от меня. Нужно привести сюда своих девочек. Морской воздух хорошо влияет на людей и еще кучу разных глупых мыслей. Жутко захотелось плавать. И плевать, что плавок нет, зайду в одежде. Да. Знаете, у меня сейчас такое странное состояние, мне не хочется ничего и одновременно чего-то хочется до безобразия. Я бы и дальше брел в сторону моря, но чей-то вскрик «берегись!» остановил и что-то несильно, но ощутимо ударяет меня по голове, заставляя потерять равновесие.
- Извини! – подбегает ко мне владелец мяча. – Мисаки?
- Крис? – удивленно поднимаю взгляд на иностранца.
Глава 16: когда приходишь в себя...
Я стоял посреди квартиры не в силах даже пошевелиться. Было ощущение, словно время вокруг остановилось. Замерло все, кроме моих мыслей, которые в свою очередь переполняли все мое существо подобно рою муравьев. Они разрывали голову на части, заполняя ее сомнениями. Мисаки и раньше срывался. Кричал, иногда даже что-то ломал, но так, как сегодня… Его слова заставили меня вспомнить все до мелочей. Мальчик говорил, что терпел, страдал. Неужели я был таким тираном? И вообще, сегодня он обвинил меня почти во всех его несчастьях. Я даже пожалел, что засомневался в нем. Наверное, впервые почувствовал себя сволочью. По-настоящему. Но ненадолго. Ведь если он и правда меня любит, то почему не уйдет от жены? Будь я на его месте, бросил бы все, а он… так и хочет вырваться холодное «предатель», но я не позволяю. Сам не зная почему, сдерживаю свои мысли. Да что же это такое?! Так я и стоял, пока меня не отвлек голос Эри, пришедшей в комнату.
- А я все слышала, – горько выдохнула она. – Ты вообще в курсе, насколько ты двинулся? В чем конкретно ты обвиняешь Мисаки? – приподняла она бровь в вопросительном жесте.
- Он… - а что дальше? Что мне сказать? Про эту его игру? Да это же бред! Она мне не поверит, а я все равно расскажу.
- Ну точно чокнулся, – ударила себя по лбу Айкава, печально вздохнув. – Семью-то разрушать не стыдно? Спешу напомнить, что Хана – моя подруга. – Да знаю я. Как будто от этого легче. Наверняка начнет читать мне лекции. – А вообще, как был идиотом, так и остался. Ты хоть понимаешь, кого и в чем ты обвиняешь? Мисаки бы так не поступил. Не потому, что он такой добренький. Просто он выше этого. Сыграть с тобой такую шутку, с головой окунуться в прошлое, а мальчик-то не железный. Он скорее предпочел бы просто вычеркнуть тебя из своей жизни. Но он этого не сделал. Не наталкивает на размышления?
- Ты так говоришь, словно… Но если это так, то почему?! – возразил я.
- Почему он еще с семьей? – усмехнулась женщина. – Может, потому, что мальчишка не ты? Разве не по этой простой причине ты его любишь? В нем нет фальши. Только чрезмерная стеснительность, мешающая быть до конца откровенным. А еще огромнейшее чувство ответственности. Ну как, скажи мне на милость, он бросит беременную жену с пятилетнем ребенком?
- Беременную? – опешил я, на что лицо Эри приобрело выражение человека, готового биться головой об стены.
- Ты даже выслушать его не удосужился?! – теперь мой редактор больше походила на демона прямиком из преисподней. – Да ты! Ты!.. Вот как тебя обозвать?!
- И все же, меня бы это не остановило! – попытался оправдаться я. Напрасно.
- Ты хоть слушал мою проникновенную речь?! – взвыла женщина. – До чего же ты невозможен. Вернись в реальность!
- Почему? – сменил я тему. – Я понимаю, Мидори, но ты? Нацуно ведь твоя подруга.
- Во-первых, ты тоже не последний для меня человек. Во-вторых, не для тебя стараюсь. Я даже не представляю, какого было Мисаки, если уж он выплюнул все наружу. А представляешь, что будет с Ханой, когда он явится в таком состоянии домой? И вообще, на кой ты показался там? Жили они себе тихо-мирно-счастливо, и вот он, явился! Влюбленное чучело!
- Я и сам не понимаю, зачем. Все эти годы я думал, что смирился, что по-другому никак. Просто когда я подумал, что снова его увижу… Крышу сорвало. Я уже не думал. Было плевать на отца. Да что там отец, даже начнись землетрясение, я бы все равно не сидел на месте, понимаешь?– казалось, что с потоком слов исчезает и обида. Остается только совесть, которая любит спать, но в самый острый момент она обязательно даст о себе знать, чтобы добить. Я мог думать о чем угодно, и вполне имел право возмущаться поведением Мисаки и его семьи, но это одно! Я же взял и слепо поверил отцу! Неужели старческий маразм и меня настиг? Почему-то это предположение заставило меня улыбнуться. Наверное, потому что будь это правдой, я бы смог снять с себя груз ответственности, свалившейся на плечи каменной скалой. Что может быть проще? Это была болезнь. Кажется, я сказал это вслух, потому что Эри зло прищурилась и заметила недовольным голоском:
- Ага, опухоль мозга, что же еще! – затем женщина тяжело вздохнула и, прошептав «поговори ты с ним нормально», скрылась в прихожей. Перед тем, как хлопнула дверь, по нервам проехался ее злобный крик о том, что она не позволит задерживать главу, даже если я буду умирать на обочине дороги. Ну, у кого что болит. Завидую я ей. А мне-то что делать? Все, что мог, я уже натворил. Как мне заставить его слушать меня? Прижать его к стене уже не выйдет, ведь он научился вырываться, и я почему-то абсолютно уверен, что в этом виноват Ичиномия. Стоп. Ичиномия? Как же я раньше не подумал. Кто сможет мне помочь? Разумеется, никто, кроме лучшего друга Мисаки. Как только эта мысль мимоходом прошлась по мозгам, я тут же схватил пиджак и ключи, выскочив из квартиры так, что напугал кого-то из соседей, по чистой случайности забредших на этаж в этот момент. Меня совершенно не волновало, как я уговорю Рюто. Я просто знал, что так надо, и все. Я уже говорил, что добиваюсь всего, чего хочу. Где я буду искать этого гаденыша также подумать не удосужился, просто вспомнил о квартире, которую видел еще в воспоминаниях моего мальчика. Улица, видневшаяся тогда сквозь запотевшие стекла окон, казалась мне смутно знакомой. Однажды я уже приезжал туда забрать Мисаки. Это было еще в те далекие времена его университетской жизни. Машину я вел в спешке, сбивая поток чужих автомобилей с толку. Приехав на место, я не застал этого парня, зато нашел того, кто знает, где он. Оказалось, Рюто переехал в двухэтажный домик недалеко отсюда. И вновь я помчался прямиком к цели. Дом у парня был что надо, в светлых тонах. Стоило мне позвонить в дверь, как та почти сразу отварилась, открывая вид на чуть удивленное лицо. Ичиномия, не проронив ни слова, отошел от порога, пропуская меня. Внутри дом был просторным, но не из-за пространства, а из-за пустоты. Мебели и украшений почти не было, что создавало острый контраст с моей квартирой, вновь захламлённой всем, чем только можно. Сразу бросалось в глаза то, что парень живет один, при этом ведя довольно ветреный образ жизни. Об этом мне поведала женская пижамка на мягком кресле в гостиной. Будь обладательница этой вещи его девушкой, в комнате была бы хоть одна ее фотография. Да, фотографии, вот уж чего в комнате в избытке. Но на них встречался лишь он и семейство Такахаши. Кстати, то фото, где он держит за ручку малышку Саю, весьма удачно. Боже, о чем я думаю? Усевшись на диван, судорожно соображаю с чего начать, но собеседник лишает меня такой возможности.
- И что же вы натворили, Усами-сан? – поинтересовался Ичиномия, иронично улыбаясь. В серебристых глазах светилось злорадство. Это вывело меня из себя, и я просто все ему рассказал, не стараясь подобрать более мягкие, оправдывающие меня слова. Лицо его вмиг переменилось застывшей маской безразличия, и я вдруг отчетливо осознал, что чем-то мы похожи. Он в бешенстве, и холодные пустые глаза лучшее тому подтверждение.
- Вы идиот. – Проговорил парень, не отводя от меня внимательного взгляда. – Я бы с большим удовольствием вам врезал, но оставлю это удовольствие Мисаки, а для этого вам надо увидится. Я договорюсь с ним о встрече, на которую пойдете вы. Ему об этом знать не обязательно, – каждую фразу Ичиномия проговаривал отрывисто, словно робот.
- Спасибо, – неожиданно севшим голосом проговорил я, на что мой собеседник тяжело вздохнул.
- Не ради вас стараюсь. – Боже, эта фраза меня преследует? Интересно так получается: никому до меня дела нет, а все помогают. Через десять минут Рюто загадочно улыбнулся и сообщил, что встретится с Мисаки нужно через час на пляже «Zushi». В каком-то баре. Так же парнишка предупредил, что мой мальчик не один. С кем он может быть, я не думал, просто знал, что это может помешать. Хотя о чем я, мне нет до этого никакого дела, нужно просто все обсудить. Я уже собирался выехать, но Ичиномия меня остановил.
- Если вы встретитесь в людном месте, Ми-чан может сбежать… Сегодня с ним встречусь я, а завтра… Завтра мой дом в вашем распоряжении. – Не спорю, так было надежней. Хотя бы потому, что я мог прижать мальчишку в угол, или даже заблокировать дверь. А что, неплохо. Но я не мог ждать, не хотел. В итоге на пляж он не поехал, пытаясь меня облагоразумить. Пока мы жарко спорили, о течении времени никто не вспоминал, и даже звонок в дверь был только раздражающим фактором. Никто из нас и не думал, что это может быть обиженный на друга Мисаки.
- Я ждал тебя больше часа, – эхом раздалось по помещению сразу же после щелчка дверного замка. – Ты никогда не опаздывал на наши встречи! – голос моего мальчика был немного обиженным, но почему-то веселым. Я помню эту интонацию. Она была у него, когда родился сынишка Такахиро, когда Мисаки говорил об Идзюне и… сейчас. Да что с ним такое? Разве он не должен быть расстроен? Черт, почему меня это раздражает? И эти мысли… С кем он был на пляже? Кто виновник хорошего настроения? Ревность снова ледяным потоком проскользила по нервам, обжигая сознание своим дыханием. Но долго думать об этом я не мог. Резко Рюто показался из-за угла, подмигнул мне и умчался вверх по лестнице.
- Эй! – вопросительным тоном прокричал Миаки, появляясь за порогом гостиной. – Вот же блин, этот парень неисправим, – вздохнул мальчишка, почесывая затылок и подходя ко мне с опущенной головой. В следующую секунду его зеленые глаза уже растерянно глядят в мою сторону. – Усаги-сан?.. – Полушёпот. Настолько тихий, что даже в такой идеальной тишине его почти невозможно различить. Но я слишком хорошо его знаю. Я изучил каждый миллиметр его прекрасного лица и не важно, сколько пройдет времени, свое имя на его губах я не перепутаю ни с чем. И плевать, что это лишь прозвище, придуманное… Ничего уже не важно. Я просто подрываюсь с дивана, на котором сидел, протягивая к нему руки, но ловлю лишь пустоту. Что, впрочем, неудивительно, учитывая, что мальчишка в паре метров от меня.
- Прости… - шепчу я так же тихо. А Мисаки закрывает глаза и качает головой, вызывая во мне почти животный страх.
- Все в порядке, – выдыхает парнишка, и эта фраза словно сняла давно надетый на мою шею ошейник. Увы, лишь для того, чтобы затянуть его потуже. – Нам лучше просто забыть об этом. Забыть о том, что мы были друг у друга… навсегда.

@темы: фанфики, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Фанфик "Заветные слова".

[Луиза де Белль]

Фандом: Чистая романтика.
Название: Заветные слова.
Автор: Диана Белл.
Пейринг: Усами/Мисаки.
Форма: драббл.
Категория: яой.
Рейтинг: R.
Жанр: романс.
Краткое содержание: обычная ночь Мисаки и Усами.
Авторские права: не у меня; материальной прибыли не извлекаю.

- Ах... Усаги... - Мисаки млел и таял под страстными прикосновениями своего любовника, цеплялся за его плечи и стонал так сладко, что Усами просто не мог остановиться и осыпал его ещё более горячими и ненасытными ласками. - Ах...
- Мисаки, я люблю тебя, - прошептал Усами на ухо юноше, и тут же подался вперёд, медленно, но до упора входя в желанное тело, вызывая громкий крик. - Больно?
- Больно, - задыхаясь, проговорил Мисаки. - Подожди... Не двигайся пока...
- Это трудно, - ответил Усами, но всё же остановился, нависая над юношей и покрывая лёгкими поцелуями его лицо. - Ты так прекрасен, Мисаки... Я хочу любить тебя снова и снова...
- Ты... бесстыдник! - краснея, ответил Мисаки и тут же захлебнулся стоном, когда Усами сжал и принялся ласкать его член. Вскоре он уже метался, возбуждённый не меньше, чем его любовник.
Усами довольно улыбнулся и легонько качнул бёдрами. Мисаки обхватил его за шею в неосознанной попытке привлечь ближе к себе. Усами счастливо улыбнулся и накрыл его губы своими. Он двигался всё быстрее, отдаваясь наслаждению, теряясь в ощущениях под стоны своего любимого мальчика. Никогда ему не было так хорошо, как с Мисаки.
- Я люблю тебя, Мисаки! - выдохнул он на пике удовольствия. - Люблю, люблю, люблю...
Он продолжал ласкать юношу, доводя до оргазма, и через несколько секунд Мисаки тоже кончил, выгнувшись дугой. Тогда Усами упал на юношу, придавив своим телом к кровати.
- Люблю тебя.
Мисаки ничего не ответил, но обнял его крепче, что сделало Усами ещё счастливее. Некоторое время они пролежали так в неге удовольствия, потом Усами перекатился на спину, не выпуская юношу из объятий, и уложил на себя.
- Мой прекрасный Мисаки...
- Хватит уже так говорить! - покраснел юноша.
Удивительно, они так давно были вместе, а Мисаки всё ещё смущался нежностей и ласковых слов Усами! А ведь уже столько лет прошло!
- Кстати, Мисаки...
- Что?
- Ты помнишь, что скоро Новый год?
- Конечно, помню, - ответил юноша. - Я уже приготовил всем подарки. И открытки разослал.
- А я вот чуть не забыл, - признался Акихико. - Спасибо, Айкава напомнила, сказав, что я должен дописать новеллу.
- Опять одна из этих извращенских книг?!
- Ага, - легкомысленно отозвался писатель. - Про юного садовника и романтичного графа, в поместье которого он служит...
- Даже слышать об этом не желаю! - дёрнулся Мисаки, но Усами удержал его на месте.
- Всё, молчу, молчу. Я о другом хотел с тобой поговорить.
- О чём?
- О подарках. Что бы ты хотел получить на Новый год?
Усами не очень надеялся на подробный ответ. И вообще на какую-нибудь просьбу. Мисаки до сих пор ревностно стремился оберегать свою независимость и отказывался от дорогих подарков. Скорее всего, он и сейчас скажет, что ему ничего не надо.
Но, к удивлению Усами, Мисаки не стал бурно возмущаться и твердить, что не нуждается в подарках богатого любовника.
- Я могу выбрать что угодно?
- Конечно, - ответил Усами, хотя и насторожился немного. Такая покладистость была неожиданной.
- Тогда мне очень хотелось бы съездить в Саппоро на фестиваль снежных фигур! - восторженно воскликнул юноша.
- С кем? - раненным голосом осведомился Усами. Вот тебе и услышал просьбу. Оказывается, Мисаки мечтает в Новый год уехать от него.
- С кем съездить? - переспросил Мисаки. - Ну, вообще-то, я хотел бы поехать с тобой... Тебе это неинтересно?..
- Ты хочешь поехать со мной? - в душе Усами снова заиграла музыка. - Мой Мисаки хочет провести Новый год со мной!
- Конечно! С кем ещё мне проводить его? - смущённо проворчал Мисаки.
- Я люблю тебя, Мисаки! - воскликнул Усами, подминая юношу под себя, принимаясь гладить, ласкать и целовать.
- Эй, Усами! Прекрати... Мы ведь только что делали это...
- Я могу сделать это миллион раз, Мисаки! Потому что я люблю тебя!
- Усами! Ах...
- Мы поедем в Саппоро, поедем, куда захочешь! Только не оставляй меня, Мисаки, никогда не оставляй!
- Не оставлю... - еле слышно прошептал Мисаки.
Но Усами расслышал заветные слова, и это был счастливейший миг в его жизни.

04. 01. 2012.

@темы: фанфик

---

Фанфик "Перемена погоды".

[Луиза де Белль]

Фандом: Чистая романтика.
Название: Перемена погоды.
Автор: Диана Белл.
Пейринг: Мисаки/Акихико.
Форма: мини.
Категория: яой.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: романс.
Краткое содержание: Мисаки волнуется об Акихико. И из-за Акихико тоже волнуется.
Посвящение: для Meliana_St.
Авторские права: не у меня; материальной прибыли не извлекаю.

На улице бушевала стихия - дождь лил как из ведра, тёмные тучи заволокли всё небо, и только изредка их раскалывала молния, сопровождаемая тяжёлыми раскатами грома.
Мисаки озабоченно вздохнул и отвернулся от окна. Не хотелось признаваться даже самому себе, но он не находил места от волнения, думая об Усами.
Усами вышел из дома рано, когда ещё вовсю светило солнце, и ничто не предвещало резкой перемены погоды. Конечно, он ни пальто не надел, ни зонтик не взял. И, как назло, машина Усами была в мастерской на плановом техосмотре. Так что ему предстояло нелёгкое возвращение домой.
Мисаки пытался убедить себя, что волнуется напрасно. Сейчас уже не зима, чтобы замёрзнуть без пальто. Да и Усами всё-таки взрослый человек, он не станет бегать под дождём, а возьмёт такси. Но Мисаки слишком хорошо знал великого писателя! Взрослый человек, как же! О непрактичности Усами и его беспечности в бытовых вопросах Мисаки мог написать диссертацию. Наверняка ведь выйдет на улицу, промокнет, промёрзнет и заболеет. А весенние простуды - самые опасные! Мисаки не может этого допустить!
Юноша вскочил и принялся лихорадочно собираться. Для Усами он взял пальто и большой зонт, сам надел непромокаемую куртку и высокие ботинки и взял второй зонт. Теперь только бы успеть перехватить писателя после собрания.
Усами, конечно, обрадуется его приходу, думал Мисаки по дороге. Разулыбается радостно и громко скажет что-нибудь ужасно смущающее! "Ах, мой Мисаки побеспокоился обо мне, я так счастлив! Мисаки, я люблю тебя!" Ещё ведь и с поцелуями полезет, извращенец! У всех на глазах! Ой! Мисаки заранее залился краской.
Нет, нельзя позволять Усами слишком много, решил юноша. Надо самому выступить первым, например, сказать, что он, Мисаки, просто добрый и не хочет, чтобы кому-то было плохо. Или лучше возмутиться и заявить, что если Усами простудится, кому, как ни Мисаки, придётся превратиться в сиделку и ухаживать за ним? Очень сомнительное удовольствие! Да, если сразу поставить Усами на место, он будет более смирным.
Вооружённый подобной стратегией, Мисаки храбро вошёл в редакцию.
Но там его ждало неприятное известие. Собрание уже закончилось, и все разошлись.
- Усами уехал домой?
- Кажется, нет. Я слышал, что он собрался зайти в соседний бар.
Этого следовало ожидать, застонал про себя Мисаки. Вместо того, чтобы вызвать такси и спокойно ехать домой, этот нелепый Усами расхаживает под дождём без пальто! Стаканчик пропустить ему, видите ли, захотелось! И возмущённый Мисаки, не слушая дальнейших объяснений, выбежал на улицу.
Он догадался, о каком баре шла речь, и решительно направился туда.
Юноша намеревался высказать писателю всё, что думает о его беспечности и ребячестве. Но слова застряли у Мисаки в горле, когда он увидел Усами, сидящего за столиком вместе с очень красивой девушкой. Усами повернулся к спутнице и что-то ей рассказывал, а она смотрела на него во все глаза и смеялась.
Мисаки стало трудно дышать, а сердце больно сжалось. Что всё это значит? Почему Усами вместо того, чтобы спешить домой, к нему, рассиживается в баре со всякими красотками?! А он, дурак, ещё беспокоился о нём, заботился, пальто притащил, под дождём ради этого изменника бегал!
В глазах защипало. Мисаки чуть было не развернулся и не убежал, но в эту минуту раздался оглушительный раскат грома, и дождь полил с новой силой. Мисаки сжал в руках зонт и пакет с пальто и, поджав губы, решительно направился к столику Усами. Швырнуть бы эти вещи ему в лицо, чтобы знал!..
- Мисаки! - увидев своего юного любовника, Усами засиял и вскочил. - О, но ты весь мокрый! Зачем ты вышел из дома в такую погоду? У тебя ведь выходной!
- Вот, - Мисаки невежливо впихнул свою ношу в руки Усами и повернулся, чтобы уйти.
Но Усами удержал его.
- Мисаки, стой, куда ты?
- Домой, - не поднимая глаз, ответил юноша.
- А меня ты не подождёшь?
- Разве ты не занят? - Мисаки очень хотел, чтобы голос звучал равнодушно и спокойно, но тот подвёл его и дрогнул.
- Я жду Айкаву, которая должна отдать мне договор, но она придёт с минуты на минуту.
- Госпожа Айкава? Но почему ты ждёшь её здесь?
- Потому что она назначила ему тут встречу, - вмешалась девушка. - Деловую. А мне предложила устроить тут свидание. Наша милая Айкава решила совместить приятное с полезным, а сама застряла в пробке. Приходится ждать.
- С-свидание? У вас с госпожой Айкавой? - переспросил Мисаки поражённо, чувствуя невероятное облегчение. Неужели он всё не так понял поначалу? Слава небесам!
- Ну да, - рассмеялась девушка, забавляясь его удивлением. - Ах, простите, я не представилась! Меня зовут Ока Фудзикава!
- Очень приятно, - проговорил юноша. - Я Такахаси Мисаки.
- Я уже догадалась, - подмигнула Ока. - Айкава много рассказывала про вас. Но не переживайте, зато сегодня господин Усами поведал мне пару историй про то, как сурово Айкава обращается с писателями, если они задерживают рукописи! А дома она всегда такая милая... Надо будет как-нибудь попробовать вывести её из терпения!
В этот момент в бар вбежала запыхавшаяся Айкава собственной персоной.
- Простите за опоздание! На дорогах жуткие пробки, я уже думала, никогда сюда не доберусь! Добрый вечер, господин Усами, привет, Мисаки, здравствуй, дорогая! - Айкава наклонилась и чмокнула Оку в губы.
Мисаки покраснел, и Усами приобнял его за плечи.
- Ну, у нас с Мисаки срочное дело, так что просим нас простить, - сказал он. - Вы принесли договор?
- Да, конечно, - ответила Айкава.
Забрав свой договор и попрощавшись в девушками, Усами повёл Мисаки к выходу.
- Подожди, Усаги-сан, - спохватился Мисаки. - Надень пальто!
- Ты специально приехал сюда в дождь, чтобы привезти мне пальто? Я так счастлив! - расцвёл Усами. - Мисаки беспокоится обо мне!
- Конечно, - пробормотал юноша. - О ком ещё мне беспокоиться?
- Я люблю тебя, Мисаки! Сейчас вызовем такси и поедем домой. А там... - Усами наклонился к самому уху юноши и жарко прошептал, - заберёмся вдвоём в горячую ванну, чтобы согреться и не заболеть...
- Хорошо, - ответил Мисаки, краснея. - Я приготовлю ванну.

05. 05. 2011.

@темы: фанфик

---

Название: "Секрет счастья"-глава шестая.

[Hita-san]

Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san
Бета: очень, ну, просто очень нужна!
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

От автора: Простите меня, пожалуйста, за хандру, которая всё ещё немного длится! Но ваши отзывы помогли мне написать главу, хотя она вышла меньше, чем обычно, и не такой, как я хотела, что сильно огорчает. Это что-то вроде главы перед долгим отсутствием. Следующая уже точно выйдет до 10 октября, но не по моей воле это будет длится так долго. Очень надеюсь, что не разочаровала Вас. Ну, хотя бы не сильно. Приятного чтения, ребята! И, да, в этой главе, как я считаю, слишком много ООСа, но я обязательно исправлюсь!

Глава 6.
С недавних пор напряжённая тишина, которая прокрадывалась в подсознание парня, заставляя того приходить в растерянное состояние от обилия мыслей, стала привычной. Испытываемые при этом ощущения можно было отдалённо сравнить с нервозным состоянием при сдаче зачёта в университете, но оно во много раз превышало чувства настоящего момента.
«О, Господи!» - проносилось в спутанных мыслях парня, но он, несмотря на желание как можно быстрее закончить встречу, остался сидеть рядом с мужчиной, которого, казалось, эта ситуация вообще не задевает никоим образом.
«Помоги!»
- Значит… - брюнет, сидевший напротив своего младшего брата и своего лучшего друга, скрестил пальцы в замок и с видимым недовольством размышлял о чём-то, стараясь обдумать всё как можно тщательней, дабы не наделать ещё больше ошибок, как в прошлый раз. – Всё началось с того момента, как Мисаки переехал к тебе жить. – Выражение лица было крайне огорчённым, и даже если он смог за неделю более-менее привыкнуть к мысли, что его брат – гей и ждёт ребёнка от его лучшего дуга, который старше Мисаки на 10 лет, то факт, что они скрывали это так долго, заставлял его чувствовать себя каким-то непонимающим ничего чудовищем. Хотя, если бы не его добрая жена, которая, как оказалось, уже давно обо всём догадалась, Такахиро ещё около месяца не знал бы, как воспринимать ориентацию шатена.
Ещё больше его занимал живот младшего брата, который тот, при любом приближении старшего, начинал прикрывать руками, сам того не замечая, но брюнет понимал, что отчасти сам виноват в столь настороженном поведении. Но всё-таки это было немного обидно. Детям он бы точно не сделал ничего плохого, пусть они и будут рождены… таким вот образом.
С явно выраженным недовольством посмотрев на людей, которые сидели напротив него, Такахиро, желая поскорее разобраться со всей это историей, спросил:
- Неужели нельзя было рассказать до того, как произошло вот это? – он махнул рукой, указывая на живот Мисаки, а затем откинулся на диван, дожидаясь вразумительного ответа. Конечно, после его первой реакции вполне можно было бы представить последующую, но если бы они сделали это раньше, когда его брат не был бы обременён вынашиванием ребёнка, что в голове брюнета всё ещё никак не укладывалось, последствия не были бы таким. По крайней мере, для Такахиро.
- Мы собирались тебе рассказать. Но на день позже, – писатель, всё никак не желая отучаться от привычки курить, потянулся к пачке, но остановился, вспомнив, что для Мисаки и для их будущих «чад» это вредно, – ты немного не вовремя.
Такахаши-старший лишь только хмыкнул, зло посмотрев на предположительного зачинщика всего этого безобразия и бесспорно виновника, после чего, скрестив руки на груди, сквозь зубы проговорил:
- Акихико, ты похож на взрослого и разумного человека, – брюнет никак не мог понять, почему всё сложилось именно так, как так получилось, что его брат и лучший друг встречаются, и что скоро в их семье будет пополнение. - Чем ты думал, когда пытался скрыть всё это от меня? Или, может, вы и вовсе собирались скрывать свои отношения и их последствия, не знаю, в другую страну переехали бы.
Такахиро, продолжая брюзжать, словно мирясь с чем-то, что было противно его мировоззрению, не переставал испепелять взглядом Усами, который, понимая, что другу нужно выговориться, – повод действительно важный – внимательно слушал и про себя соглашался с Такахаши, что всё нужно было рассказать как можно раньше.
Мисаки поначалу тихо и смирно сидел возле мужчины, который чуть ли не десять раз на дню обещал, что «всё будет хорошо», а перед самой встречей пытался строить из себя психолога и настроить шатена на нужный лад, после чего, естественно, получил пару раз газетой по голове. Но его терпение подошло к концу, да и волнение перед братом поутихло – не похоже, что тот был так сильно против их «неправильных» отношений, ему, скорее всего, было обидно, что младший брат не рассказал об этом, как обо всех своих прошлых секретах. Поэтому Мисаки, собрав всю свою волю в кулак, постарался выглядеть как можно более равнодушным:
- Братик, ну, не перегибай палку. - Он заметил, что двое мужчин, явно удивившись, один из которых сразу же замолчал, обратили на него внимание, вслушиваясь в его слова. - Почему ты так уверен, что виноват Усаги-сан, а? – шатен посмотрел в глаза брату, который даже немного растерялся от такого вопроса, хотя явно не переставал себе твердить, что Усами – тот, кто виноват в этом.
- Ну… - он неуверенно перевёл взгляд с Мисаки на Акихико и увидел скрытую заинтересованность в глазах последнего, хотя понимал, что сам пепельноволосый мужчина был полностью согласен с тем, что это в большинстве своём его вина. – Во-первых, он старше, а значит – разумней.
Оправдание звучало как-то неуверенно, и Такахиро задумался сильнее, после чего резко вскинул руки и раздражённо произнёс – ситуация действовала на всех так, что каждый, чувствуя какое-то напряжение, становился непохожим на себя:
- Мисаки, сам подумай, как я должен ещё реагировать на такие новости?! – он умоляюще посмотрел на шатена, немного ссутулив плечи, будто бы на него навалилась невидимая гора. Гора проблем. – Думаешь, я каждый день узнаю, что мой брат встречается с моим другом, так ещё и ребёнка от него ждёт?
От такого напора Мисаки попытался вжаться в спинку дивана, но Усами, понимая, что друг хоть и ничего не сделает его мальчику, всё же насиловать нервы беременного не стоит, решил сам разобраться во всём. Хотя то, что шатен заступился за него и сказал своё слово - несказанно обрадовало.
- Такахиро, послушай, - мужчина начал говорить, беря за руку своего любовника, который за какое-то мгновение потерял всё свое обладание и который пытается вырваться из «захвата». – В том, что у Мисаки будет ребёнок, несомненно, виноват я. – При этих словах он усмехнулся, не представляя ситуацию, в которой это было бы не так. – Я с уверенностью могу сказать, что наши чувства взаимны, поэтому тебе не стоит так накручивать себя.
Писатель попытался улыбнуться в знак перемирия, но на брюнета это особо не подействовало, поэтому он, цокнув языком, обратился к младшему брату.
- Это правда?
Мисаки напрягся. Признаваться в безграничной любви на веки к Акихико его никто, конечно, не заставлял, но и просто признаться, что любит этого несносного человека с отвратительным характером его тоже смущало.
Глупо заулыбавшись и начиная хихикать, как в те ситуации, когда шатен начинал нервничать, он посмотрел на своего брата, стараясь говорить как можно убедительней.
- Ну, меня уж точно никто не принуждает, правда, Усаги-сан?
Оба мужчины молчали, продолжая слушать мальчика, и тот понял, что просто так ему это с рук не сойдёт, и, чтобы в дальнейшем не было различных недомолвок и непонятных ситуаций, нужно было всего лишь перебороть себя.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, при этом сильно покраснев, смущаясь фразы, которую должен произнести, Мисаки уже было попытался потянуть время, сказав что-либо ещё, но раздался звонок, который прервал его.
- Я открою. – Писатель пресёк попытку подняться пузатому мальчику, которому с каждым днём давалось это всё сложнее и сложнее, и быстро направился к двери, а после, узнав, кто по ту сторону домофона, вышел за дверь, оставляя двух братьев наедине.
- Я заварю чай, ладно?
Наливая чай, шатен надеялся, что его брат так или иначе забудет о своём вопросе, но, оказывается, не всё в этой жизни так, как тебе хочется. А особенно в такие моменты, когда от тебя требуется полная собранность и честный ответ.
- Ты любишь Усаги?
Вопрос прозвучал неожиданно, из-за чего зеленоглазый парень чуть было не пролил горячий напиток на стол, при этом всё же немного обжег пальцы, сразу же прикладывая их к мочке уха.
- Ч-что? – лицо покраснело, шатен ясно и чётко слышал своё бешено колотящееся сердце, ладони вспотели, а голова слегка закружилась, наверное, от нехватки кислорода. Он неуверенно посмотрел на брата, не понимая, послышалось это ему или нет, но тот лишь сидел, развернувшись вполоборота, и невозмутимо смотрел на Мисаки.
- Ты понял меня.
Уже снова начав отнекиваться, что он ничего не помнит, да и вообще не при чём тут, шатен остановился.
«Так дело не пойдёт», - Такахаши-младший растерянно посмотрел на брюнета, который хотел знать, что же на самом деле творится в их отношениях, а затем устало опустил руки.
Говорить надо было в любом случае, ведь нечестно было давать слово одному лишь писателю. Мисаки и сам должен был сказать брату, что хочет продолжать свои отношения с Усаги, и что его семья — Акихико и пока что не родившиеся дети — для него действительно дороги, и из-за отношения общества к сексуальным меньшинствам он не собирался от неё отказываться. Ведь даже если Такахиро и заменил ему маму с папой, когда те погибли в автомобильной катастрофе, это не было полноценной семьёй, а шатен всегда мечтал иметь её. Но после встречи с писателем это казалось несбыточным желанием, которое, даже если и можно исполнить, то вряд ли пришлось бы по вкусу его любимому человеку.
Посмотрев в глаза своему брату, Мисаки чуть приоткрыл рот, чтобы попытаться сказать хоть что-то. В голове было, почему-то, пусто, из-за чего все объяснения и доводы, которые шатен хотел высказать брату, чтобы тот смог лучше понять ситуацию, вылетели из головы.
Но чувство, не дававшее ему покоя, взяли верх над страхом.
- Да, я люблю Усаги-сана.
Как было сложно решиться сказать эту простую фразу, всего несколько слов, но он и не представлял, насколько ему станет легко после признания. С плеч будто бы упал тяжёлый камень, что всё это время давил на него с начала их отношений с писателем; но теперь, когда завеса тайны была приоткрыта и больше ничего не нужно скрывать, Мисаки будто даже вздохнул свободнее.
Отвлекаясь на свои новые ощущения, Мисаки и вовсе позабыл о брате. Всполошившись, он перевёл взгляд с точки на стене на брата и удивился, из-за чего зелёные глаза мальчика увеличились, а в них так явно читалось непонимание.
Такахиро, ранее выказывающий своё недовольство по поводу сложившейся ситуации, слабо улыбался, с какой-то нежностью и заботой смотря на выпуклый живот младшего брата. Слабо, но счастливо и по-настоящему.
- Любишь, да? – тихо проговорил он будто бы самому себе и жестом подозвал к себе Мисаки. Тот, вовсе не сопротивляясь, подошёл, убирая защиту в виде рук, тем самым открывая себя для мужчины. Брюнет, чуть наклонив голову влево, медленно подвёл руку к заметно округлившейся части тела и трепетно и аккуратно, при этом немного выждав какое-то время, дотронулся до неё. А затем более уверенно погладил, улыбаясь всё сильнее и сильнее.
-Представляешь, в страшном сне бы не приснилось, что такое может произойти с тобой. – Усмехнулся Такахиро, улыбаясь своей открытой улыбкой. Пусть ему и придётся ещё какое-то время переосмысливать для себя заповеди об отношениях людей, но одно он знает точно – он уже любит своего племянника или племянницу, пусть и рождён этот ребёнок будет от любви двух мужчин.
- Да, ты представляешь, я тоже, – иронично, при этом обречённо вздыхая, поддержал Мисаки. – Сестрёнку тоже всё время пинали?
Брюнет только рассмеялся от мученического тона своего младшего брата. Последний раз погладив поверхность живот через футболку, которая от немалого натяжения ужа растянулась, ободрил шатен, что не он первый, не он последний, кто проходит через это.
- Заносите сюда. – Послышался голос писателя, который куда-то не так давно исчез. И уже обращаясь к двум людям, один из которых сидел на диване, а другой стоял около него, сказал, проводя рукой по слегка растрёпанным волосам, тем самым приглаживая их. – Привезли кроватку, сейчас занесут.
До тех пор, пока Такахаши старший не увидел предмет детской мебели, который двое наёмных рабочих заносили сообща, всё было хорошо: они плавно переключились на разговор об кроватки их сына, а дальше разговор постепенно перешёл на более семейно-дружескую тему, из-за чего писатель был вынужден удалиться. Не мог он нормально даже слушать истории о чужих малышах, и оба мужчины это прекрасно знали, поэтому им только оставалось сдерживать смешки в сторону Акихико. Но тут взгляд брюнета упал на ширину кроватки, от чего тот слегка поморщившись, спокойно спросил, понимая, что не все секреты младшего брата ему известны.
- Мисаки… - он многозначительно помолчал, неотрывно глядя на кровать, как он точно определил, дорогую, в бежевых тонах, с рисунком вроде мишек – маленьких Сузуки-санов, и с балдахином. - У вас, что, будет два ребёнка?
Шатен только вздохнул, слегка отодвигаясь в сторону писателя, старательно делающему вид, что тут-то он точно не причём, и слегка замялся.
- Братик, понимаешь... - он не знал, как лучше сказать это, хотя и не видел в двух детях ничего плохого. - Да, у нас будет два ребёнка.
- Мисаки! - брюнет зарычал, не представляя, что же ещё может скрывать его друг и брат, которые были любовниками. - Аргх! Так, ладно! Всё! Я был очень рад с тобой повидаться, но мне пора! - он быстро обнял немного растерянного шатена, и так же быстро отстранился от него, идя к Акихико для прощального рукопожатия. - Я приеду навестить вас через месяц, а пока что подумайте, что мне ещё не известно. Вы случайно в браке не состоите?
Усаги и Мисаки переглянулись, не понимая, что же произошло, а затем, отрицательно покачали головой, наблюдая за тем, как Такахиро облегчённо вздохнул, приложив руку к сердцу.
-Хоть что-то осталось неизменным.

Попрощавшись с Такахаши старшим, Мисаки снова озадаченно посмотрел на писателя, а затем спросил:
- И с чего он решил, что мы обручились?
На что получил лишь жест, в виде приподнятых плеч и краткое «не знаю». Уже, было, собравшись идти мыть кружки из-под остывшего чая, к которому так и не притронулись, шатен остановился, не понимая, к чему клонит писатель своим «а это идея».
- О, Великий, и что же это может значить?
Акихико, довольно прищурившись, посмотрел в глаза своего любимого, после чего, быстро поцеловав того в щёчку, мечтательно улыбнулся.
- Я про идею с браком.
- А! - до Такахаши дошло не сразу, но когда озарение всё же осенило его, было уже поздно — новеллист поднялся к себе в комнату доделывать работу или думать, где обустраивать комнату для детей.
- Дурак Усаги-сан! Не в этой жизни!
Радуясь, что всё пришло в норму, хотя немного опасаясь нездоровой идеи замужества с этим грошовым «порно-писателем», которую, как это было ни странно, подбросил его старший брат, Мисаки отправился готовить, попутно ругая своего сожителя.
Определённо, сегодня в их жизни что-то стало немного лучше.

@темы: AMV, Манга, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Обращение.

[Hita-san]

Простите, пожалуйста, я занимаю здесь много места, но...
Ужас! Ужас, ужас, ужас!
Я знаю, о чём мне надо писать, но я не знаю
как это лучше сделать, а поэтому... скорее всего мне придётся заморозить
фанфик до октября(просто ненавижу, когда так делают><).
Надеюсь,
что когда я вернусь с отпуска, в моём блокнотике будет написано не
меньше трёх глав, желательно, чтобы это был конец. Если вообще буду
дописывать...
Это просто отвратительно, когда у тебя что-то не получается.
Я надеюсь, Вы меня простите за то, что я, возможно, даже нет, скорее всего, заморожу фанфик "Секрет счастья".
Очень сильно надеюсь, что вы все - те, кому он нравится - простите меня. Я постараюсь дописать его как можно скорее.
Но ничего не обещаю. Думаю, лучше вообще всем про него забыть, пока я не объявлюсь><

До новых встреч, уважаемые читатели!

@темы: Манга, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Арты к фанфику

[bloody_mary-chan]

Дело в том, что одна из фанаток моего творчества, а именно моя дорогая читательница Бог Эрос закидала меня подарками, и нарисовала три прекрасных арта к моему фику "Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства". Их-то я и решила выложить здесь:

-Мисаки

+2 с детьми

-Сая

-Мэйко

@темы: к фанфику, Арт, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Мисаки

---

Волею случая

[Hita-san]

Автор: Hita-san, ( А так же на фик буке_Рика_ (ficbook.net/authors/_%D0%A0%D0%B8%D0%BA%D0%B0_)
Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор
Предупреждения: OOC, ОМП
Размер: Мини, 17 страниц
Кол-во частей: 3
Статус: закончен
Описание:Как же быть, если нежданно - негаданно тебе подбрасывают ребёнка? Естественно, нужно попытаться найти его родителей и вернуть им их чадо, пока те не "смылись" окончательно. Но что, если постепенно начинаешь привязываться к подкидышу? И как вообще быть в такой ситуации?
Посвящение: Конечно, автору заявки и всем тем, кто бы хотел её прочитать. В общем - всем.
Публикация на других ресурсах:Только с разрешения.
Примечания автора:
Оставляйте, пожалуйста, критику. Много критики.Большое спасибо за поддержку моему бро. Ты классный^^vk.com/id152801971
Глава первая. "Подарок"
Как часто им выдавалось посидеть вдвоём, перед телевизором, смотря какой-нибудь интересный фильм, или просто посидеть вместе, разговаривая о том, о сём, планируя свои действия на ближайшее будущее? Не часто – это уж точно. Вот и сейчас, когда, наконец, выдался свободный вечер, они решили провести его не за работой.
-Усаги-сан… - Мисаки окликнул хозяина квартиры, который, потакая своим желаниям подражать простым людям, смотрел какое-то очередное шоу с розыгрышами и от чего-то хмурил брови, сводя их «домиком».
Мужчина не ответил, только резко поднял указательный палец, призывая подождать шатена ещё чуть-чуть и не нарушать его внимания.
Такахаши закатил глаза, не понимая, что такого важного может быть в каком-то дурацком телешоу, но промолчал, понимая, что лучше Акихико не сердить. Всё-таки один из свободных вечеров у обоих, можно и побаловаться телевизионными передачами, которые, конечно, не все, но по большей части, отупляют мозг человека, делая его ленивым и неспособным ни к чему другому существом.
-Держи. – Мисаки присел рядом с мужчиной и протянул ему горячий чай, от которого исходил приятный аромат различных цитрусовых фруктов. Однако взять стакан Усаги соизволил только тогда, когда телешоу сменила реклама, после которой вскоре должны были быть вечерние новости.
-Спасибо. – Поблагодарил Усаги мальчика, тепло улыбнувшись ему и не задумываясь, отпил содержимое большими глотками, после чего резко отодвинул от себя кружку, немного пролив на штаны и морщась.
-Ну, осторожно, Усаги-сан! Чай же горячий! – парень резво засуетился, ладошкой обмахивая пятна от чая, что бы немного остудить температуру и притупить боль, и мысленно радовался, что это были не дорогие брюки, какие обычно можно было увидеть на писателе, а простые домашние штаны, которые тот в кой-то веки решил надеть, изменяя своим привычкам.
Всё так же морщась и ставя стакан на стол, стоящий рядом, Усами сквозь зубы процедил, всё ещё ощущая неприятное жжение языка и губ:
-Горячо… - пытаясь хоть как-то избежать неприятных ощущений, он даже не замечал, как шатен усердно вытирает полотенцем его штаны, что-то недовольно бубня себе под нос.
-Усаги-сан… - робко обратился студент к писателю, после чего тот, всё так же стараясь приглушить боль, посмотрел сверху вниз на мальчика. Щечки раскраснелись то ли от старания после вытирания пятен с вещи, то ли от чувства вины, из-за того, что не предупредил, что напиток горячий; взгляд выражал крайнюю степень сожаления из-за случившегося. – Больно?
Такую боль писатель мог бы с лёгкостью потерпеть; за то время, что он жил один, и не такое происходило в его повседневной жизни, когда дело касалось её бытовой стороны. Но поняв, что Мисаки не устроил бы такой ответ, а в качестве извинения он может сделать многое, решил сказать правду:
-Больно. – Сказал, как отрезал, и стал ждать дальнейших действий. Студент начал часто извиняться, краснея ещё больше, тем самым забавляя новеллиста. Ну, как он не мог понять, что это всего лишь недоразумение самого новеллиста, и вины парня в этом нет.
-Прости меня, Усаги-сан, пожалуйста… - простонал мальчик, снова начиная вытирать пятна полотенцем, не понимая, что боль уже давно прошла. – Хочешь, на завтрак я приготовлю что-нибудь без перца? – воодушевлённо предложил он, надеясь, что хоть как-то сможет загладить свою вину.
Писатель хитро улыбнулся, но лишь покачал головой. Хотя...
- Предложение, конечно, заманчивое, но нет. – Опираясь головой об руку, ставя локоть на ручку дивана, он пожал плечами, мол, не судьба. – Однако… Я знаю иной способ извинения. – Мужчина хитро прищурил глаза, ухмыляясь ещё коварней, на что провинившемуся парню оставалось лишь гадать об очередной извращённой идеи Усаги.
-И?.. – Мисаки ждал своего приговора, на который, как оказалось, подписал себе сам.
«Ну, вот, опять…» - обречённо подумал он, смотря на писателя, который буквально светился из нутрии, понимая, что шатен всё же выполнит просьбу.
-Поцелуй меня. – Ухмылка стала ещё шире, хотя до этого казалось, что это просто невозможно. Писатель с удовольствием наблюдал за эмоциями на лице парня, которые сменяли друг друга одна за другой, поражая своей быстротой и выразительностью.
-Что?! Это же невозможно! – Мальчик отпрыгнул от мужчины, руками хватаясь за голову, не веря, что ему придётся это сделать. – Давай лучше перец не буду класть, а, Усаги-сан?
Акихико лишь скрестил руки на груди, и, сделав обиженное выражение лица, на которое только способен, проговорил:
-Болит.
Мисаки побледнел, не желая верить в происходящее. «Невозможно!» - думал он, часто качая головой, показывая своё несогласие с предложением.
Писатель, не меняясь в лице, повторил:
-Болит.
Такахаши сдавленно простанал, выражая то, что эта, как ему казалось, безвыходная ситуация, его вовсе не устраивает.
-Усаги-сан… Ну, пожалуйста… - слёзно умолял мальчик, прося о снисхождении. Это было слишком для него, для парня, который только-только научился более-менее без стеснения признавать, что он любит этого несносного мужчину.
Усаги притворно вздохнул, опуская голову, и что-то бубня себе под нос, вроде «Мисаки меня не любит», медленно погружался в напущенную ауру отчаянья и депрессии, чем подбивал шатена на решительные действия.
Видя, что вот так это дело оставлять нельзя, Мисаки, собрав всю волю в кулак и про себя попросив у всех прощение, моля об отпущение грехов, чтобы попасть в рай, быстро, на какую скорость только был способен, коснулся губами лба Акихико.
-А?.. – Вырвалось у мужчины, у которого от удивления даже расширились глаза. – Я вообще-то ртом чай пью…
-А-а! – не желая слушать возражения недовольного «заказчика», парень заткнул уши руками, и отрицательно мотал головой из стороны в сторону. – Заткнись! Не говори ничего! Я сделал то, что ты просил, понял, извращенец?!
Усами, наконец, довольно улыбнувшись, начал ерошить волосы на голове парня.
-Ты такой милый, Мисаки… - После чего, приблизившись, легко поцеловал шатена в губы, от чего тот снова попытался отодвинуться от писателя.
-Не говори этого! – Он обиженно засопел, а после, отвлекаясь из-за звука, доносящегося из включённого телевизора, воскликнул, - Уже новости, давай смотреть.

-На данный момент, следователи ищут улики, свидетельствующие о присутствии наркоторговцев в… - женской голос сообщал последние новости дня, которые, по всеобщему оцениванию, были главными.
-Вот никак не понимаю, зачем им это нужно?! – Негодовал Мисаки, резво жестикулируя и обращаясь то к Усаги, сидящему рядом и посмеивающемуся над поведением шатена, то к ведущей, пытаясь достучаться до неё, что эти новости были главнее предыдущих. – Зачем им всем нужны эти наркотики, скажи, Усаги-сан?
Мужчина медленно перевёл взгляд с телевизора на парня и, в очередной раз, умиляясь своему чуду, пожал плечами, чем подогрел гнев парня ещё больше, который, как ему сейчас казалось, должен был вступить в партию «Благое Дело». Как он с таким отношению к курению, алкоголю и наркотикам не заставил писателя бросить «дымить»?
-Думаю… - наконец, Акихико заговорил, из-за чего парень переключил внимание с экрана на него, - … люди просто не знают куда себя деть. Они теряют свои жизненные ценности, увядая в посредственности и серости. – Он немного задумался, смотря на недоумевающие глаза любимого. – Ну… Маленьким детям ещё не понять. – Новеллист довольно посмотрел на реакцию от его слов. Такахаши, как и всегда, начал возмущаться, крича что-то невразумительное, от чего на сердце у писателя потеплело.

- А после он попал в меня мелом! Представляешь? – Мисаки увлечённо рассказывал о своих учебных днях Усаги, тот же, с нескрываемым удовольствием злорадствовал над горе - студентом, мол, университет – не место для разговоров на отвлечённые темы.
Дело близилось к ночи, и писатель начал очередные «приставания» по отношению к парню, от чего тот, млея и краснея, пытался вырваться, но делал это слишком неубедительно, показывая, что на самом деле вовсе не против. Но для приличия всё же стоило.
Неожиданно для всех, когда шатен уже отвечал на страстные поцелуи Акихико, а сам новеллист неспешно раздевал парня, нежно поглаживая его тело, раздался звонок, из-за которого все действия на секунду прекратились. Усами, недолго думая, возобновил прелюдию, но мальчик, который зациклился на дверном звонке в такое позднее время, начал всячески вырываться.
-Усаги-сан, подожди… - попытался «достучаться» до Усаги шатен, ладошками упираясь в грудь и отталкивая мужчину. – Да подожди ты!
-Не хочу. – Ну, конечно, разве его это может остановить? Уже снова вовлекаясь в поток нежных ласк писателя, их прервал громкий и назойливый стук в дверь, который ясно давал понять – нежданные гости не уйдут, пока им не откроют хозяева, и не узнают, чем обязаны. А после, выслушав причину столь позднего визита, один из них, а точнее владелец квартиры, «вежливо» попросят их удалиться.
Стук не прекращался, и шатен недовольно застонал – почему именно сейчас? Всё было просто отлично, день начинался как никогда замечательно; солнце грело – но не жарило, особой работы не было, а после всего этого каждый из них мог насладиться обществом друг друга. Но нет, кто-то должен был придти именно в стадию завершения их дня, чтобы пустить всё хорошее, что случилось до этого, коту под хвост.
-Иду, уже иду! – раздражённо крикнул людям за дверью Мисаки, нехотя вставая с дивана и раздражённо топая. Ну и что, что громко? Настроение только что испортили, а соседи снизу куда-то уехали, так что можно и дать волю эмоциям.
-Погоди, я с тобой. – Отозвался писатель, идя по направлению к шатену с вселенским раздражением на лице. Ох, не стоило им отрывать их от столь приятного занятия.
- Ты только сильно не груби им… Не унижай их достоинство, хорошо? – Мисаки вежливо просил писателя об этой услуге, потому что знал, что ждёт людей, осмелившихся прервать Великого и Божественного. Особенно, если это касалось совместного дела с шатеном.
-Кто там? – спросил Такахаши через дверь, не спеша открывать, но никто ему не отвечал. Тогда, посмотрев в глазок и убедившись, что никого нет, он всё же открыл дверь и увидел непонятный свёрток из старых, кое-где даже виднелись дырки, одеял, а сверху лежала записка.
- Что там? – поинтересовался мужчина стоящий рядом. Посмотрев через плечо в низ, он осторожно пододвинул шатена немного в сторону и взял записку, после чего, изучив конверт, вскрыл её.
Меж тем, сам Мисаки аккуратно взял не очень тяжёлый свёрток и попытался раскрыть его.
Откинув уголок верхнего одеяльца, парень ужаснулся. На его руках лежал ребёнок, который, немного покраснев от жары и духоты, тяжело дышал, лежа с закрытыми глазами. Но как только малыш почувствовал свежий и прохладный воздух, начал дёргаться и вырываться, после чего, открыв глаза, заревел в голос.
Шатен, недолго думая, буквально залетел в квартиру с ношей на руках и подбежал к рассерженному Усами, который, видимо, по записке обо всём уже знал.
Увидев, что парень занёс ребёнка с собой, он помрачнел больше обычного, и тоном, не терпящим возражения, буквально приказал:
-Верни его на место!
Мисаки, не веря своим ушам и пытаясь хоть немного успокоить плачущего малыша, смотрел на мужчина глазами, полными непонимания. Он был прекрасно осведомлён о неприязни писателя к детям, так же он хорошо знал, что тот мог так же «вежливо» обойтись и со взрослым, но сейчас была другая ситуация.
-Усаги-сан, это же ребёнок! – парень попытался это сказать как можно спокойнее, но мысль о том, что маленькое, ни в чём не повинное существо, которое случайным образом оказалось под их дверью, будет умирать всё там же, а шатен должен в это время спокойно спать? Ну, уж нет! Он никогда не сможет простить ни себя, ни новеллиста в смерти ребёнка, поэтому собрался «бороться» с неприязнью хозяина квартиры до конца.
Усами лишь поморщился при упоминании того, что это существо, лежащее на руках любимого – ребёнок. Причём плачущий и непонятно чей ребёнок, который свалился им как снег на голову.
-Ну, и что? Может, теперь всех бездомных детей подберём? – Кончено, стоило бы прислушаться к словам мальчика и оставить хотя бы на ночь этого орущего «монстра», но так просто с этим писатель мириться не хотел. – Просто верни его на место, и всё. Мы ничем ему не обязаны.
Окончательно разозлившись, Мисаки начал спорить с Усаги, прося того хотя бы на ночь оставить малыша.
-Ну, почему? Чем он так провинился перед тобой, чтобы ты не дал ему приют над головой хотя бы на одну ночь? Места, вроде, достаточно, тебя он не трогает. – Шатен перевёл дыхание, и понимая, что такими темпами ничего не добьётся, перешёл к «тяжёлой артиллерии». - Ну, пожалуйста, Усаги-сан… - ему даже не пришлось притворяться, на глаза и так выступили слёзы от непонятной обиды на писателя. – Хотя бы на ночь, честно, а потом я тебе даже помогу найти его родителей! – он подходил к Акихико всё ближе, но тот лишь отворачивался от него, не понимая, зачем его мальчику никому не нужные проблемы. – Прошу…
Взглянув в зелёные глаза, писатель, горько вздохнув и немного подумав, строго сказал:
-Только на одну ночь!

Слава Богу, Такахаши знал, как обращаться с детьми, и уложить подкидыша было не сложно, однако тот, чувствуя, что это не его «мама» с «папой», долго сопротивлялся.
-Усаги-сан, что там написано? – неуверенно поинтересовался Мисаки, следя за тем, как писатель нервно выкуривает оставшиеся сигареты. Одну за другой. А это значило, что дела обстоят действительно хуже некуда. Хотя, что может быть хуже того, что им в преддверие ночи подкинули, наверное, полугодовалого ребёнка?
-Нас просят «последить» за этим. – Он нервно указал на маленькое тельце, надёжно укутанное в нормальные одеяла шатеном. – Завтра же я разыщу его родителей. Они нам ещё и «книжку матери» или «журнал матери», не помню, как точно называется, подкинули. – Мужчина устало потёр переносицу, выражая крайнюю усталость.
Такахаши всегда искренне надеялся, что подкидывание детей – это просто одна из историй для книг жанра «детектив», например. Или идея для какого-нибудь сериала. Он и представить себе не мог, что с ним могло такое произойти.
Совершенно вымотанный и расстроенный, потому что ожидал не совсем такое продолжение вечера, шатен сладко зевнул, при этом потягиваясь. Глаза слипались, былая напряжённость спала, даже несмотря на то, что в их доме спал чужой и брошенный ребёнок.
-Пойдём спать, Усаги-сан? – подходя к писателю, спросил мальчик.
Новеллист, смотря на сонные глаза любимого и притянув к себе, поцеловал в макушку, от чего тот начал вырываться, но намного тише обычного.
-Пойдём, Мисаки. Завтра со всем разберёмся.
Беря с собой малыша и стараясь не разбудить его, они отправились наверх, в спальню писателя, чтобы, наконец, лечь спать, и это ужасное продолжение дня закончилось бы. Вот так влипли.

Глава вторая."Знакомство"
Усаги ещё никогда не ценил тишину настолько сильно, как в это утро. Ребёнок, которого они подобрали вчера вечером, оказался даже шумнее Мисаки, что было, как раз, одним из списка самого страшного. Раньше, когда его будили криками о том, что он «извращенец» и «грошивый писака», было намного тише, чем сейчас.
Ребёнок проснулся тогда, когда, как подумал шатен, исходя из своего опыта, захотел есть.
Такахаши моментально поднял малыша с кровати и, закутав в тёплое одеяльце, как можно тише, чтобы не злить писателя ещё больше, на цыпочках, выбежал в коридор, пытаясь хоть немного успокоить вырывающуюся ношу.
Быстро пройдя на кухню, шатен, кое-как успокоив малыша, стал быстро вспоминать, чем же накормить маленького. После всех размышлений, Мисаки, наконец, додумался взять книжку о ребёнке и узнать про него хоть что-то, попутно доставая из холодильника молоко и наливая в кастрюлю воду.
-Так-так… - вслух проговорил он, заинтересовывая мальчика, сидящего на диване и сладко зевая, при этом широко открыв рот и показав три молочных зуба. – Как тебя зовут-то хоть, малыш? – Мисаки, сначала в целом пролистывая тонкую книжку, а за тем открывая первую страницу, наконец, отыскал нужное имя. – Значит… Сакаи Кента. – Он посмотрел на малыша, который разглядывал узор на маленьком одеяле, в которое был завёрнут, и к горлу подкатил ком. Ну как, скажите, можно было оставить на произвол жестокой судьбы за дверью это милое создание, которое на фоне квартиры Усаги смотрелся таким маленьким и одиноким? Нет, Мисаки ни за что не оставит этого мальчика, пока тот не найдёт своих родителей или приемлемую семью.
Он решил обратиться к ребёнку, позвав того по имени, будто пробуя на вкус, вслушиваясь в звучание и смотря на реакцию самого малыша.
-Кента… - Немного удивляясь мгновенной реакции мальчика, Такахаши решил рассмотреть его получше, ведь из-за вчерашней суматохи парень, кроме того, что на его руках лежит ребёнок, ничего не понимал.
Чёрные, словно смоль, волосы, были немного спутаны на макушке, а там, где, как шатен понял, была чёлка, можно было заметить, что они немного волнистые. Зелёные глаза, намного светлее, чем у самого Мисаки, смотрели на него с явным пониманием и осмыслением, что Такахаши задумался, правда ли этому ребёнку ещё нет и года? Он слышал, что некоторые малыши были развиты не по годам, что часто и выражалось в сосредоточенном взгляде, но особо никогда не задумывался, каково это – смотреть на ребёнка и думать, что мысленно общаешься с вполне смышленым человеком. Светлая кожа ярко контрастировала с цветом волос; пухлые щёчки в силу своих лет дополняли милый образ, а поджатые губы выдавали озадаченность маленького мальчика.
Мисаки неуверенно протянул в его сторону руку, но Кента никак на это не отреагировал, продолжая немного хмурить брови и всё также смотреть на парня, мысленно решавшего что-то для себя. Медленно, будто бы боясь спугнуть, шатен коснулся до нежной кожи правой щеки, а затем, проведя пальцем по круговому движению, неуверенно погладил по волосам, от чего ребёнок, которому, видимо, понравилось ласковое обращения к своей персоне, улыбнулся, при этом смешно жмуря глаза.
Малыш будто бы светился изнутри; после того, как Мисаки продолжил свои действия, но более уверенно, мальчик, не выдержав, начал забавно хихикать, а после и вовсе заливисто рассмеялся, вызывая счастливую улыбку парня, наблюдавшим за всем этим.
Закончилось всё тем, что шатен, взяв малыша в руки, стал щекотать его, наслаждаясь мгновением счастья этого чуда, свалившегося им так неожиданно.
Как жаль, что они не смогут его оставить себе, Кента был и правда интересным малым.
-Ой-ёй, молоко убежало! – Мисаки так заигрался со своим новым маленьким приятелем, заботы о котором легли на его плечи, что совсем забыл о том, что поставил кипятиться молоко, чтобы накормить мальчика. – Фух, не испортил… - облегченно вздохнул шатен, стирая со лба невидимую каплю пота, а затем, снова обращаясь к зеленоглазому брюнету, поставил руки в боки, словно «заботливая мамочка», загадочно улыбнувшись.
-Кушать, кушать, кушать! – весело, чуть ли не распевая, объявил парень, пару раз хлопнув в ладоши и беря на руки мальчика.

-Ложечку за маму… - Шатен всё-таки нашёл что-то более-менее подходящее для кормления ребёнка в квартире писателя, кроме молока, и теперь всеми силами старался попасть ложкой каши в рот малыша, при этом, не замарав ею всё остальное, что, конечно, не получалось. Мальчик, сидящий на коленях у Такахаши, поначалу съев три ложки с большим аппетитом, далее всячески изворачивался, выражая нежелание есть эту жидкую массу, которая, как казалось самому Мисаки, была очень даже неплохой на вкус. Но всё-таки ребёнка нужно было как-то накормить, и шатен, поставив перед собой цель - сделать это любой ценой, перешёл на первую стадию – уговоры. – Ну, Кента… Давай, скажи «А»… - широко раскрывая рот, чтобы наглядно показать, что нужно сделать, и протягивая гласную, он, наконец, смог добиться от малыша хоть какой-то реакцией, при которой он не отворачивался и не поджимал плотно губы. Кента послушно выполнил просьбу, глядя на парня, кормившего его, и, подражая последнему, так же протянул гласную.
-Вот и умница! – похвалил Мисаки ребёнка, видя, как тот, морщась, всё же проглатывает кашу, а после этого начинает недовольно кричать на «своём языке». – А теперь ещё и ложечку за папу! – воодушевлённо продолжил шатен, поднося очередную порцию ко рту мальчика, но тот, видимо, был с ним не согласен и не хотел продолжать трапезу, а поэтому, резко махнув рукой, снёс со стола тарелку, стоящую рядом, да так, что всё оказалось на футболке бедного кормильца.
-Кента! – Такахаши рассерженно простонал, морщась от чувства, что что-то липкое и скользкое сползает по его недавно выстиранной футболке, от чего та намокла и прилипла к телу. – Прекрати так вести себя, посмотри, что ты сделал? – шатен указал на грязное пятно на одежде. – Сам весь перемазался в каше, как поросёнок, так ещё и меня испачкал! В кого ты такой?
После этого вопроса Мисаки замер. Он… что? «Я рассуждаю как какая-то мамаша, недовольная поведением сына» - мысли не обрадовали парня. Тот, взглянув на мальчика, весело играющего с кашей на футболке, решил, что есть они больше не будут, а затем, уже было начав вставать, замер, почувствовав, как в штанах становиться тепло и сыро.
Сам Кента при этом выглядел так, будто ничего не случилось. Ничего не понимающие светло-зелёные глаза встретились с рассерженными тёмно-зелёными, от чего малыш немного поник, боязливо вжав голову в плечи и жмурясь. Шатен недовольно цокнул, подхватывая мальчика на руки и идя в ванную, приговаривал:
-Неужели тебя не научили даже проситься? – он внимательно посмотрел на зеленоглазого малыша, которые, видимо, чувствуя какую-то вину, молча сидел на руках, прижимаясь щекой к плечу Такахаши. – Или это из-за того, что ты в новой обстановке? – уже более снисходительно добавил парень.
Зайдя в ванную, он поставил мальчика на пол и, сначала стянув с себя грязные вещи, оставаясь в одних трусах, включил воду, регулируя её на приемлемую температуру.
-Как бы там ни было, нужно научить тебя проситься, правда, ведь? – Шатен уже по доброму, как и обычно, улыбнулся ребёнку, который, стоя под душем, всячески цеплялся за руку Такахаши, но всё также молчал. Кента со страхом в глазах взглянул на Мисаки, и тот, заканчивая процедуру, не удержался и обнял ребёнка, прижимая всем телом к себе и целуя в висок, к которому немного прилипли волосы.
-Маленький, пойми, если Усаги-сан заметит что-то подобного рода у себя на диване, никто не останется не затронутым. Он просто съест нас обоих заживо. – Шатен закатил глаза, представляя то, как Акихико рвёт и мечет, обнаружив непонятное пятно на одном из предметов мебели. – Он сам как ребёнок, представляешь? Мне иногда даже бывает страшно. – Мисаки как-то странно усмехнулся, из-за чего ребёнок начал улыбаться, пытаясь повторить выражение лица шатена.

-Значит, скоро тебе 10 месяцев… - задумчиво протянул Такахаши, сидя на корточках перед диваном и одной рукой держа перед собой журнал, рассматривая его, а другой вытирая малыша, пытающегося укусить своего временного опекуна. – Какой-то ты для этого возраста маленький, да и зубов маловат… А! – шатен вскрикнул, вырывая палец изо рта Кенты, а тот, получив достойную и нужную реакцию на свои действия, улыбнулся, странно посмотрев на парня.
- Кента, нельзя кусаться! - Мисаки потирал место, в которое его укусили, и недовольно засопел, но после, немного подумав, спросил, вовсе не ожидая ответа. – Может, у тебя десна чешутся?
Такахаши тут же полез в нужный журнал, узнавая, во сколько должен вылезти четвертый зуб.
-Открой ротик, пожалуйста. – Начал уговаривать он малыша, который наперекор всему сильнее поджал губы, догадываясь, что от него хотят. – Ну, пожалуйста, давай… - Мисаки пальцем, предусмотрительно вымытым до этого, пытался пробраться в рот Кента, что у него, кстати, получалось неплохо, но самого мальчика это вовсе не радовало.
Кое-как всё таки открыв рот малыша, который как только не сопротивлялся, крича и извиваясь, пытаясь убрать руку шатена, Такахаши осмотрел зубы.
-О, уже лезет четвёртый, теперь понятно, почему ты кусаешься. – Быстро убрав руку от рассерженного мальчика, боясь, что её снова укусят, он, завернув того в полотенце, подкинул в воздухе, а потом, прижав к себе, закружился по комнате, весело смеясь с самим ребёнком.


Кое-как встав с постели после пробуждения, писатель сразу же сел за ноутбук, размышляя о записке, оставленной им вместе с ребёнком под дверью.
Раздражение новеллиста выходило за границы разумного – что он только не перепробовал, чтобы узнать из оставленного послания хоть что-то о халатных родителях маленького и орущего «монстра», как назвал его про себя сам Усами.
«Ни одной зацепки» - устало подумал он, головой ложась на руки и решая, что же сделать дальше. И как он только умудрился пойти на поводу у любимого, поддаваясь его слёзным просьбам, и оставить мальчика в доме?
«Ещё и спали втроём» - безрадостно продолжал размышлять Акихико, вспоминая практически бессонную ночь с чужим инородным телом на кровати, по другую сторону от которого мирно спал шатен, так и маня к себе, чтобы его обняли.
«А если этот монстр заразный?» - мысли становились всё пессимистичней, от чего настроение отнюдь не улучшалось, а падало ниже привычной отметки с утра. Потерев заспанные глаза, он вспомнил, что было бы неплохо пойти умыться, а так же проверить состояние Мисаки, попутно вспоминая все свои связи, с помощью которых он мог бы отыскать нерадивых опекунов свалившегося им на голову «счастья».
Подходя к лестнице, он заметил, как это наглое маленькое существо прижималось к обнажённой груди его Мисаки, от чего на душе стало ещё паршивей. Ревновать к ребёнку было действительно глупой затеей – писатель хорошо осознавал это, но то, что Мисаки так счастливо улыбался, обнимая кого-то другого, пусть это было существо на вид младше года, да ещё и стоя в одних трусах, вызывало в душе неприятные чувства.
Акихико не привык отказывать себе в чём-либо, именно поэтому, бесшумно спустившись с лестницы и подойдя к ничего не подозревающим людям, он со спины прижал к себе тело своего мальчика, гневно смотря на ношу в руках шатена.
-Он мой. – Не скрывая злобы в голосе и смотря в светло-зелёные глаза ребёнка, прошипел Усаги, вжимая в себя тело Мисаки ещё сильнее.
Кента, как казалось по опыту из их совместной жизни, когда к ним наведывался брат с семьёй, должен был испугаться – именно так обычно и поступал его племянник, когда писатель включал режим «ненавистник детей, да и вообще всего, что движется» на полную мощность. Однако мальчик не то, чтобы даже не испугался, он с ответным вызовом посмотрел на новеллиста, удивляя обоих мужчин, и, обняв шатена пухлыми ручками ещё сильней, громко выкрикнул:
-Моё!
Этой перепалки Мисаки не забудет никогда. С двух сторон к нему прижимались тела, причём одно громко и не переставая кричало «Моё!», а другое шипело, пытаясь отнять шатена от второго, но терпение кончилось, и Такахаши, чуть было не зарычав, вырвался из цепких рук писателя, сдерживаясь, чтобы не начать бранить того при ребёнке.
-Усаги-сан, прекрати! Та ведешь себя хуже Кенты! – шатен даже покраснел от злости, всё так же прижимая к себе мальчика, а тот, довольствуясь тем, что это именно он остался с Мисаки, незаметно для Такахаши показал язык писателю, от чего тот, удивляясь неслыханной наглости чужого объекта, ворвавшегося в его владения, разгневался ещё больше.
-Только я могу обнимать тебя, а тем более, когда ты голый! – обиженно проговорил мужчина, неотрывно смотря на монстра в руках его любимого. – А вдруг он заразный? Давай лучше выкинем его.
-Усаги-сан! – шатен больше не выдержал поведение мужчины, поставив ребёнка рядом с собой – тот уже умел ходить, правда, сносно, видимо начал не так давно. – Это же живой человек, как тебе вообще такое в голову приходит? – он схватился обеими руками за голову, жестом выражая отношение к этой нелепой ситуации.
– Пока мы не найдём ему нормальную семью, он будет жить с нами. – Серьёзно, глядя в глаза Усаги, проговорил шатен.
Акихико примерно этого и ожидал от своего доброго Мисаки, который всегда старался угодить всем, и только писателю мог показать свои истинные чувства, что последнего несказанно радовало.
-Нет. – Твёрдо отказал мужчина, строго смотря на взбунтовавшегося студента. Слава Богу, у них есть день, чтобы разобраться во всей этой несуразице – сегодня было воскресение, и Мисаки не должен был идти ни в университет, ни на работу.
Шатен даже немного опешил от ответа мужчины. Конечно, он понимал, что Усаги никогда не сможет принять Кенту к себе домой, даже на временное проживание, но попытаться стоило.
-Почему? – Такахаши понадеялся, что причины отказа можно было бы легко исправить, и тогда Акихико сжалился над ним и ребёнком.
-Потому.
Как шатен мог забыть про фирменный ответ своего взрослого любовника, который вёл себя хуже десятимесячного ребёнка? Наверное, это всё нервы. Но оставить всё так, как сейчас, Мисаки не мог.
-Усаги-сан… - начал Такахаши, пытаясь чётко сформулировать свои мысли, - Пожалуйста, подожди, пока родители Кенты не найдутся. – Он сделал умоляющее лицо, как и в первый раз, когда уговаривал оставить малыша хотя бы на одну ночь, но это не сработало. – Чёрт, Усаги-сан! Представь, что меня бы однажды так подкинули в детстве, а приютить не захотели, и сейчас я бы не стоял перед тобой! – шатен прекрасно знал, что так говорить нельзя, задевая небезразличные человеку темы, но другого выхода, кроме как привести действующий пример, он не знал.
Новеллист замер на мгновение, обдумывая услышанное, и не понимал, почему этот мелкий, который почему-то встал перед Мисаки, будто бы защищая его от писателя, был так важен его мальчику. Взвесив все за и против, размышляя об разных исходах, завершающих их спор, он решил сдаться, не веря, что говорит об этом:
-Только чтобы я его не видел… -мужчина махнул рукой, устало закрывая глаза, а затем, уже обращаясь к малышу, со всей злостью, на какую только способен, специально нагнувшись и приблизить своё лицо к его, произнёс, - А ты, засранец, сильно не радуйся. – И подойдя к Мисаки, поцеловав того в щёку, при этом получив дозу ругательств, многозначительно улыбнулся. – Он всё равно только мой.
Может быть, этот спор писатель проиграл, позволяя ребёнку оставаться до тех пор, пока ему не найдут родителей. Но он постарается как можно быстрее убрать это чудовище из их с Мисаки жизни. Злорадствуя своим мыслям, Акихико пошёл дописывать главу, в то время как шатен, продолжая завлекать мальчика, пошёл готовить, чтобы поесть взрослым.
Всё только начинается.

Глава третья. "Осознание"
Дни превращались в недели, а те, как это было не грустно осознавать, плавно перетекали в месяцы, заставляя время бежать, не останавливаясь. С того момента, как Мисаки уговорил писателя оставить малыша, к которому по непонятным на то причинам, чувствовал странную привязанность, вроде желания опекать, прошло ни много, ни мало – 9 месяцев, тогда, когда Кенте исполнялось полтора года.
Такахаши уже и забыл, что Акихико всё это время искал пропавших родителей мальчика, радуясь, что ребёнок живёт рядом с ними, хорошо развивается и растёт. Ему нравилось то, что их жизненный круг с мужчиной расширился, впуская ещё одного человека, делая их настоящей семьёй, хотя так считал только он, что сильно огорчало.
Шатен, радуясь жизни и не понимая, что делает это слишком громко, пел в душе, и хорошо, что выходило неплохо, а то эту его привычку пресекли бы ещё полмесяца назад. Тщательно вытираясь мягким полотенцем и думая, чем бы накормить Акихико и малыша, он старался не вспоминать о сегодняшнем зачёте по литературе, к которому был практически не готов.
«Опять придётся пересдавать» - уныло подумал тот, прекрасно понимая, что отчасти сам в этом виноват.
Выходя из ванны, шатен увидел писателя, стоящего у стены и, как оказалось, дожидающегося его. Лицо было не таким мрачным, как обычно бывает после продолжительной работы, которая, как казалась самому Мисаки, была новеллисту практически не под силу, но он всегда доказывал обратное.
-У меня есть новости… - Мужчина закурил, не обращая внимания на возражения парня о том, что когда в доме дети, нужно курить хотя бы на балконе.
-Усаги-сан! – шатен прокашлялся, пытаясь развеять сигаретный дым, и снова попытался дозваться до разума Усами, - Я же просил тебя, чтобы ты курил на балконе! Неужели это так сложно сделать?
Писатель, пропустив выученную наизусть просьбу, всё так же, не меняя положения, скептически посмотрел на парня.
-А я просил тебя не петь эту песню. – Он притворно вздохнул, сделав вид мученика, и продолжил. – Но ты меня ведь не слушаешь…
Мисаки, вытирая волосы полотенцем, закатил глаза, и с нескрываемым раздражением спросил:
-Ну, что за новости?
Затянувшись очередной раз, Усаги, немного прикрыв глаза, осторожно начал:
-Я нашёл информацию о родителях Кенты. – Посмотрев на шатена, и оценив его реакцию, выражающую полную сосредоточенность, писатель продолжил. – Не так давно, когда они совершали выезд из города, их подстрелили, а машина, потеряв управление, разбилась.
Мисаки молчал, прокручивая в голове слова, только что сказанные писателем.
«Значит… Кента теперь сирота?» - в груди защемило от осознания этого, ведь Такахаши и сам прекрасно знал, как это – лишиться родителей. Но одно дело потерять семью в сознательном возрасте, другое – в раннем детстве.
Искренне сочувствуя мальчику, переживая потерю близких ему людей, при этом, вовсе не учитывая того, что эти самые «мама» и «папа» подкинули своё чадо непонятно кому, бросая на произвол судьбы, Мисаки размышлял о дальнейшей участи Кенты.
И вдруг его осенило! Спеша поделиться своими размышлениями с писателем, при этом стараясь не выглядеть безумно счастливым из-за мыслей, что его предложение могут принять, он, во все глаза смотря на спокойного мужчину, начал говорить:
-Усаги-сан, если я неправ, то поправь меня, пожалуйста… - сглотнув, парень неуверенно переступил с ноги на ногу, - Ты сказал, что родители Кенты погибли, так? – получив утвердительный кивок, вместо словесного ответа, юноша продолжил, но более уверенно.
-Значит, что его некому возвращать, так? – писатель недоумевающее посмотрел на шатена, пытаясь понять, чего он хочет добиться.
-Зачем ты мне это пересказываешь, Мисаки?
Такахаши, смутившись и прикрыв полотенцем глаза, только отрицательно покачал головой, страшась своего предположения.
-Нет-нет, Усаги-сан, ты не понял… - он снова посмотрел на Усами, который, как показалось студенту, терял терпение, дожидаясь вразумительного ответа. - Я имею в виду, что теперь он будет жить с нами, так?
Глаза писателя расширились от удивления, хотя он в глубине своей души понимал, что парень привязался к мальчишке и сможет додуматься до такой абсурдной идеи. Но в этой ситуации только Усаги мог дать окончательный ответ, потому что речь уже шла не о простом проживании до поры, до времени, а об усыновлении ребёнка, а это значит позволить и так пошатанному привычному уставу «делить жизнь только с Мисаки» придти в полный хаос и беспорядок.
Неопределённо вздохнув, он с долей сожаления посмотрел на любимого, понимая, что не сможет не расстроить Мисаки своим ответом. Мужчина мог бы сделать для Такахаши многое, действительно многое, но не это. Он просто не представлял себе, как будет делить шатена с этим маленьким, но до невозможности надоедливым мальчиком, который занимал чуть ли не всё свободное время парня, от чего тот, как казалось самому писателю, очень мало уделял время мужчине.
Прекрасно представляя реакцию Такахаши, писатель, смотря в зелёные глаза, полные надежд, которые, к сожалению, не оправдаются, ответил:
-Нет.
Как бы ни хотел Акихико избежать отражающееся на лице разочарование, увидеть это ему всё равно пришлось. Мальчик, смотря уже вовсе не на мужчину, а куда-то сквозь него, дрожащим голосом спросил, не представляя, что теперь делать.
-А где тогда…?
-В приюте.
Вышло слишком резко, слишком неожиданно и слишком неприятно, даже для самого писателя. Всё было слишком.
Зелёные глаза будто остекленели, тем самым немного пугая Акихико. Но он прекрасно знал, как его мальчик привязался к этому отпрыску людей, чья совесть была не чиста перед законом. Каждый раз, видя, как Мисаки прижимает Кенту к себе, целует перед сном, при этом смотря на него с такой нежностью, словно это он его отец, Усаги испытывал невероятную ревность, захватывающую его с ног до головы, от чего тот часто показывал себя не в лучшем свете перед любимым, соревнуясь с ребёнком за внимание юноши.
Словно окаменевший, шатен стоял, опустив голову, при этом даже не теребя полотенце, от чего стало сразу ясно, что парень что-то серьёзно обдумывает.
-Накорми Кенту вчерашней кашей, пожалуйста… - бесцветным голосом произнёс парень, обходя писателя и направляясь к своей спальне – пошёл собираться в университет, решив, что пока не может спокойно находиться в компании двух дорогих ему людей, с одним из которых ему скоро придётся попрощаться.
Поспешно одевшись и взяв сумку, Мисаки, не изменяя своей привычке, ласково посмотрев на мальчика, поцеловал в лоб и, помахав тому на прощание, при этом крикнув Усаги, что он уходит, убежал на учёбу.
Каждый раз, наблюдая эту сцену, писатель недовольно морщился, не понимая, почему этому монстру шатен так охотно дарит поцелуй на прощание, пусть и в лоб, а его, Усами, даже обнять не решается.
–Радуйся, пока время есть. – Со злостью в голосе, Акихико обратился к Кенте, подходя к нему и приседая на корточки, заглядывая последнему в глаза.
-Вот объясни мне, почему ты можешь прижиматься к нему без диких криках о помощи, а я нет? – он серьёзно смотрел на мальчика, который, видимо, чувствуя своё завидное положение, ухмылялся, при этом писатель удивлялся, откуда он этому научился.
Недовольно покачав головой, новеллист, вставая с корточек и направляясь к холодильнику, где, как он предполагал, и находилась еда для мальчугана, окликнул брюнета:
-Иди сюда, Кента.
Осматривая содержимое тарелки, изредка обращая внимание на выражение лица ребёнка, который, как и Акихико, считал, что эта каша – полная дрянь, и плевать им было на то, что «она очень полезная и содержит в себе много питательных веществ, стимулирующих здоровый рост и помогающих в развитие малышей», мужчина пообещал себе узнать, из чего это состоит. Черпнув ложкой серую разжиженную массу, при этом и писатель, и мальчик наблюдали за этим с каменными лицами, Усаги поднёс столовый прибор к плотно сжатым губам, тыкая в них.
-Ешь. – Властным тоном сказал он брюнету, но тот, отвернувшись, только сморщился.
-Ешь. – Всё так же проговорил писатель, снова пытаясь просунуть ложку в рот мальчика. Кента же, отпихнув от себя прибор, резво замотал головой из стороны в сторону, при этом громко выкрикивая, что ему «невкусно».
Раздражённо положив ложку на стол, совершенно не волнуясь, что кашей измазал всю поверхность, Акихико, словно раздражённый отец, начал допытываться до мальчика:
-И почему это у меня каша невкусная, а у Мисаки всё за обе щёки съедаешь?
Ещё сильнее начиная брыкаться, показывая, что еда ему не нравится, ребёнок вынудил Усаги самому попробовать «питательную и полезную» пищу, показывая, что она вовсе не так плоха, как выглядит.
-Смотри, как надо. – И писатель, ничуть не замешкавшись, снова зачерпнул уже остывшую кашу, быстро проглатывая её.
«Что это такое?!» - скривившись от ужасного вкуса, Акихико, пытаясь совладать с собой и не пойти выплёвывать то, что так смело пытался съесть, проглотил еду, сразу же запивая водой, предназначавшейся для ребёнка.
Переведя дыхание, новеллист с ужасом в глазах посмотрел на брюнета, который жалостливо смотрел на тарелку, стоящую перед ним.
-Даже мне тебя жалко этим кормить, так что… - Усаги, уже вытаскивая из холодильника еду для себя, поставил её разогреваться в микроволновую печь. – Поедим то, что приготовили мне. – И под благодарный взгляд мальчика, который радостно захлопал в ладоши, поднёс теплое блюдо с курицей к Кенте.
Видимо, когда малыш наелся и напился, счастливо откинувшись в специально приобретенном для него детском стульчике, стоящая перед ним тарелка с кашей стала действовать ему на нервы, а посему, грязный и измазанный в непонятно чём, мальчуган решил избавиться от неё, легким движением руки скинув ту на пол. Тарелка приземлилось очень удачно, даже не разбилась, зато её содержимое непонятным пятном расплылось по полу, и мальчик, удостоверившись, что кормить этим его больше не будут, счастливо засмеялся.
Мужчина, внимательно следивший до этого момента за Кентой, мысленно поблагодарил брюнета за то, что ему самому не пришлось это делать, и если что, то у них есть весомая «отмазка» для шатена на вопрос «почему мальчик не ел кашу». Не с пола же им есть?
-Это, конечно, правильное решение, но чтобы прямо так… - Хотя Усаги был вполне доволен поведением мальчишки, от того, что тот не стеснялся выражать свои истинные чувства и намерения.
Только теперь заметив, что «маленький монстр» сидит очень грязный, Акихико понял, что им придётся переодеваться.
Вставая из-за стола и беря на руки брюнета, он недовольно скривился.
«Ещё и переодевать…» - желания делать это не было никакого, но Усаги, перебарывая себя это мыслью, что его любимый будет доволен таким подвигом писателя, реши всё-таки сделать это.
«Всё равно последний раз» - подумал он, поднимаясь по лестнице, но тут же остановился, посмотрев на мальчика, мирно сидящего у него на руках. Внимательно всматриваясь в черты лица ребёнка, он невольно сравнивал его с Мисаки, хотя они были совершенно не похожи. Ну, или не так уж и похожи. Но сходство, определённо было, от чего писатель представил, что это не Кента обхватил его шею маленькими ручками, чтобы не упасть с высоты, при этом больно ударившись о лестницу, а маленький Такахаши, которого новеллист своими же усилиями отправил в детский дом.
Смахнув наваждение, полностью окутавшее его, Акихико продолжил свой путь в комнату, где хранились вещи мальчугана, что-то ковыряющего у него на жилетке.
«Оторвёт – прибью» - с раздражением подумал он, кладя на широкую кровать, рядом с которой стоял шкаф с нужными ему вещами.
Открывая верхнюю полку, писатель улыбнулся, узнавая «руку» своего мальчика, который всегда так аккуратно складывает вещи, после чего их действительно приятно взять в руки. Наугад выбрав какие-то цветастые штаны, синие носки и оранжевую рубашку с изображением мишек, и думая, что маленьким всё равно, как они выглядят, он повернулся к катающемуся по кровати, на которой ещё недавно красиво застеленное одеяло превратилось в огромный ком, грозящийся свалиться на Кенту, мальчику.
-Иди сюда. – Писатель позвал брюнета к себе, при этом показывая выбранную одежду, но маленький монстр, показав язык, начал громко смеяться и прыгать по кровати, при этом сбивая одеяло, что привело Усаги в немой ужас.
Каждый раз всё строже зовя мальчика, писатель пытался поймать непоседливого ребёнка, который, ловко спрыгнув с кровати, начал бегать от него по комнате, но новеллисту повезло – в дверном проёме он всё же поймал малыша.
-Ах, ты, засранец мелкий! – Начал ругаться тот, беря на руки изворотливого брюнета и вспоминая, что в такие моменты делал Мисаки.
Поймав себя на мысли, что отшлёпать Кенту, при всей своей ненависти к детям, он не сможет, Акихико тяжело и шумно выдохнул, начиная переодевать притихшего мальчика, который, видимо, ждал подобной расправы, удивляясь, почему ничего не произошло.
-Будешь себя так вести – Мисаки узнает об этом подробно и во всех красках, понял?
Зеленоглазый малыш, удивлённо хлопая чёрными ресницами, вдруг счастливо улыбнулся, будто поняв, о чём мужчина ему сказал и, подтверждая сделку, нежно обнял ошарашенного писателя, сидевшего перед ним на корточках, крепко обвивая ручками шею Акихико, на столько, на сколько позволяла ему детская сила.
Не понимающий происходящего Усаги замер на мгновение, уже думая, как отпихнуть от себя этого назойливого подкидыша и объяснить тому, что так делать нельзя, но вместо этого только неуверенно обнял малыша в ответ, поглаживая того по волосам.
Наконец, отстранившись от писателя, мальчик счастливо закричал «играть», и неуклюже развернувшись, быстро выбежал из комнаты, оставляя Усами наедине со своими мыслями.
Акихико очнулся из своих рассуждений о странном поведении маленького монстра, который ещё никогда не был так близок к писателю, если это можно было назвать близостью, услышав протяжный плач, доносившийся откуда-то с первого этажа. Моментально встав на ноги и выбежав из комнаты, он увидел сидящего около лестницы мальчугана, стирающего подступающую кровь из коленки. Поняв, что Кента навернулся с последних ступенек, из-за того, что радуясь наступившему времени для игр, слишком возбудился и не видел ничего у себя под ногами, писатель быстро стал спускаться к пострадавшему мальчику, совершенно не понимая, от чего сам так волнуется.
Стараясь успокоить малыша разными уговорами, обещаниями, писатель, совершенно растерявшись, смотрел, как крупные слезы стекают по миниатюрному лицу, делая его особенно схожим с лицом Мисаки, от чего в груди предательски защемило.
Совершенно не понимая порыва своей души, но подчиняясь ему, Акихико, нежно взяв мальчика и усадив к себе на колени, стал стирать мокрые солёные дорожки, оставшиеся после слёз, а затем, надеясь, что его усилия не пройдут даром, прижал голову ребёнка к своей груди, осторожно похлопывая того по спине. Постепенно Кента перестал реветь в голос, перейдя на всхлипы, но, погодя ещё немного, и они стихли. Ребёнок всё так же прижимался к широкой груди писателя, а равномерные похлопывания убаюкивали его, из-за чего становилось всё труднее открывать глаза.
Понимая, что маленький монстр может уснуть у него прямо на руках, что тот, собственно, и собирался сделать, ведь устроился малыш довольно удобно, Акихико сначала перестал равномерно похлопывать того по спине, удостоверившись, что тот теперь в полном порядке и опять готов сворачивать горы на своём пути, а затем и вовсе пересадил мальчика на диван. На удивлённый взгляд заплаканных глаз он лишь недовольно фыркнул и раздражённо произнёс:
-На руках моих ты точно спать не будешь.
Мальчик, поняв, что добиться от «злого и страшного» мужчины ничего не получится, всхлипнул, обиженно поджав губки и хлюпнув носом. На что мужчина только скривился. Понимая, что если сейчас ничего не сделает, дальше будет только хуже.
-Кента, зачем ты пустил в ход сопли, а? - достав платок из заднего кармана, который, наконец-таки, пригодился, Усаги, морщась, будто не за маленьким ребёнком ухаживает, а купается в горе мусора, помог высморкаться мальчику, после чего аккуратно свернул ткань и положил подальше от себя. Так, на всякий случай.
Смотря на то, как малыш ворочается, хотя глаза уже давно слипались, писатель снизошёл до мальчика, решив почитать ему какую-нибудь книгу.
«Наверное, всё из-за того, что он похож на Мисаки» - пытался убедить себя мужчина, не понимая своё переживание за этого «маленького засранца». Он не мог объяснить, куда делась прожигающая его изнутри ревность, когда он видел этого ребёнка, даже если тот был далеко от его любимого, так же он не мог объяснить непонятное желание проводить с ним дни чаще, чего, кстати, боялся больше всего.
«Не мог я привязаться к нему! Это же ребёнок!» - пытался договориться с собой писатель, понимая, что в данном случае убеждение самого себя не помогает, и, доставая свой BL роман – первое, что попалось тому под руку, ведь детских книг у него так и не нашлось, он подошёл к укутанному в теплое одеяло Кенте.
-Сказок нет, так что слушай и радуйся.
Когда малыш уже крепко спал, немного посапывая и смешно задрав ручку вверх, Усаги перестал читать, с ужасом смотря на мальчика. Он действительно привязался к подкидышу за 9 месяцев, но, так и не проведя с ним достаточно времени наедине, не понимал этого, постоянно ревнуя к своему мальчику.
«Возможно…» - начал было думать он, но его прервал звук открывающейся двери.
-Усаги-сан, я дома. – Шатен более бодро, чем с утра, обратился к писателю, что несказанно обрадовало последнего.
Удивлённый такому быстрому появлению Мисаки, новеллист поинтересовался, почему тот пришёл домой так рано.
-Последнюю пару отменили, а я решил не отвлекать тебя, так что… - Мысленно радуясь тому, что сорвалась именно литература, парень не сразу заметил ужасающую его картину. Весь стол был забрызган непонятно чем, и картину дополняла грязная посуда, так аккуратно забытая помыться; на полу возле стула лежала перевернутая тарелка в луже, как оказалось, каши, приготовленной для ребёнка. Распахнув глаза от ужаса, охватившего его, Мисаки застыл, окаменев, будто статуя, и Акихико видимо понял, в чём здесь дело. Подходя к любовнику, он на ходу пытался объяснить, в чём дело, но его прервал крик парня:
-Это что вообще такое?!
Скривившись от громкого голоса, а затем цыкнув на Мисаки, указав на спящего ребёнка, писатель снова начал рассказывать с того места, на котором остановился.
-Так, ладно, понял. – Рассерженно отчеканил парень, выхватывая книжку с непристойной обложкой и показывая её Усами. – А вот это что?
-Кента захотел спать, а сказок у меня не было.
Глаз шатена задёргался, выдавая его состояние, после чего он ужасающе зашипел на мужчину:
-Только не говори мне, что ты читал это извращение ребёнку?!
Мужчина, видя покрасневшее от злости лицо Мисаки, мысленно обрадовался, ведь его мальчик снова пришёл в норму после недавнего сообщения. И не желая таить что-либо от Такахаши, он, скрестив руки на груди, иронично произнёс, вспоминая, что наделал сегодня Кента.
-О, ты ещё не видел, что мы натворили в твоей комнате. – И чуть не рассмеялся, когда шатен, разозлившись, стиснул зубы, стараясь не закричать.
Наблюдать за реакцией парня было всегда интересным занятием для новеллиста, но сейчас нужно было пересилить себя и сказать нечто важное, что, скорее всего, обрадует студента.
-Я решил, - начал писатель, но уже более серьёзно, из-за чего и сам Мисаки прекратил яростно пыхтеть и придумывать способ убийства ответственного за Кенту на сегодня мужчины. – Этот маленький монстр… - слова путались, язык будто прилип к нёбу, а для Усаги это было чуть ли не в первой, но сказать всё-таки надо было. – Пусть живёт с нами.
Как громом поражённый, Такахаши стоял и, не веря, смотрел на писателя. Если он правильно понял, а он на это надеялся, то Акихико только что разрешил Кенте жить с ними.
-… правда? – неуверенно спросил мальчик, надеясь, что мужчина действительно не против. – Ты же ненавидишь детей!
Усами, видя, что шатен действительно не понимает, почему малышу можно остаться с нами, решил пойти другим путём.
-Ну, раз ты уже не хочешь…
-Хочу! – восторженно возразил Мисаки, смотря на новеллиста глазами, светящимися от счастья. – Усаги-сан, спасибо тебе! Ты только что избежал перца из блюд на две недели и кары из-за помойки, что вы устроили!
Радуясь поднявшемуся настроению студента, Усами только немного погодя понял, что во всём бардаке, который устроил подкидыш, обвиняют его, того, кто просто не успел всё это прибрать.
-Это тот маленький поганец всё сделал! – попытался он объяснить парню, но тот, строго покачав головой, заставил Акихико пожалеть о своём решении.
-Усаги-сан, как тебе не стыдно, это же ребёнок! – строго посмотрев на обиженного мужчину, он добавил, - Почему тогда со мной этого не произошло?
Прекрасно понимая, что теперь Такахаши будет свято верить в чистоту помыслов этого ребёнка, писатель стиснул зубы, а затем, крепко обняв шатена, будто для всех проговорил:
-Всё равно ты только мой, понял?
Как Мисаки ни старался вырваться из крепкого плена объятий новеллиста, получалось только тихо пыхтеть и колотить того руками по спине, но потом всё же сдался. Всё происходило как обычно. Хотя нет, именно сегодня в их совместной жизни произошли кардинальные изменения, когда Усаги всё же смог принять ребёнка, как неотъемлемую часть существования их маленькой семьи.
Пожалуй, это самый лучший день в жизни Мисаки, как он считал в тот момент, крепко прижимаясь к писателю и не вырываясь из родных объятий. Определённо, этот день стоит обвести красным маркером в календаре, хотя шатен никогда не сможет забыть великое снисхождение новеллиста, которое сделало его безмерно счастливым.
Улыбаясь предстоящей жизни, шатен вовсе не хотел думать о проблемах, что встретятся на их пути. Да и зачем омрачать такой момент? Только посильнее прижавшись к пепельноволосому мужчине, он понял, что рад тому, что он появился в их жизни. Но потом, открыв глаза, Такахаши увидел всё тот же грязный стол, не вымытую посуду и перевёрнутую тарелку с кашей. И всё понеслось своим чередом.

@темы: Манга, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства 13

[bloody_mary-chan]

название: Заставить снова полюбить - вернуть утраченные чувства
Автор: bloody_mary
Бета: cherry-san

Фэндом: Junjou Romantica
Персонажи: Усаги/Мисаки и еще парочка своих

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
что делать если тебя бросили и предали? Все просто: научиться жить дальше. Так и жил мисаки после предательства Усаги-сана. Жил восемь лет.
А что делать, если человек, которого ты любишь научился жить без тебя? Все еще проще: заставить снова полюбить, даже если прошло восемь лет. Так и поступит наш великий и божественный =Р

Посвящение:
всем любителям чистых романтиков

Публикация на других ресурсах:
с разрешения
встреча и решение
Игривый солнечный луч возвестил о начале нового дня. Стоило мне разлепить глаза, как раздался звонок. Чертыхнувшись, я встал с постели, на мгновенье задержав грустный взгляд на Хане, которую успокаивал полночи. То, что она вчера вытворила, надолго засядет в моей голове. Звонок повторился, и я, сонный, лохматый и неумытый, направился к двери. Стоило мне предстать перед гостями, как веселый голос Мэйко разорвал тишину.
- Привет, Мисаки-нии! Мэйко пришла поиграть к Сае! – детская улыбка и блеск в глазах, что еще нужно для счастья?
- Здравствуйте, – улыбнулась мне зеленоглазая брюнетка. – Меня зовут Мидори. Я мама этой милой девочки, - просияла женщина. В груди что-то екнуло от мысли, что эта та самая женщина. Но это не было ревностью, злостью или завистью. Скорее, некое облегчение. К чему бы это?
- Очень рад знакомству, – вежливо улыбнулся я. – Такахаши Мисаки. Отец Саи, – и тут началось. Мидори-сан прикрыла глаза, затем, вздохнув, распахнула их и…
- Мисаки? Тот самый? Правда? - взгляд брюнетки странно поблескивал, в то время как сама женщина рассматривала меня со всех сторон.
- Мама, ну хватит! – непривычным мне тоном рявкнула Мэй-чан.
- Ой-ой, простите, – поклонилась она. – Мэй, иди, поиграй!
- Что?.. но… Но!.. – завелась девочка. Однако, посмотрев на серьезную мать, молча убежала наверх.
- Мисаки-сан, верно?
- Да, именно так, – вздохнул я. Вспомнил, она напоминает мне Айкаву, когда та пыталась заставить меня «вдохновить» Усаги. И почему именно это сравнение? – Простите, я только проснулся… Могу я вас попросить подождать в гостиной, пока я привожу себя в надлежащий вид? – изогнул я бровь.
- Зачем? Ты такой милашка! – что? Мне ведь послышалось? Глюк?
- Простите? – видать, у меня было то еще лицо, так как Мидори-сан быстро зажала рот ладошкой и извинилась, нервно хихикая. Посадив гостью на диван, я быстро выполнил утренние процедуры и вернулся к ней уже с подносом. Две чашки чая и сладости к нему. Конфеты женщина поедала с неприкрытым удовольствием, и это вызывало улыбку.
- Я слышала о вас от Акихико, – начала разговор брюнетка. – Он рассказал мне про девочек и о ваших отношениях, – просияла женщина. Тем временем я успел подавиться чаем и навернуться с дивана. М-да. – Ой, не смущайся ты так! Я совсем не против, даже за! Ты ведь просто чудо! Эти огромные глазки, волосы, как шерстя самой мягкой игрушки… Сто процентный УКЕ! – так, эта женщина явно мечтает довести меня до обморока. – Ох, прости… занесло, бывает.
- Мисаки? – на лестнице стояла Хана, уже умытая и одетая. – У нас гости?
- Да, это…
- Меня зовут Мидори! – перебила меня гостья, – просто Мидори! – мне кажется, или перед тем, как улыбнуться, она зло сверкнула глазами?
- Очень приятно, – моя жена немного растерялась.
- Она супруга Усаги-сана, – ободряюще улыбнулся я.
- Бывшая, прошу заметить, – вставила пять копеек Мидори… Затем все закрутилось. Каким-то образом эти две особы разговорились, и у меня появился шанс ускользнуть, когда девушки, пардон, женщины перемахнули на кухню. Выйдя во двор, я быстро набрал Рюто. Рассказав ему обо всем в кратком виде, услышал в ответ предложение встретиться. Согласился. Затем, недолго думая, позвонил Усаги. Зачем я это сделал? Понятия не имею. Честно. Ох, тон его голоса был… А это предложение самому выбрать смерть? Этот изврат только проснулся? К сожалению, это не смогло стать поводом для сбрасывания трубки, так что я ляпнул «спасибо», на ходу придумывая причину. В итоге назначалась еще одна встреча. Немного поиграв с девочками, я собрался и поехал прямиком к башне. С Рюто мы болтали не прекращая, прыгая с одной темы на другую, при этом возвращаясь к проблеме «моя жена и все, что с ней связано». Настроение поднялось, но стоило мне попрощаться с Ичиномией и повернуть голову, как сердце бухнуло вниз.
- Ты все слышал? – нервно хихикнул я. Вместо ответа писатель встал со своего места и, склонившись надо мной, поцеловал. Снова. Я… А что я? Я отвечал, даже не соображая, что творю.
- Здесь люди, идиот! – выпалил я, краснея как в старые доб…чертовы времена. – Не делай так в людных местах! – прошипел я, уже таща этого писаку за собой под пристальным взглядом свидетелей.
- Не похоже, что ты был против, – опять эта самодовольная усмешка. Бесит! Каким-то чудом я усадил его в машину. – Ты собрался бросить ее?
- Что? – я, конечно, подозревал, что он слышал, но…
- Ты любишь меня? – мы сидели в моей машине, на заднем сиденье, и мужчина снова склонился над моим лицом. – Скажи это, Мисаки... - интересно, как давно я не видел этих глаз? Глаз, в которых плещется желание, боль, надежда, любовь и еще множество подобных оттенков. – Я люблю тебя, Мисаки, а ты? – горячий шепот прямо в ухо и так хочется ответить. Сказать три заветных слова, но… Это так сложно. Даже радует. Ведь сорвись эти слова с моих губ так легко, это значило бы, что мои чувства угасли. Ведь для меня слова любви – это нечто важное. Сокровище. Люди могут легко произнести их, но настоящие признание всегда боль и сладость. Даже если человек уверен во взаимности. И я даже не представляю, что чувствует Усаги, произнося это так, что моя душа разрывается. И я отвечу. Только не сейчас, когда все так сложно. Когда между нами столько препятствий. Скажи я это сейчас, Акихико пойдет напролом, что может причинить боль Хане, а я этого не хочу. Поэтому вместо признания, я обхватываю его шею руками и целую. Сам. Тело горит от желания и смущения, но и ему боль я не причиню. В глубине души я знал, что так выйдет. Я не смогу сопротивляется этому. Даже не пытаюсь. Когда Усаги начал стягивать с меня кофту, я помог ему расстегнуть рубашку. Где-то на краю сознания я осознал, что белые вещи лучше на пол не кидать, и каким-то чудом забросил предмет гардероба на передние сиденья. Дальше я просто прильнул к нему, обнимая горячее тело, и даже просто соприкосновение с его кожей вызывало волну возбуждения. Что случилось дальше, я почти не помню. Слишком приятно, слишком страстно и обжигающе. Его губы, зацеловывающие каждый участок моего тела, его руки, нежно поглаживающие самые чувствительные зоны, и его язык, то проникающий в мой рот, то оставляющий мокрые дорожки на моем торсе. Все это словно во сне… Мы не дошли до конца.
Я был согласен на все, но Усаги покачал головой и, улыбнувшись, заявил, что получит свое, как только заберет меня у «этой мымры». Как же это на него похоже… Мы лежали на этом сиденье почти друг на друге, и его сильные руки прижимали меня к себе. Боже, что я творю? Быть таким счастливым… Это не преступление случайно?
- Эй, Усаги…
- Что такое, любовь моя? – от подобного обращения мое лицо снова вспыхнуло, но я продолжил.
- Пожалуйста, не иди напролом. Дай мне самому во всем разобраться... – выдохнул я.
- Уверен? - его голос немного хриплый и такой родной. А после поцелуй в макушку я просто млею, перед этим утвердительно кивнув. Уверен. Надоело жить для других. Хана отличная девушка и заслуживает того, чтобы ее любили. Я ей этого не дам. Что касается Саи... Этот ребенок взрослый не по годам. Я не буду скрывать это от нее. Если девочка останется с матерью, то буду навещать ее как можно чаще, захочет жить с нами, - заставлю Акихико впустить ее в дом и потренироваться в воздержании. Хана тоже сможет навещать ее при желании. Вот только… Красиво это все звучит, но больно будет им обеим, и этого я не изменю. Ну да ладно, оставить все как есть, значит лгать и ей, и себе, этого мне не нужно.
- Кстати, Мисаки, – вывел меня из раздумий писатель. – О чем вы говорили с Ичиномией? Что-то о том, что натворила твоя жена, – я вздрогнул. Черт, это плохо. Рассказывать или нет? Хотя… Я же не виноват ни в чем, чего это я ломаюсь?
- Мисаки? – голос собеседника приобрел угрожающие нотки.
- Она… - вздохнул я, – она… Пыталась меня соблазнить! – чуть ли не прокричал я, повернувшись к Усами лицом. Тот глядел на меня, ошарашено хлопая глазами. То еще зрелище, но сейчас не время развлекаться. – Понимаешь, такое дело. Я был уверен, что успокоил ее, а когда уложил в кровать, она уже спала, но через час…
- Через час? – требовательно поинтересовался Акихико.
- Да. Я сразу ушел в мастерскую, просидел, пялясь в окно, около часа, а потом зашла она. И ладно бы просто зашла… Она была полностью обнажённой. Я знал, в каком она состоянии, поэтому попытался уговорить ее поспать, но Хана вцепилась в мою футболку. Затем она начала вершатся мне на шею. Заявила, что сделает ради меня все, лишь бы я ее не бросал. Это напугало меня. Хана никогда еще не была такой… отчаянной? А потом оказалось, что она и правда спала. Лунатизм, представляешь? – я содрогнулся. Сейчас думая об этом, мне действительно страшно.
- Усаги, я боюсь. А вдруг она сойдет с ума? – кажется, я начал дрожать всем телом.
- Все будет хорошо, – пообещал Акихико. И я поверил. Снова и безоговорочно. – Но, знаешь, если вскоре ты не перейдешь в мое личное пользование, то с ума сойду я, – и снова эта лукавая улыбка.
- Идиот! - вспыхнул я, но поудобнее устроился на плече любимого.

@темы: Манга, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Фанфики, Акихико, Мисаки

---

Название: "Секрет счастья"-глава пятая.

[Hita-san]

Название: "Секрет счастья"-глава пятая.
Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san
Бета: очень, ну, просто очень нужна!
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

В комнате царила гнетущая атмосфера - тишина, давящая на сознание, но слегка разбавленная равномерным тиканьем часов, стрелки которых не желали останавливаться ни на секунду, давая хоть мгновение на передышку, чтобы обдумать свои дальнейшие действия.
Мисаки стоял, опустив голову, и боялся посмотреть в глаза старшему брату, который, если так можно выразиться, застал его врасплох. Нет, они с Усами как раз пригласили Такахиро для того, чтобы, наконец, рассказать о своих отношениях, а так же упомянуть тот факт, что скоро брюнет станет дядей.
Но, если бы здесь был Усаги, шатен не стоял перед братом белый, словно мертвец, и не пытался быстро-быстро сообразить какую-нибудь более приемлемую отговорку.
-Братик… - попытался начать он, сильнее сжимаясь всем телом, и стараясь мысленно призвать Акихико на помощь, но всё было тщетно. Уже решившись поднять глаза на Такахиро, заканчивая созерцание пола, его оборвал резкий холодный тон, который впредь до этого ему приходилось слышать очень редко, только тогда, когда Мисаки действительно сильно провинился.
-Объяснись!- зеленоглазый шатен слишком хорошо чувствовал эмоции, переполнявшие его брата, которые отнюдь не были вызваны радостью или другими положительными чувствами, наподобие этой.
Уже было начав оправдываться, часто моргая от того, что глаза стали влажными от непонятной обиды, Мисаки остановился, лишь набрав побольше воздуха в лёгкие. Он понял, что ситуация была слишком серьёзной для того, чтобы он оставил её разрешение на одного только Усами, а так же, что говорить придётся именно сейчас, именно ему, и только правду.
Широко распахнув глаза и подняв голову, он посмотрел на брюнета, на чьём лице читалось явное замешательство в столь щекотливой ситуации.
Долго решаясь, с чего лучше начать, он мысленно обращался к Усаги, спрашивая у него совета, но понял только одно – его тайну он не выдаст и не расскажет, это точно.
Не так давно он задумался, каково будет Акихико, когда, скорее всего, его друг и бывшая десятилетняя любовь, к которой он всё же смог подавить чувства, откажется от него, если узнает, что писатель – гей? Потерять действительно важного человека для Усами было бы очень тяжело. И даже, несмотря на то, что Мисаки, похоже, навсегда потеряет доверие, да и вообще любые другие взаимоотношения с братом, он был готов пожертвовать этим ради его будущей семьи.
Такахаши долго думал об этом: если случится такая ситуация, кого же он выберет? Он не хотел делить своего брата и своего любимого, но, видя реакцию первого, это всё же придётся сделать.
Глубоко вздохнув, Мисаки, будто затравленный зверь - добыча, которая понимает, что спасение уже не придёт, буквально выдохнул слова, но Такахиро хватило и этого, чтобы услышать.
-Братик, я беременный. – Слова эхом отдавались в голове старшего, новость была действительно неприятной и сильно шокировала, даже, несмотря на то, что увидев живот, его посещала эта догадка, однако он всячески отвергал её, считая, что его Мисаки не может сделать вещь такого рода, ведь он был «правильным» мальчиком. Вернее, так он считал.
Прикрыв глаза руками, брюнет стал быстро размышлять, пытаясь хоть немного разобраться в этой ситуации.
Первое, что приходило в его голову, так это мысль, что его младший брат – гей. Ведь иначе забеременеть он бы не смог. И это, судя по всему, расстраивало мужчину больше всего прочего. После этой догадки на душе стало ужасно пусто и одиноко. Как могло произойти то, чего мужчина старался всячески избегать? Как Мисаки мог даже допускать мысли об отношениях с мужчиной? Где старший брат мог допустить ошибку при воспитании ребёнка, из-за которой шатен стал… таким?
«Почему он не может быть нормальным?» - рассуждал Такахиро, уже разглядывая младшего брата, который не знал, что ему теперь делать и как себя вести. Шатен стоял, боясь даже шелохнуться, и теребил край футболки, который уже был в ужасно мятом состоянии, смотря на брата широко распахнутыми глазами и закусив губу. Было видно, как его тело пробирала мелкая дрожь, а глаза то становились отчужденными, будто неживыми, то загорались какой-то идей, но тут же быстро потухали.
«Почему он скрывал это от меня? Как долго?!» - снова обратился к сознанию мужчина, чувствуя, как воздух в комнате становится всё более разряжённым, скрестив руки на груди. Конечно, сейчас он не мог вспомнить один из тихих летних вечеров, когда, не понимая, что говорит, начал рассказывать брату младшему об однополых отношениях и о том, как он не понимает людей, состоящих в них. Если быть точным, то его, как и большую часть населения, отвращала эта мысль.
«Почему Акихико мне ничего не рассказал!?» - мысль ошеломила, от чего брюнет даже замер, пытаясь найти объяснение всему происходящему.
Он понимал, что его брат и мужчина сильно сблизились за время проживания и стали друзьями, но это не повод скрывать такую новость от него, Такахиро, единственного родственника Мисаки!
Если вспомнить прошлые года, когда брюнет уже состоял в дружеских отношениях с писателем, то можно было бы с уверенностью сказать, что Усаги никогда бы не стал скрывать настолько важную новость.
«Наверное, Мисаки попросил его» - ох, сколько же неудобств из-за его младшего брата у Усами.
Уже решив, что нужно сказать что-либо, чтобы разобраться в этой ситуации, Такахиро начал говорить, пытаясь спокойно достучаться до младшего брата, что всё это – ужасная затея, но не смог сдержать нахлынувшие на него эмоции.
-Мисаки, ты понимаешь, что ты наделал?! – брюнет не смог сдержать крика, от чего шатен попятился назад, опуская голову и пытаясь хоть как-то скрыть покрасневшие глаза и кончик носа, инстинктивно прикрывая живот руками, будто бы его брат покушался на детей, существовавших внутри него.- Как? Как тебе пришло в такое голову, объясни мне?!- Такахаши старший резко жестикулировал, выдавая свою нервозность и пугая этим парня, от чего тот постоянно вздрагивал, тем не менее, покорно всё выслушивая и стараясь сдержаться, чтобы не начать отвечать и не выдать секрет его писателя.- Тебе самому-то не стыдно?!- Он схватился за голову, представляя все последствия того, что его брат ждёт ребёнка,- Как ты теперь знакомым людям в глаза будешь смотреть, скажи мне, пожалуйста?! А что мне теперь говорить?! Ты вообще понимаешь, сколько проблем создал этим,- он резко указал на живот, чем напугал парня, который ошеломлёнными глазами смотрел на него, - нашей семье?!- Такахиро затих, переводя дыхание, а Мисаки, немного покачиваясь из стороны в сторону, всё больше походил на человека, которому только что вынесли приговор. Он не раз представлял реакцию своего брата на новости об его ориентации и, с недавнего времени, положение, которая была даже похуже этой, но от чего же было так обидно и невыносимо тоскливо? Душу будто бы сжимали невидимые тиски; он пытался вырваться из них, стараясь хотя бы немного ослабить, но все усилия были тщетны.
-Зачем ты уговорил Акихико врать мне на счёт тебя? – тихим и серьёзным тоном проговорил мужчина, смотря на брата с каким-то отчуждением, будто это вовсе не родной человек, а какой-то нашкодивший соседский парень, который должен получить по заслугам.
Услышав вопрос, Мисаки с недоумением посмотрел на брата, не понимая, как тот не мог понять причину их лжи. Хриплым от долгого молчания голосом он неуверенно произнёс:
-А как мы могли тебе рассказать?
Вероятно, Такахиро не понравился ответ, точнее вопрос на вопрос, из-за чего он с новой силой стал давить на брата.
-Что? Как могли рассказать? – он быстро сокращал дистанцию между ними, угрозой нависая над парнем, который медленно пятился назад, но после чего упёрся в препятствие, вроде дивана и застыл. – Ты мой младший брат! Мы договорились, что Усаги будет следить за тобой, а в результате оказывается, что ты ждёшь ребёнка от какого-то мужика, а я об этом ничего не знаю! – он с силой сжал плечи парня, который после каждого слова терялся всё больше и больше, от бессилия опуская голову и стыдно отводя глаза. – Так почему, Мисаки?! Неужели и для него эта новость была приемлемой? – Брюнет разжал хватку и с сожалением посмотрел на живот шатена, не желая верить в происходящее.
Тихо, будто говоря последние предсмертные слова, он спросил:
-Какой месяц? – голос не выражал абсолютно ничего, будто все краски в мире померкли. От него веяло холодом и отчуждённостью, от чего Мисаки подумал, что больше никогда не сможет нормально разговаривать с братом, а как бы хотелось ещё раз его обнять, ведь они так давно не виделись.
От мысли, что их нерушимая кровная связь с братом будет разрушена, на глаза наворачивались слёзы. Из всех сил стараясь сдержаться, чтобы не выдать свои слабости, он уже было хотел рассказать причину, почему Усаги пошёл на поводу у мальчика, как, предательски всхлипнув, дал ответ на вопрос, решив, что лучше им обоим не портить отношения с Такахиро.
-Пятый. – Тихо, словно провинившийся ребёнок, ответил шатен.
Послышались мягкие шаги, удалявшиеся от парня по направлению к двери, а за тем скрип двери, после чего, немного замявшись и не сказав ни слова, брюнет вышел из квартиры.
Мыслей не было, только та же самая гнетущая пустота, разбавленная тиканьем часов, стрелки которых не желали останавливаться. На ватных ногах, медленно, хватаясь за живот, будто бы угроза детям всё ещё существовала, парень прошёл на кухню, доставая продукты из холодильника.
Из подобия дрёмы его вывел очередной толчок, из-за которого шатен, наконец, понял, что сейчас произошло. Нежно поглаживая округлившийся живот, он с трепетом, будто так и должно быть, обещал своим будущим детям, что никогда не откажется от них.


Выходя из издательства и раздражаясь, что всё затянулось на слишком долгое время, Усами заметил человека, который стоял у входа и нервно топал ногой, отчеканивая равномерный ритм. Удивляясь, что привело его сюда, он, не задерживаясь, двинулся ему навстречу, после чего мужчина заметил его.
-Здравствуй, Такахиро. – с Улыбкой на лице приветствовал Усаги своего друга, - Не ожидал тебя увидеть здесь.
После чего брюнет раздражённо, с непониманием и недоверием взглянул на писателя.
-Почему ты не сказал мне, что Мисаки на пятом месяце беременности? – решил перейти сразу к делу мужчина, не приветствуя в ответ, даже ради приличия. – Почему ты вообще мне не сказал, что он ждёт ребёнка?
На лице мужчины отразился непередаваемый ужас. Зрачки сузились от страха за своего мальчика, ведь исходя из «приветствия» Такахиро, он отнюдь не разделил положение его любимого, после чего писатель понял, что следовало поторопиться домой. Но сначала…
-Ты заходил к нам? – если подумать, вопрос глупый, но осторожно узнать чуть больше о настроение друга и положении текущих дел всё же стоило.
-Да. – Мужчина вздохнул, снимая очки и потирая переносицу, после чего серьёзно посмотрел на Усаги. – Я понимаю, что за время проживания вы привязались друг к другу и, возможно, стали хорошими друзьями. Но, Усаги, - он сделал умоляющее выражение лица, - почему ты мне не сказал, что мой младший брат ждёт ребёнка от неизвестно кого?!- по мере нарастания тона мужчины, удивление писателя росло всё больше и больше.
«В смысле, непонятно от кого?» - негодовал новеллист, - «То, что он знает все мои отрицательные качества, ещё ничего не значит!» - гневно подумал он, после чего его буквально осенило, и мужчина прервал тираду своего друга.
-Такахиро… - он немного помедлил, услышав, что брюнет замолчал, - Мисаки тебе не сказал, от кого ждёт ребёнка?
Такахаши только фыркнул, брезгливо поморщившись, после чего устало произнёс:
-Даже знать не хочу, с кем он там встречается… - он отмахнулся от писателя, после чего хотел продолжить что-то ещё, но Усаги, твёрдо, отчеканивая все слова, словно разъясняя, сказал то, что повергло старшего брата его любимого мальчика в состояние шока:
-Мисаки ждёт ребёнка от меня. – Сказав фразу, светловолосый мужчина не сразу понял, что только что разрушил всю их «конспирацию», ведь они хотели донести новость до Такахиро более мягко, подготавливая, а когда попался бы хороший момент, сказали. Но вместе, а не по отдельности.
Брюнет стоял, не веря своим ушам.
-Чт… Что?! - «Усами… что?» - в голове не укладывалось столь неожиданное открытие.
До этого момента, мужчине казалось, что хуже новостей, чем ориентация брата и его незавидное положение, не будет, но после этой…
Такахиро тяжело дышал, хватая воздух ртом и смотря во все глаза на бесстрастное выражение лица своего друга.
-Я отец будущих детей.- Спокойно повторил писатель, стараясь не растерять своё хладнокровие и рассудительность в данной ситуации.
Видеть настолько рассерженного Такахаши старшего было Усами в первой. Он не мог не представить, как проходила встреча двух братьев, и что после этого испытывал Мисаки, из-за чего в животе от непонятного страха будто сжалась пружина, заставляя мужчину всем телом напрячься.
«Появляться в издательстве было плохой идеей» - размышлял светловолосый мужчина, стараясь сдержать себя, чтобы не закончить встречу раньше времени и не сорваться домой, где, скорее всего, между любовниками состоится серьёзный разговор.
Меж тем, его собеседник, наконец, начал говорить:
-Усаги, прекрати! Ты не должен так безрассудно оправдывать его поступок, беря вину и на себя! – Он злобно посмотрел на мужчину, который под напущенным спокойствием стоял, словно не в своей тарелке – нервы были натянуты словно струны, до предела, и если провести по ним – бац! – можно заработать глубокий порез на коже, по которому прошлась затронутая нить. Ещё никогда Акихико не было так неуютно с Такахиро. – Ты же взрослый и разумный человек, должен понимать, что это ужасно и отвратительно! – брюнет перевёл дыхание, качая головой и выражая своё сожаление. Вероятно, из-за того, что не сумел вовремя вмешаться во всё это. – Да и без особых на то причин… - он хотел было сказать ещё что-то, но его перебили.
-Такахиро… - новеллист глубоко вздохнул, мысленно надеясь на то, что брюнет когда-нибудь сможет принять их отношения, даже если придётся «наступить на горло» своим принципам, пересмотрев свои взгляды на отношения людей, потому что Усами не собирался отказываться от Мисаки. Никогда. – Я люблю Мисаки.
Сначала брюнету это показалось абсурдным, потому что он никак не мог представить, как умный человек, устроенный в жизни и, живя только по своим принципам, мог полюбить его брата, который ещё толком не остепенился в жизни. И даже если познал настоящее горе, потеряв родителей в детстве, сполна прочувствовать структуру, на которой держится общество, не успел. В голове не укладывались мысли о том, как это могло произойти и насколько давно.
Но после он вспомнил некоторые из моментов прошлых лет, когда шатен уже жил у писателя.
Однажды, когда Мисаки приехал к ним, в Осаку, погостить на неделю, Такахиро прямым текстом указал на недостатки Усами, из-за чего парень впервые повысил голос и рассердился на брата. В то время он не предал этому никакого значения, ведь Мисаки был и остаётся добрым человеком, который не любит, когда начинают плохо говорить о человеке, хотя выходка навела на размышления, что младший брат сильно привязался к своему сожителю.
Так же Такахиро не предал значение тому, что сам Усаги уговорил Такахаши старшего оставить у себя мальчика, приводя разные доводы в пользу их совместного проживания. Даже если брюнет знал, что новеллист не переносит чужого вторжения на свою территорию, являясь довольно-таки сносным хозяином.
Но теперь, когда мужчина услышал фразу, которая могла бы объяснить поведение двух близких ему людей, всё прояснилось и встало на свои места.
Самым неприятном, как теперь оказалось, было не то, что его младший брат и друг были любовниками, и, похоже, это происходило без принуждения одной из сторон, а то, что они всё скрывали от Такахиро, который не представляет жизни без своего младшего брата и по-настоящему ценит своего друга.
Хотя брюнет был против такого союза, и стоило бы устроить «прочищение мозгов» на тему отношений младшему брату, мужчина почувствовал себя опустошённым и раздавленным, из-за чего ничего не ответив, развернулся и быстро поспешил уйти, оставляя Усами позади себя, который, немного поразмыслив, зашагал к своей машине.

-Мисаки, я дома. – Поприветствовал мальчика писатель, закрывая дверь и, уже разувшись, прошёл в квартиру.
Шатен стоял у окна, держав в руках книгу, при этом пальцем зажав нужную страницу, опирался ею о подоконник. Казалось, он был спокоен и безмятежен, размышляя о чём-то своём и смотря на движущиеся машины сквозь стекло, люди в которых торопились каждый по своим делам. Но Усами слишком хорошо знал своего мальчика, который нервно поглаживал живот, да и был осведомлён обстоятельствами ситуации. Мальчик был чем-то сильно озадачен, но глаза, Усами даже специально убедился ещё раз, были сухими и не красными.
-Мисаки… - снова обратился писатель к шатену, от чего тот вздрогнул, услышав голос у самого уха – Акихико успел бесшумно подойти к нему.
Тот, не оборачиваясь, стоял, немного опустив голову, но после, быстро сообразив, развернулся.
-Привет, Усаги-сан. – Мальчик попытался улыбнуться, но сделать это было довольно трудно, из-за чего новеллист мысленно приготовился к тяжёлому для них обоих разговору. – Ты поздно вернулся.
-Да… - начал мужчина, следя за движениями шатена, - тот направлялся на кухню, наверное, пошёл разогревать еду. – В издательстве нас задержали, но вырваться никак не получалось. – Он немного помолчал, смотря на то, как микроволновая печь подогревает его порцию.
-Мисаки, а ты уже поел? – опомнился Усаги, - Почему ты не садишься вместе со мной?
Шатен, немного потерев шею, начал неуверенно отвечать.
-Э… Нет, знаешь… - Зелёные глаза уставились в пол, не желая смотреть на Акихико; парень явно чувствовал себя неловко, боясь о чём-то заговорить.
-Что-то случилось?
Вопрос застал мальчика врасплох; рука, до этого водившая по животу остановилась, а глаза удивлённо уставились на писателя.
Отрицательно покачав головой, Такахаши отвернулся, начиная нарезать хлеб, чтобы мужчина, наконец, поел.
В который раз вздохнув, мужчина подошёл к парню, чтобы, всё-таки, начать разговор, потому что сделать это нужно было обязательно, но Усами заметил, как вздрогнули плечи его любовника.
На секунду замерев, он тут же притянул шатена к себе и крепко прижал, успокаивающе поглаживая по голове. Комната наполнилась отрывистыми всхлипами, после чего парень заревел в голос, уткнувшись лицом в шею писателя и давая волю нахлынувшим на него эмоциям.
Сегодняшний день будет длиться слишком долго.


-Мисаки… - писатель прищурил глаза, смотря на шатена, уплетающего за обе щёки куриную ножку. Теперь его нездоровый аппетит был ясен обоим. – Звонил Такахиро, сказал, что через неделю заедет, чтобы выслушать всю историю целиком… - он улыбнулся, глядя в смешливые глаза мальчика. Вчера они, наконец, поговорили обо всём, что их волновало, тем самым полностью открывшись друг другу. – Сильно извинялся перед тобой, за такую бурную реакцию… Может, всё-таки расскажешь, что он тебе сказал?
Мисаки, немного пожевав ещё, задумался, чем вызвал очередную улыбку писателя, после чего снова принялся есть.
-Он не одобрит. – Проигнорировав вопрос, пробубнил мальчик, запивая чаем еду и принимаясь за следующую часть курицы; на этот раз попалось крылышко, от чего шатен поморщился – ножки он любил больше.
-Не одобрит. – Серьёзным тоном, но всё так же добро, подтвердил Усаги.
-Что это ты с самого утра такой счастливый? – Конечно, писатель искренне радовался хорошему настроению его любимого, но предвкушал, что после вчерашнего мальчик будет смущён их недавним откровением и расстроен обстоятельствами.
Парень только хитро улыбнулся, но честно признался, пожав плечами, что не знает, почему именно. На что Акихико лишь изящно изогнул бровь, не понимая перепады настроения шатена, однако решил, что в данный момент его всё устраивает, а посему в это дело лезть не стоит.
Неожиданно парень замер, приложив чистую руку к животу. Мужчина мгновенно среагировал, быстро подскочив со своего обеденного места, и подбежал к шатену.
-Что такое? Что-то болит? - он озадаченно смотрел на серьёзное лицо своего возлюбленного, но тот продолжал молчать, будто прислушиваясь к чему-то. – Мисаки!
Тот лишь неуверенно взял руку светловолосого мужчины и прижал к левому боку своего живота.
Сначала ничего не происходило, и Усаги лишь так же озадаченно смотрел на парня, но потом чётко ощутил толчок, именно в то место, куда парень приложил руку мужчины. Затем, немного погодя, писатель почувствовал толчок сильнее, после чего посмотрел на улыбающееся лицо любимого.
-Я и раньше чувствовал, но это было в те моменты, когда я не мог обратить на это особое внимание. – Парень усмехнулся. – Именно так братик и застал меня врасплох.
Писатель лишь покачал головой, проходя обратно на своё место. Ну, надо же! Он тут за него переживает, волнуется, а это всего лишь ещё одно проявление будущих детей.
И хотя Усаги выказывал своё недовольство по этому поводу в ответ на улыбающееся лицо мальчика, в нутрии стало тепло; он всё ещё ощущал, как маленькая ножка или ручка упирается в стенки живота его любимого, делая округлившуюся часть тела немного бугристой. Но это шло в разрез с его характером.
Но теперь Акихико твёрдо для себя решил, что сделает всё, что в его силах, но защитит его маленькое счастье, которое он смог, наконец, лишь получить с Мисаки, простым парнем, неудачно зашедшим в его комнату.

@темы: Манга, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки

---

Название: "Секрет счастья"-глава четвёртая.

[Hita-san]

Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san
Бета: очень, ну, просто очень нужна!
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения

-Надеюсь, скоро увидимся, Такахиро.- Как только Усаги услышал короткие гудки, он, положив трубку, тяжело вздохнул. Скоро, очень скоро им придётся серьёзно поговорить с его лучшим другом, в которого он был безответно влюблён на протяжении десяти лет, а так же по совместительству со старшим братом его молодого любовника.
Посмотрев на шатена, который вот уже минут пятнадцать как приготовил еду и хотел было садится кушать, но их отвлёк телефонный звонок, разглядывает свой малозаметный животик, Акихико улыбнулся.
«Он сам как ребёнок» - подумал мужчина, приближаясь к Мисаки, который от чего-то недовольно хмурил брови.
-Мисаки,- обратился к мальчику мужчина, от чего тот, не меняя выражения лица, оторвал взгляд от своего отражения и посмотрел на писателя, спрашивая, что ему нужно,- что случилось?
Такахаши медленно вздёрнул бровь, не догадываясь, что могло случиться, но, вероятно, поняв, с каким видом рассматривал себя мгновение назад, сказал:
-Тебе не кажется, что живот для четвёртого месяца довольно большой?- он снова повернул голову к зеркалу, и принялся разглядывать свой немного округлившийся живот, то приподнимая футболку, то приспуская её – сравнивал.
Мужчина усмехнулся, явно делая для себя кое-какие выводы, на что юноша обычно что-либо возражал, краснея до неузнаваемости, из-за чего температура поднималась и разница была довольно ощутима.
-Боишься растолстеть, Мисаки?- ехидно проговорил в самое ушко парня писатель, подойдя к нему со спины и положив руки на теперь более очерченную талию. «Комплексует» - самодовольно подумал мужчина, отмечая про себя, что его догадка была верна, потому что у бедного парня даже уши окрасились в ярко бордовый цвет, - «Ох, неужели боится, что будет выглядеть непривлекательно?».
-Дурак Усаги-сан!- возмутился, правда, немного запоздало, шатен, опять сдвинув брови «домиком» и поджимая губы.- Я же читал в книге, каких размеров обычно должен быть живот на четвёртом месяце!- Он поспешно отодвинулся от мужчины, разгибая футболку, которая всё-таки не могла скрыть его округлённый живот, и возвращая её в прежнее положение, от чего та от таких манипуляции стала немного мятая.
Мужчина поднял глаза вверх и приложил правую руку к щеке, а затем притворно произнёс:
- Неужели!- воскликнул он, а за тем посмотрел на парня, который всем своим видом выражал крайнее удивление и непонимание.- Мисаки прочитал книгу!
Раздражённо запустив в мужчину уменьшенную копию Сузуки-сана, дополнявшую его любимую плюшевую коллекции, который оказался рядом как нельзя кстати, Мисаки раздражённо закричал, и злой, специально громко топая, пошёл садиться за стол.
-Мисаки,- уже серьёзным голосом начал Акихико, подходя к столу и неся с собой мишку, который был так безжалостно в него кинут,- не забывай, что у тебя будет два ребёнка.
-У нас.- Поправил его бывший студент университета М, а затем, притворно надувшись, вспомнил, как пошёл на УЗИ в три месяца и там его обрадовали это «замечательной новостью:
«-Как так?- воскликнул парень, даже немного приподнявшись с кресла, на котором сидел, но жестом врача был усажен обратно.
-Такахаши-кун,- флегматично начала женщина, убирая нужные предметы обратно – она уже провела требующийся осмотр и больше в них не нуждалась,- я понимаю, что беременному парню тяжело представить, как он сможет выносить двойню.- Она сделала небольшую паузу, рассматривая записанные результаты в карточке,- Особенно из-за того, что его тело, по сути, вообще не подходит для деторождения.- Врач поправила чёлку и «спрятала» выбившуюся прядь волос за ухо.
-В этом нет ничего страшного,- она попыталась изобразить улыбку, но на её измученном лице это не выглядело симпатично,- просто нужно будет к более серьёзному сроку чаще приходить на обследование.- Она вновь принялась писать на бумажке, пытаясь что-то втолковать шатену, который, казалась, её вовсе не слушал.
«Двойня»- парень не понимал, как сможет справиться сразу с тремя детьми: только что родившимися и Усаги.
Да, ему после того, как он отказался от аборта, начали сниться сны с детьми, которые участвовали в разных жизненных эпизодах, после которых Мисаки с нежностью смотрел на свой немного заметный живот. Однако, после того как он узнал, что у них будет два ребёнка, картинка из нежной, милой и сладкой, в которой царила идиллия и умиротворённость, превращалась в ту, где гневный Такахаши младший бегает за двумя сорванцами, которые творят невообразимое и оставляют после себя впечатляющий след. А Акихико, будто его это вовсе не касается, продолжает заниматься своими делами, постоянно твердя, что он не любит детей, просто на дух не переносит, а поэтому ему лучше держаться от них подальше.
Зеленоглазый шатен пару раз моргнул, чтобы выбросить этот хаос из головы, и попытался мысленно взять себя в руки, думая, что, возможно, ему повезёт, и отец его детей снизойдёт до мелкой помощи «маме».
-Простите,- неуверенно начал Мисаки, стараясь как можно чётче сформулировать свои мысли,- а должно происходить всё то же самое, как и при беременности одним ребёнком? В смысле: прибавление в весе, симптомы…
-Ах, вот вы о чём.- Наконец, женщина поняла, о чём ей хотел сказать пациент, и, отложив от себя ручку, начала.- Да, в целом всё будет точно так же, но в весе вы будете прибавлять чуть больше, чем при одном ребёнке, а живот будет заметен раньше.- Она пожала плечами, скрестив руки у себя на груди,- В целом, всё будет точно так же.
-Ох… ясно.- Шатен немного потёр шею, выражая некую неловкость, после чего начал задавать ещё вопросы, волнующие его ещё с прошлого приёма.»
-Усаги-сан, а ты мне будешь помогать?- чуть склонив голову влево, Мисаки начал рассматривать мужчину, сидящего напротив него и с энтузиазмом «уплетавшего за обе щёки» пищу.
-О чём ты?- немного рассерженно ответил вопросом на вопрос писатель, даже приостановив свою трапезу, и внимательно посмотрел на своего мальчика.- Конечно, буду. – А потом, немного поморщившись, спросил,- Ты уже представил, как все заботы лягут на тебя?
Заметив еле заметный кивок, стыд и смущение в глазах парня, Усаги нарочно громко тяжело вздохнул, при этом цокнув языком и снова взяв палочки в руки, сказал:
-Я, конечно, по домашним делам особо полезен не буду,- и, проигнорировав взгляд зелёных глаз, которые так и сверлили в нём дыры и говорили «здесь ты будешь абсолютно бесполезен», - но завлекать этих маленьких… - поймав укоризненный кивок шатена, немного прокашлялся и продолжил,-… детей я, думаю, смогу.
Мисаки счастливо посмотрел на Усами-младшего, после чего, улыбнувшись, поблагодарил:
-Спасибо, Усаги-сан.
На что мужчина лишь продолжил трапезу, хотя на губах растянулась улыбка, которую было трудно скрыть и не заметить.

-Кстати, а разве ты тоже не был шокирован этой новостью?- спросил Мисаки уже вечером, готовясь к завтрашнему дню на работе. Мужчина, не прерываясь от печатания новой главы его BL романа, лишь поджал губы, а после чего, чуть помедлив, сказал:
-Это было не очень приятной новостью,- шатен кожей чувствовал горькую усмешку. Усаги так же, как и он был полностью обескуражен этой новостью, но назад уже дороги нет.- Но, не думаю, что это будет уж такой большой проблемой.- И теперь, уже развернувшись, посмотрел в глаза мальчику, который сидел на кровати в обнимку с Сузуки-саном и внимательно следил за писателем.- Не волнуйся, Мисаки.
-Усаги-сан, я не б этом!- затараторил мальчик, хмуря брови в своей излюбленной манере,- В смысле странно, что я вообще беременный, так у меня ещё и двойня… - Начал делиться своими мыслями Такахаши,- Что это вообще за таблетки такие?
Шатен резко перевёл взгляд с лапы медведя наверх – он почувствовал рядом с собой какое-то движение. Лицо пепельноволосого мужчины находилось очень близко к его лицу; губы были растянуты в полуулыбке - он явно что-то замышлял.
-Ч-что?..- промямлил парень, мгновенно покраснев от их близости и, отведя глаза и немного повернув голову, почувствовал, как ухмылка на лице писателя становится ещё шире и коварнее, а руки уже нежно взяли за подбородок, но это не мешало с силой притянуть шатена к себе.
Поцелуй был мягким и нежным, просто соприкосновение губ, но он содержал в себе все эмоции, передающиеся от одного к другому. Мисаки почувствовал, как спокойствие Усами-младшего передаётся ему, плечи расслабленно опустились, а сам шатен, чуть приоткрыв губы, блаженно вздохнул.
Отпрянув от уст парня, пепельноволосый мужчина мягко улыбнулся и посмотрел на своего любимого. Зрачки были чуть расширены, а сами глаза приоткрыты; на щеках виднелся еле заметный румянец, что всегда вызывало тёплый прилив чувств у Акихико.
Больше не мешкая, он поцеловал Такахаши снова, но более настойчиво, постепенно проникая в его рот языком, немного посасывая нижнюю губу и с удовольствием отмечая, что его мальчик отвечает, хоть робко и не смело, но это только пока.
Прижимать к себе тело любимого, вдыхать его запах, целовать губы, шею, ключицы, немного покусывать мочку уха, чтобы плавно перейти к более настойчивым действиям.
Усами не представлял свою жизнь без Мисаки, без заботы, которую тот ежедневно проявляет к его персоне, без своего присутствия, скрашивая одиночество мужчины, которое с недавних пор стало столь неуютное.
И то, что для их существования вместе, как единого целого, понадобится родить ребёнка, или даже, как оказалось, двух, - не беда.
Главное, что они есть друг у друга, готовые всегда оказать помощь и поддержку, так нужную в их незавидном положении.
А все испытания, что придётся им пройти, лишь укрепят их прочный союз.


-Усаги-сан… - неуверенно начал Мисаки, намыливая тарелку и рассеянно глядя куда-то поверх неё. – С тобой всё будет хорошо?
-Ты про что? – оторвался от чтения какого-то нужного для новой работы материала мужчина. Внимательно посмотрев на парня, который последние дни ходил как в воду опущенный, а делиться своими переживаниями всё никак не хотел, Акихико оставалось лишь догадываться о причине настроения любимого.
Вот и сейчас Такахаши не решился разъяснить свой вопрос, хотя за последнюю неделю он не решался даже озвучивать его.
-А… Нет, ничего. – Натянуто улыбнувшись, парень помрачнел ещё больше и отвёл глаза в сторону.
«Даже в глаза старается не смотреть» - удручённо подумал мужчина.
Вспоминая, что могло произойти за последний месяц, Акихико, сам не замечая, начал рассматривать уже хорошо видный живот парня.
«Пятый месяц, как-никак»- улыбнулся мужчина, но тут же одёрнул себя. Всё чаще его стали посещать мысли, что он даже не против того, что у них с Мисаки появятся дети, из-за чего их отношения больше нельзя будет скрывать. Что несказанно радовало писателя, так как некоторые надоедливые люди, наконец, отстанут от их жизни с зеленоглазым шатеном.
«Нужно с ним поговорить» - мужчина уже настроился на то, что надо узнать, что же так гложет его мальчика, что тот даже в глаза посмотреть Акихико боится, однако его отвлёк звонок.
Мисаки, не смотря на своё положение, двигался пока ещё шустро и даже довольно ловко, так что успел подойти к телефону.
Быстро закончив беседу, он обратился к Усаги, который смотрел на пачку сигарет, гипнотизирую ту взглядом, и стараясь отучатся от привычки курить возле парня.
-Усаги-сан,- начал Такахаши более бодро, чем обычно,- тебя вызывают в издательство. Айкава-сан сказала, что это срочно и по твоей нынешней книге. – Тут же его взгляд начал выражать крайнюю степень ярости, что намного больше напоминала прежнего Мисаки, и задал свой обычный вопрос. – Ты опять пропустил свои сроки?!
Писатель лишь мягко улыбнулся, подойдя к парню и начав ерошить его волосы, от чего тот немного смутился, стараясь увильнуть от этого привычного жеста аккуратней, не так, как всегда.
-Мисаки, - начал Акихико, обуваясь в прихожей и забирая плащ из рук любимого, - всё-таки в издательство съездить стоит, эта книга была действительно важной, конечно, по словам его бешеного редактора, да и Мисаки переживать не стоит.- Когда я вернусь, нам нужно будет кое-что обсудить, - он по-доброму улыбнулся, нежно смотря в заинтересованные глаза Такахаши, и продолжил,- а пока отдохни.
«Нужно узнать, что же его так гложет»- думал мужчина, садясь в свою красную машину и трогаясь с места, совсем не замечая другой, которая подъехала на место рядом, и из которой вышел знакомый человек. Человек, который, видимо, решил сделать им сюрприз своим визитом или же просто приехал раньше назначенного времени.
В любом случае, Акихико в этот раз стоило не изменять своей привычке и проигнорировать наставления своего редактора.

Присев на диван, зеленоглазый шатен, включил телевизор, начав лениво и без особого интереса переключать каналы, не останавливаясь ни на каком из них дольше минуты.
В последнее время его не покидало смутное чувство тревоги, которое обращалось к его, если так можно выразиться, семье.
И даже сны, бывшие до недавнего времени живыми, красочными и наполненными, превратились в пустые, тёмные и одинокие, где нет ни Акихико, ни детей.
Понимая, что он сам накручивает себя, причём явно зря, Мисаки уже собрался прочитать книгу, которую недавно нашёл в кабинете Усами, но его отвлёк дверной звонок, а затем, не дожидаясь ответа, неожиданный гость вошёл.
-Братик!
Мисаки растерянно смотрел на своего улыбающегося брата, который стремительно подходил к нему, и, судя по жесту, намеревался обнять его.
«Живот!»- ужаснулся парень, понимая, что сейчас свершаются все его недавнишние страхи.
Хоть его брат и не был ярым противником однополой любви, однако и принимать он её не желал. Точнее он никогда не понимал, как может случиться такой расклад.
А то, что его Мисаки, который поклялся больше никогда не доставлять проблем своему старшему брату, гей – точно бы не обрадовало его.
-Господи, Мисаки, как я давно не видел тебя!- Для Такахаши младшего это был действительно напряжённый момент; размыкая руки для ответного объятия, он пожалел, что именно сегодня его любимый писатель решил соблюсти правила и появится в издательстве, а не остаться дома с шатеном.

Сначала Такахиро даже не обратил внимание на довольно выпирающий живот, но потом, всё так же не отстраняясь, заметил немалую выпуклость и слегка насмешливо спросил:
-Ты что, потолстел, Мисаки?
Нервно смеясь вместе со своим братом, который только что придумал такое ужасное оправдание, выдумав себе всё сам, Такахаши младший, расслабившись, уже хотел разжать объятия, как вдруг он отчётливо почувствовал довольно сильный пинок.
Затаив дыхание, Мисаки принялся ждать реакции брата и просил всех и всё о том, чтобы он этого не заметил. Шатен слышал быстрый стук собственного сердца, который, казалось, был настолько громким и отчётливым, что его мог услышать каждый на расстоянии нескольких метров от него.
Уже расслабив хватку руками, Такахиро хотел отодвинуться, но тут почувствовался ещё один толчок, по ощущениям явно напоминавший то время, когда его жена была беременна.
Не веря своей догадке, хотя Такахаши старший слышал о том, что нынешняя медицина вышла на новый уровень, позволяя мужчинам рожать, брюнет медленно отодвинулся от своего младшего брата. В глазах последнего явно читался страх, а руки инстинктивно прикрыли живот, защищая своих будущих детей.
Только сейчас, внимательно посмотрев на выпуклость, которую не могла скрыть даже просторная футболка, мужчина, не веря, посмотрел на Мисаки, после чего резко отдёрнул руки брата от живота и задрал футболку.
В глазах застыл ужас и что-то похожее на отвращение и разочарование. Отойдя от шатена на пару шагов, он гневно сжал ладони в кулаки, и, старясь не сорваться, и задал вопрос, из-за которого зеленоглазый шатен только и посмотрел на Такахиро глазами, полными слёз, и обессилено старался понять, как лучше всего рассказать всё брату, что стоит говорить, а что нет?
-Мисаки.… Почему?

@темы: Манга, Аниме, Второй сезон, Первый сезон, Акихико, Мисаки