Фэндом:Junjou Romantica (Чистая романтика или Pure Romance)
Автор: Hita-san(_Рика_ на Фикбуке)
Бета: Poly-no-danna
Пейринг: Усами Акихико (Усаги)/ Такахаши Мисаки
Жанр: романтика, драма, немного юмора, немного ангаста(самая малость)
Предупреждение: MPREG (мпрег) или же "мужская беременность", ООС
Рейтинг: не превышает R
Размер: миди
Статус: в процессе
Описание:Добрый дядя Фуюхико нуждается в наследниках, но и, конечно, внучат уже хочет, продолжение рода, всё такое... И тогда в его умную голову приходит одна мысль! Если уж ни одного из сыновей женить заставить не получается, крепкие отношения состоят лишь у одного, и то с парнем, он вспомнил, что не так давно стали производить таблетки(о, да, идея древнее динозавра, но не под гамма лучи же подставлять укеш!), с их помощью мужчины могут забеременеть. Но, зная скверный характер предполагаемого сына, он решился сделать это тайком, и сделал всё возможное и невозможное, чтобы укеша заболел, а на приёме ему подсунули подмененные таблетки.
Посвящение: всем фанатам "Чистой романтики", мпрегманам, ну, и, конечно, каждый автор должен и для себя писать^^
Критика: приветствуется. Пожалуйста, оставьте свою критику, это моя первая работа(звучит,правда, не очень), но я хочу критики, много критики, чтобы исправляться в дальнейшем!
Публикация на других ресурсов: с разрешения
читать дальшеГлава не отредактирована! Я, наконец-то, вернулась и даю честное слово, что допишу фанфик, сколько бы времени и сил у меня на него не ушло!
____________________________________________________________________________________
- Братик, ну, как так можно относиться к собственным детям, а? – Мисаки, заново раскладывая вещи с Такахиро, жаловался тому на свою «нелёгкую» жизнь вместе с писателем, на что Такахаши старший, выслушивая всё это, только посмеивался. – Как будто только я их делал!
Шатен, одной рукой поглаживая уже очень большой живот, брал из рук брата аккуратно сложенные вещи будущих деток. Такахиро же не смог удержать очередной смешок, выслушивая ворчание своего младшего брата, который был похож на растрёпанного хомячка.
- По мне, так это всё очевидно, Мисаки, – решил внести и свою лепту в их диалог(который больше походил на монолог, а точнее – на негодования Мисаки) старший брат, попутно передавая миниатюрные пинетки и вспоминая про собственного растущего сына, - Это же Усаги, радуйся, что он вообще хоть что-то делает.
И это была чиста правда, которую Мисаки в последнее время всё чаще вспоминал. Усаги никогда не любил детей, да и вряд ли полюбит, но то, что он относился к своим будущим малышам с явным пониманием, как нечто обязательное, было достойно похвалы. С какой стороны не посмотри – а писатель всё же изменился, и лично для Такахаши младшего это было реальным подарком откуда-то свыше.
- Ну, если честно… - неуверенно начал шатен, немного смущаясь своих недавних слов о том, что новеллист ему мало в чём помогает, - если сравнить прошлого Усаги и нынешнего, то, в каком-то понимании, это небо и земля. – И тут же поспешил пояснить, - Он стал внимательнее, хотя этого мне и раньше вполне хватало. Не так давно я заметил, что он стал относиться к малышам серьёзнее, а не как к «чему-то тому, что у тебя в животе». Он их даже по именам называл, представляешь?
Слушая рассказ о случае, когда Усаги впервые обратился к атакующим изнутри Мисаки деткам по имени, Такахаши старший всё сильнее удивлялся заметным переменам в его лучшем друге, который, казалось, навсегда должен был остаться человеком, не терпящим хотя бы одно упоминание о детях.
Вдумываясь в слова младшего брата, он, будто бы очнувшись, прервал его увлечённый рассказ, и задал интересующий его вопрос, который хотел спросить ещё с самого начала, но всё время кто-то или что-то отвлекало его:
- Мисаки, а как детей-то назвать решили?
Шатен, тут же спохватившись, что забыл рассказать своему старшему брату о придуманных именах для детей, смешно ойкнул, прижимая обе руки к щекам, из-за чего стал слишком сильно напоминать их собственную мать во время беременности.
- Братик, как же я мог забыть об этом! Бли-ин, это всё из-за волнения перед родами! – мальчик устало закрыл глаза, поставив руки в боки, и вздохнув, будто собираясь превозмогать все людские препятствия на земле, продолжил, нежно улыбаясь, - Хидеаки и Рури. Усаги-сан придумал, представляешь?
- Я просил его придумать какие-нибудь значащие имена, особенные. У нас же особый случай, правда? – обращался шатен уже к своему животику, нежно улыбаясь, чем заставил Такахиро ещё больше убедиться в схожести его младшего брата и их покойной матери.
Старший брат помнил, как сильно их мама хотела этого ребёнка. Правда, если быть до конца честным, она всегда мечтала о девочке, особенно тогда, когда у неё уже рос один непослушный мальчуган, настоящая сорвиголова. Такахиро всегда был активным ребёнком, был безумно рад тому, что скоро он будет не одинок, ведь у большинства его друзей были братья и сёстры, а у него – нет.
Он помнил, с какой завистью смотрел на своего друга из начальной школы, Сенджу, смешного пухленького мальчика, который был очень похож на плюшевого медведя из Великой Коллекции Акихико, когда за ним заходил старший брат, и они – Такахиро, его друг и старший брат друга – шли домой, болтая о том, о сём, веселясь от всей души.
В такие минуты Такахаши чувствовал, будто бы и у него есть старший брат, но время было его врагом – оно было слишком коротко, и счастливые прогулки от школы до дома заканчивались слишком быстро. И приходилось быть всего лишь наблюдателем идиллии родственников.
Он даже завидовал своей первой школьной подруге, которая была средней в своей семье – у неё была старшая сестра и младший брат. Наблюдая, как она ссорится со своей сестрой, после чего, оставаясь жутко недовольной, ругается на неё с поразительным красноречием, Такахиро представлял на её месте себя и понимал, что даже так он был бы счастлив полностью.
И, о, чудо! Мама забеременела, а счастливый Такахиро даже и не догадывался поначалу, что младший братик или сестрёнка - это не только исполнение всех его желаний на тот момент, но и большая, невероятно огромная ответственность. Тогда, ослеплённый счастьем, он даже не представлял, что окажется первым, после родителей, кто станет для него всем – кровом, поддержкой, опорой – всем, кем он захочет.
Но даже так… Такахиро был счастлив, не считая того, что ему не хватало родителей. «Кому-то же надо быть взрослым» - тешил он себя мыслью, пока Мисаки рост, и наблюдая за развитием его младшего любимого брата, понимал, что этот груз, его ноша, которая заключалась в воспитании ребёнка, это то, что наполняло его жизнь и делало её значимой. Он понимал, что всё случается не просто так.
Поэтому, когда Такахиро узнал о связи Мисаки и Акихико, он был, мягко говоря, разочарован. Ни в младшем брате, ни в лучшем друге, - в себе, за то, что не смог, как ему казалось, вырастить полноценного человека.
«Это моя вина» - корил он себя несколькими днями позже, когда произошёл скандал.
«Я не смог дать ему семьи» - размышлял он, приходя в полное отчаянье и загоняя себя тем самым в глубокую депрессию.
Мысли, кто первый начал эти отношения, покинули его, оставили в покое, предоставляя место новым раздумьям, не менее приводящим его мысли в хаос, а устои, засевшие у него ещё в раннем девстве насеет семьи и правильности – безжалостно стирать.
Но благодаря нескольким личностям, которые помогли ему образумиться, помогли понять отношения дорогих ему людей и принять их, как нечто, что не обсуждается, что естественно. И он был безумно рад, что в его жизни есть такие люди. Люди – лучики света, которые озаряют его небосвод, которые указывают на правильное решение или дорогу, которые помогают разобраться в себе.
Он посмотрел на щебечущего Мисаки, который всё больше стал походить на их собственную мать, и в груди у Такахиро потеплело. Он улыбнулся, медленно растягивая губы в улыбке, и моргнул, стирая тем самым наваждение, ностальгию, и промелькнувшее в глазах счастливое прошлое.
«Мама, кажется, я смог вырастить хорошего человека» - счастливо подумал он, обращаясь к родной, чью нежность не забудет никогда.
«И я знаю, что из Мисаки выйдет самая лучшая «мама» для своих детей. Как ты».